Читать книгу Приговор Бешеного - Виктор Доценко - Страница 6

Константин Иванович сидел перед компьютером в своем кабинете и ждал, пока тот выдаст ему аналитический вывод после введенной в программу информации. Данных было невообразимое количество: начиная от фотографий убийц профессора Самохвалова и его сына, то есть Лилианы Талбеевой и убитого ею сообщника, кончая всеми, хотя и довольно скупыми, сведениями о месте их возможного проживания в Москве, о передвижениях по городу, о контактах, а также сведениями из разных концов России.

Как только Богомолов встретился с профессором Медведевым, временно исполняющим обязанности директора НИИ, генерал сразу же рассказал ему о смерти профессора Самохвалова и высказал свои предположения о цели преступников.

– Вы знаете, товарищ генерал, могу вас заверить, что преступники несколько поторопились, никакой угрозы для общества пока нет. – Медведев мгновенно успокоился, услышав, о чем идет речь: если до этого он был так перепуган и едва мог языком ворочать от волнения, то сейчас напоминал школьного учителя, который снисходительно объяснял нерадивому ученику суть простенькой задачи. – Никому из сотрудников нашего института пока не удалось завершить порученный проект… Никому! – Он даже улыбнулся, довольный собой.

Понимая, что спорить с подобными Медведеву людьми себе дороже, Богомолов сказал:

– Ваше мнение мне понятно, но теперь мне хотелось бы взглянуть на рабочее место профессора Самохвалова! Вы не возражаете?

– Рабочее место? – Тот усмехнулся. – Вы хотели, наверно, сказать, его лабораторию?

– Какая разница? – начал генерал, но вздохнул и миролюбиво кивнул головой: – Хорошо, лабораторию.

– Идемте за мной.

Вскоре они подошли к двери лаборатории, и Медведев открыл небольшой ящичек слева от нее, достал оттуда телефонную трубку:

– Охрана? Соедините меня с начальником охраны. Профессор Медведев. Семен Григорьевич, захватите ключ от лаборатории профессора Самохвалова и подойдите сюда, пожалуйста.

Через несколько секунд они вошли в лабораторию, и Богомолов сразу же увидел прощальное послание профессора Самохвалова.

– Ну, что теперь скажете, господин умник? – не удержался от сарказма Богомолов.

– Я… Я… – беспомощно лепетал Медведев, то открывая широко рот, пытаясь глотнуть воздуха, то закрывая его. – Он не имел права… Он обязан был доложить…

– Хватит говорить о том, что он имел, а чего нет! Вы, вероятно, забыли, что человек погиб! – хмуро напомнил генерал. – Как вы думаете, что он имел в виду, когда написал, что он сделает все, чтобы принести наименьший вред?

– Чтобы ответить на ваш вопрос, необходимо просмотреть его записи.

– Так посмотрите! – Генерал стал раздражаться.

– Думаю, что это невозможно. – Медведев виновато опустил глаза.

– Как это невозможно? – воскликнул Константин Иванович.

– По положению о допуске к секретам все рабочие материалы в отсутствие хозяина должны находиться в личном сейфе. – Он кивнул на сейф, вделанный в стену. – У каждого работника свой личный сейф, со своим личным кодом, который, кроме хозяина сейфа, известен только руководителю проекта, который, как вам известно, находится сейчас за границей. Так что прошу меня извинить.

– А если и с руководителем что-то случится? Не дай Бог, конечно, – добавил генерал.

– На этот случай предусмотрена специальная инструкция, по которой создается государственная комиссия, составляющая специальный документ. Согласно ему будет вскрыт банковский сейф, в котором находятся запечатанные конверты с кодом каждого сейфа нашего института!

– Вы очень хорошо знаете инструкции, – чуть язвительно заметил Богомолов.

– А как же иначе? Я первый заместитель директора этого института, – с гордостью произнес он, не заметив иронии.

– Да, конечно, – вздохнул генерал, – срочно вызывайте своего шефа из отпуска.

– Боюсь, что это не в моей компетенции, – растерянно ответил Медведев.

– Зато в моей. – Богомолов взмахнул рукой. – Вызывайте от моего имени!

– Мне необходимо письменное распоряжение от вашего ведомства, – дрожащим голосом сказал тот – видно, он впервые находился в ситуации, когда нужно было принимать решение самому, и ему страшно было ошибиться.

– А, черт бы… – ругнулся генерал, но сдержался, достал сотовый телефон и набрал номер: – Михаил Никифорович? Ты уже на месте?

– А как же, товарищ генерал! – бодро отозвался полковник Рокотов. – Все ваши распоряжения выполнил, жду сообщений.

– Отлично. Заготовь-ка распоряжение от нашего управления исполняющему обязанности директора НИИ МО профессору Медведеву А. Д. о срочном вызове из отпуска академика Рузанского Михаила Львовича. Да, за моей подписью. И срочно вышли сюда, в институт, я жду здесь.

– В течение часа документ будет у вас, Константин Иванович, – заверил тот.

– Можете готовить телеграмму, распоряжение на ваше имя будет минут через тридцать – сорок, – бросил Богомолов, зная, что Рокотов всегда перестраховывается со временем…

На следующий день, к вечеру, академик Рузанский вернулся в Москву и, с бледным от волнения лицом, принимал у себя Богомолова. После того как он открыл сейф и достал оттуда рабочую дискету и пластиковую карту-ключ, академик разрешил остаться в лаборатории только генералу Богомолову. Он вставил дискету в компьютер и уставился на экран дисплея. Как только программа была запущена, академик забыл обо всем на свете. Он видел перед собой только уникальное изобретение своего любимого ученика. Время от времени Рузанский восхищенно восклицал, тряся гривой седых волос:

– Какая умница! Колоссально! Удивительно! Нет, вы посмотрите, какой талант!

Когда на экране возникла информация о том, что «Малышка» в отличном состоянии и готова к работе, Рузанский откинулся на спинку кресла и восхищенно сказал:

– Какой талантище! Как гениально и как просто! Мой ученик, кстати, – довольно добавил он.

– Вы не забыли, Михаил Львович, что ваш ученик погиб именно из-за своего гениального изобретения? – беспощадно напомнил Богомолов.

– Да… погиб. – Улыбка мгновенно исчезла с лица академика, по его морщинистым щекам потекли слезы, и генералу даже стало его немного жаль.

– Извините мою бестактность, – проговорил он.

– Вы не виноваты в его смерти. – Он смахнул слезы рукой, тяжело вздохнул и повернулся к собеседнику: – Что вам хотелось бы услышать от меня?

– Что имел в виду профессор Самохвалов, когда говорил в своем предсмертном послании о наименьшем вреде?

– Думаю… Нет, уверен, что весь смысл его слов заключен в этом ключе. – Академик показал на пластиковую карту. – Без этого ключа активизировать систему практически невозможно.

– А теоретически?

– Теоретически? Теоретически возможно все, – бросил он с некоторой злостью, его глаза смотрели довольно холодно. – Но для этого нужны такие мозги, как у Валеры. И даже если предположить, хотя это маловероятно, что у этих преступников есть человек с такими же мозгами, как у моего ученика, то и ему, чтобы найти решение этой задачи, нужны месяцы упорного труда. Вам ясно, молодой человек? Месяцы!!!

– Вполне. Спасибо вам, Михаил Львович, за столь исчерпывающий анализ ситуации!..

Расставшись с академиком, Богомолов немного воспрянул духом, надеясь, что удастся задержать преступницу прежде, чем она покинет Москву. Однако шли дни, а сведений о ней не было; она словно в воду канула.

Богомолов вновь начал нервничать и не находил себе места. Не мог ни спать, ни есть, опасаясь, что у преступников действительно найдется сильный компьютерщик, который сумеет вскрыть программу, и в любой момент эта чудовищной силы бомба может дать о себе знать в любом районе Москвы.

Были подняты на ноги огромные силы внутренних войск, спецподразделений и некоторые армейские части. Чтобы не сеять панику среди населения, да и среди военнослужащих, во всех средствах массовой информации было опубликовано сообщение, что из близлежащей к Москве военной части сбежали военнослужащие, вооруженные автоматическим оружием, а среди сбежавших есть женщина. Что они якобы успели переодеться в гражданскую одежду. Власти города убедительно просили сообщать о всех подозрительных лицах, а владельцев машин не подсаживать к себе случайных попутчиков.

Эти несколько дней всю Москву трясло, словно в лихорадке, пока наконец от дагестанских органов милиции не пришла информация о том, что женщина на полученной из Москвы фотографии опознана. Она чеченка, ее действительно зовут Лилиана, однако фамилию она носит не Талбеева, а Зилаутдинова. На территории Дагестана ею совершено несколько преступлений, за которые она объявлена в республиканский розыск.

Для более успешных действий по обнаружению Зилаутдиновой руководством республики в Москву направлен один из самых опытных работников, старший следователь прокуратуры Дагестана Валерий Салманов.

За все время следствия это была первая ниточка, которая тянулась к преступнице-убийце, и Богомолов с нетерпением ждал прибытия дагестанского следователя. Не прошло и суток после полученного сообщения, как он уже входил в кабинет генерала. Информация, которую он доставил, едва не повергла в шок хозяина кабинета: Лилиана Зилаутдинова оказалась любовницей Мушмакаева.

Услышав об этом, Богомолов едва не проговорился о группе Савелия. За этой Лилианой действительно тянулся довольно внушительный шлейф преступлений: убийство, грабежи, нанесение тяжких телесных повреждений. Она даже принимала участие в налетах боевиков Мушмакаева на мирных жителей.

Не вдаваясь в излишние детали о сути работы профессора Самохвалова, Богомолов посвятил Салманова в подробности жестокой расправы кровожадной Лилианы над профессором, его сыном и своим сообщником. После чего дагестанскому следователю был выделен педантичный и дотошный капитан Андреев из управления Богомолова, с которым они и удалились для разработки совместных действий по поимке чеченки-убийцы.

Оставшись один, Богомолов сразу же углубился в чтение документов, принесенных Салмановым. Спустя полчаса Константин Иванович почувствовал, что его интуиция не подвела и, скорее всего, Зилаутдинова действовала по заданию самого Мушмакаева. А если это так, то искать эту даму в Москве или ее окрестностях уже не было никакого смысла: скорее всего, она или на подъезде к Чечне, или уже повидалась со своим любовничком. И в том и в другом случае необходимо как можно скорее связаться с Савелием.

Конечно, звонок может оказаться опасным для Савелия, если рядом с ним находятся не только члены его группы, но и враги, которых может насторожить наличие у него спутникового телефона. Однако ситуация была настолько серьезной, что Богомолов решил рискнуть. Чтобы максимально уменьшить риск, он позвонил ближе к полуночи. К счастью, ответил сам Савелий.

– Это междугородная? – На всякий случай генерал решил предоставить Савелию самому решать, разговаривать или нет.

– Приветствую вас, мой дорогой «Крестный», все в порядке, можно говорить, – с огромным трудом сдерживая радость, ответил ему Савелий, но тут же осекся, почувствовав некое напряжение в голосе генерала. – Что-то случилось?

– Рад тебя слышать, – продолжал Богомолов, – как дела?

Савелий понял, что группа Воронова пока еще не добралась до Москвы.

– Все нормально, дорогой «Крестный»! – как можно бодрее ответил он. – Приедет родственник и все вам подробно расскажет. Вы как себя чувствуете?

– Значит, с родственником вы расстались?

– Расстались, поделив все «имущество» пополам, по крайней мере, то, что от него осталось. Уверяю, скучать вам не придется.

– Ясно, – с грустью вздохнул Богомолов, прекрасно поняв, что без потерь в группе Савелия не обошлось. – Когда навестишь родные пенаты?

– Как закончу все дела, так и приеду. Скоро не обещаю, пару-тройку недель придется вам поскучать… Но мне кажется, что и вы хотите что-то мне рассказать, или я ошибаюсь?

– Ты всегда отличался сообразительностью, «крестник»! – Богомолов сделал паузу, пытаясь найти слова, которые смог бы понять только Савелий. – На днях поехал я в гости к своему приятелю, да не застал его, он вместе с сыном уже уехал по путевке, причем в тот самый санаторий, куда уехала твоя знакомая Наташа со своим братом. Все бы ничего, да путевку им достала близкая подруга нашего общего знакомого, к которому ты сейчас отправился. Когда я приехал, жена моего приятеля была в растерянности: та дама, что достала путевку, по ошибке, наверное, взяла чемоданчик моего приятеля, который ему очень и очень дорог. Мы звонили ей, а ее нет. Прямо и не знаю, как успокоить жену моего приятеля… – Богомолов импровизировал и конечно же понимал, что напоминание о любимом человеке, в смерти которого Савелий винит себя, вряд ли гуманно, но слово не воробей…

Напоминание о Наташе и ее братишке кольнуло Савелия прямо в сердце, но услышанное далее чуть притупило его боль. Из сказанного он прекрасно понял, что некто был убит вместе со своим сыном из-за какого-то чемоданчика, которым завладела близкая знакомая Мушмакаева. Богомолов хочет, чтобы он нашел этот чемоданчик. Что это за чемоданчик? Может быть, документы, какие? Господи, чемоданчик… Не тот ли это «дипломат», который отобрал у него столько энергии?

– Можно подумать, что этот чемоданчик настолько же важен вашему приятелю, как нашему общему знакомому в Нью-Йорке? – Савелий намекал Богомолову на Робота Смерти и его шантаж с атомной станцией.

– Гораздо важнее! – тут же воскликнул генерал, несколько удивившись, что Савелию что-то известно об изобретении профессора Самохвалова. – Хорошо бы вернуть этот чемоданчик.

– Стоит ли? – продолжил игру Савелий. – Может, с ним уже что-то случилось?

– Ты давай не темни, «крестник». Выкладывай! Неужели она тебе рассказала о нем?

– Нет, с ней я не встречался, но ее приятель показал мне чемоданчик, он такой потрепанный, что нормальный человек просто бы его выбросил. Он уже никуда не годится.

– Да, но… – Богомолов был настолько растерян, что не сразу нашел слова, чтобы предупредить Савелия об опасности.

– Вы о содержимом? Пусть ваш знакомый забудет о своих вещах, они тоже пострадали. И вы забудьте. Я не собираюсь сутки с ними возиться.

– Сутки? – переспросил Богомолов, потом вдруг облегченно рассмеялся. – Да Бог с ними, с этим чемоданчиком и с вещами, на нет и суда нет. Как хочется скорее с тобой повидаться!

– Я тоже соскучился, «Крестный», но… Придется немного подождать.

– Да, ничего не поделаешь. Ладно, рад был тебя услышать! Удачи тебе!

– Спасибо, «Крестный»!

– Это тебе спасибо!

В последней фразе генерала было столько благодарности, что у Савелия даже комок подкатил к горлу.

– Хлопотно это… – начал было он, но в трубке раздались короткие гудки.

Денис с Михаилом смотрели недоуменно на Савелия, явно ничего не понимая.

– Послушай, с кем это ты так любезничал? – не выдержал первым Денис. – Что это за «Крестный»? О каком чемодане и вещах ты болтал?

– А ты не догадался? – хитро усмехнулся Савелий.

– Неужели о черном «дипломате»? – спросил Михаил.

– В точку, – кивнул Савелий. – Звонил Богомолов: эта адская машина, прежде чем попасть к Мушмакаеву, оставила кровавый след в Москве. Из-за него приятельница Мушмакаева убила отца с сыном.

– Жаль, что она не попалась нам, – процедил сквозь зубы Денис. – Ребята добрались до Москвы?

– Пока нет, – вздохнул Савелий.

– Что будем делать? – спросил Гадаев. – Скоро нужно будет вливать в него очередную дозу.

– Можем двигаться, здесь нас больше ничего не держит.

– А «дипломат»? – напомнил Денис.

– Нам он без надобности. Мы его торжественно всучим господину Дудаеву, он нас еще и благодарить будет. Надо же нам государственные затраты вернуть. – Голос Савелия звучал иронично.

– Думаешь, купится?

– Сделаем так, чтобы купился. – Савелий улыбнулся, в его глазах бегали чертики. Он взял «дипломат» и нырнул с ним под письменный стол, где укрепил его под крышкой. Затем лег на пол, вытянул руки ладонями в сторону «дипломата», сосредоточился и вновь послал мощный пучок энергии в его сторону, затем с нежностью погладил его кожаную крышку. – Теперь-то точно поверит, – подмигнул он и вновь улыбнулся.

– Ребята, что-то кушать больно хотца, – протянул Денис.

– Вот теперь я бы не советовал здесь долго задерживаться, – заметил Савелий, кивнув в сторону стола, из-под которого он только что вылез. – Прихвати что-нибудь на кухне, и побыстрее сматываемся отсюда.

Ни слова не говоря, Денис метнулся на кухню, залез в холодильник и наполнил огромную полиэтиленовую сумку всем, что попалось под руку. Когда он вернулся к ребятам, они уже были готовы к выходу. Подхватив за руки и за ноги Мушмакаева, они вышли из дома и, не торопясь, направились к машине, которая стала им почти родной.

Как и предполагал Савелий, за ними кто-то следил. Интересно, кто? Боевики Дудаева или боевики из отряда Мушмакаева? Если подойдут, то это будут, скорее всего, мушмакаевцы, если, конечно, Дудаев не приказал им не вмешиваться!

Как бы то ни было, но они спокойно усадили Мушмакаева на заднее место, рядом с Денисом, а Михаил сел за руль. По городку они проехали спокойно, но на выезде их остановила вооруженная группа боевиков.

– Пароль? – спросил старший группы.

– Какой пароль? – сердито бросил по-чеченски Михаил. – Не видишь, что хозяина вновь враги подранили? Везем в больницу в Аргун.

– А вы кто такие? – подозрительно спросил он.

– Я – Михаил Гадаев, его личный порученец, – с гордостью ответил Михаил. – Послушай, если ты еще нас подержишь немного и Хозяин очнется, можешь мне поверить, что он тебя по головке не погладит. Тебе что, Дудаев ничего не сказал? – спросил он, чуть понизив голос.

– А что он должен был мне сказать? – Тот нисколько не удивился упоминанию фамилии Дудаева. Значит, генерал проезжал здесь.

– Как что? О нас, выходит, он ничего не говорил? – раздраженно бросил Михаил.

– В том-то и дело, что нет.

– Проблемы? – поинтересовался Савелий, заметив, что Михаил начинает нервничать.

– Джохар ничего не сказал патрулю, а пароль наверняка сменился.

– Наверное, поэтому он и предлагал своих сопровождающих, – как можно спокойнее заметил Савелий, обращаясь скорее к патрулю, и это возымело действие.

– Дудаев предлагал своего человека? – встрял в разговор старший патруля.

– Не веришь, сам спроси у него.

– Хорошая мысль, – подхватил тот, вытащил из кармана трубку сотового телефона и быстро набрал номер. – Соедини с командиром, это старший лейтенант Тутаев, командир патруля. – Проговорив эти слова, он стал ждать, не спуская глаз с сидящих в машине. – Я остановил машину, в которой везут раненого племянника вашего… – начал объяснять он по-чеченски. – Один из них, русский, говорит, что вы предлагали им своего сопровождающего… Слушаюсь! – Он вытянулся и протянул трубку Савелию: – С тобой хочет говорить.

– Бешеный? – услыхал Савелий знакомый голос Дудаева.

– Он самый! А вы кто? – Савелий специально сделал вид, что не узнал собеседника.

– Это Дудаев. Приветствую вас.

– И я вас, давно не виделись, – усмехнулся Савелий.

– Как мой племянник? – не обращая внимания на иронию, спросил тот.

– Ненадолго, но приходил в себя, – понимая, чего добивается Дудаев, ответил Савелий.

– И что? – с некоторой тревогой спросил тот.

– Минуту, – Савелий взглянул на старшего патруля, – я должен отойти, разговор больно личный.

– Хорошо, но только один и не очень далеко, – чуть подумав, согласился тот, и Савелий отошел метров на десять.

– Извините, но я немного уединился: вряд ли вам хочется, чтобы кто-то посторонний слышал наш разговор, – сказал он в трубку.

– Вы правильно подумали… Итак?

– Я, помнится, сказал, что привык выполнять данное мной слово, – напомнил Савелий.

– И все-таки?

– Племянник сказал, что финансовые дела между вами вы решите по его выздоровлении, так что чемоданчик ваш, но… – Савелий красноречиво замолчал.

– Сколько?

– Двести пятьдесят тысяч баксов.

– Двести пятьдесят? – переспросил Дудаев.

– Да, и это на пятьдесят тысяч меньше, чем вы обещали.

– В таком случае я также привык выполнять свои обещания, плачу триста тысяч! – заверил он.

– Как вам будет угодно.

– Каким образом будет происходить обмен?

– Вы присылаете сюда, на патрульный пост, своего человека с деньгами и паролем на доставку вашего племянника в больницу, я говорю, где находится чемоданчик. Как только чемоданчик будет у вас, вы даете отмашку своему человеку, и тот вручает нам деньги, а я сообщаю вам код замка и код входа в систему, после чего мы расстаемся как старые приятели. Идет?

– Вполне… Дайте-ка командира патруля.

– Минуту. – Савелий вернулся и протянул старшему лейтенанту трубку: – Он хочет с тобой поговорить.

– Да, старший лейтенант Тугаев у телефона, – вытянулся тот по стойке «смирно»; немного послушав, он что-то бросил по-чеченски, отключил связь и повернулся к Савелию: – Хозяин сказал, чтобы вы подождали его человека с нами: хотите – в землянке, хотите – на воздухе, хотите – в машине.

– Благодарю вас, старлей, мы в машине подождем, – стараясь быть вежливым, ответил Савелий.

– Хорошо. Вон там поставьте машину. – Старший патруля кивнул в сторону от дороги, а сам что-то сказал своим подчиненным, и они вернулись на прежнее место.

Савелий сел в машину, ее перегнали в указанное место, но выходить не стали.

– Что он ответил Дудаеву? – спросил Савелий.

– Что тот может не беспокоиться о своих друзьях: они будут с нами максимально учтивы, – перевел Михаил. – Я могу тебя спросить?

– Конечно.

– Тебе что, удалось поставить взрыв на определенный час? – с некоторым недоверием спросил он.

– Нет, на определенные действия. – Савелий хитро усмехнулся.

– Как это? – нахмурился Денис.

– Очень просто, откроют чемоданчик, а он как бабахнет, – рассмеялся Михаил.

– А если открывать будет не тот, кому нужно, тогда как? – снова усмехнулся Савелий.

– Тогда не знаю, – признался Михаил.

– После того как крышка будет открыта, система сработает через сто восемьдесят минут!

– Почему именно через три часа?

– Не знаю, мне показалось, что это оптимальное время со всех сторон. На нас меньше подозрений – это во-первых, да и ночь уже будет, глубокий сон – это во-вторых…

Забегая вперед, надо сказать, что Савелий рассчитал почти все правильно, но не учел одного: Дудаев именно в эту ночь был приглашен на годовщину свадьбы своего давнего приятеля и задержался там. Неизвестно, сколько бы продолжилось гулянье, если бы к нему среди ночи не приехал один из его помощников, который сообщил о взрыве и о том, что погибли все, кто был в тот момент в его комнате: домохозяйка, его порученец и двое охранников. Когда Дудаев приехал и взглянул на место взрыва, он сразу понял, что взорвался «дипломат», и так разозлился, что всех прогнал прочь, а его ругань слышалась еще с полчаса. В конце концов Дудаев решил, что во всем виновато любопытство: кто-то из погибших решил заглянуть внутрь «дипломата», и в нем сработала система защиты…

Вскоре раздался звонок на его мобильном телефоне. Савелий взял трубку:

– Слушаю.

– Это Дудаев, мой посыльный появился?

– Пока нет.

– Сейчас будет.

И действительно, не успел закончить фразу Дудаев, как на шоссе показалась красного цвета «Нива».

– Он на чем должен приехать?

– На красной «Ниве».

– Вроде едет.

– Его зовут Мирза. Посигнальте ему трижды светом и один раз гудком.

Савелий быстро проделал предложенное, и «Нива» тут же повернула к ним.

– Один из вас пусть подойдет к нему, проверит наличие денег.

– Зачем? Я и так вам верю, – заметил Савелий.

– Во всем должен быть порядок, – возразил Дудаев.

– Хорошо, это я сам сделаю, не прекращая с вами разговаривать. – Савелий вышел из машины, подошел к «Ниве», остановившейся в десяти метрах от них. – Привет, Мирза, – бодро сказал он в сторону кабины, в которой сидели молодой водитель и еще один кавказец с бородой.

– Привет, – холодно ответил тот, что сидел рядом с водителем.

– Командир сказал, что ты мне должен что-то показать. – Савелий подошел к нему.

– Вот, – бородатый мужик открыл спортивную сумку, в которой лежали банковские упаковки со стодолларовыми купюрами, – тридцать пачек по десять тысяч.

– Отлично, – одобрил Савелий, сунув руку в сумку. Он вытащил первую попавшуюся пачку и шелестнул купюрами, проверяя ее содержимое. – Все нормально – сказал он посланцу и пошел к своему «Уазику». – Вы меня слушаете? – спросил он в трубку.

– Все в порядке?

– В полном. Чемоданчик находится в той самой комнате, где мы с вами беседовали, под крышкой письменного стола. Через сколько времени ожидать вашего звонка? – спросил Савелий.

– Минут через сорок позвонит мой порученец и передаст «Привет от ДД». Зовут его Тимур. У него с собой будет два телефона: по одному связь со мной, по другому – с вами. Далее, как договорились.

– Хорошо, жду. – Савелий отключил телефон и сел в машину.

– Ну и как? – едва ли не хором спросили ребята.

– Все в порядке: через сорок минут все кончится. Как там наш раненый?

– Спит пока как убитый. Думаю, минут тридцать еще продержится, – заверил Михаил.

– Не будем рисковать, через двадцать минут добавь ему чуток «удовольствия».

– Хорошо. – Михаил повернулся к Денису: – Давай в города поиграем?

– Как это?

– Я называю город, а ты должен на его последнюю букву назвать другой город и так далее, понял?

– Понял: Пномпень, – тут же сказал он.

– Почему Пномпень? – удивился Михаил.

– Я с отцом там был, очень понравилось, – хитро прищурился Денис. – Теперь ты – на мягкий знак.

– Конечно же не на мягкий знак, а на «н», – возразил Михаил.

– Нечестно! Ты же сам сказал: на последнюю букву. – Денис озорно посмотрел ему в глаза.

– Чего ты мне мозги паришь? – догадавшись, воскликнул вдруг Михаил. – Ты же отлично знаешь эту игру. – Он даже чуть-чуть обиделся.

– Не сердись, пошутил я, – успокоил друга Денис, – что ж, говори на «н»!

Пока ребята играли, Савелий углубился в свои мысли.

Его конечно же ошарашило, когда он услышал, что за дверями дома, где они захватили Мушмакаева, находится сам Дудаев, живой и невредимый, вопреки информации, облетевшей весь свет. Вероятнее всего, это была одна из самых хитрых мистификаций за последний десяток лет, если не во всем мире, то уж в России точно.

Интересно, кому это выгодно? Если бы знать ответ на этот вопрос, то стало бы ясно, зачем это было нужно Дудаеву. Савелий вспомнил интервью, взятое журналистами ОРТ у жены Джохара Дудаева едва ли не на следующий день после объявления о его гибели. Еще тогда Савелию показалось странным, что она не только не уронила ни слезинки, но была настолько спокойна, что ее выдержке и самообладанию можно было только позавидовать.

Теперь становилось совершенно очевидно, что это было вовсе не самообладание. Просто она была плохой актрисой и не сумела изобразить подобающее случаю горе. Сейчас, наверное, нежится где-нибудь на берегу океана и радуется жизни.

Непонятно другое: для чего так рискует своей головой Дудаев, появившись в родных местах, где его знает каждая собака? Неужели действительно ему настолько важна эта страшная «игрушка»? Вероятно, гарантии безопасности своей жизни, которыми он обладает, не столь велики, и поэтому он пошел на такой риск. Набил свои карманы валютой и золотом, довел чеченский народ до нищеты, понял, что его вот-вот уберут либо свои, либо чужие, и решил исчезнуть.

Но, прекрасно понимая, что просто так исчезнуть опасно – рано или поздно все равно найдут в любой точке земного шара, – он договорился с кем-то в российских верхах инсценировать собственную смерть. В тот момент это было выгодно обеим сторонам. Москве – потому что перестанет путаться под ногами и тем самым даст поставить во главе Чечни угодного Москве человека, а Дудаеву – возможность сохранить жизнь.

Скорее всего, для своей безопасности он в качестве гарантии имеет какие-то «убойные» документы, которые хранятся где-нибудь в швейцарском банке с распоряжением опубликовать их в случае его гибели. Но этого ему показалось мало, и он решил подстраховаться еще и собственной ядерной бомбочкой. Как говорится, запас спину не тянет…

Размышления Савелия были прерваны писком мобильного телефона.

– Слушаю, – ответил Савелий.

– Это Бешеный? – спросил незнакомый голос.

– А кого это интересует?

– Вам «привет от ДД».

– Отлично, Тимур! Вы нашли «гостинец»?

– Да, нашел. Сейчас вы будете говорить с ДД.

Наверное, он поднес оба телефона друг к другу, и Савелий действительно услышал голос Дудаева.

– Что ж, пока действительно все идет по плану, – сказал тот.

– У меня иначе и не бывает. – Савелий подмигнул ребятам, которые мгновенно притихли при первых же звуках зуммера и сейчас, не отрываясь, смотрели на него.

– Сейчас назовите код замка.

– На левом замке пусть наберет слово «Малышка», на правом – «Беня 97».

– Беня, потом тире или без тире?

– Без.

– Сколько секунд в запасе до включения системы защиты после открытия замков? – неожиданно спросил Дудаев.

– Ровно минута.

– Слышал, Тимур, набирай код.

– Да, хозяин, – без особой радости ответил тот и вскоре доложил: – Замки сработали, дипломат открыт, экран дисплея активизирован.

– Отлично! Что на экране?

– Надпись «Введите ключ!».

– Закрывай дипломат, – приказал он Тимуру, а Савелию довольно сказал: – Что ж, теперь я понял, с вами можно иметь дело. Дайте-ка трубку Мирзе.

– Минуту. – Савелий вышел из машины, подошел к «Ниве». – Тебя, Мирза. – Он протянул ему телефон.

Немного послушав, бородатый посланец коротко кивнул головой:

– Слушаюсь, хозяин. – После чего протянул Савелию спортивную сумку.

Савелий спокойно открыл ее, внимательно окинул взглядом банковские упаковки, закрыл и взглянул на парня.

– Нормально? – угрюмо буркнул тот, протягивая ему трубку сотовой связи.

– Аптека, – усмехнулся Савелий, затем взял телефон. – Вы еще на связи? – спросил он.

– Все в норме? – поинтересовался Дудаев.

– Порядок.

– Может быть, когда и встретимся.

– Все может быть, – неопределенно ответил Савелий, – прощайте!

– Лучше до свидания, – усмехнулся тот.

– Я возвращаю телефон вашему посланцу, – сказал Савелий, решив напоследок провести небольшую проверку: если предложит оставить себе в подарок, значит, не до конца поверил и хочет не упускать их из виду, время от времени выходя на связь.

– Хорошо. Желаю удачи.

– Спасибо. А вы ничего не забыли? – неожиданно с ехидцей спросил Савелий.

– Вы о пароле? – догадался Дудаев. – Разве Мирза не сказал?

– Пока нет… – не скрыл усмешки Савелий.

– Мирза свое получит, – пообещал Дудаев. – Пароль: «Восток пробуждается!», отзыв: «Кавказ поддержит!»

– Кто, интересно, выдумывает эти пароли? – хмыкнул Савелий.

– Мы видим в них глубокий смысл, – возразил Дудаев.

– Вам виднее. Ладно, до свидания. – Савелий сделал паузу, потом неожиданно предупредил: – И поаккуратнее с «дипломатом». – Затем он вернул телефон парню и пошел к своим ребятам.

«Нива» тут же уехала.

– Можно поздравить? – улыбнулся Михаил.

– Да, триста тысяч баксов! – вскинул Савелий руку с сумкой вверх. – Пусть потом никто не говорит, что мы только тратим государственные деньги. Поехали.

– Пароль узнал? – спросил Денис.

– А как же, – подмигнул Савелий, – только прошу вас не расслабляться. Помните, мы на вражеской территории.

– Понимаем, – заверил Михаил.

– Как наш «приятель»?

– Скушал «дозу» и баиньки.

– Я немного тоже прикорну, Михаил – за руль. – Савелий сел рядом с ним впереди, и они тут же тронулись.

Не успел Савелий прикрыть глаза, как мгновенно провалился в глубокий сон. И словно перенесся в далекий Афганистан. Наверное, человеческий мозг так устроен, что первым делом реагирует на ситуацию, в которой оказывается его хозяин в данный момент. Они сейчас находятся на чеченской земле, которая для них действительно не только чужая, но и враждебная – в любой момент их поджидает смертельная опасность, и даже во сне мозг как бы напоминает своему хозяину: будь начеку, не расслабляйся, если хочешь выжить.

Этот сон не раз посещал Савелия. Разъяренная, но мертвая молодая афганка, выкрикивая ругательства на своем языке, проклинает его, а потом плюет кровавой слюной ему в лицо. И всякий раз Савелий сразу же просыпается.

Так произошло и на этот раз: кровавый плевок афганки застал его минут через пятьдесят, и в тот же миг путь им преградил чеченский патруль. Савелий окончательно сбросил с себя сон от резкого, гортанного окрика по-чеченски. Михаил резко затормозил, и Савелий едва не стукнулся о лобовое стекло.

– Что? – встрепенулся Савелий.

– Патруль. Чеченский. Словно из-под земли выросли, – шепотом ответил Михаил.

Перед ними, с автоматами наготове, стояла небольшая группа чеченцев. Их было четверо, но Савелий нисколько бы не удивился, если бы в кустах их прикрывали другие. Один из них что-то настороженно произнес, обращаясь к сидящим в машине.

– Чего он хочет? – шепнул Савелий.

– Пароль.

Савелий выглянул в окно:

– Привет, мужики! – дружелюбно сказал он. – Не скучаете?

– Парол? – с сильным акцентом спросил тот по-русски.

– «Восток пробуждается!»

– «Кавказ поддержит!» – хмуро отозвался тот. – Откуда и куда едешь?

– Командира в больницу везу, – с деланой грустью ответил Савелий, – сволочь одна подранила.

– А там кто? – настороженно спросил он, заглянув в кабину и рассмотрев неподвижное тело Мушмакаева.

– Я друг, – уверенно ответил Савелий. – А за рулем его личный порученец Михаил Гадаев. Послушай, в чем проблема, приятель? – стараясь не раздражаться, спросил он.

– Михаил? Не родственник ли он достопочтенного Ясы Гадаева? – не обращая внимания на вопрос Савелия, поинтересовался тот.

– Ты знал моего дядю? – вступил в разговор Михаил.

– И очень уважал его, – с почтением ответил старший и вдруг перешел на чеченский: – Послушай, извини, что с таким недоверием встретили вас…

– Никаких обид! – тут же заверил Михаил. – Что-то случилось? – Он даже приоткрыл дверцу машины, но выходить не стал.

– Пару часов назад остановили один «Лендровер», спросили пароль, те ответили, и мы уже хотели пропустить их, но тут вдруг один из моих парней узнал в кабине мента и стал кричать, что тот пару лет назад его арестовывал. Не успели мы сообразить, что к чему, как тот мент поганый выстрелил и прихлопнул несчастного. Кто-то из наших ответил и тяжело ранил того. Ребята хотели всех прикончить на месте и открыли огонь, но мне, хотя и с трудом, удалось их успокоить. Перед смертью тот мент заверил меня, что мой парень врал, уверял, что у них просто кровная вражда. Кроме него, в машине было еще трое: двое мужчин и одна женщина. Мужикам не повезло, а женщина не пострадала, даже царапины нет. В машине мы нашли несколько автоматов и гранат. Женщина молчит. Что с ней делать, не знаю. Но и держать здесь опасно: вдруг за ними кто-то следует? А нас всего осталось шестеро.

– А что вы не отвезете ее в штаб? – небрежно бросил Михаил, подав успокаивающий знак Савелию.

– Во время стрельбы двигатель их машины повредили, а за нами приедут только… – он взглянул на часы, – через пять часов. Может быть, вы захватите ее с одним нашим парнем?

– Да куда же их девать? – хмыкнул Михаил. – Нас четверо, к тому же один тяжело ранен…

– О чем речь, Миша? – с улыбкой спросил Савелий, почувствовав, что ему пора вмешаться.

– Да, – махнул рукой тот, – бабу одну захватили, прикончив ее спутников, он просит нас подкинуть ее до штаба, потому что им она и слова не говорит.

– Красивая хоть? – спросил Савелий, продолжая улыбаться.

– Ничего шалава, все при ней, – с надеждой подхватил старший патруля и тут же, словно в подтверждение, приказал: – Приведите ее сюда.

Почти тут же из кустов вышли еще двое боевиков, которые вели под руки черноволосую хрупкую женщину с очень симпатичным лицом. На вид ей было лет тридцать, не более того.

Савелий быстро переглянулся с ребятами, подал сигнал о готовности, а Михаил успел прошептать:

– Все на виду: их шестеро.

Савелий подал знак о готовности, потому что сразу узнал пленницу, едва она подняла голову. Эта была известная тележурналистка с канала НТВ Дарья Неволина. И как только боевики ее не узнали? Наверное, им некогда телевизор смотреть. В противном случае можно себе представить, какую сумму они запросили бы за эту бедную женщину. Скорее всего, и она поняла, что ее не узнают, и потому решила просто молчать, надеясь, что ее отвезут к руководству, которое окажется разумнее и постарается обменять ее на какого-нибудь арестованного нашими войсками чеченца или просто отпустит, стараясь заработать на этом очки для «благородных горцев».

«Женщину нужно спасать: надеяться на то, что все обойдется, может только тот, кто не знает чеченских боевиков», – подумал Савелий.

Словно подслушав его мысли, Неволина с такой мольбой посмотрела ему в глаза, что Савелий вдруг смутился и отвел взор в сторону, чтобы случайно не выдать себя.

– Далеко ваш штаб? – спросил он старшего.

– Нет, километрах в пятнадцати отсюда… Вы в какую сторону едете?

– В Аргун…

– Ну вот, как раз по пути, с небольшим крючочком…

– Ладно, уговорил, сажайте ее рядом с нашим раненым командиром и говорите маршрут. – Савелий вышел из машины, и за ним тут же последовал Денис.

– Нет, я так не могу, – решительно возразил тот, – ее должен сопровождать мой человек. Кроме того, он повезет и кое-какие документы…

– Вы что, предлагаете его на колени кому-нибудь посадить? – не выдержал вдруг Денис.

– Ты, парень, не вякай, не с тобой разговаривают! – грубо оборвал чеченец. – Не хочешь на колени, останешься здесь до их возвращения за тобой. – Его глаза смотрели недобро, а рука потянулась к поясу, за который был заткнут пистолет.

Михаил понял, что мирным исходом все уже не кончится, тем более что кто-то из тех, кто стоял рядом со старшим, многозначительно передернул затвор. Он незаметно поправил пистолет-пулемет под курткой.

– Вы чего, парни! – воскликнул Михаил по-чеченски, выходя из машины. – С цепи сорвались, что ли? Скоро и в своих начнете стрелять? Может быть, мне Мушмакаева привести в чувство? – Он подумал, что, может быть, это имя успокоит их и заставит быть чуть повежливее.

– У нас другой командир! – с вызовом ответил старший. – Отвезете бабу с моим посыльным, а потом валите, куда вам угодно!

Михаил быстро взглянул на Савелия и чуть заметно подал знак: «Ситуация, мол, накалилась». Савелий чуть заметно кивнул, но ему явно не хотелось так осложнять их путь к границе. Однако и выхода не оставалось: не могли же они оставить в лапах этих уродов женщину, которая, рискуя жизнью, рассказывает правду из самых горячих точек страны.

Он видел, что его ребята в полной боевой готовности и утихомирить ретивого командира с его группой не составит особой сложности. Но в этот момент он вдруг заметил, что один из тех, кто привел тележурналистку, держит свой автомат, направив ствол прямо в ее бок, и внезапное нападение может подвергнуть ее смертельной опасности. Парень может нажать на спусковой крючок просто от неожиданности.

– Ладно, – дружелюбно проговорил Савелий, – в тесноте, как говорится, да не в обиде. Давайте сюда вашего посыльного с этой бабой. Не хватало еще, чтобы мы из-за нее цапанулись. Черт бы ее побрал!

– Вот это другой разговор, – осклабился старший и облегченно вздохнул.

Тут Савелий заметил, что боевик, державший Неволину под прицелом своего автомата, чуть ослабил внимание и опустил ствол к земле.

– У круг, робяты! – коротко крикнул Савелий, выпрыгивая с места вперед, словно торпеда.

Его пятки вонзились в грудь боевику, и тот, не успев ничего сообразить, взмахнул руками, выронил автомат и отлетел назад, пытаясь выхватить из-за пояса гранату. Очередь Савелия догнала его в воздухе, прошив в нескольких местах его грудь, телу было придано еще большее ускорение, и когда оно наконец плюхнулось на землю, душа уже покинула беднягу, рука разжалась и из нее выкатилась Ф-1: успел-таки схватить ее, но применить…

Савелий этого уже не видел, перед ним возникло перекошенное от злобы лицо старшего патруля, который оказался достаточно проворным парнем и среагировал на прыжок мгновенно. Ему удалось выбить пистолет-пулемет Савелия сразу же после его приземления на ноги.

– Сын шакала! – выкрикнул он, выхватывая из-за пояса пистолет.

Савелий легко взмахнул левой ногой, и пистолет, выпорхнув бабочкой из рук боевика, причудливо кувыркаясь в воздухе, пролетел несколько метров, ударился о ствол березы и упал в траву. Старший группы, достаточно упитанный здоровяк, злобно зарычал и бросился на Савелия всей своей массой. Чуть уклонившись от его туши, Савелий незаметным движением придал ему ускорение, и несчастный парень изо всей силы боданул лбом толстый ствол дерева.

Раздался такой звук, словно какой-то великан ударил огромной кувалдой по деревянной колоде. Обняв ствол, тот постоял какие-то доли секунды, потом отвалился от него и столбом упал на спину. Удар о ствол был таким сильным, что череп бедняги просто не выдержал и треснул, брызнув чем-то серым на дерево.

В личный контакт Михаилу вступать не пришлось. Дав длинную очередь из своего пистолета-пулемета, он сразу же отправил на тот свет двух боевиков, которые не успели даже затворы передернуть на своих автоматах и рухнули, словно скошенные гигантской косой. Очередь над его ухом заставила его чуть пригнуться и одновременно «огрызнуться» из своего оружия на звук. Когда он поднял голову, чтобы рассмотреть того, кто стрелял по нему, то с удивлением увидел торчащий в его горле нож. Миша благодарно подмигнул Денису, но тот, не успев ответить ему, неожиданно взмахнул рукой в его сторону. «Что ты делаешь?» – хотел воскликнуть Михаил, но горло сковал спазм. Он успел еще подумать о том, что ему конец, как в тот же миг мимо его уха что-то просвистело, а за спиной раздался короткий вскрик. Он обернулся, не понимая, как это ему до сих пор не больно, и увидел перед собой боевика, который стоял за его спиной с поднятой рукой, в которой держал штык-нож. Опоздай Денис с броском, и стальное лезвие оказалось бы в сердце Михаила.

Брошенный Денисом десантный нож, пробив зеленую повязку, вошел едва ли не по самую рукоятку в висок последнего из патруля живого боевика, и он, немного постояв, словно статуя из композиции на станции метро «Площадь Революции», застыло упал столбом на землю, продолжая держать над головой штык-нож.

Описанное выше произошло столь быстро, что пленница, не успев даже испугаться, растерянно продолжала смотреть на того, на кого смотрела до начала этого скоротечного боя, то есть на Савелия. Она стояла так неподвижно, словно играла в старую детскую игру под названием «Замри». Ей будто кто-то скомандовал, и она, боясь проиграть, и в самом деле замерла. Савелий подошел к ней и помахал перед ней ладонью.

– Девушка! Эй! Девушка, очнитесь, – сказал он. Потом, видя, что с ней действительно что-то случилось, взял за плечи и чуть встряхнул ее.

– Что? – как-то совсем беспомощно проговорила она.

– Что с вами?

– Что? Да… Спасибо… не буду… – Она еще, видно, не пришла в себя и, как говорится, лепила все подряд, потом оглянулась, увидела трупы и вскрикнула.

– Успокойтесь, пожалуйста, все хорошо, все закончилось, – уверенным и спокойным голосом проговорил Савелий, стараясь подбодрить женщину.

– Что произошло? Вы кто?

– Вы Дарья Неволина? – не отвечая, спросил он.

– Да, – несколько растерянно и тихо ответила журналистка, в ее глазах вновь появился испуг.

– Не бойтесь нас. Мы не причиним вам вреда. Мы – спецгруппа российских войск.

– Правда? Родненькие! – со слезами воскликнула Неволина, бросившись на шею Савелию. – Я уж думала, что со мною все кончено. – Она чмокала его в щеки, глаза, нос, губы.

– Да как вы оказались здесь? Вы что, за интервью приехали, что ли? – мягко отстраняясь от порывистых ласк Дарьи, спросил Савелий.

– Нет… простите, как к вам обращаться?

– Просто Сергей. Это Михаил, а тот, мастер ножа, Денис.

Ребята подошли и пожали ее руку.

– Понимаете… – Ее голос чуть дрогнул. – С месяц назад в эти места была командирована моя подруга, тоже тележурналистка, и с тех пор о ней ни слуху ни духу.

Ребята быстро переглянулись.

– Как звали вашу подругу? – спросил Савелий.

– Почему звали? – тут же среагировала Дарья. – Зовут! Ее имя Людмила, фамилия Караваева.

Ребята вновь переглянулись и опустили глаза.

– Вам что-то известно о ней? – упавшим голосом прошептала девушка. – Когда она пропала и перестала звонить даже мне, не то что в редакцию, я напросилась в эту командировку. Со мной были телеоператор и сотрудник ФСБ, а здесь нам дали одного местного сотрудника Министерства внутренних дел Чечни, которого и убили, эти сволочи. – Она говорила тихо, почти шепотом, словно разговаривая сама с собой, потом сделала паузу и взглянула прямо в глаза Савелию: – Люда погибла?

– Погибла, – ответил Савелий, покачал головой, а когда девушка всхлипнула, обнял ее за плечи и погладил ладонью по спине. – Сожалею, Дарья…

Неожиданно она вскрикнула, а со стороны их машины раздался какой-то шум. Повернувшись, ребята увидели, как открылась задняя дверца и из машины показалась голова Мушмакаева. Вероятно, дверь не была закрыта и, когда он случайно пошевелился, она раскрылась.

– Это ж Мушмакаев! – воскликнула девушка.

– Вы этого не видели. Забудьте об этом, – серьезно предупредил Савелий.

– Он что, мертв?

– Нет, пока жив.

– Господи! Почему вы его не убили? – с надрывом воскликнула Дарья. – Вы же знаете, скольких людей он замучил! Скольких убил!

– Знаю!

– Так почему он еще жив, если он в ваших руках?

– Почему? – нахмурился Савелий. – А вы готовы убить его?

– Я? – Она была несколько растеряна неожиданным вопросом. – Почему я?

– А кто? Вот вам оружие! – Он сунул ей в руки свой пистолет-пулемет. – Подойдите и пристрелите его!

– Я?

– А кто же? Конечно вы!

– Но я… я не могу!

– Не можете? А предлагаете мне убить его? Или ему? А может быть, ему? – Савелий тыкал пальцем то в сторону Михаила, то Дениса, то себе в грудь.

– Но вы же военные! – с надрывом воскликнула девушка.

– Да, мы военные, но не палачи! – жестко возразил Савелий.

– Любого преступника должен судить суд и вынести свой приговор согласно закону, – вступил в разговор Денис, почувствовав, что Савелию тяжело с ней говорить; видимо, он вспомнил то, что когда-то произошло с ним лично.

– А если закон не справляется со своими функциями? – спросила женщина; на этот раз ее голос был твердым, уверенным, таким, каким она обычно вела свои передачи.

– Значит, нужно менять закон! – уверенно ответил Денис. – Конечно, вы можете сказать, что, пока будут менять закон, убийцы будут торжествовать и творить свои гнусные дела, и будете правы. Но мы не можем… не имеем права брать на себя функции правосудия. В противном случае мы опускаемся до уровня преступников, сами становимся убийцами.

– А как же на войне?

– Война – это совсем другое дело, – возразил Савелий и, желая перевести разговор на другую тему, спросил: – Как вы думаете возвращаться в Москву?

– А разве вам не туда же?

– У нас другой, слишком опасный для вас маршрут, – неопределенно ответил Савелий.

– Откровенно говоря, я рассчитывала на Иванникова, сотрудника ФСБ, которого убили. – Она грустно пожала плечами.

– А документы у вас есть?

– Конечно… Только их у меня отобрали… Они, – кивнула Дарья в сторону убитых.

– Мне кажется, я знаю, у кого могут быть ваши документы, – сказал Савелий и подошел к тому, который прижимал ствол автомата к Дарье.

Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда увесистый полиэтиленовый пакет и достал из него несколько паспортов и удостоверений.

– Ого! Здесь их больше десятка! – присвистнул Савелий.

– Видно, многие хотели пройти через их пост, – покачал головой Михаил и сплюнул: – Сволочи!

– Не то слово! – бросил Савелий, рассмотрев среди паспортов те, чьим хозяевам не исполнилось еще и семнадцати лет. – Туда им и дорога, смотри, совсем еще дети. – Он тяжело вздохнул. – Вот ваш паспорт, – нашел он наконец паспорт Дарьи и протянул его ей: – Хорошо, что зарубежный.

– Какая разница? – зло спросила она.

– Существенная! Как ни странно, но самый безопасный для вас путь в Москву лежит через Азербайджан и Болгарию! У вас есть там знакомые?

– Даже друзья… В Азербайджане.

– Вот и хорошо. Отыщите документы своих спутников, припрячьте их у себя, а остальные мы закопаем в полиэтилене в каком-нибудь приметном месте, запомним и сообщим нашим властям при первой же возможности. А теперь, ребята, нужно быстрее закопать трупы, не дай Бог, кто-то слышал выстрелы и решит выслужиться. Только вот копать придется ножами…

– В нашей машине есть две саперные лопаты, – сообщила девушка.

– А где она, далеко?

– Нет, вон там, метрах в сорока, увидите расщелину, в которую ее и столкнули. – Она показала рукой в сторону кустов.

– Денис, – кивнул в его сторону Савелий.

– Нет, я схожу, – предложил Михаил, – мало ли… – Он не договорил и быстро пошел в указанном направлении.

Телефоны в кабинете Олега Вишневецкого раскалились от многочисленных звонков, а его в Москве не было. Воспользовавшись давним приглашением, он улетел в Болгарию на новоселье своего приятеля Андрея Ростовского, чтобы там заодно отметить и свой день рождения да и отдохнуть немного от суеты, сбросить накопившуюся усталость.

Андрей Ростовский, с молодой красавицей женой Оксаной, приобрел огромную четырехкомнатную квартиру в Бургасе, на берегу Черного моря. Андрей, молодой, всего тридцатидвухлетний красавец, несмотря на свою молодость, был уже весьма уважаемым авторитетом в криминальном мире Москвы. Он не был коренным москвичом, более того, и в Москве-то появился около пяти лет назад. Он приехал из Ростова, имея уважительное отношение местных криминальных структур и довольно точно определяющую его характер кличку Бешеный. С собой он взял особо преданных ребят, готовых пойти за него, как говорится, и в огонь и в воду.

Москва – не Ростов. Этот огромный мегаполис был давно поделен между различными криминальными структурами. И войти в этот раздел было весьма трудно, тем более человеку из другого города. Конечно, можно было поступить так, как поступают некоторые беспредельщики из других городов или республик. Создать кодлу из отмороженных головорезов, которые будут одного за другим убирать с пути ближайших конкурентов и наводить страх сначала на мелких торговцев и бизнесменов, потом на все более и более крупных.

Много было на Москве таких «варягов», но с ними мирились до поры до времени. У ментов не доходили руки или не хватало данных, чтобы убрать их с улиц города, а серьезные криминальные структуры не трогали до тех пор, пока их наглость и беспредел стали настолько беспардонными, что далее терпеть не было мочи.

С этого момента участь «варягов» была предрешена. Собирались Авторитеты, выносили решение, назначались исполнители, и вскоре один за другим члены «иноземных» банд исчезали бесследно.

Но Андрей, закончив в свое время психологический факультет Ростовского университета, очень много внимания уделял человеческому фактору и никогда не забывал поздравить человека с важной для него датой, проявлял заботу не только о своих родных, но и о друзьях, приятелях и тех, с кем работал. Он никогда не кидался очертя голову в авантюры, никогда не наглел. Он был из тех, кто сначала тщательно исследуют проблему со всех сторон, находят оптимальный вариант и только потом принимают решение. И не дай Бог кому-то отступать от этих решений! Именно тогда и становилось понятным, почему Андрея прозвали Бешеным.

Об этом отлично знал Олег, но решил, что при встрече с Савелием для них обоих это будет забавным сюрпризом. Ребята из его команды прекрасно знали об этой «слабости» шефа и старались обходить острые углы, не подставляясь понапрасну под его кулаки. А драться Ростовский умел. Андрей постоянно поддерживал физическую форму, занимаясь не только тренировками по рукопашному бою, но, установив в доме несколько тренажеров, он почти ежедневно работал на них по часу, а то и более.

Его портрет был бы не совсем полным, если умолчать о том, что Андрей имел собственное философское обоснование того, чем занимался. Он не был закоренелым преступником, каким можно было бы назвать любого другого, который занимался тем же, чем занимались Андрей и его группа. Да, он брал под свою защиту различные магазины, казино, клубы, и хозяева платили ему за «крышу». Да, он принимал участие в решениях человеческих судеб и даже жизней. Но главное, в чем было его отличие, так это его философия Робин Гуда, который по всем законам являлся настоящим преступником.

Во-первых, Андрей всегда оставался человеком слова и старался никогда не нарушать его. Во-вторых, он никогда не сдирал со своих подопечных последнюю шкуру и старался быть максимально справедливым при взимании оплаты своих услуг. В-третьих, он никогда не брался за те дела, которые были несправедливы с точки зрения робин-гудовских традиций: не притеснял бедных, уважал старость. Иногда помогал без всякой корысти, из простого сострадания. Но если чувствовал обман и это подтверждалось, то наказывал беспощадно, без всякого сожаления.

Про таких обычно говорят: строг, но справедлив. Во всяком случае, даже те, кому пришлось пострадать от него, винили только себя и вспоминали о нем с уважением…

От Автора:

«Андрей напоминал „Вора в законе“ Короля в годы его молодости, который действовал в первой книге о нашем Герое: „Срок для Бешеного“».

Андрей был довольно честолюбивым человеком, но старался никогда не преувеличивать свои возможности. Однажды побывав по делу в Москве, которая ему сразу понравилась, он захотел жить в столице. Исследовав различные возможности, он решил, что нахрапом и силой Москву не удивишь, тем более не покоришь: на всякий лом есть свой прием, а может, и потяжелее лом. Кроме того, он знал, что везде, в любом городе, в любой стране, более всего ценятся мозги. И сначала он, обзаведясь несколькими важными знакомствами, стал консультировать людей на предмет защиты от рэкета, произвола, насилия, беспредела.

Как ни странно, но его советы оказались полезными, и с каждой удачей его слава постепенно стала расти и приносить известность. Рано или поздно, но он наверняка должен был пересечься с кем-то из уважаемых людей. И это наконец произошло.

Дело в том, что с ростом его авторитета он стал постепенно давать и гарантию своим «советам», то есть помогать обращавшимся к нему бизнесменам, доводить дело до конца. Уверенный, что имеет дело с мелким проходимцем, к нему нагрянула компания боевиков, которых послал один из не самых последних бригадиров шереметьевской группировки по кличке Худой. Ситуация была в пользу Андрея: те прижали своих подшефных настолько, что другого слова, нежели беспредел, подобрать было нельзя, и это не нравилось многим московским авторитетам. Не хватало какого-нибудь малейшего толчка, чтобы Худого захотели поставить на место сами Авторитеты.

К этому моменту Андрей сблизился с одним из самых уважаемых «Воров в законе», которого звали Витя-Колыма. Именно через Витю-Колыму Андрей отстегивал свою долю «на общак».

Когда его навестили боевики Худого и попытались наехать на него, Андрей не стал «пылить» перед ними, а попросил передать их бригадиру, что готов с ним встретиться через пару дней, чтобы разрешить все недоразумения к обоюдному согласию. Он был настолько убедителен, что те не стали наглеть, как обычно, и удалились к своему шефу, уверенные, что «нагнали страху на клиента». Сразу после их ухода Андрей созвонился с Витей-Колымой и пригласил его в приличный ресторан.

В криминальных кругах это называется «накрыть поляну». И когда немного приняли «на грудь», Андрей рассказал о сложной ситуации с Худым. И попросил у него совета.

– Зарвался Худой, – с некоторой злостью бросил Витя-Колыма, – братишек перестал уважать. Все сам да сам. В лидеры метит, а у самого, кроме наглости, ничего за душой нет. – Он наморщил лоб и неожиданно предложил: – Если ты с ним разберешься, я тебя прикрою.

– Что с ним можно делать?

– Лучше, если вони после этого не будет. – Казалось, он много выпил, но сейчас его взгляд был трезвым настолько, словно они только что сели за стол; Витя-Колыма подмигнул Андрею, поднял рюмку с водкой и предложил: – Выпьем за нас! Нравишься ты мне чем-то, парень…

Встреча с Худым была намечена на следующий вечер. То есть сразу же после ужина с Витей-Колымой. Нужен был лишь подтверждающий звонок, назначающий место встречи.

Андрей собрал своих ребят, коротко посвятил в курс дела, после чего позвонил Худому и предложил встретиться на тридцать седьмом километре Можайского шоссе в восемнадцать часов. Когда тот удивился столь необычному месту, Андрей сказал, что хочет как можно скорее вернуть свою задолженность, а в районе тридцать седьмого километра как раз прячется человек, которого Худой давно разыскивает за долги. Зная его жадность, Андрей был уверен, что тот, услыхав о возможности получения денег, забудет об осторожности и приедет на встречу без усиленной команды.

Худой опоздал на полчаса. Но приехал он все-таки на двух машинах, с ним было шесть человек, включая водителей. Это было одно из самых пустынных мест Можайского шоссе: ближайший населенный пункт находился в пяти километрах, и его огни мерцали вдалеке.

Андрей прекрасно знал, что Худой и его люди, учуяв опасность, сразу начнут палить во все, что движется. Поэтому он приказал оставить одну машину – «Джип-чероки» – на шоссе, а другую – немецкий микроавтобус – спрятать за бугор. Ребят рассредоточил вокруг, велел замаскироваться, а сам остался в машине с двумя боевиками. Один из них сидел со снайперской винтовкой на заднем сиденье и держал оружие наготове, направив ствол в приоткрытое окно.

Когда машины Худого остановились, из них сразу же выскочили пятеро боевиков, держа наготове свои автоматы и оглядываясь по сторонам.

Когда их действия не вызвали ответной реакции, Худой вышел из машины и крикнул:

– В чем дело, Бешеный? Ты что, решил мне яйца парить? Где деньги? Где мой должник Сева?

Не желая с ним разговаривать, Андрей кивнул головой. И его человек из снайперской винтовки тут же «плюнул» смертельную свинцовую «семечку». И она, ударив Худого прямо в лоб, размозжила его череп, обрызгав серым веществом соратников. Те открыли огонь по джипу, но едва успели выпустить по одной очереди: через пару минут два выстрела из гранатомета завершили весь бой, превратив боевиков Худого в свежую расчлененку.

В живых остался только один из них, у него были оторваны обе ноги и огромная рана на животе, однако он еще продолжал жить.

– Суки позорные! Вам же конец теперь! Конец! – выкрикивал он, плюясь кровью.

– Когда-то нам всем будет конец, – согласно кивнул Андрей, – а твой пришел сейчас. Помоги ему. – Он поморщился, кивнул одному из своих парней, и тот пристрелил беднягу…

После этой разборки на него пытались наехать партнеры Худого, но получили такой жестокий отпор, что кинулись за поддержкой к Авторитетам. Но с теми уже провел работу Витя-Колыма. Он убедил их в том, что Худой стал полным беспредельщиком и что Андрея нужно благодарить за то, что он, без просьб с их стороны, сам взял на себя роль исполнителя.

И партнерам Худого, и его сочувствующим ничего не оставалось делать, как пойти на мировую с Андреем. А потом была созвана крутая сходка, на которой Витя-Колыма уже официально представил «хорошего пацана», охарактеризовал его с наилучшей стороны, и ему почти единогласно дали «добро» на место Худого.

Именно на этой сходке Витя-Колыма, которого кто-то спросил, откуда Андрей, ответил: «Он Ростовский». И с того дня его с легкой руки Авторитета стали звать-величать не иначе, как Андрей Ростовский.

Казалось бы, что могло связывать Олега Вишневецкого, «майора-афганца», с таким человеком, как Андрей? Все имеет под собой реальную почву и понятные мотивы. Познакомились они едва ли не в первый приезд Андрея в Москву. Тогда Ассоциация «Герат» только-только начала разворачиваться и не имела нормального помещения. Один из приятелей Андрея проходил в прошлом службу в Афганистане и служил в том же полку, что и Олег.

Оказавшись в Москве с Андреем, он позвонил своему бывшему командиру и был приглашен на ежегодную встречу «афганцев», отмечавших вывод войск из Афганистана. С этого дня и началась дружба этих, столь различных людей.

Когда «Герат» стал прочно на ноги и распространил свои филиалы по всей территории бывшего Советского Союза, то у Ассоциации стали появляться дела, к решению которых, совсем не нарушая законов, приступать было нельзя. Трудно сказать, кто был инициатором их дружбы: вполне возможно, что эта идея витала в воздухе, и оба они об этом подумали одновременно. Вскоре они стали настолько доверять друг другу, что их партнеры никогда не перезванивали другому, если один из них на переговорах говорил «да». Все знали: значит, и второй скажет то же самое…

Олегу очень понравилась бургасская квартира Ростовского: огромный холл, вместительная гостиная, две спальни, кухня и конечно же отдельный тренажерный зал на веранде, которая в летнее время открывалась, а в зимнее там можно было спокойно тренироваться в плавках. К этой веранде, с отдельным выходом, была пристроена так называемая банно-оздоровительная комната. Там были небольшая сауна с бассейном, огромная джакузи и небольшая комната отдыха с бильярдным столом. Жена Андрея, Оксана, была не только обаятельной женщиной, в которую он втрескался, когда она еще работала фотомоделью, но слыла ко всему прочему и отличной хозяйкой, обладавшей хорошим вкусом.

Их любовь была проверена не только временем, но и обстоятельствами: однажды Андрей попал в тяжелейшую автомобильную катастрофу, в которой погибли четверо, а выжил он один. На нем не было живого места, казалось, не осталось ни единой целой кости. Долгое время он пролежал в коме, потом в реанимации. И все это время Оксана буквально ни на минуту не отходила от его кровати, обращая к Богу все молитвы, на которые способна только любящая женщина. И ее молитвы были услышаны: однажды Андрей вдруг открыл глаза.

Нужно было видеть счастливые слезы Оксаны, чтобы понять об этой паре все-все, без единого вопроса. Потом Андрей говорил, что, будучи без сознания, он слышал ее голос, и этот голос заставил поверить его, что все будет хорошо, и он еще сможет сжать ее в своих крепких объятиях…

От всей души отпраздновав новоселье Андрея, Олег пригласил его и Оксану на свой день рождения, который решил отметить в Созополе, где находится отель «Герат». Праздник удался на славу! Приехало много друзей и партнеров из Москвы, был даже известный писатель, создающий бестселлеры про бывшего «воина-афганца», борющегося с мафией и с коррупционерами разных мастей в России. В честь именинника было произнесено немало красивых слов, теплых и дружеских пожеланий.

Именно там, на дне своего рождения, Олег неожиданно признался Андрею, что он очень устал бороться с чиновниками и бюрократами. И что он даже принялся готовить себе замену на посту президента Ассоциации, сам хочет просто возглавить общее руководство всеми филиалами, которых набралось уже более сорока, и не только в России, но и за рубежом.

Почувствовав его странное настроение, Андрей стал уговаривать его немного отдохнуть на море. Олег поддался этим уговорам, и они отправились в Бургас, чтобы отдаться теплым лучам болгарского солнца. Несколько дней они ничего не делали – только купались, устраивали гонки на водных мотоциклах, взмывали над морской гладью на мотодельтапланах.

Как-то, нежась на раскаленном песке и попивая чай со льдом, Олег неожиданно проговорил, тихо, как бы про себя:

– Интересно, как там Бешеный поживает?

– О ком это ты, братишка? – удивился Андрей.

– Что? – очнулся Олег.

По всей вероятности, он сам не понял, что вслух сказал то, о чем просто подумал.

– О каком это Бешеном ты вспомнил? Не обо мне ли? – усмехнулся Андрей.

– О чем это ты! – Олег недовольно поморщился и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу: – Фу, черт! Хорошо, что вспомнил. Едва не забыл тебе сказать. Дело в том, что у меня есть друг, с которым мы много чего прошли.

– И конечно же Афган?! – вставил Андрей с улыбкой.

– И Афган, – серьезно кивнул Олег. – Сейчас он делает дело в очень опасном месте. Если все сложится хорошо, то он может оказаться в Болгарии. Я дал ему координаты нашего отеля в Созополе и твой мобильный телефон. Ты не собираешься линять отсюда в ближайшие две-три недели?

– Ни Боже мой! Говори прямо, чем я могу помочь? – Заметив, что его приятель говорит серьезно, он понял, что сейчас не время шутить.

– Помоги так, как мог бы помочь лично мне. Любые затраты, любые, я потом верну.

– Здрасте! Ты чего гонишь-то? Или мы с тобой не друзья? Запомни, твой друг – мой друг! Какие могут быть счеты? Криминал есть в этом деле?

– Как посмотреть… У тебя есть свой канал из Болгарии в Москву?

– Конечно есть, – сразу ответил Андрей, но тут же поинтересовался: – Что нужно перебросить?

– Думаю, что это будет не что, а кто… – после паузы ответил Олег.

– Как скоро он выйдет на меня? – задумчиво спросил Андрей. Его мысль уже работала, пытаясь нащупать цепочку, которая приведет к заданной цели с наименьшими потерями.

– По моим подсчетам, в течение семи-восьми дней.

– Без проблем! У меня намечается чартерный рейс с грузом моих партнеров, которых я подстраховываю, так что уверен, что все будет тип-топ.

– Есть одно маленькое «но»… – с сомнением сказал Олег.

– Эти люди проверенные и надежные, – возразил ему Ростовский.

– Лучше бы они не знали, кого им придется перебросить. Самый идеальный вариант – чтобы, кроме тебя, этого человека никто не увидел, – серьезно проговорил Олег, глядя в глаза Андрею.

– Настолько серьезно?

– Более чем! Я бы сейчас сказал тебе, о ком идет речь, да боюсь сглазить: еще может не срастись.

– Не переживай за своего приятеля, сделаю для него все, что сделал бы для себя самого! Может, пойдем с аквалангами погуляем, под водой поохотимся?

– Отличная идея! – обрадовался Олег, и они, подхватив свои сумки с одеждой, устремились к знакомому Андрея, который имел собственное дело по обслуживанию любителей подводного плавания…

Отлично отдохнувший, бодрый и загорелый Олег вернулся в Москву, чтобы вновь окунуться в рутину дел своей фирмы. На эти болгарские каникулы он даже специально не брал с собой телефон сотовой связи, чтобы ему дали спокойно отдохнуть. Не успел он войти в свой кабинет, как раздалась трель звонка прямого телефона, которая показалась ему тревожной.

– Да, слушаю, – ответил он.

– Олег! Слава Богу! – взволнованно воскликнул голос, который он не сразу узнал.

– Кто это?

– Олег, это Мостовецкий Сергей.

Сергей Мостовецкий был президентом фирмы по торговле недвижимостью с претенциозным названием «Твоя надежность». С этой фирмой у «Герата» были давнишние теплые и тесные связи. «Твоя Надежность» была едва ли не первой фирмой, с которой они заключили долгосрочный контракт по охране. Несколько месяцев назад Мостовецкий заходил к нему и жаловался, что один из государственных чиновников, который контролировал сферу деятельности его фирмы, недвусмысленно намекнул ему, что «жизнь стала дорога и необходимо делиться с нужными людьми, чтобы не усложнять работу своей фирмы».

Мостовецкий попытался ему доказать, что его фирма занимается легальным бизнесом, а налоги – такое тяжкое бремя, что они с трудом удерживаются на плаву, но всегда четко и без какой-либо задержки рассчитываются с государством. Однако чиновник, внимательно выслушав объяснения Мостовецкого, недвусмысленно заметил, что он «жалеет, что они с ним не нашли общего языка». Через день после этого разговора на фирму посыпались несчастья: то банк задерживает выплаты, то зачастили к ним налоговые инспекции.

Когда эти демарши стали постоянными, Олег сам позвонил этому чиновнику.

– Геннадий Александрович?

– Да, с кем имею честь?

– С вами говорит президент Ассоциации ветеранов-«афганцев» «Герат» Олег Владимирович Вишневецкий.

– Очень приятно! Чем могу помочь? – Голос был весьма любезен.

– Не знаю, в курсе ли вы того, чем мы занимаемся?

– Да, я наслышан о вашей деятельности. Не понимаю, почему мы до сих пор не познакомились.

– Еще познакомимся, – с чуть заметной усмешкой заверил Олег. – У нас есть контракт с фирмой «Твоя надежность», по которому мы обеспечиваем этой фирме охрану, а также гарантию нормальной работы ее сотрудников. – Он специально сделал паузу, в надежде, что тот что-нибудь скажет, но собеседник промолчал, и Олег продолжил: – Вы ничего не хотите сказать?

– А что вы хотите услышать? У фирмы какие-то проблемы с законом, а ее глава бежит жаловаться вам.

– С законом у фирмы все в полном порядке, и вы это отлично знаете, – стараясь сохранить спокойствие, едва ли не по складам произнес Олег.

– В таком случае не все в порядке с мозгами. – Вежливый тон как ветром сдуло.

– Послушайте, господин Жарковский, фирмы, которые находятся под охраной и защитой Ассоциации «ветеранов-афганцев» «Герат», будут платить только то, что строго обязаны платить согласно законодательству, и ни копейкой больше! Может, вы хотите неприятностей? – Олег явно начал злиться.

– Вы что, угрожаете мне?

– Не угрожаю, а просто предупреждаю.

– Напрасно вы заняли такую позицию, ох, напрасно… – прошипел тот в трубку.

– Итак, мы договорились?

– Вряд ли, – буркнул Жарковский и бросил трубку. Через несколько дней начались телефонные угрозы уже самому Олегу. Он сразу же предпринял меры и встретился с нужными людьми из Управления по борьбе с экономическими преступлениями, переговорил с людьми из правительства, и его постепенно оставили в покое. Более всего давление он ощутил после взрыва на Котляковском кладбище, во время которого погибло несколько человек из Фонда «ветеранов-афганцев».

К Олегу Вишневецкому прицепились из-за того, что он не был во время взрыва на кладбище, хотя и был в списке приглашенных гостей. А вышло так совершенно случайно. Накануне Олег имел важную встречу с некими зарубежными партнерами и после встречи повел их в ресторан, чтобы отпраздновать взаимовыгодный контракт. Гулянье затянулось далеко за полночь, и наутро Олег просто проспал, а когда поспешил на кладбище, один из его знакомых сообщил ему о взрыве, позвонив по мобильному телефону прямо в машину. Олега долго таскали к следователю, но ничего не смогли ему предъявить и в конце концов отстали.

Сейчас кто-то вновь занялся фирмой «Твоя надежность». По всей вероятности, этим Олегу хотели дать понять, чтобы он стал чуть-чуть посговорчивее…