Читать книгу Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем - Виктор Коренцвит - Страница 4

Оказывается, у этого заблуждения давняя история. Автор самого первого описания Петербурга 1710 г. (Геркенс) допустил неточность, сообщив, что царское величество имеет резиденцию у самой реки, которая впадает в Неву¹. Извинительна ошибка иностранца, который, вероятно, писал книгу по памяти (хотя, в сущности, он прав: Фонтанка вытекает из Невы и впадает в нее), но куда смотрел редактор, читая у И.Э. Грабаря, что Летний дворец «построен на мысу, образуемом при впадении Фонтанки в Неву» (впрочем, редактором издания был сам И.Э. Грабарь)².

Популярная городская легенда, будто Мойка зарождалась в неком болоте и «своего течения не имела», живет до сих пор. Ее творцом был «первый историк Петербурга» А.И. Богданов: «Мойка речка, которая вышла из вышеозначенной речки Фонтанки, которая прежде была глухая, но в 1711 году, когда деланы были каналы при Летнем доме, оную речку соединили с Фонтанкою»³. Современные авторы не сомневаются в существовании «непроходимых болот (конечно, непроходимых, каких же еще!) в районе будущего Марсова поля»⁴. Нетрудно убедиться, взглянув на шведские карты XVII в. и ранние планы Петербурга, что Мойка – это ответвление Фонтанки. На месте Марсова поля была опушка елового леса, увеличенная в размерах ради создания плаца для проведения фейерверков и военных парадов (Большого луга). Петр I сохранил остатки ельника по берегу Невы, запретив рубить деревья в заповедной Еловой роще.

В скобках отметим обмолвку известного историка П.Н. Петрова, назвавшего еловый лес сосновым. Не стоило бы упоминать эту ошибку, если бы ее не повторил автор брошюры о Марсовом поле⁵. Ельник поредел, когда на берегу Невы в 1714 г. построили Почтовый двор, а в 1719 г. – Галерею в Еловой роще. Роща еще существовала в середине XVIII столетия, судя по сообщению о гибели в ней во время наводнения в 1744 г. нескольких деревьев.

«Старые люди помнят, – писал И.Г. Георги, – что на местах, где ныне Конюшенный двор и Казанская церковь, был ольховый болотный лес и дороги, мощенные хворостом»⁶.

В 1999 г. при проведении работ по благоустройству сквера у Казанского собора нами был обнаружен фундамент церкви Рождества Богородицы (первого Казанского собора). На глубине 1,8 м в слое болотистой почвы хорошо сохранились лапти, кожаная обувь и прочие предметы первых обитателей Переведенской слободы. А находки скорлупок лесных орехов указывают на заросли орешника в «непроходимом» болоте.

Как рождаются петербургские легенды, свидетельствует история мифической речки Лебединки. «В 1711 г. – пишет П.Я. Канн, – на месте реки Лебединки прорыли Лебяжий канал»⁷. На П.Я. Канна ссылается автор капитальной монографии «Предыстория Петербурга» А.М. Шарымов: Лебяжья канавка названа так «по имени древней речки Лебединки, вытекавшей прежде из района Мойки в Неву»⁸. Простим автору выдающегося труда невольную оговорку: в таком месте, ниже Фонтанки, речка не могла впадать в Неву. Каким чудом удалось обратить ее движение вспять, превратив в канал?!

Впрочем, Г.И. Зуев нисколько не сомневается в возможности подобного чуда и даже уточняет, что небольшая речка Лебединка зародилась все в том же, где и Мойка, огромном болоте. «Обширные топи тогда вплотную подступали к заболоченному массиву, на котором по повелению царя выписанные из-за рубежа специалисты создавали первый Летний сад – летнюю резиденцию императора Петра Алексеевича»⁹. А бедную царицу Петр и вовсе поселил прямо посередине непроходимого болота!

Если и была такая речка, то она могла только вытекать из Невы. Куда же она впадала? Пресловутое болото тотчас превратилось бы в огромное озеро, точнее, в лагуну Финского залива. Можно сказать и так: была бы речка Лебединка – не было бы Петербурга. Но обошлось. Откуда же взялась мифическая Лебединка? По свидетельству П.Н. Петрова, в его время (1880-е гг.) так называлась Лебяжья канавка. «Кроме грота, – писал историк Петербурга, – начат был канал из Невы в Мойку, у Летнего сада, теперь называемый речкою Лебедянкою»¹⁰.

Для своей резиденции царь выбрал уникальное по своим природным условиям, довольно высокое место. Такое возможно лишь в дельте многоводной реки: из Невы почти под прямым углом вытекает Фонтанка. А из нее опять-таки почти под правильным углом вытекает Мойка. Оставалось только соединить Неву и Мойку каналом, чтобы получился остров, на котором Петр решил основать свою усадьбу.