Читать книгу Остров счастливого змея. Книга 1 - Виктор Квашин - Страница 6

В магазине день выдался тяжёлый. Но Александр работал, ничего не замечая вокруг. Он думал о своих снах. Домой пришёл разбитый. Зоя, подавая ужин, спросила:

– Что-то ты в последние дни всё молчишь, случилось что?

– Устал жутко. В конторе какой-то идиот спать не давал. В магазине три машины выгрузили. К Новому году товар завозят. Хозяйка хочет максимум на праздник сорвать, целыми днями икру мечет, грозится всех уволить. Сегодня вообще истерика с ней была. Устал. Спать хочу.

– Сейчас поешь, и я тебя уложу. Тебе надо хорошенько выспаться. Может, тебе бросить этот магазин к чёрту?

– Ну да! А платить за учёбу, за квартиру, чем будем? Да вот, Новый год на носу…

– Кстати, я хотела тебя спросить, где мы будем встречать Новый год? Ты же не дежуришь тридцать первого?

– На «Урале» вахта первого с утра. Но тридцать первого магазин наверняка работать будет, судя по настроению хозяйки.

– У нас есть два варианта. Либо мы вдвоём остаёмся дома, устроим себе праздник, либо идем к Удоевым, там все наши собираются, нас зовут.

– А дети?

– Они хотят своей компанией встречать у друзей.

– Ты, конечно, хочешь в гости?

– Хотелось бы встретиться с друзьями. Тогда и дома ничего не надо готовить, не мыть потом посуду.

– Правда, давай в гости пойдем. Мне там и на судно ближе утром добираться, – решил согласиться с женой Александр. Она и так всё время никуда кроме работы не выбирается, пусть хоть ей будет праздник.

На ночь Александр положил под подушку сразу два обломка керамики. Они были очень похожи, возможно, даже от одного сосуда. Сон приснился.

Он подходил к посёлку со стороны косы. Осенние тростники стеной желтели по сторонам тропы. Посёлок выглядел как-то незнакомо. Он не знал, в чём отличие, но чувствовал что-то чужое. У крайнего жилища две женщины разделывали рыбу. Он подошёл уже близко, когда они заметили его. Несколько мгновений обе смотрели на него, затем с визгом бросились в дом. Через мгновение оттуда появился крепкий молодой мужчина, встал у входа с независимым видом, крепко расставив ноги.

– Ты кто? – спросил он недружелюбно. – Я тебя не знаю.

– Я Забда. Пусть в твоем жилище будут только добрые духи!

Мужчина смотрел на него, соображая, лицо его сделалось испуганным, потом злым.

– Отец моего отца дружил с Забдой. Забда давно на горе предков. Ты враг! – он круто развернулся и исчез в доме, но тут же появился вновь с копьём в руке. – Вра-а-г! – заорал он. – Вра-а-а-г!

Думать было некогда. Забда в прыжке повернулся и побежал обратно. Краем глаза он заметил выбегающих из других домов мужчин с оружием. За спиной слышалось сопение и топот босых ног – преследователь был молод и не хотел отставать. Он, наверно, уже предчувствовал, как с хрустом войдёт каменный наконечник в спину врага. Забда вдруг обрёл уверенность. Он знал, что нет ему равных в беге и в других соревнованиях. Ноги его отталкивались сильно и упруго, сердце билось мощно, как у зверя. Тростники кончились, песчаная коса, сужаясь, уходила в пролив, за которым был спасительный берег, поросший густым кустарником. Он, не раздумывая, вбежал в воду, пробежал как можно дальше и поплыл. Кто-то из преследователей шлёпал по воде следом, другие остановились на берегу и стали стрелять. Две стрелы пронзили воду рядом с головой. Вдруг невыносимо-острая боль в правом плече. Он вскрикнул и сразу перестал ощущать руку. Вздохнув поглубже, нырнул. Торчащая стрела, изгибаясь встречным потоком воды, причиняла нестерпимую боль, но он продолжал плыть под водой как можно дольше, зная, что натянутые луки ждут появления цели. Наконец, воздух кончился, он всплыл и со стоном, почти с воплем вдохнул, ожидая в ту же секунду боли от очередной стрелы.

– Сашенька! Саша! Тебе плохо? Что ты так стонешь? Проснись! – Теребила его Зоя. – Как ты ужасно кричал! Страшное снилось?

– О-о! – простонал Александр и повернулся на спину. – Спасибо, что разбудила. Плечо ужасно болит. Наверно и сон, поэтому кошмарный.

– Конечно, по три машины разгружать – будет болеть. Сейчас я тебе бальзамом плечо натру, ещё одним одеялом укрою, и всё пройдет.

Зоя растёрла ему плечо, намазала мазью, укрыла.

– Спи, мой хороший.

– Подожди, Зоя, на вот, положи на стол, – достал из-под подушки черепки.

Зоя замерла, спросила:

– Это ты зачем? У тебя с головой всё в порядке? Свихнуться хочешь? К Ние своей летаешь?

– Хуже, – улыбнулся он. – Туземцы меня убить хотели.

– Я выкину сейчас эту гадость!

– Не надо, я завтра должен её Наумову сдать. Всё нормально. Я тебе потом расскажу удивительные вещи, тебе будет интересно.

– Рассказывай сейчас.

– Если я сейчас начну рассказывать, то уже не засну. Всё нормально. Давай спать.

Он повернулся на бок и ровно засопел. На самом деле, сердце всё ещё тревожно билось и плечо сильно болело. «Доэкспериментировался! – думал он. – Вот так поймают во сне дикари и сожрут, не пожарив. Надо это прекращать. Но почему такой сон? Раньше всегда снилась Ния, семья, все меня знали, и вроде уважали, а тут приняли за чужого».

Зоя придвинулась, обняла, погладила легонько.

– Спи, мой родной!

Стало спокойно, тепло и уютно. «Какое счастье!» – скорее почувствовал, чем подумал Александр и уснул.

На вахте, как только появилась возможность, он в подробностях записал сон и стал его анализировать. Он твердо решил больше не спать с керамикой, пока не выяснит причину ужасного сна. И вообще, он взял все черепки с собой, чтобы завтра утром вернуть Наумову. Его размышления привели только к одному выводу: эта керамика была изготовлена гораздо позже, чем та, которую делала Ния, то есть после её смерти, когда и её и его уже забыли. Но ведь раньше сны вызывались только предметами, которые принадлежали Ние. Почему же теперь черепки от сосуда, сделанного другой женщиной, да ещё и в другое время тоже вызывают сны? На это он нашел два ответа: либо он обрел способность видеть прошлое по любым древним предметам, либо женщины, которых он видел в последнем сне, были родственницами Нии. Можно, конечно, попытаться проверить, но пока он не был к этому готов. Плечо всё ещё сильно ныло. Александр даже осмотрел его в зеркало, но никаких повреждений не обнаружил. Усмехнулся своей вере в реальность этих снов: «Конечно, это от ящиков в магазине». Ночью всё-таки вытащил керамику из пакета и сделал на каждом фрагменте маленькие пометки карандашом, какой черепок к какому сну относится.

Утром по пути заехал в университет.

– Лёша, привет! Я керамику возвращаю.

– Отлично! Сегодня после лекций отнесу в архив. Всё, пока, у меня лекция. Не перепутай пакеты.

– Не беспокойся, она же промаркирована.

Александр стал раскладывать черепки по местам. Последним оказался тот, который принёс сон, где раздетая Ния кормила его ракушками. Он не мог просто так расстаться с этим осколком, волшебным образом соединяющим его с удивительным прошлым. Рука задержалась над пакетом, он оглянулся и быстро сунул черепок в карман. В архиве всё равно не будут проверять сотни фрагментов керамики.

Новый год, как и договаривались, встретили у Удоевых. Был хороший стол. Возраст компании уже не позволял буйного задора, зато добавлял участникам остроумия, и было весело. До конца двадцатого века оставалось три года, и тема «дожить до третьего тысячелетия» доминировала и в тостах и в беседах. Большинство досидело до утра, в том числе и Александр, которому всё равно к восьми нужно было на судно. На вахте беззастенчиво отсыпался, потому что спали все, даже Васильич.

Следующий день был выходной, так как хозяйка, довольная предновогодним барышом, закрыла магазин на целых четыре дня. Александр вернулся домой утром, свежий с мороза. Норд первым бросился навстречу, завертел хвостом, подпрыгивая, пытался лизнуть в лицо, и пока Александр не почесал ему за ушами, не успокоился. Зоя и дети уже встали и ждали его к столу. Это был первый семейный завтрак в Новом году. Стали делиться впечатлениями о празднике. Зоя, оказывается, позаботилась о подарках, которые волшебным образом оказались под ёлкой. Ей тоже был подарок – большая шоколадка, красиво, с бантом упакованная, которую она тут же разломила на части и выложила на тарелочку. Александру было стыдно. Исправить промах было уже невозможно.

– А давайте пойдём в лес! – предложил он. – На улице отличная погода. Людей сегодня нет, транспорт свободный. Через сорок минут уже за городом будем.

Зоя была рада предложению. Юра с Иркой тоже согласились. Быстро оделись по-походному, положили в рюкзак всякой вкуснятины. Норд, который угадывал все намерения хозяев, поднял невероятный шум, что значительно ускорило сборы.

У них было своё укромное местечко километрах в трёх от последней остановки автобуса, в узком распадке, заваленном буреломом. Сюда никогда не заходили горожане, тут было уютно и спокойно. Развели костёр, поджарили колбасу, потом пили чай с остатками праздничного торта. Денёк выдался тихим и солнечным, хоть и с морозцем. Ира с Юрой не могли долго сидеть, пошли бродить по окрестностям, Норд увязался с ними. Александр с Зоей остались у костра. Александр курил, смотрел в огонь под котелком. Вспомнился сон, в котором он сидел с Нией и смотрел в огонь под керамическим горшком, в котором варились ракушки.

– Саша, ты что такой молчаливый? О чем ты думаешь всё время? Ты устал, не спал на вахте?

– Да нет, наоборот сегодня выспался. Просто любуюсь огнём, мысли всякие…

– Я всё хотела тебя спросить, тебе тот сон ещё снится?

– Теперь не снится. Но я хотел с тобой посоветоваться, необычные были сны, я сделал кое-какие выводы. Интересно, что ты скажешь.

– Это хорошо, что не снится. Наверно отдохнул, переключил внимание. А о чем ты хотел посоветоваться?

– Сны мне не снятся, потому что теперь я могу их заказывать, а если не захочу, то их не будет. Это я выяснил экспериментально. Не перебивай, послушай внимательно. Сны с Нией мне начали сниться на Дымова, когда мы были рядом с древним поселением Дымова-3. В городе они не снились. Я даже о них и не вспоминал. Когда стал обрабатывать керамику, опять стали сниться. Потом я керамику сдал и они прекратились. Для эксперимента я взял у Наумова несколько фрагментов и по очереди подкладывал их под голову. И каждый раз снились сны. Причем разные, но с Нией. Только один раз приснились незнакомые женщины и мужчина, который сказал, что Забда давно умер.

– Они что, и фамилию твою знают?

– Да. И Ния всегда называет меня по фамилии, по имени ни разу. Но это неважно. Я сделал вывод, что сны связаны с предметами, которые принадлежали Ние или её родственникам. Ну, если допустить, что в горинское время на этом поселении действительно жила какая-то Ния, и если поверить в переселение душ, или в путешествие во времени, то всё сходится – она была моей женой в прошлой жизни. Ну что ты так смотришь! Ты же знаешь, что я яростный атеист и не верю ни в бога, ни в чёрта, ни в гадалок, и все это считаю ахинеей, запудриванием мозгов. Но с другой стороны, почему не допустить, что необъяснимые вещи всё-таки существуют? Ну ладно, я ничего не утверждаю. Я только хочу сказать, что когда я кладу под подушку керамику, мне снится сон с Нией, если керамики нет, сна тоже нет. Ты мне веришь?

– Не знаю. То есть, тебе я, конечно, верю, но не могу поверить, что есть такая связь. А если она есть, то вполне возможно, что она психологическая. Ты кладешь под подушку обломок древнего сосуда и подсознательно заказываешь сон. Кстати, твоя фамилия во сне тому доказательство. В те времена, наверно, и фамилий-то не было. И если допустить, что ты жил в том времени, то звали тебя по-другому. Ты сам подумай, какая вероятность получить одно и то же имя три тысячи лет спустя? Эти черепки до сих пор у тебя?

– Вернул Наумову. А он уже сдал в архив.

– Хорошо. А то я уже хотела сама попробовать слетать к твоей Ние.

– Тебе нельзя. Убить могут. Там адвокатов ещё не придумали. Это сейчас блондинки в цене, а горинцы тебя сразу на шашлык пустят. Я в прошлом сне еле убежал.

Александр подбросил полено в костёр, прикурил от тлеющей палочки, уставился в огонь.

– Что ты опять замолк?

– Лихо ты разрушила мои построения. Жалко такую сказку! Но послушай, а как же песок около камня? Он же был и во сне и на самом деле.

– Вот именно – сказку! По-моему, ты очень хочешь, чтобы это было на самом деле. Это просто какая-то навязчивая идея. Я очень тебя прошу, забудь об этом, переключись на что-нибудь другое. Я очень за тебя беспокоюсь.

Вернулись Ира с Юрой, румяные и довольные, стали рассказывать, как Нордик охотился за белкой. Короткий день близился к концу. Пора было возвращаться домой.

Александр решил действительно переключить внимание. Дома просмотрел книжные полки – что бы такое интересное и не толстое взять на работу почитать. Нашёл книжку «Жизнь после смерти», которую взял у Алевтины Сапрыкиной в Лазурном, да так и не прочитал. Положил в сумку вместе с продуктами.

В конторе тоже был выходной. Александр заварил крепкий чай, достал книжку и зачитался. Описывались свидетельства людей, переживших клиническую смерть, которые, якобы, видели всё, что с ними было после смерти. Книга представляла собой сборник научных статей, но Александр отнёсся к описанным фактам с недоверием. Ведь кроме рассказов самих пострадавших, не было никаких доказательств. А вот статьи о научных экспериментах показались чрезвычайно, интересными

Утром, как только вернулся домой, стал рассказывать Зое о прочитанном.

– Представляешь, полицейский подсоединил детектор лжи к растению и выяснил, что оно реагирует на собственную боль, на боль других растений и даже животных. А еще выяснилось, что растения запоминают людей, которые ломают другие растения или убивают животных. Выходит, они обмениваются информацией! Получается, если я ломаю ветки в лесу, весь лес меня воспринимает, как врага. А еще описываются случаи с людьми, которых реанимировали после смерти. Они отделялись от своего тела и всё видели, что с ними случилось, а потом попадали в иной мир и даже встречались с умершими родственниками.

– Саша, у меня сегодня ужасно болит голова. Давай ты мне в другой раз расскажешь. Ты завтракай и потом отдыхай, а я полежу.

– Ну, вот из-за чего ей болеть с утра? Знаешь, там очень интересные факты описаны. Я очень хотел бы, чтобы ты прочитала эту книжку.

Зоя в ответ промолчала, легла и укрылась с головой.

Это был последний новогодний выходной. Александр хотел заняться домашними делами, но они как-то не клеились. Зоя весь день не разговаривала, ссылаясь на головную боль. Его это раздражало и отбивало желание работать. Вместе с тем поднималось раздражение из-за того, что единственный выходной пропал зря. К вечеру они с Зоей всё-таки поругались из-за какого-то пустяка.

А потом начались «трудовые будни»: вахта на судне – магазин – дежурство в конторе – магазин, и так без просвета.