Читать книгу Перископная глубина - Виктор Евгеньевич Рябинин - Страница 5

Малинин никогда не хотел, чтобы его считали лучшим. Во всяком случае, официально. Пусть назовут успешным, удачливым, надежным, но только не лучшим. Жизнь так устроена, что на лучших, моментально устремляются завистливые взгляды. Люди сравнивают себя и его и их субъективная оценка, как правило, лишь подхлестывает завистливые чувства. А это не только чрезмерно неприятно и противно, но и небезопасно.

Малинину никогда не нравилась флотская шутка, гласящая: «Хороший корабль – хороший командир. Плохой корабль – плохой старпом». Командир в ответе за все. Недаром его именуют «Первым после Бога». При удачном раскладе – ему все почести, а при неудачном, понятное дело – все «шишки».

Кстати, командирами не рождаются, ими становятся. В этом был уверен Малинин. Более того, чтобы добиться реальных успехов в жизни, вовсе не обязательно демонстрировать в раннем возрасте прилежную учебу и примерное поведение. Скорее наоборот: немало известных всему миру деятелей науки, культуры, политики и военного дела в школьные годы примером не являлись. Константин Циолковский ушел из гимназии и стал самоучкой. Дмитрий Менделеев в детстве не отличался ни успехами в учёбе, ни примерным поведением. Гениальный всемирно известный конструктор Сергей Королев в школьную пору приносил домой дневник с тройками. А первый в мире летчик-космонавт Юрий Гагарин, по воспоминаниям современников, частенько дрался и никому не давал спуску. Не отличались примерным поведением Александр Пушкин, Лев Толстой, Антон Чехов (дважды оставался на второй год в гимназии!), Владимир Маяковский, Иосиф Бродский, Владимир Высоцкий, Андрей Тарковский. Никогда не слыли «тихонями» в молодые годы Георгий Жуков, Константин Рокоссовский, флотоводцы Николай Кузнецов и Сергей Горшков. Что касается подводников, то тут трудно отыскать стопроцентных «пай-мальчиков». Иван Травкин, Валентин Стариков, Евгений Осипов, Иван Колышкин, Николай Лунин и, конечно же, Александр Маринеско сумели максимально проявить себя и одержать подводные победы, потому как являлись незаурядными и яркими личностями, способными на рискованный поступок.

Многолетний опыт Малинина позволил ему четко сформулировать тривиальную мысль. В экстремальной ситуации, когда в аварийный отсек субмарины поступает вода или бушует объемный пожар, а на спасение почти нет шансов, люди ведут себя по-разному. Кто-то до конца исполняет свой долг и гибнет, но есть и такие, кто не в силах победить страх, плачет и скулит, умоляя выпустить его в смежный отсек. Чего греха таить, на флоте знают не только своих героев, но и тех, кто откровенно сдрейфил и не сумел справиться с обуявшим его страхом. По этой причине наивные басни про какую-то виртуальную дисциплинированность, без которой герой не может считаться героем, неуместны и лживы.

Малинин как-то оказался на чествовании ветеранов – подводников в Москве. После официальной части всех пригласили на фуршет, который постепенно перерос из застолья в уникальные и откровенные воспоминания подводных мэтров. Речь шла о многом. Вспомнили первого подводника, получившего звезду героя за войну в Испании Ивана Бурмистрова. Один из ветеранов, как оказалось, лично знал командира многострадальной К-19, прозванной на флоте «Хиросимой», Николая Затеева. Другой седовласый подводник участвовал на атомной К-116 в уникальном трансатлантическом переходе двух субмарин с Северного флота на Тихоокеанский. Пройдя Атлантику и обогнув Южную Америку, лодки прошли через пролив Дрейка. Тот переход длился почти два месяца, за которые было пройдено 20 тысяч морских миль под водой.

Обо всем этом Малинин знал из исторических очерков. Его поразило другое: как эти люди расставляли акценты: четко, обоснованно, принципиально. Так, некоторые ветераны весьма скептически высказывались о реальных боевых заслугах одного из подводников, удостоенного звания героя.

– В войну он одним из первых научился удачно форсировать немецкие противолодочные рубежи (минные банки и сети) и не поделился этим ни с кем из командиров ПЛ. Пожадничал, или позавидовал другим. В результате, он – молодец, а соратники гибли и тонули. Это – элементарное скотство. Но Бог, как говорится, все видит!

Ветераны поведали, как весной 1944 года этого человека направили в Великобританию. Англичане должны были передать нашей стране в счет репараций с Италией четыре английские подводные лодки типа «В». Планировалось, что субмарины своим ходом перейдут в одну из советский военно-морских баз. В июле 1944 года лодки вышли из британского порта Леруик и взяли курс на Полярный. А на следующий день одна из субмарин, где находился этот человек, не вышла на связь. Место и точные обстоятельства ее гибели неизвестны, но по одной из версий она была по ошибке потоплена британскими бомбардировщиками. Лодку и экипаж, безусловно, жаль, но это еще одно доказательство существования наивысшей справедливости. К сожалению, её антипод – несправедливость с нахальным видом частенько располагается рядом с истинным героизмом и подвигом, стараясь заслонить их своей огромной мрачной тенью. Возможно, по этой причине в ВМФ иногда шутят: «На флоте любое начинание всегда делится на четыре основных стадии: первая – запугивание; вторая – запутывание; третья – наказание невиновных; четвертая – награждение непричастных.

***

Судьба капитана 3 ранга Александра Ивановича Маринеско – тому самое наглядное подтверждение. Маринеско – одна из самых противоречивых, из самых загадочных фигур Великой Отечественной войны…

Вокруг него до сих пор не стихают споры. Это – человек, овеянный многими мифами и легендами. Это – лучший советский подводник Великой Отечественной войны. Это – хулиган в тельняшке и герой одновременно. Это – командир, обожаемый подчинёнными и нелюбимый флотским начальством. Это – человек, незаслуженно забытый, а затем возвращённый из небытия.

О его легендарном подвиге знает каждый подводник. Александр Маринеско стал лучшим из лучших «подводником №1» благодаря «атаке века», в ходе которой был потоплен фашистский лайнер «Вильгельм Густлофф». Кстати, терминологию насчет первого номера и все прочее, придумали восхищенные британцы, знающие толк в морском деле.

Об этой атаке написано немало. Бедовый и рисковый командир атаковал охраняемую цель со стороны берега, что само по себе было нестандартно и необычно. Но именно оттуда фашисты меньше всего ожидали неприятности. Лодка находилась в надводном положении. Так беспечно и нагло мог вести себя лишь рыболовецкий траулер, занятый ловлей трески. Их заметили и стали светом запрашивать пароль. Маринеско приказал сигнальщику семафорить всякую белиберду и пока пунктуальные немцы пытались разобраться, что за странную информацию передает это судно, идущее параллельным курсом, атаковал «Густлофф» тремя торпедами, каждая из которых поразила цель. Символично, что четвертая торпеда с надписью «За Сталина» застряла в торпедном аппарате. Морякам чудом удалось избежать её взрыва на лодке. Уходя от преследования немецкого военного эскорта, С-13 подверглась бомбардировке свыше 200 глубинных бомб. Но командир сумел уклониться.

Кроме тех, кто пытался эвакуироваться из Германии, на «Густлоффе» погиб цвет немецкого подводного флота – 3700 моряков-подводников, которыми планировалось укомплектовать от 70 до 80 новых немецких субмарин.

За подвиг «героя» Маринеско не присвоили. Характер у него был не сахар, а поведение нельзя было назвать прилежным. Он дважды побывал на гауптвахте, а по партийной линии получил предупреждение, а затем и выговор. Причиной взысканий была не выпивка сама по себе, пил в то время Александр Иванович не больше других, а в одном случае самовольная отлучка, в другом – опоздание. Сработал наивный стереотип: разве может Герой Советского Союза быть недисциплинированным человеком? Его продолжали «забрасывать камнями» по разным причинам. Кто из зависти, другие по указке партийных органов, а иные и просто по недомыслию.

Кстати, из 13 дизель-электрических торпедных подводных лодок Балтийского флота класса «С» (средняя), за время войны уцелела только одна, под несчастливым номером 13. Та, которой командовал бедовый одессит Маринеско.

История знает немало свидетельств, когда в схожих ситуациях руководители проявляли намного больше мудрости и такта. Сохранились сведения, легендарный герой обороны Севастополя (1854-1855 годов) матрос Петр Кошка после увольнения с военной службы сильно выпивал и в итоге, якобы, банально пропил все свои награды. Узнав о такой неприятности, русский император Александр II приказал награды выкупить и вернуть герою. А заодно велел отлить специальную пивную кружку, на которой были его царские вензеля. Эта кружка была вручена бывшему матросу Кошке. В неё во всех кабаках и трактирах империи должны были наливать бодрящую жидкость бесплатно, за счёт казны, но не более одного раза в день. Но ушел из жизни герой не от пьянства, а спасая двух девочек, провалившихся под лёд. В результате подорвал здоровье и 25 февраля 1882 года скончался от горячки. Похоже, при царском режиме к истинным героям относились с пониманием и более уважительно…

С Маринеско все было иначе. С ним пытались бороться и после смерти. В октябре 1986 года Малинин присутствовал при открытии памятника легендарному подводнику в Лиепае на территории 14 оперативной эскадры подводных лодок. Памятник был исполнен мастерски. На переднем плане бронзовой трехметровой стелы, как бы из соседнего отсека через переборочный люк, можно увидеть командира подводной лодки, стоящего у поднятой трубы перископа в центральном посту. Повернувшись в пол-оборота, он словно отдает необходимые приказания. Выше на стеле значилась надпись: «Героическому экипажу Краснознаменной подводной лодки С-13 и его боевому командиру Маринеско Александру Ивановичу». Позади стелы стенка из шведского гранита, на которой запечатлены фамилии и имена членов экипажа С-13. Выразительный мемориал!

Через два дня после открытия, чьим-то властным распоряжением от надписи на памятнике осталось лишь первая часть. Фамилию Маринеско убрали. Даже мертвый герой кого-то чрезмерно раздражал.

После распада СССР памятник из Лиепаи пришлось перенести в Кронштадт, где на берегу в Купеческой гавани он был повторно открыт в годовщину Дня Победы 9 мая 1995 года. Звезду «Героя» Маринеско присвоили посмертно лишь в 1990 году.

***

Малинину однажды посчастливилось встретиться и часа полтора-два беседовать с легендарным писателем-маринистом Валентином Саввичем Пикулем. Дело было в Болдерае (микрорайон в составе Курземского района Риги. – Авт.), где у писателя находился загородный дом. После успешного завершения боевой службы Малинин вместе с экипажем какое-то время отдыхали там же в военном санатории.

Малинин знал, что Пикуль окончил школу юнг на Соловецких островах (являлся юнгой первого набора) по специальности «рулевой-сигнальщик», после чего был отправлен на эскадренный миноносец «Грозный» Северного флота, где прослужил до конца войны. С первых минут беседы Малинин понял: в душе Пикуль так и остался романтичным юнгой, зато в литературе, несомненно, он являлся адмиралом.

Они быстро нашли общий язык. Писатель живо интересовался службой на подводной лодке, говорил, что собирается написать роман о подводниках, а Малинин старался больше узнать об его творчестве. Было удивительным, что Валентин Саввич написал так много интересных и популярных в народе книг (создал более 40 романов, а также множество исторических миниатюр), но его так и не приняли в Союз писателей СССР. Услышав этот вопрос, Пикуль весело засмеялся, дружески похлопал собеседника по плечу, но ничего не сказал.

Несмотря на популярность книги Пикуля завистливо подвергались и продолжают подвергаться критике за якобы неаккуратное обращение с историческими документами, вульгарный стиль речи и прочие надуманные недостатки. И критикуют их в основном те, кто сам ничего путного никогда не писал.

Что хотел сказать мэтр литературы, но тактично промолчал, Малинин понял позже, прочитав его роман «Честь имею». Там Валентин Саввич Пикуль, описывая первую встречу главного героя с одним из создателей советской разведки Михаилом Дмитриевичем Бонч-Бруевичем, приводит состоявшийся между ними диалог.

На вопрос Бонч-Бруевича: «А где вы успели нажить себе так много врагов?» – бывший генерал Генерального штаба дает весьма откровенный ответ:

– Для этого не надо быть гением. Делай свое дело, говори правду, не подхалимствуй – и этого вполне достаточно, чтобы любая шавка облаяла тебя из-под каждого забора.

Малинин понял: эти слова в полной мере можно применить и к Валентину Пикулю, и к Александру Маринеско. Ко всем, кто честно делал свое дело, не кривил душой, не заискивал перед начальством.