Читать книгу Перископная глубина - Виктор Евгеньевич Рябинин - Страница 9

Малинин ожидал, что Марина снова приедет к нему вечером, но она лишь позвонила и сообщила, что находится в отеле под пристальным наблюдением и опекой Криса, не отпускающего её ни на шаг. На следующий день она уже улетала и потому на прощанье Малинин услышал обнадеживающую фразу: «Женечка, целую тебя, люблю и очень жду на Крите. Я договорилась, билеты и командировочные вам с Адамом передадут представители посольства Франции».

– Осталось лишь отыскать этого самого Адама, который с утра все время названивал, а во второй половине дня уже сам не отвечал на телефонные звонки.

В воскресенье утром Малинин поехал в торговый цеентр, купил необходимые продукты и, возвращаясь домой, остановил машину на небольшой стоянке на Набережной. Вышел прогуляться и вдохнуть полной грудью пусть не морской, но речной воздух. По ступенькам спустился к самой воде, где небольшие, но шустрые волны периодически заливают и выплескиваются на прибрежный гранит. Сюда частенько подходят небольшие яхты и катера, но сейчас, в выходной день, тут никого не было.

Малинин присел на небольшую скамеечку недалеко от воды и принялся размышлять.

– Безусловно, – думал он. – Очередное появление в его жизни Марины было не только неожиданным, но и весьма приятным. Она нуждается в его помощи и он обязательно сделает все от него зависящее, чтобы женщина, которую он когда-то любил, сумела решить свои проблемы. Все, но только в рамках правового поля, не говоря уже о предательстве или измене стране, которой служил всю свою сознательную жизнь.

Вдруг из-под пешеходного моста на скорости выскочил небольшой катер, за которым словно нитка за иголкой тянулся белый бурун кильватерного следа. Проходя траверз того места, где сидел Евгений, катер заложил руль, сбавил ход и, по аккуратной циркуляции пошел к гранитному выступу. Катером управлял совершенно лысый человек к декоративной капитанской фуражке. Подойдя ближе, человек, управляющий катером, жестом попросил Малинина принять швартовый конец. Метра за три до причала конец полетел на берег. Его легко подхватил Евгений и надел на кнехт.

– Ловко ты со швартовом разобрался, – привычно подтянув пропиленовый канат и, перешагнув через резиновый кранец, похвалил Малинина человек. – Приходилось морячить?.

– Немного пришлось, – скромно ответил Евгений и, чтобы дальше не продолжать этот разговор, перевел тему. – Название у вашего катера красивое – «Надежда».

– Назвал в честь жены. Она, горемычная, в декабре прошлого года ковид не пережила. Назвал, потому как на этом катере мы с ней по реке ходили. Понимаешь, я верю, что у любого суденышка душа имеется. Кто знает, может быть сейчас здесь душа моей Надюшки обитает, – очень серьезно и аргументированно объяснил хозяин катера.

Разговорились. Он просил называть себя попросту – Сергеевич.

– Кличут меня Александром, но когда называют Александром Сергеевичем, сразу возникает ассоциация с Пушкиным. Так что я просто – Сергеевич.

Поскольку Малинин также был «Сергеевичем»», собеседник принялся называть его по имени.

Сергеевич рассказал, что много лет прослужил старшиной команды РТС на одном из кораблей Балтийского флота. В 1991 году он сменил плавсостав на тихую береговую службу, но случился августовский путч и все пошло прахом. Офицеры и мичманы части, в которую перевелся Сергеевич, массово поддержали ГКЧП. Понятное дело, с приходом к власти Ельцина и его соратников, воинскую часть расформировали и ему пришлось уволиться.

Евгений слушал рассказ Сергеевича и вспоминал то непонятное и окаянное время. В августе 1991 года он был в отпуске и отдыхал с семьей в Пятигорске. Пустобреха Горбачева и откровенно слабого лидера страны, мало кто уважал из числа действующих офицеров. Когда объявили о создании ГКЧП, а по телевизору запустили «Лебединое озеро», Малинин вместе с таким же отдыхающим майором Ашотом Казаряном – военкомом одного из районов Москвы, обрадовались и отправились на почту давать телеграммы поддержки в свои части. Почта, слава Богу, по понедельникам не работала. А на следующий день Малинину пришла телеграмма с требованием срочно прибыть в часть.

Делать нечего. Быстро собрались и поехали. По дороге заехали в Киев, чтобы оставить жену и детей у тещи и заодно доложить по телефону своему непосредственному начальнику, что он вылетает, рейс такой-то, на борту корабля будет утром. Каково же было удивление Малинина, когда начальник, приславший телеграмму, скулящим голоском принялся его уговаривать никуда не лететь, а телеграмму сжечь.

– Смотри, как хорошо! Борис Николаевич на броневике речь толкает…– заискивающе «блеял» испуганный начальник.

Евгений понял, что шеф испугался своей же телеграммы и старается все замять. Малинин все-таки вылетел в Мурманск. Вокруг царила обстановка, которую можно было охарактеризовать двумя словами – «потеря управления». Самый мощный флот страны в тот период был дезорганизован. Руководство флота вдруг дружно приболело, возложив свои обязанности на заместителей. Через несколько дней многих из тех,, кто выступил против Горбачева, срывал портреты Генсека, а стало быть, поддержал ГКЧП, задержали и сняли с должности.

Общественно-политическая ситуация в тот период во многом напоминала события, описанные русским писателем Иваном Буниным в известной книге «Окаянные дни», содержащая дневниковые записи автора, которые он вел в Москве и Одессе в 1918-1920 годах.

Из столицы стали приезжать какие-то непонятные люди, вдруг дорвавшиеся до власти и пытающиеся учить седовласых адмиралов и командиров кораблей, как дальше жить в демократической России. С их подачи дошло до того, что на общих собраниях на кораблях тайным голосованием стали избирать командиров. Данное унижение вскоре отменили, потому как умных людей на флоте всегда было больше, чем идиотов.

В конечном итоге от анархии, разброда и шатания флот спасли такие офицеры, как Малинин, сумевшие не поддаться на провокации опьяненных революционным ветром всевозможных агитаторов и продолжавших несмотря ни на что, честно исполнять свой долг.