Читать книгу Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем - Виктор Коренцвит - Страница 9

Вновь обратимся к изданию «Памятники архитектуры Ленинграда» (1976 г.). А.Н. Петров считал, что забивка свай под фундамент существующего дворца началась в 1710 г.; к весне 1712 г. здание было построено лишь вчерне, и его внутренняя отделка продолжалась в 1713–1714 гг.

Давно известно и многократно цитировалось распоряжение Петра I от 13 января 1710 г. А.Д. Меншикову: «Палаты зделать двойные вверх по чертежу. Також гавань вывести камнем же, а другие палаты на место нынешних хором, буде не поспеют будущем летом, то хотя б фундамент зделать, а хоромы перенесть в новое место, что близ Калинкина»⁶⁵.

Речь идет о Людских покоях и Летнем дворце. В Походном журнале 1710 г. отмечена дата начала работ: «Августа в 18 день в Петербурге на Летнем дворе Его величества почали бить сваи под каменное здание»⁶⁶. Одни исследователи считают, что в данном случае речь идет о закладке Летнего дворца, другие (в частности, О.Н. Кузнецова и Б.Ф. Борзин) – Людских покоев. Последнее всего вероятнее, как можно заключить из письма А.Д. Меншикова к царю, который в это время находился в Карлсбаде: «О здешнем поведении доношу, что за помощью Божей во всем здесь благополучно. И в делах здешних исправляемся по возможности. На дворе Вашем летнем людские покои строятся, а под Ваши палаты из фундамента воду непрестанно выливают, для чего нарочно с Москвы свою машину я привезти велел. Однако по се время вылить не могут, ибо без четверти четыре аршина фундамент под водой. На зимнем дворе дом Ваш, чаю, к осени будет готов, в котором дай Боже Вашу милость вскоре щастливо видеть… Из Санкт Питер Бурха. Июля 31 дня 1711 года»⁶⁷.

А.И. Богданов, сведения которого не всегда точны, в данном случае не ошибся: «…Императорский Дом Летний начат строить 1711-го года…»⁶⁸ Летом 1711 г. еще мучились с откачкой воды, а уже 17 апреля 1712 г. в камер-фурьерском журнале появилась запись: «Господин шаутбенахт перешел в Летний дом»⁶⁹. Менее чем за год возведен дворец! Это кажется невероятным, но еще невероятнее представить, что Петр «перешел в Летний дом», построенный лишь вчерне. Более обширный Зимний дворец был заложен практически одновременно с Летним, и уже 12 апреля 1712 г. Петр отпраздновал в нем свой брак с Екатериной Алексеевной. Из вышеприведенного письма Петра видно, что царь не был уверен, «поспеют» ли палаты на Летнем дворе к лету 1711 г., но уже эти сомнения говорят о том, что таков был первоначальный замысел. Петр, следивший за тем, как продвигается постройка его дворцов, в письме от 28 сентября 1711 г. мягко упрекнул Меншикова: «…лутче б теми припасы и людми, которые на зимнем дворе употреблены, на летнем дворе были, ибо доволно б хором небольших на зимнем дворе было, а палаты напрасно, как я вам самим говорил.»⁷⁰ То есть заранее было оговорено, что сначала строится Летний, а затем Зимний дворец. Но Меншиков приложил все усилия, чтобы к возвращению царя в Петербург успеть закончить оба дворца. В письме к УА. Синявину 6 сентября 1711 г. Меншиков пишет: «Почтенный обер камисар. Понеже. Ц. В. ожидает вскоре в Ригу. и, того ради, в строении домов Зимнего и Летняго как возможно. наискорея совсем был отделан и окончины были все готовы.»⁷¹ В архиве встретился документ о поставке 20 августа 1711 г. «к строению дома его царскаго величества ящиков кругов стекол» ямбурских, французских и немецких по цене от 7 до 15 рублей за ящик⁷².

Летний дворец. Верхняя поварня. Русская печь, пристроенная к очагу

Петр, посетив Ревель, возвратился в Петербург 25 декабря 1711 г. Отделка помещений во дворце проходила на его глазах, и, зная характер царя, можно не сомневаться, не без его участия. Новоселье в Летнем дворце состоялось на той же неделе, всего через 5 дней после свадебного пира в Зимнем дворце. Молодой хозяйке царь показал два своих новых дворца, Зимний и Летний, построенных спешно, менее чем за год, возможно, в качестве свадебного подарка. П.Н. Петров писал, что Летний дворец правильнее считать дворцом Екатерины, а не Петра, который, будучи в постоянных разъездах, останавливался в нем гораздо реже супруги⁷³. Как полноправная хозяйка Екатерина приступила к его переделкам «под себя»: упросила Петра превратить гостиную на своей половине на втором этаже в Верхнюю поварню. Хотела бывшая кухарка пастора Глюка порадовать мужа и детей своей стряпней. Но делить Нижнюю поварню с царскими поварами, готовить на «чужой плите» она не могла. Любая хозяйка ее поймет. Так появился очаг, заслонившей собой ранее сделанный камин. А вот когда в XIX в. на месте очага поставили существующую до сих пор русскую печь – это тайна, не разгаданная до сих пор.

Русский дипломат в Париже Антиох Кантемир рассказывал жене знаменитого Монтескье, как он был удивлен, когда, приехав в Петербург, «увидел… дворец царский, похожий на скромный домик какого-нибудь голландского фермера»⁷⁴. Сам Антиох жил на Миллионной улице в огромном доме, скорее даже дворце, построенном архитектором Ф.-Б. Растрелли для его отца, молдавского господаря Димитрия Константиновича (Миллионная ул., 7, здание сохранилось в перестроенном виде). Кантемир гордился необыкновенным правителем, но были и такие, что отпускали едкие насмешки: мол, царский дворец так хорош, как не у всякого польского пана сыщешь. В литературе широко распространено мнение, будто дворец построен «как образец дома для именитых людей»⁷⁵. Этому нет никаких доказательств, не было в Петербурге подобных домов.

А.Е. Мартынов. Летний дворец. Ок. 1820 г.

«По архивным документам известно, – писал И.Э. Грабарь, – что его начал строить Иван Матвеев, продолжил Трезини и вдвое увеличил Шлютер»⁷⁶. «Трезини, – уточняет А.В. Карлсон, – построил дворец в три окна шириной, который через несколько лет был Шлютером увеличен еще на такую же часть»⁷⁷. Обратим внимание на странную деталь: окна на боковых фасадах расставлены неравномерно, расстояние между средними окнами 126 см, тогда как ширина остальных простенков около 70 см.

Быть может, именно это обстоятельство навело И.Э. Грабаря на мысль, что дворец был увеличен вдвое по ширине. Возможность проверить эту гипотезу представилась в 1928 г. во время ремонта набережной Фонтанки. Когда строители, разобрав гранитную стенку набережной, обнажили каменный цоколь дворца, они заметили, что в кладку вмурованы чугунные кольца. Производитель работ инженер Н. Сотов передал в Отдел по делам музеев и охране памятников две фотографии и записку, в которой высказал верную мысль, что кольца служили для причаливания судов и, следовательно, первоначально с этой стороны здания не было набережной. К сожалению, тогда не были сделаны обмеры; случай исправить это упущение представился через 70 лет. В 1998 г. при прокладке траншеи вдоль восточной стены обнаружены те же причальные кольца.

Летний дворец. Восточный фасад. Снимок сделан во время работ по ремонту набережной Фонтанки в 1928 г.

Из пяти колец среднее утрачено; сохранился только штырь (то же и на фотоснимке 1928 г.). По поводу гипотезы Грабаря Н.Е. Лансере заметил: «Высказанная Игорем Грабарем малоубедительная мысль о постройке Летнего дворца в два приема, вернее, о пристройке к Трезиниевскому проекту другой половины, – к сожалению, повторяется и у поздних описателей»⁷⁸. С той поры вышло множество публикаций, в которых «малоубедительная гипотеза» уже без ссылок на Грабаря подавалась как несомненный факт⁷⁹. Отчасти в этом виноват сам Н.Е. Лансере. Ему настолько был ясен вопрос, что он не стал подробно рассматривать версию И.Э. Грабаря, а, не приводя никаких аргументов, ограничился краткой репликой, помещенной к тому же в «Примечаниях», куда не все заглядывают.

В 1997–1998 гг. мне, археологу Госинспекции по охране памятников, поручили надзор за земляными работами по гидроизоляции зданий в Летнем саду, в частности дворца Петра I. Гидроизоляция велась по старинной методике: вдоль стен отрывалась узкая глубокая траншея, которая доверху набивалась глиной. Таков традиционный способ устройства надежного «глиняного замка». Я знал, что Летний дворец, как все старые здания в Петербурге, что называется, «ушел в землю», но не ожидал, что так глубоко – на 1, 6 м⁸⁰.

Летний дворец. Восточный фасад. Архитектор Е.И. Кузнецова за обмером причальных колец. 1998 г.

По данным археологических раскопок, дневная поверхность петровского времени у стен дворца лишь немного превышает обычный уровень воды в Неве. Нельзя согласиться с С.П. Заварихиным, что место для своего дворца Петр I «выбрал самое сухое, у истока Безымянного ерика»⁸¹.

Раскопки обнажили скрытый в грунте каменный цоколь дворца высотой 1,38 м, состоящий из восьми рядов гладко тесанных известняковых плит. В настоящее время не только каменный цоколь, но и шесть рядов кирпичной кладки стен скрыты под землей. Окна первого этажа, которые сейчас находятся на высоте 1,2 м, первоначально располагались на высоте 2,9 м! В Летнем дворце, как у многих домов в Петербурге, жилой первый этаж был поднят высоко над землей из-за постоянной угрозы наводнений. В Петербурге, писал И.Г. Георги, «в большей части домов построен нижний ярус наподобие погребов в 1 сажень вышины»⁸². Несомненно, первые царские хоромы, предшественники Летнего дворца, имели подобный погреб. В своем рабочем дневнике А.Э. Гессен отметил, что на пяти верхних плитах цоколя остались фрагменты тонкой намазной штукатурки, окрашенной желтой охрой. Эта находка помогла определить первоначальную окраску дворца желтой охрой. Н.Е. Лансере, как до него М.И. Пыляев и А.П. Башуцкий, считал, что во времена Петра фасады были побелены. Сейчас, когда часть южного фасада раскрыта почти на всю первоначальную высоту, хорошо заметны следы окраски охрой.

Очевидно, цоколь в восемь рядов плит показался слишком высоким, и его верхняя часть была замаскирована штукатуркой, окрашенной в цвет стены. Такой прием позволил зрительно приподнять окна первого этажа, отчего здание стало казаться еще выше.

Декоративное панно с резным изображением Минервы на парадной лестнице Летнего дворца

К весне 1712 г. дворец был готов, а затем, как водится, начались переделки, к которым царь привлек приехавшего в 1713 г. в Петербург и поступившего на русскую службу Андреаса Шлютера. Второго мая 1714 г. Петр дал указания комиссару от строений УА. Синявину, «чтобы делать нынешним летом»: «На летнем дворе на палатах штукаторною работою делать вновь между окнами верхними и нижними фигуры (как Боудеректор даст), фреджи делать так, как начата, лестница, которая в сенях, зделать столярною работою дубом, как шаф (шкаф), круглую лестницу (что из переход) зделать голланским маниром с перилами из дубуж; в поварни выкласть плитками стены, и на верху зделать другую поварню, и также плитками выслать, железо которое в подставках медью окрыть»⁸³.

«Фреджи» – это 29 лепных барельефов на фасадах дворца. Не будем останавливаться на их сюжетах, технике исполнения и пр., нам нечего добавить к опубликованному материалу⁸⁴. Нельзя согласиться с мнением А.Е. Ухналева, что лестница в сенях была сделана лишь в 1714 г., а до этого, следовательно, в течение двух лет обходились лишь внутренней служебной лестницей⁸⁵. То есть посетители, войдя в дом, должны были пройти через Нижнюю поварню во внутренний коридор, чтобы уже из него попасть на винтовую лестницу. К чему такие сложности? Винтовая «круглая» лестница была задумана еще в первом варианте и сделана именно там, где отмечена на проектном чертеже, – в коридоре, «из переходов». Конечно, обе лестницы, главная и служебная, были закончены к 1712 г., а в 1714 г. речь шла лишь об их декоративной отделке. Для винтовой понадобились перила с балясинами из дуба, а для главной Петр приказал сделать лицевую панель с рельефным изображением Минервы, подобием дверцы шкафа. Обратим внимание на указание Петра «на верху зделать другую поварню». Т.Д. Козлова, автор вышедшей в 2009 г. брошюры о Летнем саде, ошибается, считая, что Верхняя поварня «появилась по желанию Петра I в 1724 г., позднее других помещений»⁸⁶.

Похоже, что лестница в вестибюле к тому времени уже была однажды переделана. Об этом свидетельствуют обнаруженные А.Э. Гессеном заложенные окошки для освящения Денщицкой. Поясним: после корректировки первоначального проекта и переноса главного входа на одну ось ближе к Фонтанке лестница поделила помещение на маленькую прихожую и такую же небольшую предназначенную для денщиков каморку. Здесь спали дежурные денщики, в том числе, о чем знал А.С. Пушкин, его предок Ибрагим, «арап Петра Великого». По легенде, царь иногда использовал Денщицкую как карцер для провинившихся офицеров. За дверью в углу каморки имелся туалет на одно «очко» (он сохранился, а дверь с металлическими резными накладками, которую еще застал А.Э. Гессен в 1960-х гг., бесследно исчезла). В архиве института «Ленпроектреставрация» имеется ее фотография.

Туалет в Денщицкой на первом этаже. 2014 г.

Летний дворец Петра I. Туалет в коридоре на первом этаже. 2014 г.

Для того чтобы со стороны вестибюля осветить темную Денщицкую, при входе на лестничный марш было сделано окошко. Оконный проем пришлось заложить при переделке лестничного марша, которому был придан более пологий уклон. Рядом с заложенным было пробито новое окно. Но в 1714 г. в связи с устройством существующей парадной лестницы и это окошко заложили, переделав в неглубокую нишу. Дневной свет в полутемную каморку мог проникнуть теперь лишь через дверь с застекленной фрамугой на северной стене помещения со стороны коридора.

Летний дворец Петра I. Искусствовед М. Розанова исследует канализационный коллектор в помещении рядом со спальней Петра I. 2014 г.

Не всегда распоряжения Петра выполнялись немедленно. «Плитками в палатах выкладывать не начали, для того, что мастер поехал на море для каменья и еще оттуда не бывал», – читаем в донесении Черкасского от 18 июня 1715 г. ⁸⁷ «Каменья» понадобились для украшения интерьера Грота. Но еще в 1720 г., по словам очевидца, стены в поварне были обиты тканью, «как комнаты в других дворцах»⁸⁸. Существующая облицовка голландскими изразцами появилась лишь в последние годы царствования Петра. Тот же очевидец заметил в кухне не только «подсобки, шкафы для серебряной и оловянной посуды», но и какие-то «насосы». В архивном документе за 1715 г. есть сведения об устройстве свинцовых водопроводов, в том числе к поварне Летнего дворца: «…свинцового литья мастер Корнелиус Гарли работает из свинцу. льет трубы в летний дом царскаго величества к фантану и гроту и на поварню»⁸⁹.

До нас дошли имена некоторых каменщиков из числа тех, что строили Летний дворец. «В прошлом 711 году, – читаем «прошение» Гаврилы Семенова, – по указу Его императорскаго величества взят он з женою и детьми в каменщики из костромского уезду святейшаго правительствующего синода из села вяцкого на вечна жить в Санкт Питер бурх к городовому строению и работал у каменной работы при строении Санкт питербургской фортификации и в доме Его императорскаго величества с помянутого 711 по 718 год, а в 718 году за старостию от той работы назначен был в отставку, а денежного и хлебного жалованья ему по се число дачи не было. Отчего он пришел з женою своею во оскудение и не имеет себе пищи и одежды». Просит: «За старостью и за болезнию отпустить в дом Ево в вышепомянутое село Вяцкое». С той же просьбой обратились его товарищи: Гаврила Семенов, Петр Иванов и другие, всего шесть мастеровых. Все они «по освидетельству дохтора болезней никаких не имеют. и в работе быть годны». Всех отпустили по домам «за старостию»⁹⁰.

А.Л. Пунин в своей книге «Санкт-Петербург в эпоху Петра Великого», вышедшей в 2014 г., предложил свой вариант реконструкции облика Летнего дворца в 1712 г. до оформления фасадов барельефами⁹¹. Автор подверг «компьютерной обработке обмерный чертеж 1720-х гг.» (чертеж Летнего дворца М.Г. Земцова, 1726–1727 гг.). Попытка могла оказаться более удачной, если бы Андрей Львович обратился к более раннему изображению дворца на гравюре А. Зубова «Панорама Санкт-Петербурга» (1716 г.). Чтобы представить истинный облик здания в 1712–1714 гг., необходимо внести ряд поправок в реконструкцию: в частности убрать изображение Невской набережной. Она построена в 1716 г., а до этого Нева, как и показано на указанной гравюре, подступала прямо к палатам. Тогда же, в 1716 г., для выхода на набережную были пробиты двери на месте оконных проемов. Надо убрать флюгер: он появился на крыше в связи с установкой в кабинете Петра «Ветрового прибора», изготовленного в Дрездене лишь в 1714 г. Крыша первоначально была черепичной и имела слуховые окна, почему-то не показанные на чертеже Земцова.