Читать книгу Кремлевское дело Бешеного - Виктор Доценко - Страница 8

Вернувшись в Москву, Савелий отоспался вволю, сходил в Нескучный сад, где восстановил энергетические силы от деревьев, затем вернулся домой, прилег на диван и погрузился в мысли, которые занимали его до спешного вызова Богомолова. Савелий вспомнил все свои тогдашние ночные размышления и некоторые выводы, сделанные им после беглого анализа кремлевских фигур и окружения Президента. Это придало ему уверенности. Он вскочил с дивана, сделал энергичную зарядку, постоял под контрастным душем, плотно позавтракал и теперь чувствовал, что ему любые задачи по плечу.

Первым делом он позвонил Фадееву и договорился с ним о встрече. Савелий теперь знал, чем Виктор Илларионович мог ему помочь, и не собирался отказываться от этой, так ему необходимой помощи. Следующим звонком Говорков разбудил своего давнего партнера Костю Рокотова; тот, как обычно, по молодости лет где-то до утра колобродил и потом до двух-трех часов дня отсыпался.

– Костик, ты мне нужен, – сказал Савелий, убедившись в том, что друг окончательно проснулся. – Поможешь?

– Нет вопросов!

Костя, как всегда, обрадовался тому, что Савелий «берет его в дело», его собственная деятельность в качестве частного детектива, вечно распутывающего любовные треугольники богатеньких клиентов, иногда надоедала ему рутиной и однообразием. А когда Савелий появлялся на его горизонте, всегда разворачивались такие головокружительные события, что на их фоне меркли все остальные заботы Константина. И потом, Рокотов гордился тем, что Савелий ему доверяет. Еще бы, кто он, Костя, а кто Савелий, и вот, поди ж ты, партнеры на равных!

– Ты пока досыпай, – предложил Савелий, – а я сейчас определюсь по своим делам и днем тебе еще позвоню. Ты только никуда не уходи из дому, ладно? Вечером мы должны встретиться, поговорить надо об одном дельце.

– Хорошо, я буду ждать твоего звонка, – пообещал Костик и, услышав в трубке короткие гудки, снова погрузился в сон.

Следующий звонок Савелия раздался в кабинете генерала Богомолова. Поскольку Константин Иванович был в курсе предстоящей Савелию задачи, Бешеный без особых предисловий попросил у своего «Крестного» только одно: помочь с его прикрытием.

– Давай, Савушка, подъезжай ко мне на Лубянку, пообщаемся на эту тему, – сказал генерал. – В два часа тебя устроит? У меня как раз обеденный перерыв намечается, вместе поедим и пообщаемся заодно…

– А кто платить за обед будет? – в шутку поинтересовался Савелий.

– Я же генерал, а не ты, – в том же шутливом тоне откликнулся Богомолов, – так что делай выводы.

– Что ж, своего работодателя покормить не грех, – делано вздохнул Савелий, – так что обед за мной. Буду в два часа как штык.

День, расписанный до самого вечера, покатился у Говоркова как по рельсам.

Сначала, встретившись в одном из малоприметных кафе с Фадеевым, Савелий попросил Виктора Илларионовича уточнить названия зарубежных банков, с которыми сотрудничает президентская Администрация. Те копии документов, которые хранились у Говоркова в малютинском портфеле, были чуть ли не все годичной давности. А Савелий хотел знать точно, не изменилось ли что-нибудь за прошедшее время в финансовом ведомстве Кремля: остались ли те же партнеры, те же банки, те же фигуранты в банковских документах или что-то надо скорректировать? Кого-то убрать, кого-то добавить.

Фадеев пообещал Савелию дня за три подготовить всю необходимую информацию.

За разговором Савелий не заметил, как время перевалило за полдень. С большим трудом Говорков успел к назначенному времени на Лубянку. Они почти одновременно с генералом, только с разных сторон, оказались у служебного входа в здание ФСБ.

– Ну что, Савелий, успел проголодаться? – спросил Богомолов, садясь в служебный «Сааб». – Куда поедем? Ты вроде бы лучше должен знать, где быстро и вкусно можно отобедать.

– Да хотя бы в «Савой» можно махнуть. Чего куда-то тащиться, вон он, рядом же. – Савелий указал на большое темное здание по соседству.

– Э-э-э, «крестник», в таких местах на серьезные темы говорить не принято, – слегка улыбнулся генерал, намекая, что этот фешенебельный ресторан находится под недреманным оком ФСБ.

– Понял, – ответно улыбнулся Савелий. – В таком случае выходит, что вы лучше знаете! Вот и командуйте сами!

– Знаю я одно местечко тут неподалеку, на Мясницкой. Отличная украинская кухня, – предложил Богомолов. – И, между прочим, недорого, не то что в «Савое», где за один хрен на блюдечке три доллара берут, а за два – по десять…

– Как скажете, Константин Иванович, – согласился Савелий, залезая в машину.

Минут через десять они уже ели вкусно сваренный настоящий густой украинский борщ с румяными чесночными пампушками. Затем под галушки со сметаной выпили немного фирменной горилки с перцем и, дождавшись, когда официант принесет ароматного медового киселя, наконец приступили к разговору.

– Судя по всему, у ребят из кремлевской Администрации в Европе все на мази: все схвачено, за все уплачено, – сказал Савелий, – я уж не говорю про Россию, где они через своих людей контролируют и таможню, и погранслужбу, и ФСБ… Начать я хочу со Швейцарии, но соваться туда сразу мне не с руки, надо делать ходы наверняка. Поэтому поначалу поеду-ка в Австрию или Чехию – я еще окончательно не решил, но для нашего разговора это не так уж важно. В общем, мне нужны «чистые» документы, с которыми на меня никто не станет пялиться и задавать лишние вопросы. Как вы понимаете, это мне нужно для страховки, – пояснил он. – Конечно, было бы хорошо, если бы я мог воспользоваться не одним комплектом документов, а двумя-тремя, но это мое пожелание, понимаю, на грани фантастики.

– Почему же, Савушка, не скажи, – возразил Богомолов, – если надо, мы и десять комплектов подготовим. Здесь важен только единственный фактор – время, на каждый комплект, учитывая строгую секретность твоей предстоящей работы, понадобится дня три, не меньше. Думаю, тебе не резон торопиться. В таком деле, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть, – предложил генерал, понимая, что его «крестник» все равно решит по-своему, но, как говорил товарищ Сталин, «попытка не пытка». – Не спеши, подготовься как следует, тогда и начнешь.

– Я уже начал, Константин Иванович, – сказал Савелий, – не могу я столько времени терять! Дня три еще куда ни шло, но больше не могу.

– Понял. Значит, выходит, один комплект?

Зная Бешеного, генерал понимал, что в данном случае уговаривать его бесполезно: раз он уже настроил себя на повышенную активность, то ничто теперь его не остановит. Если что, он и без прикрытия начнет действовать…

Богомолов посмотрел на часы: пора было возвращаться в управление. Савелий, как обещал, расплатился за двоих, удивившись действительно щадящей цене сытного обеда. Они договорились, что Богомолов, как только у него появятся необходимые документы, немедленно сообщит Савелию. На этом они и расстались.

Савелий достал из кармана куртки мобильный телефон и набрал номер Константина. Тот уже не спал, тоже успел пообедать и в нетерпении ожидал его звонка. Савелий вызвал его на Тверскую улицу: он давно следовал правилу – все важные разговоры вести вне помещений, затерявшись в толпе прохожих.

Встретившись у памятника Юрию Долгорукому, они не спеша направились вверх по Тверской улице.

– Ты газеты читаешь? – спросил Савелий у Рокотова.

– Да. А что?

– Значит, ты в курсе того, что там пишут о Президенте и том, что вокруг него творится, – полувопросительно-полуутвердительно констатировал Савелий.

– Ты о его «Семье» и об окружении? Еще бы не в курсе, об этом же на каждом шагу кричат все кому не лень! – усмехнулся Константин. – Старого, беспомощного льва кто не пнет? Черт их разберет, верить во все это или нет… Со стороны вроде кажется, что все у них сходится, а что там по-настоящему творится… Кто знает правду?

– Ну, коль скоро и тебя это волнует, – перехватив его недоуменный взгляд, сказал Савелий и торжественным тоном добавил: – Волнует, как всякого порядочного гражданина своей страны! – И, не дожидаясь его реакции, закончил свою мысль: – Так вот у меня к тебе просьба: сможешь найти источник, откуда журналисты материалы для публикаций черпают? Надо тщательно проанализировать все последние публикации, сравнить их, отсортировать, где мусор, а где серьезные факты. Мне лично, Костя, кажется, что все наши журналисты из одного корыта кормятся. Ты, пожалуйста, уточни это… – Он задумался на мгновение, потом добавил: – Было бы хорошо, если бы тебе удалось познакомиться с кем-нибудь из этих борзописцев. Прояви инициативу, так сказать, глядишь, в личном общении, что и всплывет интересное.

– А зачем тебе это? – удивился Рокотов. – Неужели ты сам в журналисты собираешься податься? Или за этим стоят более серьезные дела?

– Мне кажется, Костик, ты забыл одну народную мудрость: много будешь знать, скоро состаришься, – ушел от ответа Савелий. – Помнишь, я рассказывал, как на нашей зоне говорили: «Меньше знаешь – лучше спишь и дольше живешь». Сделай, о чем я тебя прошу. Могу сказать только одно: ты мне этим очень поможешь. Как думаешь, сколько уйдет у тебя на это времени?

– Не знаю… – Константин задумался, недовольно покачивая головой. – Ну и загрузил ты меня, приятель… Думаю, неделя-полторы понадобится… Как повезет…

– Ты уж постарайся, чтобы повезло! – Савелий ободряюще хлопнул Костю по плечу. – Ладно, я пошел. Меня тут дней десять не будет, так что действуй в автономном режиме и звони только в самом крайнем случае, то есть в безвыходном. Если у тебя пойдут какие-то расходы…

– Давай не будем! – возмутился Костик. – Что я, без денег, что ли, живу?! Насколько я понимаю, ты тоже не к частнику в следаки нанялся. А на государственные интересы можно и раскошелиться: раз оно такое бедное стало, помогать ему – наш прямой гражданский долг, – закончил Константин без ложного пафоса.

– Я гляжу, Костя, что ты и сам все прекрасно понимаешь. Рад, что не ошибся в тебе. Напоследок только попрошу: будь предельно осторожен, не засвети своего интереса; поверь, пасти тебя никто не станет, чуть что – упакуют в деревянный ящик и под землю!

– Это мы еще посмотрим! – нахмурился Рокотов, он не считал порученное ему задание таким уж сложным и опасным, чтобы на этом стоило заострять особое внимание, и потому Савелий недовольно сказал:

– Костик, мне кажется, я никогда не бросался понапрасну такими словами. Поверь, дорогой, то, о чем я тебя попросил, очень и очень опасно. А потому будь предельно осторожен! – И серьезно добавил: – Более того, не геройствуй понапрасну: чуть что – моментально ложись на дно!

Константин внимательно посмотрел в глаза Савелия и тут, видно, осознал, что задание старшего друга только с виду кажется таким простеньким.

– Хорошо, «старшой», я все понял!

Договорившись пересечься через десять дней, приятели разошлись у станции метро.

Савелий поехал в банк, где в личной сейфовой ячейке, оставленной ему по наследству Амираном-Мартали, хранился малютинский портфель с документами, он еще раз хотел все внимательно пересмотреть, чтобы выстроить четкую последовательность своих действий. А Константин отправился в библиотеку – у него на этот день ничего не было запланировано, и не имело смысла откладывать поручение Савелия в долгий ящик…

Через пару дней Савелий получил от Фадеева все, что просил. Вместе с копиями документов, оставленных ему в наследство Малютиным, у Говоркова теперь было с чего начинать: он уже точно знал, что все основные банковские операции в Европе людей из президентского окружения обязательно проходили через частный швейцарский банк «Боггардо». В этом же банке – его центральный офис располагался в Лугано – якобы имелись, по утверждениям как западных, так и российских журналистов, личные счета Президента, его родственников и некоторых приближенных к нему людей.

Савелию было очевидно, что для выполнения возложенной на него миссии ему во что бы то ни стало надо добраться до самого «святая святых» любого банка – так называемого клиентского списка. Как его заполучить – при помощи кнута или пряника, – станет ясно только на месте.

Савелий позвонил генералу Богомолову и с радостью узнал, что документы для прикрытия уже готовы. Он получил их, встретившись с человеком генерала. По ним Савелий числился штатным сотрудником одного из государственных телеканалов, имел обычную русскую фамилию Николаев, имя на всякий случай сохранили – Сергей, а целью его поездки за границу значилось: «Предсценарная подготовка телевизионного цикла „Объединенная Европа“». В тот же день Савелий вылетел рейсом Люфтганза в Мюнхен.

Еще из Москвы Савелий позвонил в Югославию Христо Граничу, с которым Говоркова свела судьба во время его рейда в Косово минувшей весной. По счастливой случайности (и случайности ли?) Христо тоже оказался прошедшим Посвящение. Два человека, еще недавно не знавших друг друга, благодаря тем знаниям, что вложил в них Учитель, буквально в считаные минуты стали близки, как родные братья. И поскольку Христо с благословения Учителя занимался в Западной Европе почти тем же самым, чем Савелий в России (боролся со Злом всеми доступными ему способами), прекрасная осведомленность Гранича о нюансах местной политической жизни и созданная им профессиональная агентурная сеть в европейских странах могли Савелию здорово пригодиться. Во всяком случае, Говорков, обещая выполнить просьбу Президента, рассчитывал на помощь своего духовного брата по «Посвящению»…

Нужно заметить, что судьбы Христо Гранича и Савелия Говоркова во многом совпадали. Как и Савелий, Христо в раннем возрасте потерял родителей, только они, в отличие от родителей Савелия, погибших в автомобильной катастрофе, погибли от рук бандитов. Отец Гранича, по имени Олеко, был наемником и воевал в рядах французского Иностранного легиона в одной из африканских стран.

Там Олеко влюбился в местную мулатку, которая ответила ему взаимностью. Вскоре она забеременела, и Олеко настоял на том, чтобы их брак был освящен тамошним священником. Пришла пора рожать, но принимать роды было некому: за неделю до этого полковой доктор скончался от инфекции.

Командир Олеко пошел навстречу молодым. Он дал им машину и отправил в ближайший город, где находился главный военный госпиталь французов, а на обратном пути Олеко должен был забрать в штабе деньги для выплаты денежного довольствия солдатам и офицерам.

Роды прошли успешно, и счастливые родители со своим сыном Христо в сопровождении одного охранника возвращались в полк. Но по дороге на них напали грабители, которые не только убили охранника и Олеко, но и не пощадили мать Христо, которая, желая спасти сына, успела незаметно завязать платочком ему ротик, чтобы его плач не привлек внимание злодеев, и спрятала его в тряпках на полу машины.

Грудного младенца Христо ожидала мучительная смерть от голода, если бы, на его счастье, на него не наткнулись странствующие по свету монахи, возвращавшиеся в родные тибетские горы. Увидев брошенную машину, они обшарили ее и обнаружили чуть живого младенца. Посчитав его небесным посланцем, монахи взяли его с собой, благо с ними бродяжничала шотландская колли, которая в тот момент только что принесла щенков. От ее потомства пришлось избавиться, но ее молочком отпоили младенца, а когда вернулись домой, будущий Учитель Савелия взял мальчика под свою опеку…

Мальчик рос смышленым, но не очень физически сильным: вся его энергия, все природные дарования проявлялись только в необыкновенно быстром умственном развитии. Его нельзя было назвать хилым и тщедушным, но и физически противостоять нормальному сильному мужчине он вряд ли бы смог долго. Сначала Учитель был несколько озадачен: он даже пытался настаивать на его физическом развитии. Однако, обнаружив в мальчике сенсорные способности, а также способность не только ощущать на огромном расстоянии объект внимания, но и передавать этому объекту свои мысли, постепенно пришел к выводу, что способности его ученика настолько уникальны, что их нужно всячески развивать. Беречь и не требовать от Христо того, что у него плохо получается.

Учитель отпустил Христо в «свободное плавание» за несколько месяцев до появления у него нового ученика – Савелия Говоркова. Учитель сразу распознал в Савелии то, что он пытался воспитать в Христо. Савелий был более совершенен, чем Христо, но это было совершенство гармонии, иными словами, если искать сравнение в спорте, Савелий олицетворял совершенство многоборца, а Христо был уникален в одном виде, и его способности и умение в этом виде далеко превосходили возможности других.

Постепенно Учитель пришел к выводу, что эти двое, объединившись в одну команду, станут несокрушимой и неуязвимой силой в борьбе с всемирным Злом. Однако Учитель понимал и то, что путь к их объединению будет долог и тернист. К этому объединению они должны прийти собственным, почти одновременным решением. Но до этого каждый из них должен научиться прислушиваться к напарнику, ощущать биение его сердца, улавливать мысли, особенно мысли о помощи, научиться осторожно, использовать те умения другого, которыми он сам не обладает. Их отношения должны быть сродни тем, которыми обладают однояйцовые близнецы: одна нервная система, одно состояние души и тела…

Савелий назначил Христо встречу на вечер того же дня в Вене, у здания всемирно известной оперы. И он, взяв напрокат в мюнхенском аэропорту серебристого цвета «БМВ», мчал по отличному скоростному автобану в сторону столицы Австрии.

Ни Швейцария, ни Австрия в Европейское экономическое сообщество не входят, поэтому так называемая единая Шенгенская виза, которая позволяет свободно передвигаться по странам – членам ЕЭС, в этих государствах не действует. Именно эти обстоятельства повлияли на маршрут Савелия. Он, зная порядки в Западной Европе, подстраховался: въезд в Австрию из Германии на автомобиле с немецкими номерами облегчал процедуру погранично-таможенных проверок. Видя, как австрийский пограничник лишь мельком взглянул в его паспорт и лениво махнул рукой, дескать, проезжайте, все «аллес ин орднунг», Савелий внутренне похвалил себя за предусмотрительность, а службу Богомолова – за надежные документы для прикрытия…

Христо Гранича Савелий увидел издалека: тот сидел у входа в небольшой кафетерий, положа ногу на ногу, за маленьким выносным столиком, с чашкой кофе в руках, прямо напротив центрального входа в Венскую оперу.

– Здравствуй, Христо! – сказал Савелий, подойдя к нему, он был очень рад видеть его.

– Здравствуй, брат! – не скрыл радости и Христо.

Гранич поставил чашку на столик, встал и, как делал это Учитель, взяв обе руки Савелия под локти, коснулся его груди своей грудью, а потом прикоснулся плечом к плечу Савелия, то есть тем местом, где у обоих был «знак Посвящения» – светящийся ромб. Мгновенно оба ощутили тепло, перелившееся друг другу.

– Садись, брат, – пригласил Христо, – тебе же не терпится скорее начать разговор.

Савелий присел на изящный стульчик. Христо подозвал официанта и что-то сказал ему по-немецки. Тот исчез.

– Ты, кажется, впервые в Вене? – уточнил Гранич у Савелия.

– Да, а что?

– Сейчас ты попробуешь настоящий венский кофе. Я, когда бываю в Австрии, пью его только здесь. Учти, Савелий, настоящий кофе можно выпить только в двух местах земли. В приморских кафешках Константинополя, то есть нынешнего Стамбула. И в Вене, здесь, в кафе «У оперы».

Словно подслушав рекламу Христо, рядом с Савелием возник официант. Еще до того, как он появился, Савелий уже уловил ароматный запах дорогого кофе, струившийся от маленькой чашечки, которую он нес.

– Не знаю, как в Турции, – я там был, но не имел времени гурманствовать, – но здесь кофе действительно превосходный, – одобрил Савелий, сделав маленький глоток.

К его удивлению, кофе был не горячим, поверх жидкости плавало то ли мороженое, то ли взбитые охлажденные сливки, Савелий так и не разобрал, однако это не помешало ему оценить вкус напитка.

– Скажи, а почему ты вдруг вспомнил про Константинополь? – спросил он Христо.

– Считаю, что время Османской империи уже давно подошло к концу, а Средние века, когда турки владели всем Средиземноморьем – Египтом, Северной Африкой, Испанией, Грецией, Болгарией, Сербией, – давно миновали, – жестко объяснил Гранич. – И если бы не ваша дикая революция семнадцатого года, то славяне сейчас не платили бы дань туркам за каждый проход своих судов через Босфорский пролив.

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – подхватил тему Савелий, – после успешного наступления в шестнадцатом году русская армия была в двух шагах от взятия самой первой православной столицы. Хотя… если бы у русских солдатиков и генералов тогда все и получилось, то Босфором владела бы Греция. Но православие не помешало ей стать членом НАТО…

– Если бы тогда царь Николай не был под влиянием Распутина и не вернул русские войска из-под Константинополя, то идея славянского братства, основанного на православии, стала бы реальностью. И кто знает, как бы все потом повернулось? Может быть, тогда Россия воспрянула бы духом и победила Германию, а большевики не подмяли бы страну под себя… Тогда и Гитлер побоялся бы развязывать новую мировую войну, а американцы не вели бы себя в Европе как хозяева… И не было бы никакого НАТО, а у Греции были бы более подходящие союзники.

– Э, Христо, ну ты и размечтался! – улыбнулся Савелий. – Мы так далеко с тобой зайдем… Знаешь, как у нас в России говорят? «Если бы бабушке да дедушкин член, это была бы уже вовсе не бабушка, а дедушка!..»

– Да, я знаю эту поговорку, – усмехнулся в ответ Гранич. – Но тут-то другое. Мы просто с тобой поиграли в геополитическое прогнозирование. Берется энное количество данных, они анализируются и на основе анализа строится некий прогноз. И если хоть одна из данностей меняется весьма незначительно, то результат может оказаться чуть ли не противоположным прогнозу. Это азбучная истина, ты же должен помнить, что нам об этом рассказывал Учитель…

– Я помню, о чем говорил Учитель. Но я помню и о том, о чем он нас предупреждал, – возразил Савелий. – «РАЗМЫШЛЯЙТЕ О РЕАЛЬНОМ, А НЕ МНИМОМ. АБСТРАКТНЫЕ ИГРЫ УМА ВЕДУТ К ЗАБЛУЖДЕНИЯМ И, В КОНЕЧНОМ СЧЕТЕ, К НЕВЕРНОЙ ОЦЕНКЕ СИТУАЦИИ…» – дословно повторил Савелий. – Конечно, от прогнозов в наше время никуда не деться. Но когда хотя бы одно исходное условие изначально не верно, то окончательный вывод будет всегда ошибочным.

– Тут ты прав, признаю! – Христо поднял руки. – В логике тебе не откажешь… – Он отодвинул от себя пустую кофейную чашечку, как бы давая тем самым понять, что шутки кончились и пора приступать к делу. – Ладно, что было, то прошло. Бог с ним, с Константинополем! Хотя, сам понимаешь, иногда и помечтать хочется о возвращении православных святынь… – Он глубоко вздохнул. – Давай отвлечемся от бесед на исторические темы и поговорим о реальной жизни. Выкладывай, что там у тебя.

Савелий вкратце рассказал Граничу о личном секретном поручении, которое дал ему Президент. Упомянул он и о тех документах, подлинники которых ему были нужны для выполнения этого поручения.

– От тебя, Христо, мне необходимо только одно, – в заключение сказал Савелий, – наладить контакт с кем-нибудь из руководства банка «Боггардо» в Лугано, у тебя же обширные связи в финансовых кругах Европы, повороши их. Глядишь, кто-нибудь из финансистов нас к «Боггардо» и приведет.

– Какое у тебя прикрытие? – поинтересовался Гранич.

– Обычное: тележурналист… Зовусь Сергей Николаев. Документы надежные – проверено.

– Вот если бы ты был новорусским олигархом… – задумался Христо: видимо, он сейчас мысленно перебирал все подходящие контакты.

– Ты что, Христо! – резко возразил Савелий. – Олигархи же все на виду, наперечет…

– Ну и что? Ты мог быть не самим олигархом, а его представителем. Можно у вас там организовать такое поручительство?

– Ты забываешь, что о том, чем я тут собираюсь заниматься, знают всего пять человек: ты, я, генерал Богомолов, доверенный человек Президента Фадеев и сам Президент. Больше никого в этом списке быть не должно. Поручительство, о котором ты упомянул, мне дать наверняка смогли бы, но, чтобы получить его, скорее всего, пришлось бы кого-то вводить хоть немного, но все же в курс дела, а это категорически исключено… Так что, брат, подумай, как обойтись тем, что у нас уже есть.

– Ладно, подумаю. Но для этого мне надо встретиться с одним человеком. Не волнуйся, он проверенный, и не единожды: берет за информацию деньги и молчит как рыба. Через него хочу навести кое-какие справки. Раз уж все так секретно, придется общаться без техсредств. Это значит, что я на день уеду в Италию. Где ты будешь?

– Наверное, в Берне… – неуверенно пожал плечами Савелий, – хочу быть поближе к предстоящему месту событий. У тебя есть номер моего мобильного? Сообщи, когда у тебя появятся новости. Я надеюсь на тебя, Христо. Ведь Я – В ТЕБЕ, А ТЫ…

– …ВО МНЕ!.. – закончил за Савелия фразу Учителя Гранич. – Что ж, Бешеный, где бы ты ни был, я тебя найду: у тебя очень сильное биополе, на твою волну нетрудно настроиться. Надеюсь, мы скоро, даже очень скоро увидимся.

Мужчины встали. Христо по-братски обнял Савелия и тут же удалился быстрым шагом куда-то в глубь освещенной ночными огнями Вены…

Берн, куда Савелий приехал на следующий день, переночевав в придорожном австрийском мотеле, он выбрал по одной простой причине: столица Швейцарской Конфедерации располагалась чуть ли не в центре страны, отсюда было рукой подать до немецкой границы, а там и до Мюнхена; удобно также было и то, что Лугано тоже был неподалеку. В сам Лугано Савелий не поехал из-за того, что этот городок был совсем небольшой и те, кому это было надо, легко могли вычислить его. Савелий подумал, что в столичном городе, как ни странно, ему будет спокойнее.

К вечеру того же дня дал о себе знать и Гранич: сначала Савелий почувствовал, как у него стало легонько покалывать в том месте, где на его плече размещался ромб Посвящения, и почти сразу же после этого залился сигнал мобильника.

– Есть хорошие новости, брат! – сообщил по-английски Христо; прощаясь, они договорились, что в целях конспирации, чтобы не афишировать своего славянского происхождения и не привлекать ненужного внимания, будут общаться на английском, который оба знали в совершенстве.

Они обменялись парой незначительных фраз, затем Савелий сообщил Христо название своей гостиницы и отключил телефон. Еще пару секунд на плече у Бешеного покалывал ромб, напоминая о недавнем собеседнике, а потом и это ощущение пропало. Савелий, радуясь сообщению о хорошей новости и одновременно гадая, в чем конкретно она заключается, собрался пораньше лечь спать: он чувствовал, что завтра ему предстоит действовать по-настоящему…

Савелий неторопливо обедал в кафешке при гостинице, когда перед его взором предстал Гранич.

– С тебя причитается! – весело сказал он, присаживаясь рядом. В руке он держал легкую папочку на молнии. – Угостишь обедом, а то я с утра ничего не ел: сначала, правда, хотел из Милана прямо сюда лететь, но пришлось еще в Лихтенштейн заскочить, проверить кое-что – вот и не успел.

«Наш пострел везде поспел!» – подумал по-русски Савелий, а по-английски подозвал официанта и заказал тому гору всяческих деликатесов для довольного удачной поездкой Гранича. Официант, обрадованный такой широте заказа, позвал себе на помощь еще одного, и они в четыре руки быстро накрыли богатый стол.

– Ты давай ешь, после поговорим, – сказал Савелий, заметив, как заблестели у Христо глаза от аппетитно выглядящих тарелок с деликатесами.

Гранич кивнул и принялся уминать за обе щеки все, что перед ним поставили официанты. Пока Христо ел, Савелий заглянул с его разрешения в папочку, там были какие-то счета и нарисованная от руки небольшая схемка с буквами вместо имен. Савелий вздохнул: он понял, что без Гранича в этом ему придется разбираться не одни сутки. Пришлось ждать еще минут двадцать, пока его напарник окончательно не насытился. Они выпили напоследок по бокалу темного пива и вышли из кафе: говорить о своих секретах и тот и другой предпочитали на улице.

Несмотря на то что оба были уверены в том, что об их присутствии в Берне никто не знает, они все-таки опасались прослушки и решили подстраховаться.

Наконец Савелий и Христо оказались на пустынной аллейке городского парка. Они сели на лавочку, и Христо достал свои бумажки. Теперь он заговорил по-русски. Савелий улыбнулся в который раз – никак не мог привыкнуть к тому, что Христо говорил по-русски так, словно этот язык был его родным. На самом деле он выучил русский всего лишь пару лет назад.

– Когда, Савелий, я говорил тебе, что постараюсь кое-что уточнить, я имел в виду довольно известный «Банко дель Боггардо» – это его официальный гриф на всех документах. У меня в Милане есть один хороший знакомый финансист. Лет десять назад он переехал из еще коммунистической Югославии в Италию, удачно женился на дочке тамошнего банкира, тесть ввел его в дело и все такое. Короче, наш Ладомир пошел в гору: сейчас у него свой банк, состояние, третья жена – в общем, все в порядке. Не стану подробно распространяться, почему Ладомир регулярно делится со мной очень интересной информацией, но это факт, поверь мне на слово. Короче, попросил я его нарыть кое-что о банке «Боггардо», у меня на него есть кое-какие зацепки, с этим банком изначально дела обстояли нечисто, была у меня такая информация от итальянских спецслужб… – Христо сделал небольшую паузу, словно сверяясь со своим «внутренним компьютером». – И представляешь, все мои предположения подтверждаются! Банк действительно создан на деньги итальянских мафиози, и его несколько раз ловили на отмывке капитала, нажитого криминальным путем… Вот, смотри, тут все цифры, кто куда отправил и сколько…

Савелий проследил за пальцем Христо. Тот тыкал в колонки цифр в основном с шестью нулями. Ни сами эти цифры, ни длинные номера банковских счетов ничего Савелию не говорили.

– Постой, Христо, честно говоря, я в банковском деле не очень силен, точнее сказать, совсем «не Копенгаген», – откровенно признался Савелий, – ты по-человечески, без этих цифр, можешь мне объяснить суть дела?

– Извини, брат, я забыл, что ты специалист совсем по другим вопросам… – с улыбкой заметил Христо. – Ладно, обойдемся без цифр. Они пригодятся для суда, если когда-нибудь до него дойдет…

И Савелий услышал от Гранича прелюбопытнейшую историю о человеческих страстях и пороках…

Оказалось, что «Банко дель Боггардо» был основан сорок лет назад, но первые подозрения появились у полиции лишь в начале восьмидесятых годов, и с тех пор за этим банком потянулся шлейф финансовых скандалов.

В 1985 году высокопоставленный сотрудник банка был обвинен в спекуляции средствами клиентов. В деле фигурировала сумма в четырнадцать миллионов швейцарских франков. Но главное то, что обвинителем выступил некий Андрео Буконти, который расследовал дело об отмывании денег итальянской мафией через пиццерии и о незаконном переводе этих сумм в Швейцарию. Причем в тот период Буконти вообще-то занимался исключительно делами итальянской мафии.

Следующий громкий скандал был связан с итальянским банком «Амброзио», который помогал мафии отмывать криминальную прибыль. «Амброзио» через свою холдинговую компанию в Люксембурге завладел пакетом в сорок пять процентов акций «Банко дель Боггардо». Этот факт дал итальянской полиции основания предполагать, что банк «Боггардо» стал, по сути, швейцарским филиалом «Амброзио», и поэтому за «Боггардо» установили негласное наблюдение.

Выяснилось, что президент «Амброзио» Серджио Лаци умудрился раскинуть по всей Европе громадную сеть из десятков компаний-однодневок. Эти компании с солидными названиями и роскошно напечатанными документами получали кредиты, а затем моментально банкротились. Сначала итальянская, а потом и швейцарская полиция установили, что сотрудники банка «Боггардо» имели тесные деловые контакты с этими «призрачными» компаниями в Панаме и Лихтенштейне. Они даже смогли доказать, что их сотрудники получали деньги непосредственно от Серджио Лаци. Разразился нешуточный скандал.

Нечистоплотному банку, играющему в грязные игры, грозили потеря лицензии и отказ в каких-либо кредитах. Чтобы хоть как-то успокоить общественность, пятьдесят пять процентов акций банка «Боггардо» были проданы японцам за сто пятьдесят миллионов долларов. Но работа под японским присмотром не спасла криминальный банк от очередного шумного скандала: не прошло и полгода, как председатель совета директоров банка «Боггардо» Джованни Пелони был обвинен судом Милана в нелегальных банковских сделках и незаконных валютных операциях по отмыванию криминальных средств.

А дальше открывается самое интересное. Начиная с 1986 года с «Банко дель Боггардо» стали сотрудничать русские государственные чиновники. Вернее, русские стали сотрудничать со швейцарской фирмой «Пластик констрюксьон», учредителем и полноправным хозяином которой являлся Лино Канолли… Именно с этим человеком российские и зарубежные журналисты впоследствии стали связывать почти все русские имена, замешанные в «кремлевском деле».

К банку «Боггардо» мы еще вернемся. А чтобы нам стало ясно дальнейшее, обратим особое внимание на персону сорокапятилетнего Лино Канолли, родившегося в Косове в семье простых албанских крестьян. В 1997 году он был уже швейцарским миллионером и, между прочим, лауреатом Государственной премии России в области культуры и искусства…

Родители Канолли ухитрились получить швейцарское гражданство, когда Лино было всего пять лет. Тогда Швейцария нуждалась в неквалифицированной рабочей силе, и беженцам из Югославии с неблагозвучной фамилией Каннолич дали гражданство Швейцарии без особых проблем. На этом участие родителей в судьбе своего младшего отпрыска (в семье было еще трое детей – двое старших сыновей и дочь) фактически закончилось.

Еще будучи школьником, Лино начал подрабатывать – сначала посудомойщиком, затем официантом в одном из луганских баров, а позднее и менеджером этого бара.

Хлебнув нищеты своих родителей и братьев, Лино с ранних лет решил, что жить, как они, он не желает. Работая в основном на стройках – сначала рабочим, потом мастером, – Лино потихоньку копил деньги на собственное дело и в начале восьмидесятых годов сумел-таки основать небольшую строительную фирмочку «Пластик констрюксьон».

И счет Канолли открывает не где-нибудь, а в «Банко дель Боггардо», несмотря на связанные с этим банком скандалы. А может быть, наоборот, ему нравилось то, как руководство этого банка умеет выходить сухим из воды. Как впоследствии объяснял свой выбор сам Канолли, «Банко дель Боггардо» он предпочел потому, что у банка был прямой контакт с российскими банковскими структурами. А Лино, учитывая перестроечный «ветер перемен», нацелился ловить свою деловую удачу не где-нибудь, а именно в России…

Канолли окунается с головой в мутную перестроечную волну: встречается с госчиновниками, водит их в рестораны, обещает золотые горы, даже вывозит за собственный счет одного замминистра на швейцарский горный курорт. И вот у него уже в кармане подписанные в Стройкомитете и Госплане контракты на поставку товаров и строительство парочки жилых зданий улучшенной планировки для высших чиновников…

Канолли в спешном порядке учит русский язык и уделяет особое внимание умению пить водку в больших количествах – чего только не сделаешь ради процветания дела!

Все вышеизложенное помогает Лино и его фирме «Пластик констрюксьон» провести в 1989–1990 годах несколько крупных финансовых операций с российскими государственными банками и банком «Боггардо». В апреле 1990 года банк «Боггардо» выделяет фирме Канолли кредит в размере ста пятидесяти миллионов швейцарских франков (примерно сто миллионов долларов). Гарантом этого кредита выступает российский Внешэкономбанк, так как кредит выдавался под поставки российского государственного объединения «Технопромимпорт» необходимых ему товаров промышленного назначения. По получении этих товаров «Технопромимпорт» должен был погасить кредит.

Эта операция «Пластик констрюксьон» стала последней: получив полностью кредит, фирма Канолли неожиданно для русских обанкротилась, а сам Лино исчез на некоторое время в неизвестном направлении. Дочернему предприятию «Внешэкономбанк СССР, Цюрих» после годичного судебного разбирательства пришлось выплатить банку «Боггардо» все пропавшие сто миллионов долларов, а еще через два года в России вновь всплыл Лино Канолли. Теперь он представлял уже совсем другую фирму – «Бенатек», солидный уставный фонд которой насчитывал пару десятков миллионов долларов.

На вопросы российских чиновников типа: «Куда дел деньги, сволочь?» – Лино на голубом глазу отвечал, что, дескать, он совершенно невиноват в банкротстве «Пластика», это все его финансовый директор. А сбежал он якобы от стыда и вот теперь хочет восстановить свое доброе имя и строить в России красивые дома со значительной скидкой…

Бывшие когда-то советскими, теперь уже российские чиновники все попристроились к теплым местечкам. Лино прошелся по своим старым русским знакомцам-приятелям и благодаря им умудрился осенью 1993 года получить высокодоходный заказ на комплексный ремонт разрушенного грачевскими танками Белого дома. Видимо, Канолли правильно понял русскую специфику ведения дел и вовремя отстегнул, кому положено, хороший процент от заказа: сразу после ремонта Белого дома фирма Канолли «Бенатек» принимается за реконструкцию здания Госдумы, Совета Федерации, а затем и первого корпуса Кремля и других правительственных объектов.

Тут-то и начинается самое интересное.

У России, вечно находящейся в состоянии глубокого экономического кризиса, постоянно не хватает денег. А на реализацию контракта с «Бенатек», расходы по которому не входили в бюджетную смету, нужно было несколько сотен миллионов долларов. И тогда заинтересованные действующие лица придумывают некую схему, которая должна удовлетворить и Россию, и «Бенатек» в лице Канолли.

В столице Претории Южно-Африканской Республики неким господином Зельдовичем регистрируется оффшорная компания «Дельта Лимитед», основной задачей которой (по уставу) являлось «содействие и помощь финансово неопытным властям стран Восточной Европы, СНГ и России». Действия компании «Дельта» направлены также и на то, чтобы «работали» золотые запасы вышеназванных стран.

В октябре девяносто четвертого года происходит довольно странное событие. Председатель Комитета РФ по драгметаллам и камням Бычков отправляет «Дельте» в ЮАР пять тонн золотых изделий (советских монет чеканки 1922–1978 годов, многие из которых представляли нумизматическую и историческую ценность) и наделяет Зельдовича правом управлять этим золотом. Через месяц Зельдович, получивший это богатство, пишет в банк «Боггардо» конфиденциальное письмо, в котором сообщает, что готов немедленно отправить в Швейцарию золотые монеты (но уже как лом!) под обеспечение кредитов «Бенатек».

Руководство банка «Боггардо» с радостью приняло этот подарок, ведь при оценке монет на вес они потеряли чуть ли не четверть своей цены…

После получения монет банк дает стомиллионный кредит «Дельте», и та оплачивает из этих денег некоторые счета «Бенатек». Затем, естественно, «Дельта» исчезает без следа с львиной долей кредита. А российское золото становится швейцарским, так как у России нет денег, чтобы заплатить его залоговую стоимость. А тут еще «Бенатек» требует полностью оплатить свои сметы…

Тут надо, кстати, упомянуть и о сметах: контракт на оформление интерьеров первого корпуса Кремля, вернее, на поставку в этот корпус мебели обошелся России аж в девяносто миллионов долларов! Даже те уникальные старинные мебельные гарнитуры, которыми пользовались в Кремле еще русские цари, стоили в десятки раз меньше, чем та мебель, которую поставлял «Бенатек». Эксперты в один голос твердили, что нигде в мире не существует таких цен на мебель и что такой суммы хватило бы на то, чтобы все кремлевские унитазы целиком изготовить из самого что ни на есть чистого серебра…

Как бы там ни было, но «Бенатек» по такой завышенной стоимости пришлось платить дважды: первый раз деньги уплыли бог знает куда из-за истории с «Дельтой», второй раз «Банко дель Боггардо» получил свое из кредита, предоставленного России Международным валютным фондом.

Из рассказа Гранича Савелий понял самое главное: во всех этих аферах внакладе не остался никто, кроме многострадального российского бюджета, банк «Боггардо» получил за свои кредиты сполна, да еще прикарманил себе русское золото. Лино Канолли с 1993 по 1998 год ухитрился стать богаче на несколько сотен миллионов долларов. И благодаря этому основал еще с десяток фирм, чьи счета, кстати, он открыл все в том же «Банко дель Боггардо»! Не правда ли, какое постоянство!

Президенту России понравился ремонт «Бенатек» в Кремле, за что Канолли (как, кстати, и президентский управделами) получил Госпремию. Ну а небольшая часть кремлевских чиновников обзавелась за счет благодарного Канолли своими личными счетами в швейцарском банке «Боггардо»; наивно было бы предполагать, что все вышеупомянутые, завышенные контракты со швейцарцами чиновники заключали по собственной глупости или по неумению вести дела…

Поняв это, Савелий обрадовался: он с самого начала выбрал правильное направление своего поиска. Информация Христо лишь подтвердила это.

– А зачем тебя в Лихтенштейн-то понесло? – спросил Савелий, когда Гранич закончил свой рассказ.

– Помнишь, я говорил о связи миланского банка «Амброзио» с «Банко дель Боггардо»? Там еще фигурировал мафиозный ставленник Серджио Лаци. Так вот, мой миланский приятель сообщил мне по секрету, что этот Лаци сейчас живет под другой фамилией в Лихтенштейне, держит небольшой частный банк и по-прежнему поддерживает связь с «Банко дель Бог-гардо». Вот мне и захотелось уточнить, с кем конкретно Лаци контактирует в Лугано. Я взял рекомендательное письмо от Любомира и прямиком двинул к Лаци. Пообщался с ним часок, попросил дать надежный контакт с каким-нибудь швейцарским банком, и как ты думаешь, что мне порекомендовал Лаци?

– Банк «Боггардо», – догадался Савелий.

– Молодец, братишка, прямо в десятку! – одобрил Христо. – Он назвал мне имя Гвидона Роже, исполнительного директора «Банко дель Боггардо» в Лугано. Теперь мы имеем зацепку, которая тебе была нужна. Езжай в Лугано к Роже, прижми его хорошенько. Я уверен, что он расколется и поможет достать подлинники нужных тебе документов.

– А если не расколется? – спросил Савелий.

– Расколется! – убежденно ответил Христо. – Я эту публику как свои пять пальцев знаю. Если Роже начнет юлить, то припугни его тем, что расскажешь о его связи с мафиози Лаци его японским хозяевам, а заодно и Интерполу. Если эта связь всплывет, то мафия немедленно с Роже расправится, его даже тюрьма от гибели не спасет.

– Хорошо, так и сделаю! – согласился Савелий.

В финансовых делах он полностью доверял мнению Гранича. Он посмотрел на схемку Христо уже другими глазами: теперь она была ясна ему как дважды два. С такой информацией уже можно было уверенно действовать. Савелий поблагодарил Гранича за помощь, теперь он вполне мог справиться и в одиночку.

Пора было отправляться на место основных действий, то есть в Лугано…