Читать книгу Прости, дорогой! Детективные истории - Виктор Каев - Страница 3

– Послушай-ка, Светик! Я смотрю, ты к нашему сыскному ремеслу вполне сможешь приспособиться! Ты, оказывается, совсем неплоха в аналитике!

Никита, сидя за своим рабочим столом, в небольшом кабинете на втором этаже офисного здания, прищурившись, задумчиво смотрел на свою помощницу. Светлана немного смутилась, и, опустив голову, уронила свои пепельные кудряшки на глаза, и произнесла, чтобы сменить тему:

– Спасибо, шеф! Может, я это, кофе сделаю?

Никита усмехнулся.

Потом он встал, вытянулся во все свои сто восемьдесят семь сантиметров, подошёл к окну, и, почесав отрастающую тёмно-русую щетину на подбородке, принялся рассматривать проходящих по тротуару редких прохожих.

Сегодня солнце, как и вчера, светило жарко, а небо выглядело необычайно синим. Слабый ветерок бережно шевелил листья молодых берёз и осин, реденько торчащих вдоль улицы Дзержинского. Люди были по-летнему одеты, и потому выглядели весело и легкомысленно.

Вельск – городок северный. И ещё совсем недавно здесь можно было наслаждаться настоящими белыми ночами, лучше, чем в Санкт-Петербурге.

Он ждал с минуты на минуту прихода новой клиентки, и чувствовал, что предстоящее дело подспудно начинает его беспокоить. Это было уже второе его дело в качестве частного детектива.

Ему в своей практике раньше не приходилось сталкиваться с розыском детей. Но по опыту работы в уголовном розыске Адмиралтейского района Санкт-Петербурга он знал, что такие дела крайне редко завершаются благополучно для ребёнка. И он вполне мог себе представить состояние несчастной матери.

– Кофе? Ну, давай, по чашечке накатим.

Он обернулся, и добавил:

– Только, смотри! Мы, ведь, клиента ждём.

Но, снова взглянув в окно, произнёс:

– Погоди! Кажется, она уже здесь.

Он увидел за окном стройную темноволосую женщину, вышедшую из потрёпанной «Лады Приоры» с фонарём «такси» на крыше, которая скользнула озабоченным взглядом по окнам их второго этажа, и торопливым шагом направилась к каменным ступеням крыльца главного входа.

– Да. Пожалуй, это к нам, – уверенно сказал Никита, и направился к входной двери.

Через минуту в вестибюле раздался неуверенный цокот женских каблучков, а затем послышался осторожный стук в дверь.

Никита потянул за ручку, открыл дверь и, внимательно посмотрев на гостью, спросил:

– Здравствуйте, что Вы хотите?

– Я звонила Вам недавно, – женщина выглядела очень встревоженной. Она нервно сжимала в руке влажный носовой платочек. Её огромные карие глаза заметно покраснели, видимо много плакала совсем недавно.

– Это Вы хотите заказать расследование о пропавшей дочери?

Её глаза снова наполнились слезами:

– Да. Я.

Никита отступил от проёма двери:

– Проходите. Знакомьтесь, это – Светлана. Она моя помощница. Присаживайтесь здесь.

Светлана легко вскочила со своего кресла и повернула стул у рабочего стола Никиты так, чтобы вошедшей женщине было удобно с ним общаться.

Женщина присела на край стула, ровно держа напряжённую спину. Она переводила свои глаза то на Никиту, то на Светлану, и, похоже, немного растерялась. Ей было лет тридцать пять. И она выглядела весьма интересной: густые тёмные волосы до плеч, миндалевидный разрез глаз, длинная шея.

Никита присел за свой стол, и произнёс сдержано:

– Вы не будете возражать, если мы запишем наш разговор на диктофон?

– Нет, – ответила она.

– Ну что ж, мы готовы Вас выслушать, – и Никита нажал кнопку «пуск» на диктофоне, а Светлана приготовилась набирать текст в ноутбуке.

Женщина тревожно вздохнула, и начала свой рассказ:

– Я Панова Нина Егоровна. Можно, просто Нина. Моя дочь Лиза Усова, вот уже третий день, как пропала. Если точнее, это была в пятницу. Я сразу заявила об этом в полицию. Они, вроде, начали её искать. У них есть такая сотрудница – лейтенант Рожкова. Она со мной поговорила, всё записала. Потом она опросила подружек Лизы. Они с ней вместе были в кино, а потом Лиза ушла домой одна. И пропала. Её фото напечатали в местной газете, расклеили по городу листовки. Но результатов пока нет.

Её голос задрожал. Он взглянул на Светлану, и та подала женщине стакан воды, а Никита спросил:

– Простите, а кто отец девочки? Как я понимаю, он с Вами не живёт?

– Мы уже восемь лет в разводе…

Она всхлипнула.

– Я живу с дочкой и мамой. Мама на пенсии.

Её голос прозвучал ровно, без особых эмоций.

Никита подумал: «Да. Восемь лет – это очень много».

И спросил:

– А сколько лет вашей дочери?

– Пятнадцать в январе исполнилось, перешла в десятый класс, – она продолжала волноваться так, что дрожали пальцы на её руках.

– Значит, когда Вы развелись с мужем, ей было шесть лет, – он сказал это и увидел, как она дважды судорожно кивнула.

– А Ваш бывший муж часто встречается с дочерью? Он платит Вам алименты? – Никита, прищурившись, внимательно смотрел на Нину Егоровну.

Она явно была когда-то сильно уязвлена разводом, но её ответ был очень сдержан:

– Алименты присылает. Каждый месяц. А встречается ли? Нет. Не встречается. У него уже давно другая семья. Мы ему не нужны.

– Вы говорите: «присылает», – Никита насторожился, – он что, живёт в другом городе?

– Знаете, я думаю, это никак с моим бывшим не связано.

Она схватила стакан дрогнувшей рукой, и отпила из него, едва не пролив воду на стол.

– Да! Он живёт в другом городе. За эти восемь лет он ни разу не позвонил, не написал дочери ни строчки. Даже в мессенджере. Лиза уже и не помнит, как он выглядит.

– Пожалуйста, не переживайте так, – Никита попытался снизить градус её волнения, – Просто мне для расследования необходимо знать как можно больше о Вас и Вашей семье. Это позволит мне сделать более правильные выводы. И всё-таки, где он живёт?

Она постаралась собраться с мыслями:

– Мы познакомились с ним в Архангельске. Я тогда приехала из Вельска, поступила в музыкальный колледж. И он однажды попал на концерт, где я солировала на фортепьяно. Он подошёл ко мне. Так мы познакомились. Он за мной красиво ухаживал, месяца через три мы поженились. Он работал в большой строительной кампании. Жили мы обеспеченно. Хорошая квартира на Троицком проспекте. Через год родилась Лиза. Но он много работал, дома почти не бывал. А, спустя шесть лет, просто выставил нас за дверь, обвинив меня в измене. И мы с Лизой вернулись к маме в Вельск. Развод мы оформили через суд. Но я оставила Лизе фамилию отца.

– А измена, она, простите, действительно была? – Никита постарался задать свой вопрос по возможности вежливо.

Она ещё сильнее выпрямила спину и сверкнула строгим взглядом своих карих глаз.

– Всё это он просто выдумал. Ему нужно было от меня избавиться, вот в чём дело! Я была для него чересчур порядочной! А у него в командировках всегда были другие девицы. Я тогда уже догадывалась, что он не отличается разборчивостью в связях.

– Понятно. А где и кем Вы теперь работаете? – уточнил Никита.

Она вскинула на него сомневающийся взгляд:

– Вы думаете, её похитили из-за выкупа? Нет, ошибаетесь! Я живу довольно скромно. Это все знают. У мамы кроме пенсии ничего нет. Она в прошлом была бухгалтером в автобазе. А я… Я потом в Нижнем Новгороде получила высшее музыкальное образование, окончила там консерваторию. И теперь преподаю по классу фортепьяно здесь в Вельске в школе искусств. Это тысяч 25 в месяц. Да, плюс алименты.

Никита задумался, а потом произнёс:

– А, у девочки был с собой телефон?

– Был, конечно, – ответила она, – но он тогда же и стал недоступен.

– Скажите мне её номер, – попросил Никита.

Она покопалась в своей сумочке, извлекла скромный мобильник, прокрутила контакты, и протянула его Никите.

Тот вбил номер в свой смартфон, и произнёс твёрдо:

– Ну, хорошо. Мы возьмёмся за ваше дело. Хотя, предупреждаю, оно далеко непростое.

Он смущённо вздохнул:

– И, Вы меня простите, но я частный детектив, мои услуги не бесплатны. Вы готовы заплатить, хоть что-то?

Она кивнула и, снова порывшись в сумочке, смущённо достала и положила перед ним на стол четыре пятитысячные купюры.

Никита вскинул брови, вернул ей две купюры, и оглянулся на Светлану:

– Свет, оформи договор и прими аванс, пожалуйста. А вторые десять тысяч позже. На тот случай, если наши поиски окажутся успешными.

Женщины сели за один стол и негромко разговаривали, пока Светлана набивала текст договора в ноутбуке и оформляла приходный ордер.

Он встал и снова подошёл к окну, уже размышляя, как выстроить расследование.

– Никита Захарович, подпишитесь, – позвала его Светлана.

Он подошёл к столу, наклонился, быстро просмотрел содержание договора, и поставил свои фирменные закорючки на обоих его экземплярах и в приходном ордере.

Подняв на Панову глаза, он произнёс:

– Я сохранил у себя Ваш номер телефона, мне потребуется некоторое время, чтобы хорошенько вникнуть в это дело.

Он прищурился:

– И ещё, мне придётся взаимодействовать с полицией. Вы, надеюсь, не станете возражать?

Она отрицательно качнула головой.

– Тогда ждите моего звонка. Вас проводить?

Она встала, протянула ему руку, слабо пожала, и ответила:

– Нет, не надо. Спасибо, что взялись за поиски. Я очень надеюсь на Вас.

И она, жалобно глянув ему в глаза, вышла.

Светлана восхищённо проговорила вслед вышедшей клиентке:

– Красивая…

Никита, размышляя о чём-то своём, спросил:

– Ты с ней не была знакома?

Она отрицательно мотнула своими кудряшками:

– Нет. Кажется, где-то видела её раньше. Но нет. Не знакома.

Никита задумчиво кивнул.

Ему подумалось, что надо бы начать с осмотра места, где замолчал телефон Лизы.

Он набрал номер старшего опера Вешнякова из Вельского ОМВД, и включил громкую связь:

– Саш? Привет! Ты не занят? Можешь уделить мне пару минут?

Знакомый голос капитана наполнился приветливой радостью:

– О-о! Майор! Что-то случилось?

Никита кашлянул, словно у него запершило в горле.

– Да, ладно! Говори уже! – Вешняков всё понимал с полуслова.

Никита ответил:

– Понимаешь, пропала девочка, Лиза Усова, пятнадцать лет. Её мама обратилась ко мне за помощью. Ты не в курсе, кто там у вас её делом занимается? Кажется, лейтенант Рожкова?

– Погоди, я слышал что-то. Правда, это не по нашей линии. Это по розыску пропавших. Да. Есть такая Рожкова. Наталья Николаевна. Цепкая, вроде, сотрудница. Давно в этом подразделении служит. А что ты от неё хотел, Никит?

– Да, так. Надо будет, пожалуй, поговорить с ней как-то для начала. Представишь нас?

– Естественно! – почему-то хохотнул Вешняков.

– Но я хотел и у тебя просить помощи, – проговорил Никита.

– Я так и подумал. Что нужно? Спрашивай.

– Эта девчушка в пятницу была с подругами в кино, а потом пошла домой. Одна. Её телефон с тех пор пропал из сети. Помоги узнать, в каком месте он заглох?

Вешняков замолчал, а потом спросил:

– Думаешь, похитили?

– Не знаю пока. Но как-то надо бы обшмонать это местечко, – Никита поскрёб свою щетину, – вдруг, зацепку какую-нибудь найду? Запиши её номер.

И он продиктовал номер телефона Лизы.

Вешняков одобрительно крякнул:

– Лады. Я тебе перезвоню.

И отключился.

Никита бросил свой мобильник на стол и взглянул на Светлану:

– Давай-ка, Свет, прибери тут все документы, деньги. Возможно, надо будет сейчас сгонять кое-куда. Вешняков позвонит, и рванём.

Он, сев за стол, сосредоточенно уставился в стенку напротив, словно на ней были написаны какие-то ответы на его вопросы.

Светлана завела новую папку с делом о похищении девочки, и подшила в неё экземпляр договора с клиентом, и распечатку разговора с Пановой. Папку положила на полку. Потом прибрала в сейф бухгалтерскую книгу, папку с приходными ордерами, и аванс, полученный от заказчицы.

Никита тем временем затеял поковыряться в настройках смартфона.

Ему давно не нравился его зуммер1 «Katchi». Какой-то очень уж бравурный, что ли. И его все узнавали по этой мелодии. Он нашёл и установил самую обычную настройку «Старый телефон».

Тут и раздался звонок. Это был Вешняков.

Никита, услышав новый звук своего зуммера, удовлетворённо кивнул. Потом отозвался Вешнякову, молча выслушал информацию, поблагодарил, и отключился.

– Её дом на Ломоносова? – спросил он.

– Да, – ответила Светлана.

– Телефон Лизы последний раз локализовался после семнадцати часов на Дзержинской в районе семидесятых-восьмидесятых домов. Она, судя по всему, просто шла домой из кино. Но, походу, не дошла.

Никита резко встал и сказал:

– Погнали, осмотримся немного.

И они вышли из офиса к Никитиной машине.