Читать книгу Остров счастливого змея. Книга 1 - Виктор Квашин - Страница 10

Незаметно подошёл срок поездки на полуостров Дымова. Александр уволился с двух работ, и жить стало легче. Правда прибавилось беспокойство, что очень скоро деньги кончатся, и придётся снова искать подработку.

Наумов позвонил за два дня до отъезда, сообщил, что Окимура приехал с помощником, им нужно побыть день в городе, выезд двадцать восьмого. Александр этому был рад, так как сменялся с вахты в день выезда. Даже отпрашиваться не нужно, впереди три дня выходных. Походные вещи были приготовлены заранее. С вахты отпросился на час раньше и в половине девятого уже был готов к отъезду.

Норд исполнил пляску великой радости. Он был просто вне себя при виде походной одежды хозяина, и Александру стоило больших трудов достучаться до его сознания, чтобы сообщить, что он останется дома. Наконец, пёс понял, что его не берут, и воспринял это, как личную катастрофу. Он свернулся в углу и грустно наблюдал за сборами с тайной надеждой, что вдруг решение изменится. Александр понимал душу собаки, но ничего не мог поделать: Наумов не любил собак, так как у него никогда не было домашних животных, да и неизвестно как воспримут японцы присутствие потенциального носителя болезнетворных бактерий в одной с ними машине.

Наумов заехал за ним только в десять. В машине были два японца Окимура-сан и Сосэки-сан, как назвал их Наумов. Александра он представил как «доктора Забду».

– Лёша, зачем эти игры в докторов? – спросил Александр, когда машина тронулась.

– Для того чтобы не извращаться в объяснениях и тем самым сохранить психику наших японских коллег. Ну как, по-твоему, объяснить людям, привыкшим к жёсткой иерархии и чинопочитанию, что известный археолог, открывший столько памятников, на самом деле не имеет образования и работает грузчиком в магазине? У них от такой информации процессоры в голове поплавятся. И потом не забывай, что они платят деньги тоже в соответствии с иерархией. И если они будут знать, что ты не доктор, то ничто не сможет заставить их платить тебе больше, чем простому рабочему.

– Ладно, если ты считаешь, что так нужно, то пусть так и будет. Только ты сам с ними разговаривай. Скажи, что я совсем не умею говорить по-английски.

Ехали долго. Дважды останавливались перекусить в придорожных забегаловках. Чуть ли не на каждой возвышенности японцы просили остановиться. Они выходили обвешанные фотоаппаратами и старательно фотографировали окрестности, расспрашивая Наумова, где и какие расположены археологические памятники.

На Дымова приехали лишь к вечеру. Из машины были извлечены раскладной стол, стульчики, еда. Японцы привезли с собой свою пищу в коробочках и питьевую воду. Наумов достал бутылку коньяка. Александр сам не понимал, почему всё это вызывает у него раздражение, терпел, делал вид, что ему это привычно.

После трапезы поехали на машине, хотя там было всего метров двести, к шурфу. Александр показал место. Наумов, развернув плакат-карту, пространно объяснил, какая геологическая ситуация была здесь в горинское и зареченское время и какие биологические ресурсы могли привлекать сюда древнее население. Он доказывал уникальность памятника и всеми способами пытался внедрить в сознание японцев мысль, что раскопки данного поселения необходимы. Японцы улыбались, качали головами, со всем соглашались, бесконечно фотографировали. Иногда они спрашивали, далеко ли до ближайшей гостиницы, сколько будет стоить транспорт, чтобы каждый день ездить из гостиницы на раскопки, можно ли в этих местах купить экологически чистые продукты. Но вроде бы их настроение выражало желание здесь поработать.

Долгие разговоры всех утомили. Солнце уже садилось. А японцы непременно хотели посмотреть условия проживания в лазурненской гостинице. Было решено заночевать на берегу, благо, погода благоприятствовала, а завтра ехать в Лазурный. Александру пришлось помогать устанавливать огромную палатку для японцев. Наумов предложил ночевать с ним в его тоже немаленькой палатке, но Александр предпочёл спать в своей. Он ушел подальше от общего лагеря на место, где в прошлом году жили они с Зоей и Нордом, и через двадцать минут уже готов был к ночлегу.

Присел на берегу перекурить и вдруг вспомнил, что за всей этой суетой даже не поздоровался с полуостровом. А вокруг была красота! Блестящее море тихонько накатывало волны на уцелевшие на береговой отмели льдины. Заходящее солнце освещало жёлтые тростники, которые придавали пейзажу ещё зимний вид, но у их основания уже пробивалась свежая зелень. Первые птички ужё звенели в сухой полыни, а над головой где-то гагакали невидимые перелётные гуси. Вспомнилось прошедшее лето, последний шурф, сны с Нией. Александр поднялся, огляделся, припомнил, где находился посёлок во сне. Воспоминания полностью ложились на реальный рельеф. Представил, где было его с Нией жилище. Получалось, что оно находилось где-то около шурфа.

Окрик Наумова прервал размышления. Его звали в коллектив. Японцы сидели за столом и любовались закатом. Наумов кипятил воду на примусе.

– О, чаёк будет! – обрадовался Александр.

– Ошибаетесь, доктор. Окимура-сан желает лапши.

За ужином Наумов снова наливал коньяк. Японцы предлагали свои национальные кушанья – сублимированные водоросли, рыбу и что-то ещё. Наумов всё дегустировал и то ли притворялся, то ли ему на самом деле нравилось. Александр попробовал – совершенно безвкусные тоненькие сухие пластинки, отдающие застарелым рыбьим жиром. Начались разговоры по-английски на археологические темы. Александр сослался на усталость, извинился и ушёл. В пропахшей дымом костров старой палатке к нему быстро вернулось хорошее настроение. Он забрался в спальник и сразу уснул.

Он проснулся от вкусного запаха печёной на углях рыбы. Полог входа был приоткрыт и солнечные лучи, пробиваясь сквозь дым, били прямо на его лежанку. Ния уже суетилась у костра.

– С новым Солнцем, Забда! Вставай скорее, рыба вкуснее, когда горячая.

– Ты добрая жена. Как ты всегда успеваешь встать раньше, чем я проснусь?

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Тебе же хорошо?

– Очень хорошо! И очень вкусно! – проговорил он, проглатывая кусок горячей рыбы.

Покончив с рыбой, он сунул в рот пару листьев черемши, облизал жир с ладони, накинул одежду и подпоясался ремнём с висящим на нём каменным ножом.

– Когда мне ждать тебя, муж?

– Хочу сходить к Загу. Давно не видел его. Как разговор сложится, так и вернусь. Дай-ка мне хороший кусок рыбы для Змея.

Он вышел из дома, поздоровался с Солнцем:

– Хорошего дня тебе, Солнце! Дай благополучия всем обитателям Земли и Моря, Солнце! Дай и мне удачного дня, Солнце! – сказал он, одновременно прикидывая, что хочет сделать сегодня.

По знакомой тропинке быстро добрался до скалы на мысу. Змей уже грелся на освещённом солнцем камне. Забда положил подношение на край жертвенника, стал на колено:

– Спасибо тебе, Змей, за благополучие моей семьи!

От скалы совсем слабая тропка шла ещё выше на мыс, где укрытый со всех сторон искривленными ветром низкорослыми деревьями стоял дом шамана. С площадки перед домом открывался прекрасный обзор всего острова, моря и дальнего побережья. Но само жилище было построено так, что его можно было заметить, только подойдя совсем близко. Забда залюбовался великолепным видом. Солнце уже вовсю пригревало, море искрилось в его лучах. Не успевшая обсохнуть от росы трава приятно охлаждала босые ступни.

– Стой, Забда! – раздался сзади голос.

Он обернулся. Перед ним стоял крепкий коренастый, средних лет человек, босой и без шапки, одетый, как и все мужчины поселка в штаны и безрукавку из шкуры косули. Необычными были только обереги из высушенных птичьих лап на поясе, крупный клык сивуча на шее и тлеющий пучок травы багульника в руке. Забда знал, что это шаман.

– Добро твоему дому, Загу!

– Стой! Не шевелись! – приказ прозвучал властно, и Забда, не раздумывая, подчинился.

Шаман трижды обошел вокруг гостя, окуривая едким дымом, затем неожиданно прислонил тлеющую траву к его пояснице. Забда вздрогнул и резко повернулся к шаману. Тот изучающе, очень жёстко смотрел ему в глаза, отчего Забде стало не по себе. Но он чувствовал, что говорить ничего не следует.

– Мир тебе, Забда. Проходи к моему очагу.

Они вошли в полутёмное жилище. Забда сел на возвышение напротив входа. Загу бросил остатки багульника в костёр, посыпал в огонь ещё каких-то трав. Помещение наполнилось терпким приятным запахом.

– Я ждал тебя, Забда, я знал, что ты придешь.

– Почему же ты меня так встретил? Разве я мог принести тебе зло?

– Ты снился мне сегодня ночью. Плохо снился. Никогда мне не снились такие сны. Я видел тебя в необычной одежде, с очень необычными людьми. И главное, вы все прибыли в желудке необыкновенного зверя с круглыми лапами. Ты был с ними на берегу под мысом, и там, где стоит твой дом, вы говорили на чужом языке. Но твоего дома не было, и других домов не было, была только трава. Я не спал полночи. Я гадал на раковине улитки, олицетворяющей время, я спрашивал Луну ночью и Солнце на рассвете. Я не нашел ответа. Я думаю, это были злые духи, которые задумали плохое против нашего племени. Один дух принял твой образ. Вот почему я должен был проверить, настоящий ли ты Забда или злой дух. Ты не должен на меня обижаться. Давай будем пить чай. Это напиток из трав, которые гонят злых духов и дают здоровье хорошему человеку. И давай будем говорить о моем сне. Что ты думаешь?

«Это сон! – подумал Александр. – Я во сне у шамана Загу. Что делать, раскрыться? Но как он на это отреагирует? Сделать вид, что ничего не знаю, но потом я не смогу говорить с ним о будущем. Он, несомненно, обладает даром видеть будущее. Надо обязательно привлечь его на свою сторону».

– Скажи, Загу, – спросил Забда, отхлебывая терпкий бодрящий отвар, – такое, как в твоем сне, может быть на самом деле?

– В мире может быть всё. Если этого нет здесь, то оно может быть в другом месте или в другое время, или в другом мире.

– Но ты сказал, что это было на нашем острове?

– Да, это было здесь, но не было наших домов. Значит, это было в другое время. Или в ином мире.

– А если бы ты действительно встретил человека из другого времени, что бы ты сделал, Загу?

– Я постарался бы убить его, чтобы он не смог нанести вред нашему племени.

– А если этот человек – потомок людей нашего племени, разве хорошо прерывать род даже в далёком будущем ради благополучия племени сейчас? И как ты узнаешь, что он хочет навредить своим предкам?

Загу надолго замолк. Он сыпал в огонь какие-то травы, смотрел, как они тлеют, дышал дымом.

– Ты задал мне трудные вопросы. Я не знаю ответов на них. Мой учитель, мудрый шаман Модо не учил меня смотреть так далеко вперёд. Но сам он умел смотреть в будущее.

– Откуда ты знаешь?

– Я был ещё мальчиком, когда Модо начал учить меня шаманским делам. Однажды я очень расстроился, чуть не заплакал, потому что не мог правильно угадать погоду. Я сказал, что будет солнце, а пошёл ливень. Тогда мудрый Модо сказал: «Учись, Загу, ты должен научиться, потому что ты станешь шаманом большого нового посёлка на острове, и от твоего умения видеть будущее будет зависеть благополучие людей». Ты видишь, я стал шаманом на острове. И я многое умею. Но ответов на твои вопросы не знаю. Я буду думать, я применю все свои знания и обещаю тебе, я найду ответ. А теперь иди. И скажи людям, чтобы не беспокоили меня без крайней нужды. Когда найду решение, я позову тебя. Мир тебе, Забда!

Море зашумело накатом, и Александр проснулся. Солнце ещё не встало. Зябко. Зашёл по колено в воду, умылся. Сразу пришла бодрость и хорошее настроение. Конечно, все ещё спали. Сходил в общий лагерь, заварил кружку чая и с ней вернулся в палатку. Покуривая и попивая чаёк, не спеша записал сон. Он был доволен своим сонным приключением: «Главное, познакомился с шаманом. Теперь нужно добиться его полного доверия и каким-то образом объяснить, что я из будущего. Тогда можно будет у него многое узнать».

Японцы поднялись поздно. Долго фотографировали, потом ещё дольше, с разговорами завтракали. Наконец поехали. По пути Александр договорился с Наумовым, что пока японцы будут смотреть гостиницу, он сходит в администрацию.

Он без труда отыскал кабинет Сапрыкина, представился секретарше. Та на минуту зашла в кабинет, тут же вернулась.

– Проходите. Иван Николаевич ждёт вас.

– Заходи, Саня! – навстречу из-за стола поднялся солидный администратор в строгом костюме.

– Здравствуй, Николаич! Тебя не узнать – ты прямо босс!

– Должность обязывает. Коньяк или водочку?

– Знаешь, я бы чайку хорошего выпил.

– Оля, сделай, пожалуйста, крепкий чай гостю и мне кофе, – сказал он в переговорное устройство. – Ну, рассказывай, как поживаешь, как в наших краях оказался?

– Ну, как поживаю… отрабатываю счета за учёбу детей, за квартиру. А сюда по пути заехали с Наумовым. Мы на Дымова ездили, смотрели памятник, который мы с Зоей в прошлом году нашли. Похоже, копать будем этим летом.

– Наумов был у меня не так давно. Мы с ним славненько посидели. Умный мужик, так много мне рассказал по истории района.

– Ну, конечно, он же историк, археолог, в основном этим районом и занимается. А главное, любит он своё дело.

Секретарша принесла чай и кофе, сладости.

– А ты вовремя заехал, Саня, на днях ответы пришли на наш запрос по твоему деду. Не очень утешительные, но, по крайней мере, все точки над «и» проставлены.

Он подал Александру два листа документов.

– Это копии. Не обижайся, но оригиналы подшиты в канцелярии. Для отчёта. Деньги-то казённые, счёт любят.

Александр с волнением взял бумаги.

«На Ваш запрос сообщаем, что Казаковский районный архив сведениями о гражданине Забда Чен не располагает».

«В архиве Краевого управления ФСБ имеются следующие сведения о судьбе Забды Чена. Забда Чен 1903 года рождения находился в розыске по линии НКВД с 1938 года, как незаконно проживающий на территории РСФСР и подозреваемый в связях с иностранными разведками. В январе 1940 года органы НКВД выявили место пребывания подозреваемого – село Гуляни (ныне Верхнее Ольховое) Октябрьского района, где он работал помощником кузнеца в кузне Гулянийского отделения совхоза. При аресте Забда Чен оказал сопротивление, пытался бежать и при этом был убит. Других сведений о данном лице в архиве не обнаружено».

– Ну, что ты, Саня, загрустил? Стоящие сведения я тебе достал? Ты чай-то пей, остынет.

– Знаешь, Николаич, теперь я, пожалуй, от водочки не откажусь. Убили все-таки деда! А бабушка до смерти его ждала…

Они выпили по стопке, разговорились. Александру хотелось выговориться, тем более что Николаич слушал с участием. Но надо было идти, Наумов с японцами наверняка уже заждались.

Почти весь обратный путь в машине Александр молчал, думал о деде. Уже когда въехали в город, спросил Наумова:

– Ну что, понравилась им гостиница, будут раскопки?

– Разумеется, не понравилась! Лазурному ещё далеко до Токио. Сказали, что будут думать. Решение сообщат в течение месяца.

– Мне бы надо знать поточнее. Если копать не будем, я опять работу искать буду.

– Мне тоже надо планировать сезон, но что с ними поделаешь? Подождём немного. Мы от них больше зависим, чем они от нас.

Дома вся семья была в сборе – начались майские праздники. Зоя накрыла праздничный стол, главным украшением которого был выпеченный ею торт.

– Расскажи, Саша, как съездили.

– Неплохо. С удовольствием побывал опять на Дымова. Хорошие там места! Правда, японцы капризничают, не могут решиться на столь экстремальные условия. Но Наумов надеется их уговорить. А знаете, что я привёз? – он достал бумаги, переданные Сапрыкиным. – Это ответы из архивов по поводу моего деда.

Александр прочитал документы вслух.

– Какие сволочи! – воскликнула Зоя.

– Папа, за что его убили? – тихо спросила Ира.

– Время такое было. Был в розыске, скрывался, оказал сопротивление… Сейчас, пожалуй, при таких обстоятельствах тоже могут убить. Это же не Америка, где, прежде чем стрелять, зачитывают твои права.

– А за что его разыскивали?

– Он же из Китая пришёл. Нелегально. Женился на бабушке моей. И жил спокойно. А в 1938 году начали выселять всех китайцев и корейцев. Он убежал. Тогда всех подозревали во вредительстве советской власти, вот и решили, что он на иностранную разведку работает. Может, они и правы тогда были. Чтобы понять, надо жить в то время. Но жалко деда. Всего-то 37 лет прожил. Хорошо, что хоть сына родил, вот его род и продолжается, мы с вами живем.

– Саша, ну как ты можешь их оправдывать? – возмутилась Зоя. – Они же его без суда убили!

– Как мы можем определять, кто прав, Зоя? Другое время было, другое отношение к человеческой жизни, вообще ко всему. Я не оправдываю, но и обвинять не хочу. Может быть, я тоже стал бы стрелять, если бы шел на задержание преступника, а он оказал сопротивление. Что сейчас об этом говорить? Главное, мы теперь знаем, как окончилась его жизнь.

Юра не вступал в дискуссию. Он принёс карту и углубился в поиски населённого пункта с нелепым названием Верхнее Ольховое.

– Вот, смотрите, нашёл. Далеко он спрятался! Как же он столько прошёл по тайге, почти весь край пересёк! Тут классные места, наверно и до сих пор дикие.

Село располагалось в долине речки Ольховой, впадающей в море на самом севере края.

– Вот бы туда попасть! – сказала Зоя.

– Папа, может организуем туда поход этим летом? Смотри, до Таёжного можно добраться автобусом, а дальше пойдём пешком. Там всего километров восемьдесят.

Все загорелись энтузиазмом посмотреть места, где окончил свою жизнь их предок. Решили, если будет время и средства, обязательно сходить.

– Кстати, о предках, – сказал Александр, – я на Дымова опять видел сон про древнее поселение. Я был в гостях у шамана. Его зовут Загу.

– Какой он? С бубном и весь в перьях? – спросила Ира.

– Да нет, одет просто, как все жители. Только живёт отдельно от поселения.

– И что, ты видел, как он шаманит? – спросил Юра.

– Нет. Но у него, несомненно, есть дар. Он заподозрил, что я ненастоящий, проверял. И самое интересное, он видел во сне, что я приехал с чужими людьми, и даже описал их. Мы с ним интересно поговорили.

Александру пришлось в подробностях пересказать весь сон. Ему нравилось, что дети воспринимали его рассказ, как действительность. Зоя слушала, не высказывая своего мнения, но на её лице не было признаков тревоги и недоверия – это радовало больше всего.

На судно, несмотря на праздничный день, неожиданно пришёл матрос из вахты, с которой Александр дежурил через сутки, и попросил поработать за него целый месяц. Ему нужно было срочно куда-то уезжать. Александру это было на руку, так как потом не нужно будет брать отпуск для поездки на раскопки. Так и условились: месяц работает Александр сутки через сутки, а следующий месяц этот матрос за Александра. С начальством договорились без проблем.

Месяц пролетел незаметно. Тем временем пришло сообщение от японцев, что они согласны участвовать в раскопках, и приедут в средине июня. Наумов сказал:

– Нам придётся выехать заранее, чтобы поставить лагерь и начать раскопки до приезда японцев.

– Я готов. Дождусь только выхода сменщика.

Сменщик вернулся вовремя и заверил Александра, что будет работать за него до его возвращения из экспедиции.

Наумов планировал закончить раскопки за двадцать пять дней. Приглашал Зою на переборку проб. Ей хотелось, но жалко было оставлять Иру и Юру без поддержки на время сессии. Александр поехал один. Норда тоже пришлось оставить дома.