Читать книгу Возмездие. Поэма - Виктор Гюго, Clara Inés Bravo Villarreal - Страница 17

Оружие повсюду в провинциях хранится.

И лжет престол. И тот, кого здесь называют принцем,

Судить спокойной совестью, не опуская глаз!

О, змеи лживые, вы душу мне порвали,

Ужасные и мерзкие, так крепко повязали,

Что гром и молнии застыли в небесах.

Секут солдаты женщин на улицах немых.

Свобода, добродетель скажите, где же вы?

В изгнании! И в страхе, по трюмам кораблей.

O, нации! Где ж ваши прекрасные сердца?

Ядра́ повстанцам мало от пушек подлеца,

Гайнау заряжает их головками детей.

О, русские! Дрожа, в потемках вы брели,

По Петербургу крепостным, рабом родной земли.

Цель вашего хозяина – огромная тюрьма;

Россия и Сибирь – О, царь! тиран! вампир!

Две половины эти твой составляют мир:

Уныние и сокрушенья тьма.

В Анконе от смерти кварталы трясет,

Добрый папа Мастай свою паству сдает,

«Огонь!» – бойцы услышат вновь и вновь,

И Симончелли гибнет, за ним и все другие,

Последуют, не дрогнув, апостолы святые;

И, умерев, идут, туда, где есть Господь.

Святой отец, ты на руках одерни рукава!

И в обуви твоей кровь жертвы запеклась!

А отравитель – папа не зря к тебе приник,

Кто следом тут умрет? И сколько здесь смертей?

А знает это тот, кто вводит паству в тень,

О, господи! Не пастырь ты, мясник!

Италия! Германия! Венгрия! Сицилия!

Европа старая в слезах, упадке и бессилии,

Их лучшие сыны мертвы, и нет отваги там.

На юге – эшафоты, кругом – гора костей

Луна вся в саване, и с каждым днем бледней,

Садится солнце в кровь по вечерам.

Суд инквизиции над Францией поникшей,

Бандит, прирезав их, воскликнул: «Все отлично!»

Париж униженный смывает кровь с икон,

Задушенная Франция – погибель и бессилье!

Слезами, криком, воплями разбужены в могиле,

Так хорошо! – кивнули Торкмада и Лобардмон.

Баттьяни, Шандор и Поэрио, вы – жертвы!

За право вы боролись впустую, это верно?

Взмахнув шарфом, Боден упал, как птица,

Скорбите на горах, и плачьте, кто в лесах!

Где божий был Эдем, у королей – тюрьма,

Венеция – гребцы, Неаполь – вот гробница!

На эшафоте вздернуты Палермо и Арад,

Веревка для героев, что подле баррикад,

Свободный, гордый флаг подняли в небеса,

Но скоро коронован уж будет Шиндерхан,

Тогда, как дождь ручьем течет по черепам,

И ворон клювом ищет кровавые глаза.

И будущее рушится, как сыплется песок!

Цари сбежали, с моря уж катится поток,

Народы! Горн звучит, заливисто и вольно,

Какое бегство! И войска, тотчас заметив,

Уходят в бурю и в сожженный пепел,

Все в ужасе. – Идем! – Господь промолвил.

Джерси, 5 ноября 1852.