Читать книгу Меландия - Вес – На - Страница 16

Похожие на космические корабли автомобили расположились в два длинных ряда в ярко освещенном белом павильоне. В одном его конце широкий съезд изгибается вниз и ведет на еще один этаж с автомобилями, а в другом поднимается в большое здание с плоской крышей и поднятой вверх боковой стеной. Здесь к разноцветным современным тачкам присоединились винтажные, что видела перед особняком вчера. Одна, ярко-фиолетовая, даже с шестью колесами. Напротив ветер гонит по пруду маленькие волны, и солнце, что отражается прямо мне в глаза, скачет по воде яркими пятнышками. Среди сосен на дальнем берегу блестит стена моего дома.

Утром заглянула в другие комнаты. В одной, что всей широкой стеной смотрит на воду, стоит горой затянутая в полиэтилен мебель, а в другую ветер занес иголки, потому что прозрачная дверь настежь открыта, а рядом сложены упаковки каменной плитки и мешки с цементом. Съела пару тостов с авокадо и соленой рыбой, закинув босые ноги на белый журнальный столик в гостиной, а потом открыла коробку, что оставила Ульяна. Внутри несколько камер: от совсем маленькой, которая помещается в ладонь, до той, что уже тяжело держать двумя руками. Еще разные микрофоны, жесткие диски, пауэрбанки и тонкий лэптоп. Час гуглила, как подключать к камере микрофон, вроде разобралась. Настя написала, что договорилась о переносе съемки с рэпером, и интервью будет через две недели, когда тот вернется с концертов. И еще актер меньше чем через неделю. Этот, к счастью, в Москве. Взяла камеру, что удобно лежит в ладони, нажала кнопку на стене, и широкая дверь бесшумно скользнула в сторону.

– Юля, привет! – по дороге из светлой плитки, что убегает от гаража между деревьев, шагает Вика. Она в широких черных брюках и большой белой рубашке с расстегнутым воротником. – Видела свет вчера, – показывает на мой дом. – Ты там поселилась?

– Ага.

– Шикарно, – вздыхает Вика.

– Да, прикольно. Слушай, а покажешь студию мне?

– Давай. Подержи, пожалуйста, – Вика на ходу протягивает мне толстую черную папку и лезет в карманы брюк. За рекой впереди виднеется особняк. На этой стороне у него такой же широкий балкон, как на фасаде, только без колонн, а окна третьего этажа над ним закрыты темными занавесками. Достав сигареты, Вика машет рукой назад. – А меня в лесу поселили, без видов на воду.

– Ты живешь тут, что ли? – и она кивает. – Что-то новое записываете?

– Попробуй, запиши, – закурив, Вика кивает на папку. Открываю. Внутри на бумажном листе карандашом нарисовано большое синее пятно, которое сливается с кривым черным овалом и бесформенной красной кляксой. Множество цветных линий вокруг переплетаются и скручиваются, превращаясь в кашу в нижней половине листа. На других страницах примерно то же самое.

– А что это?

– Вот это, – Вика с сомнением хмурится, глядя на лист, – или, блядь, следующий… – перевернув страницу, внимательно рассматривает. – Это вроде на открытии музеев играло.

– В смысле это музыка?

– Типа того.

– Это ты сделала?

– Если бы, – усмехается Вика. – Я научиться пытаюсь.

Река весело журчит, убегая из-под моста через солнечный луг. За стеклянной стеной Аня в коротких шортах, белой майке и с чашкой в руке шагает, оглядываясь, через помещение с бетонным полом и проводами, свисающими с потолка.

– Слушай, а тут ремонт, что ли?

– Хрен знает, – жмет плечами Вика. – Рабочих не видела.

Аня входит в библиотеку и, сев на диван, глазеет на картину.

– Лина тоже учится?

– Ага, – Вика затягивается, глядя на дуб, что покосился и нависает над дорожкой у стены дома. – Нас Ульяна пригласила Мелани с музыкой помочь, которая в клипе. Ну она в итоге все сама записала и сказала, что мы ей на хуй не упали, – мы шагаем под высокой кроной дуба и огибаем особняк. Над газоном плывут маленькие облачка. Деревья покачиваются, и по аккуратно подстриженной траве пробегают волны теплого ветра. Вика забирает у меня папку. – И она, короче, говорит: пиздуйте-ка вы отсюда, овцы. А мы с Линкой попросились остаться, и Сара ее уговорила. И теперь пытаемся понять, как эта ебанутая музыка у нее…

– Вика! – по ступенькам особняка спускается Мелани в широкой черной юбке и белой блузке с длинными рукавами. – Сюда подошла.

– Блядь… – выдыхает Вика. Прижав папку к груди, она шагает вперед и встает перед Мелани. – Привет, – наклонив голову, та окидывает ее хмурым взглядом. Черная дверь в конце лестницы открывается, и к нам быстро идет Сара.

– Мисс Алдерман, прекратите меня избегать, – она строго хмурится. – Я хотела бы обсудить музеи.

Мелани ее будто не слышит.

– Все готово? – дернув плечом, она шлепает себя по локтю.

– Что? – недоуменно хмурится Вика, и Мелани закатывает глаза.

– Ты сказала, что тебе нужно еще, блядь, раз во всем разобраться.

– Ну да, – кивает Вика, – и ты мне неделю дала.

Мелани провожает глазами птицу, что взлетела с крыши особняка.

– Она прошла.

– Да это вчера было! – хлопает глазами Вика.

– Нет, прошла. И мне охуенно интересно… – бледные щеки Мелани зеленеют, она кладет ладонь Вике на плечо, сгибается, и ее тошнит на плитку мутной жидкостью. Вика отвернулась и, наморщив маленький нос, смотрит на деревья.

– Мисс Алдерман, как вы себя чувствуете? – Сара держит волосы Мелани, а рядом встает Ульяна в аккуратном сером платье.

– Сама знаешь, старая пизда, – не разгибаясь кашляет Мелани.

– Да, – кивает Сара. – Скоро это пройдет.

– Пошла ты в… – Мелани снова тошнит, и желтые капли летят на брюки Вики.

– Мелани, можешь отпустить…

– Завали ебало, – спина Мелани еще раз сокращается. – Виски, – и Ульяна поднимается по ступенькам, а Мелани выпрямляется и глубоко дышит, глядя на Вику. – Охрана покажет тебе и второй суке выход на хуй отсюда, – и Вика растерянно моргает.

– Мелани, ну послушай…

– Мисс Алдерман, – вздыхает Сара. – Помните, о чем мы недавно говорили? – Мелани задумчиво смотрит на свою ладонь на плече Вики. – Об участии.

– Ах да, – блестящая ниточка слюны дрожит на нижней губе Мелани. – Сара говорит, что у тебя, блядь, получится, если я буду тебя… – она хмурится, – когда показывают, как делать.

– Учить?

– Точно, – Мелани наклоняет голову. – Как думаешь, правда?

– Ну да, – сопит Вика.

Кивнув мужику, что неторопливо шагает по газону, Мелани улыбается ей.

– Ты здесь с кем-нибудь ебешься?

– Что? – Вика обескураженно подняла брови.

– Что слышала.

– Нет, – хмурится Вика. – И при чем тут…

– Может, дело в этом? – усмехается Мелани. – Может, твой недоеб мешает тебе включить мозги?

– Да нормально все у меня, – вздыхает Вика. – Мелани, от тебя блевотиной несет.

– Я скажу охране, чтобы каждый день ебали тебя во все дыры, пока не сыграешь то, что обещала, – широко улыбается Мелани. – Втроем.

– Нет, спасибо, – Вика хмуро смотрит в сторону.

– А я тебя и не спрашиваю, – Мелани притягивает ее к себе, и Вика неуклюже наклоняется над желтой лужей. – Либо проявишь свой сраный талант, либо будешь работать по своему реальному назначению, – Мелани усмехается. – В жопу любишь?

– Да? – широкоплечий брюнет лет сорока пяти внимательно смотрит на Мелани. На его сухой щеке зарубцевались два длинных шрама, а на поясе висит рация.

– Нравится? – Мелани кивает на Вику, и брюнет окидывает ее взглядом.

– Вполне.

– Когда будешь ее ебать, – улыбается Мелани, – с чего начнешь?

– Со рта, – жмет плечом брюнет.

– Мелани, – Вика хлопает испуганными глазами, – ты совсем, что ли?

Та разворачивает ее к брюнету.

– Возьми еще двоих и…

– Мисс Алдерман, мы обсуждали совсем не это, – качает головой Сара. – Вы снова саботируете все, о чем мы договариваемся. Отпустите Викторию, – покосившись на нее, Мелани переводит взгляд на брюнета.

– И навестите эту суку. Она сделает вид, что не рада, но…

– Мисс Алдерман, – хмурится Сара, – хватит.

– Отбой, – вздыхает Мелани, – пока что.

Кивнув, брюнет шагает вдоль стены особняка. Мелани выпускает плечо Вики, которая резко отходит назад, растерянно прижав папку к груди.

– Ты что делаешь-то?

– Виктория, я прошу прощения за это, – мягко говорит Сара. – Мы с мисс Алдерман обсудим этот инцидент. Прошу вас, возвращайтесь к работе, – опустив голову, Вика обходит Мелани и быстро поднимается по ступенькам.

– На хуй эта сука мне нужна? – Мелани брезгливо смотрит ей вслед. – У нее рожа блядская и в прыщах…

– Мисс Алдерман, она вам необходима. Но сейчас не об этом, – встав перед Мелани, Сара поднимает строгое лицо. – Вы обманули меня с дизайном музеев. Вы обещали барокко.

– И что, блядь? – фыркает Мелани.

– Сами знаете, что, – хмурится Сара. – Вы снимаете этот отвратительный клип, лжете по поводу музеев, не говоря уже о самой затее этого фонда, – она тяжело вздыхает. – Раз мы уже не можем это остановить, хотя бы будьте честны со мной, – наклонив голову, она щурится. – В музее есть, к примеру, дракон?

– А тебя ебет? – морщится Мелани.

– Мисс Алдерман, – Сара уткнула руки в бока, – раз вы нарушаете правила, я вынуждена убрать не только гнездо, но и картину из беседки, а также…

– Завали ебало, – Мелани раздувает ноздри, наклонившись над Сарой. – Мне от твоего лечения только хуевее, свинья жирная.

– Вы уверены? – Сара удивленно подняла седые брови. – Напомнить вам, в каком состоянии вы были, когда мы встретились?

– Засунь себе в пизду свои напоминания, – морщится Мелани. – А теперь съебись, чтобы я тебя не видела, – и разворачивается к лестнице.

– Мисс Алдерман, – вздыхает Сара, – нам необходимо обсудить…

– Пошла на хуй.

– Стоять! – громко говорит Сара, и Мелани замирает, поставив босую ногу на ступеньку. Сложив руки за спиной, Сара брезгливо поднимает верхнюю губу. – На меня смотри, – и Мелани поворачивается, распахнув удивленные глаза.

– Сара, что ты себе…

– Ты не могла самостоятельно жрать, бесполезная сучка, – Сара сжимает челюсти. – Что еще ты не могла?

– Мыться, – растерянно моргает Мелани.

– Воняла, как тухлое мясо, – кивает Сара, нахмурив брови. Ее темные зрачки зло сверкают за стеклами очков. – И после этого ты ставишь под сомнение мою работу, тупорылая скотина?

– Нет, – тихо говорит Мелани. – Только я же говорила, что не хочу, а ты все равно Вику и Лину…

– Радуйся, что мне еще не надоело заниматься твоей тупой башкой, – подняв маленькую ладонь, Сара толкает Мелани пальцем в лоб, – потому что без меня ты давно сдохла бы. Поняла? – и Мелани часто кивает, а Сара, издав отхаркивающий звук, сплевывает в траву. – Так что ты будешь делать, когда я что-то говорю? – испуганно моргнув, Мелани стучит пальцами по ключице.

– Слушаться.

– Умница, – кивает Сара и устало вздыхает. Она смотрит на Мелани, что растерянно сжала плечи, вынимает из кармана черного пиджака белый платок и осторожно стирает ниточку слюны с ее губы. – Мисс Алдерман, вы достигли огромного прогресса. А благодаря тому, что вы вернулись к творчеству, нам чудом удалось остановить деградацию вашего мозга, – Сара накрывает ладонями трясущиеся пальцы Мелани. – У вас даже появилась девушка, – Мелани кивает, глядя на ее руки. – Позвольте мне привести вас в порядок.

– Хорошо, – шепчет Мелани. – Я там дракончика сделала. Прости, пожалуйста.

– …и забыли про них. А тут уборку затеяли, папа полез шкаф протирать, и банку смахнул, – смеется Аня, спускаясь по лестнице. Рядом с ней со стаканом в руке идет Ульяна. – И вся кухня в вишневом теперь. И папа такой звонит, типа, Анют, так вот где все варенье-то было. Мел! – и та восторженно смотрит на Аню. – Капец тебе белый к лицу, – улыбается Аня и, поцеловав Мелани, хмурится. – Ты тошнилась, что ли?

– Прости, – Мелани смущенно косится на блестящее пятно. – Я почищу зубы.

– Вот спасибо, – Аня улыбается Саре: – Здравствуйте.

– Доброе утро, Анна, – кивает Сара, а Ульяна подает Мелани стакан, до краев наполненный виски.

– Мел, – удивляется Аня. – Вот с утра прямо? Может, пикничок лучше замутим?

– Что? – непонимающе хмурится Мелани.

– Ну на травке поваляемся, – Аня смотрит вокруг. – Погода здоровская какая.

– Давай, – улыбается Мелани.

– Класс! – Аня хлопает ладошками. – Сейчас пледик принесу!

– Аня, не нужно ничего нести, – Ульяна удивленно смотрит на стакан, который протягивает ей Мелани. – Просто скажи.

– Ульяночка, ну… – смущенно сопит Аня, – вкусного чего-нибудь организуешь нам? И винишка можно.

– Конечно.

– А пледик я свой принесу, – Аня оглядывает газон. – Он на такой красивой травке не лежал еще.

– Анна, дайте нам еще несколько минут, – говорит Сара.

– Ладно, – кивает Аня. – Юлечка, а сцену видела?

– Нет еще.

– Пойдем, покажу! – поцеловав Мелани в щеку, Аня поднимается по ступенькам и открывает тяжелую дверь.

– Мел, а что ты двери-то закрываешь? Лето на дворе.

– Не люблю насекомых, – отвечает Мелани снизу.

– Может, оставим? – Аня кивает на открытую черную створку. – Классно так, когда ветер в холл дует. А жуков я прогоню, – Мелани задумчиво смотрит на дверь.

– И комаров?

– И комаров, – улыбается Аня.

– Хорошо.

– Класс! – Аня открывает обе створки настежь. – Юлечка, пойдем за пледиком.

Она уходит в холл и сразу сворачивает в широкий проем слева, за которым четыре высоких окна освещают большое помещение с черным мраморным полом и стенами из красного кирпича.

– А тут вот бар.

Ближе к высокому потолку на кирпиче появляются светлая штукатурка и лепнина. Десятиметровая золотая фреска сложным узором покрывает потолок, с которого спускается черный провод без люстры. В центре криво стоят два плоских кожаных дивана, а между ними низкий деревянный столик.

– Давай по винишку, может?

Вдоль стены справа чернеет широкая каменная стойка. За ней неподвижно стоит курносая темноволосая девушка в фиолетовом платье, а позади тянутся черные полки со множеством бутылок. Над ними большая подсвеченная картина: на ярко-красном фоне большой, тоже красный, квадрат другого оттенка, а под ним рыжий прямоугольник.

– Хэй! – Аня улыбается девушке за стойкой. – Слушай, а как тебя зовут-то? – посмотрев по сторонам большими зелеными глазами, та шепотом говорит:

– Кристина.

– А чего шепчешь?

– Мне нельзя говорить, – Кристина косится в дверной проем.

– Да уж, – качает головой Аня. – Это Мел тебе не разрешает? – Кристина кивает, и Аня ставит локти на стойку. – Крис, короче, со мной болтай сколько хочешь. А то с ума же сойдешь весь день молчать. Ладно?

– Ладно, – кивает Кристина. – Что вам предложить?

– И вот без «вам» давай, – смеется Аня. – Как в прошлый раз налей, пожалуйста. Прикольное было, – подняв большой декантер, Кристина наливает вино в тонкий бокал.

– И мне такое же, пожалуйста, – и Кристина наливает во второй.

– Спасибо, Крис, – Аня берет бокал. – Юлечка, пойдем.

И шагает к широкой белой лестнице, что изгибается вверх в дальнем углу бара. Позади лестницы видно пустое помещение с бетонным полом. Вдоль прозрачной стены, за которой блестит на лугу быстрая река, вытянулось заваленное строительным мусором углубление, по форме напоминающее бассейн.

– Ань, смотрю, освоилась тут уже.

– Если бы, – усмехается та, перешагивая через ступеньки. – У меня этот домище в голове не укладывается. Хожу-хожу, а он все не кончится никак.

– А почему ей говорить-то нельзя?

– Не знаю, – жмет плечами Аня. – Надо Мел спросить.

Лестница поднимается в широкий коридор со светлым мраморным полом и изгибается выше. Большое окно выходит на аллею, что ведет к пустому фонтану с глубокой трещиной в основании. Справа видно, как река прячется в густой роще, а далеко за деревьями раскинулось большое озеро.

– Ты как тут вообще?

– Классно, – Аня шагает вдоль стен, оформленных вставками с белой лепниной. – Мел, оказывается, пиксаровских мультфильмов не видела ни одного, полночи смотрели. Вот тут, – она показывает на дверь справа, – студия, там прикольно очень. А тут, смотри…

Мы выходим в большой зал с темно-зелеными стенами, увешанными картинами. Как и холл, зал пересекает весь этаж. С обеих сторон он кончается широкими дверьми на балконы. В дальнем конце белеют перила лестницы на первый этаж, а перед ними посреди зала возвышается большая, как бывают в клубах, сцена с тучей музыкальных инструментов. На металлических стойках блестят электрические и акустические гитары. Рядом с высокой арфой переливаются золотым тарелки барабанной установки. Левее, перед большим диджейским пультом, стоит, наклонившись, виолончель, а на полу перед ней лежит огромная медная труба. Тут же еще несколько больших музыкальных штуковин, которые вижу впервые в жизни. Позади над сценой нависают трехметровые колонки, а с потолка спускается массивная золотая люстра, окруженная черной рамой со сценическими фонарями.

– Ого.

– Капец… – восторженно вздохнув, Аня шагает к сцене, на краю которой висит красно-зеленый плед. – Надо тут концертик забацать, – она ставит бокал рядом с пледом и забирается на сцену, а потом, осторожно подняв со стойки синюю электрогитару, надевает ремень на плечи. – Перед Кандинским поиграть здоровски было бы, – и кивает на размашистую пеструю картину справа.

– Ну хочешь, свалим хоть сейчас? – обняв Вику за плечо, через двери балкона шагает Лина в легком зеленом платье и белых кедах. Она заглядывает в лицо Вике, которая ссутулилась и понуро опустила голову.

– Хэй! – Аня машет им.

– Привет, Аня, – улыбается Лина. Девушки подходят, и Лина заглядывает на сцену. – А ты мой шар там не видела?

– Шар?

– Линка свой шар предсказаний проебала, – шмыгает носом Вика. – Теперь не знает, что за хуйня завтра будет.

– Отвали, – усмехается Лина. – Нравится он мне.

– Если найду, принесу тебе, – улыбается Аня. – Слушайте, – она смущенно опускает глаза, – а если вот я поиграть захочу, – и крутит синюю ручку на гитаре. – Я «Нирвану» могу, AC/DC там. Фигово совсем, правда. Поиграете со мной?

– Ого, – удивляется Лина. – Ну вообще можно. Я люблю такое, – и поворачивается к Вике. – Ты как?

– Не знаю, – хмуро ворчит Вика. – Не хочу я.

– Ну ладно, – сопит Аня.

– Ань, не парься, – Лина гладит Вику по спине. – На нее королева прямо с утра наехала, настроение испортила.

– Слушай, – хмурится Вика. – Ну давай, расскажи ей все, блядь. Чтобы она Мелани передала, что мы тут про нее пиздим.

– Вика, ну ты чего? – спрыгнув со сцены, Аня подходит к девушкам. – Не скажу я ничего, – она робко улыбается Вике, что исподлобья смотрит на картины. – Ругается на тебя?

– Да пиздец, – бормочет Вика.

– Ну поговорю я с ней, – Аня осторожно трогает ее плечо. – И в студию еще с вами схожу. Посмотрю, чтобы не обижала вас.

– Ага, – мрачно кивает Вика. – Тогда далеко не уходи, мы обычно в это время начинаем.

– Не, у нас с Мел пикничок, – Аня кивает на сцену. – Я вот за пледиком пришла.

– Ой, а можешь его на весь день растянуть? – Вика с облегчением выдыхает. – У меня ни хуя сил нет уже.

– Попробую, – улыбается Аня. – В общем, если что, жалуйтесь мне. И ничего я Мел не скажу, не придумывайте, – забравшись на сцену, она ставит гитару на стойку.

– А где играть-то? – тихо спрашивает Вика, и Аня оглядывается вокруг.

– Да вот тут.

– Ой, нет, – Лина машет рукой. – Я тут хотела однажды поиграть. Ну красиво потому что. Мне тогда королева очень ясно дала понять, чтобы я сюда не совалась.

– А зачем это все тогда? – удивляется Аня.

– Хуй знает, – жмет плечами Вика. – Ни разу не видела, чтобы она на эту сцену поднималась.

– Ну я с Мел договорюсь, – Аня гладит гитару.

– Попробуй, – усмехается Лина.

– Вообще, может, и круто было бы, – ворчит Вика под нос. – Меня рояль подзаебал уже.

– Здоровски как, – спрыгнув со сцены, Аня перекидывает через плечо плед, и он свисает на мраморный пол за ее спиной. – А шар я поищу, – подняв бокал, она улыбается девушкам. – Носики не вешайте, – обходит сцену и спускается по ступенькам.

– Хорошая вроде, – бормочет Лина, глядя ей вслед.

– Да я вообще не понимаю, что она с Мелани делает, – хмурится Вика, а потом смотрит на меня. – Юль, ты хотела студию посмотреть.

– Ага.

– Ну пойдем, – опустив плечи, она шагает по коридору и открывает светлую дверь. – Что за хуйня? – удивленно оглядываясь, Вика проходит в просторный зал.

Справа два черных дивана, а рядом заставлен бутылками резной комод. Кирпичная стена от голого бетонного пола до светлого потолка покрыта крупными разноцветными пятнами, которые сливаются в грязные оттенки розового и синего. Попадая на стекла трех больших окон, поперек изгибаются яркие линии. На полу в цветных брызгах валяются баллоны с краской, а у противоположной стены лежит среди осколков бутылки черный синтезатор, подключенный к закрытому лэптопу. Вика встала посреди зала.

– Где рояль-то?

Лина шагает к тяжелому антикварному столу, позади которого закрытая дверь на балкон с трещиной в стекле.

– И мое барахло пропало.

– Пиздец, – Вика кивает под ноги. – Юль, тут, короче, мой рояль стоял, а вот там, – показывает на стол, – Линкины компы, – она качает головой. – Стерва ебанутая. А еще меня спрашивает, все ли у меня готово, блядь, – и шагает к комоду с бутылками. – И что делать?

– Кажется, – Лина уселась на стол, – вещи собирать.

Подняв бутылку джина, Вика наливает в стакан и подходит к разрисованной краской стене.

– Она с этой хуйней мне весь мозг выебала.

– А что это?

– Музыка, которая в клипе, – Вика пинает баллон с краской, и он катится к столу. – Виктория, возвращайтесь к работе, блядь, – она окидывает взглядом зал. – Ну и куда возвращаться-то?

– Слушайте, а она всегда так с вами обращается?

– Ну ее заносит частенько, – глотнув, Вика морщится, – но насиловать меня своим бугаям еще не предлагала.

– В меня бутылкой швырнула на днях, – Лина кивает на дверь на балкон. – В стекло попала.

– А почему вы терпите-то это?

– Почему, почему… – бормочет Лина под нос, спрыгивает со стола и, присев рядом с синтезатором, открывает лэптоп. – Сейчас покажу, – и ее пальцы бегут по тачпаду.

Звенит высокая нота пианино, а ее будто догоняют другие. Не связанные гармонией и ритмом, они скачут по пустому залу, с эхом отлетают от разрисованной стены, окон и широкой двери на балкон, как-то непонятно сверкают и несутся вместе вниз, оставляя за собой незапотевшие полоски на зеркале, и стихают. Вика хмуро пьет из стакана, а ноты вдруг летят все сразу и горячо окатывают ноги, а потом текут розовой водой в ванну со ржавым пятном и закручиваются спиралькой в черном водостоке, а одинокие красные капельки летят вдогонку, и одна скользит по бедру с мурашками и стекает по коленке, а ноги снова окатывает, и в запотевшем зеркале плечи видно, которым уже холодно совсем. Как же ты неуклюже так, Юлька? И лампочка блестит в лысине, и большая ладонь опять намыливается, а живот все болит, потому что упала, только не помню, как так получилось, а на футболке, что на пузе натянулась, красное пятно внизу, и вода бежит розовыми струйками к водостоку и крутится-крутится в черном кружочке, а от нее отскакивают звонкие капельки, становятся все реже и совсем стихают, растворяясь в кирпичных стенах студии.

– Вот почему, – хмурится Вика, глядя в стакан. – И если я не врубаюсь, как она это делает, толку-то Моцарта по сто раз играть?

– А теперь и не врубимся по ходу, – Лина закрывает лэптоп. – Пошли перекурим, – и шагает к балкону. – Тебе-то хорошо, а мне снова работу искать.

Мы выходим на широкий – можно легко проехать на машине – балкон, что тянется в дальний конец фасада. Между белых каменных плит на полу растут одинокие травинки. В середине видно три тонких белых кресла и круглый низкий стол.

– Лин, а ты не музыкант разве?

– Музыкант, – усмехается Лина. – И официантка еще, – она прислонилась к тяжелым белым перилам. – У меня на Sounocloud пятнадцать тысяч фолловеров. Ульяна сказала, что королева меня выбрала, а почему, хрен знает.

– Глянь, – закурив, Вика кивает вперед.

С балкона видно луг и ручей, что убегает от вертолетной площадки к далекому холму. Над краешком пруда блестит кусочек золотистой крыши беседки. Позади пышных фиолетовых деревьев справа покачиваются высокие сосны. Аня расправила плед на траве под толстым дубом, и Мелани осторожно садится на красно-зеленый угол. Две девушки в фиолетовых платьях ставят рядом низкий черный столик, золотое ведро и быстро идут к особняку. Мелани что-то говорит, а Аня громко смеется и целует ее в щеку.

– Как ангелочек, блядь, – качает головой Вика.