Читать книгу Остров счастливого змея. Книга 1 - Виктор Квашин - Страница 4
Часть 1. Сон
3
ОглавлениеКак всегда после долгого пребывания среди природы, город шокировал шумом дымом и мусором. Конечно, встреча с детьми была желанна. Они, молодцы, прожили самостоятельно почти месяц. Правда острый родительский глаз усмотрел за внешней чистотой недавней генеральной приборки кое-какие мелочи, рассказавшие и о компаниях с выпивкой, и о том, что посуда не мылась подолгу. Но виду родители не подали. Ребята уже большие, пора им привыкать жить самостоятельно, делать свои ошибки и самим их исправлять.
Норд с энтузиазмом обнюхал все комнаты, особых изменений не обнаружил и попросился на улицу, где в его отсутствие вражеские собаки наверняка нарушали границу. Во всём доме Норд один гулял самостоятельно и держал под контролем прилегающую территорию. Через час, восстановив границы, он вернулся, поел и лёг спать. Теперь он всю зиму будет ждать следующей экспедиции, где снова можно будет жить настоящей собачьей жизнью.
Александр, глядя на собаку, признался себе, что на самом деле в городе он тоже не живёт полноценной жизнью, а просто выполняет необходимые человеческие обязанности, а сам ждёт следующего путешествия.
Они с Зоей оба романтики, даже познакомились во время биологической экспедиции на берегу океана. А потом исколесили полстраны в поисках лучшего места. Но лучшего не нашли, потому что всё постоянное быстро приедалось и тянуло к чему-то новому, неизведанному.
Александру не надоедало в море, и он неоднократно устраивался на суда, но не мог без Зои, и через пару рейсов увольнялся. Последний раз устроился матросом на спасательное судно. Это была работа по душе! Ему нравилось острое щемящее чувство риска, когда перепуганные люди с тонущего судна спешили перебраться на «спасатель», в то время как он в составе аварийной группы опускался в затопленные отсеки. Его пьянило чувство, когда через много часов, измученные безостановочной работой, они осознавали, что спасли безнадёжное судно, что победили. Хорошая была работа! Когда надо было кого-то спасать. Но происшествия случаются редко. Остальное время судно стояло в готовности. А в таком режиме увольнения на берег запрещены, посетители на судно не допускаются. Команда дурела от скуки месяцами в прямой видимости от дома. И Александр в очередной раз уволился.
Выручил старый товарищ, старпом Асеев с того же «спасателя». Они сдружились, когда в осеннем Охотском море всю ночь спасали несамоходную баржу с двумя людьми. Баржонка-то была совсем маленькая, без механизмов, без огней. И экипаж на ней совершенно потерял волю и не пытался помочь спасателям. Шторм был ужасный, море кипело, началось обледенение. А рядом, как хребет дракона, скалы необитаемого острова. Спасли. Успели в последний момент.
Асеева перевели начальником учебной части на учебно-тренажерное судно «Урал», и он пригласил Александра работать там матросом. Судно было старое, времен войны и уже не могло ходить в море. Его поставили у причала, оборудовали внутри учебные классы, помещения под общежитие, и стали обучать на нем специалистов для плавсостава. Матросы работали сутки через трое. Александр быстро оценил удобства такой работы, тем более что зарплата здесь была даже больше, чем на «спасателе». Свободного времени появилось много. Вот тогда они с Зоей и с детьми и стали путешествовать. Сначала ходили недалеко, на один день, потом с ночевками, а если удавалось подмениться, то и на неделю. Теперь они не помышляли о смене работы или о переезде. Они открыли, что им хорошо быть вместе среди чистой природы. И это им не надоедало никогда.
С перестройкой пришла хроническая нехватка денег: зарплата повышалась нечасто, зато цены росли на глазах. Дети выросли, поступили в ВУЗы, за учебу надо было платить. Зато стало позволительно работать на нескольких работах. И Александр работал везде, где было возможно. Конечно, в перерывах между вахтами теперь в походы не ходили. Но отпуск считали своим временем и обязательно отправлялись путешествовать. Правда, теперь старались совмещать путешествие с заработком. В этом плане им помогало знание археологии.
Однажды пришлось ночевать неподалеку от полевого лагеря археологов. Сходили посмотреть на настоящие раскопки, ради любопытства напросились помогать. Руководил раскопками кандидат исторических наук Наумов. Он был рад нежданным помощникам – на полевых всегда не хватает рабочих рук. Им понравилось, и они остались до конца отпуска в археологическом отряде. На следующее лето Наумов снова пригласил всю семью на раскопки. Потом были археологические разведки. Это нравилось больше: путешествия и открытия совмещались при полной самостоятельности и автономности. Отчёты Александра принимались с положительными оценками, и теперь он имел официальное разрешение на археологические разведки. Он стал читать специальную литературу, кое в чём разобрался и считал себя достаточно грамотным в археологии. Наумов всячески поддерживал инициативу добровольных помощников.
Разведку этого года они планировали сами с тем, чтобы побывать в интересных местах. Наумов ничего особенного не ожидал от этой территории, но обещал выкроить из гранта кое-какие деньги.
Сразу по возвращении Александр позвонил Наумову:
– Лёша, привет! – они уже давно были на «ты».
– Привет, Саша! Рад, что вы вернулись. Всё у вас нормально, без происшествий?
– Да, в общем нормально. Поголодали немного. Отдыхающие выручили. Они же и вывезли в Лазурный прямо перед тайфуном. Знаешь кто? Сапрыкин Иван Николаевич. Ты с ним не знаком?
– Сапрыкин? Это из Лазурненской администрации? Мы с ним пересекались. Мне показалось, суровый мужик. От него в районе многое зависит.
– А мне показалось – нормальный человек. Мы с ним водку пили и даже ночевали у него дома.
– Это замечательно! Он, в случае чего, может здорово помочь.
– Он и сам предлагал.
– Ну, Саша, чем порадуешь, нашли что-нибудь?
– Да есть кое-что. Пять памятников, из них три на Дымова. Надо бы встретиться.
– Саша, для тебя – всегда пожалуйста, свободный доступ к телу! Если хочешь, приходи завтра утром. И паспорта захвати, я вас тут в ведомость включил. Сумма не большая, но хоть что-то…
– Лёша, это же превосходно, в кармане полный ноль!
На следующий день Александр с находками поехал в университет. Наумов был «совой», поэтому, если не было крайней необходимости, утро для него начиналось, когда у Александра уже приближался обед. Встретились в одиннадцать. Наумов, зная вкусы Александра, сразу включил чайник. Александр стал показывать материалы, приберегая находки из последнего шурфа на конец. Наумов перебирал черепки, смотрел на карте расположение памятников, делал короткие замечания по поводу возможного происхождения поселений, похваливал Александра. Но было видно, что ему не очень интересно – не его тема. Начали разбирать материалы поселения Дымова-3. Александр показывал сначала материалы верхнего слоя.
– Да, это классическая горинская культура. И такой насыщенный памятник, столько материала! Молодцы вы, – говорил Наумов. – Покажи, где это находится? Да, местечко для горинцев подходящее – полуостров, закрытая бухта, в ней полно рыбы и моллюсков. Что бы им там не жить?
– Знаешь, там на всем полуострове Дымова нет воды.
– Ну, наверное, тогда была. Хороший памятник!
– Лёша, это ещё не всё. Взгляни на это, – Александр стал раскладывать на столе находки из зареченского слоя.
– Саша, это же песня! Это же «зареченка»! Где ты её нашел?
– Да в том же шурфе. Нижний слой.
– Да-а, это вам не кило докторской! – приговаривал Наумов, рассматривая керамику. – Ты посмотри, какой орнамент! Очень похожий встречался, кажется, на западном побережье Хонсю. Надо посмотреть в японских публикациях. Если это то, о чём я думаю, то японцы будут в восторге. Они давно ищут связи своей древней культуры с материковой, подразумевая при этом, что культура распространялась с японской стороны. До сих пор не нашли, но очень хотят. Осенью приедет доктор Окимура, я ему покажу. Очень может быть, что он заинтересуется, и тогда мы устроим большие раскопки на твоём памятнике. Мне крайне необходим материал по зареченской культуре. Я давно говорил, что ты для меня подарок судьбы! Кстати о подарках… – Наумов открыл сейф, достал ведомость. – Расписывайся, и паспортные данные впиши.
Сумма на двоих с Зоей была сравнима с трёхмесячным заработком Александра.
– Ну спасибо, Лёша, ну ты нас выручил!
– Взаимно! Я старался. Удалось немного урвать для вас, правда, не столько, сколько хотелось. Будем надеяться, что японцы захотят копать этот памятник, вот тогда будет и настоящая зарплата.
Начались беспросветные городские будни. Зоя вышла на работу в свой Ботанический сад. Работа с любимыми растениями доставляла ей удовольствие.
Дети пошли учиться. Ира с восторгом рассказывала о психологических тестах и тренингах. Она училась в университете на психфаке и очень этим гордилась. Юра перешёл на третий курс компьютерного дизайна в политехе. Он учился легко, относился к учебе снисходительно, и не скрывал, что учится ради диплома.
Александр работал с надрывом. С нового учебного года подняли цену за обучение детей, увеличилась плата за квартиру, за транспорт и вообще за всё. Поэтому он устроился ещё сторожем в контору строительной организации, тоже сутки через трое. Платили и здесь не много, но вся работа заключалась в том, чтобы с девяти до семнадцати сидеть за столом и спрашивать посторонних, к кому они идут, а после семнадцати закрыться и никого не пускать до утра. Поскольку оставалось ещё два свободных дня, а денег всё равно не хватало, Александр устроился в ближайший магазин грузчиком с графиком день через день по двенадцать часов. В магазине приходилось попотеть на разгрузке машин, продавщицы не давали покурить:
– Мальчики! У меня товар кончается. Где вы там пропали? – кричала продавщица. И злые «мальчики» в черных засаленных халатах, обоим под пятьдесят, таскали по узким проходам тяжёлые ящики, вскрывали их монтировкой.
– Мальчики! Уберите у меня тару, не могу развернуться за прилавком! – кричала одновременно другая, как будто она без тары могла развернуться с такими «буферами».
Зато в эти дни Александр ночевал дома, мог поговорить с женой и детьми, и даже иногда починить кое-что из вечно ломающейся старой домашней утвари.
В конторе Александр отсыпался, иногда читал. А на судне писал отчет по экспедиции. Начальники знали его странные увлечения археологией, и закрывали глаза на то, что он что-то писал, когда дежурил ночью в пустом отсеке учебной части – по крайней мере, не спит на посту. Его уважали, но не понимали. После отпуска как всегда навалились с расспросами:
– Ну что, Санёк, накопал рюкзак золота? Расскажи, где был?
Александр подробно рассказывал о путешествии, о красивых местах, о раскопках.
– Деньжищ наверно огреб? Бросишь нас теперь, дело заведешь.
– Да, немного заплатили…
– Слушай, Саня, ну какой интерес работать, если не платят?
Он не мог объяснить, какой интерес, отшучивался, просил поставить в график так, чтобы ночью дежурить в пустом отсеке.
Подошёл конец ноября. Ледяной северный ветер прохватывал насквозь на автобусных остановках. Надо было форсировать работу с отчётом. Наумов торопил. Он собирался в начале января в командировку в Москву и непременно хотел сам отвезти в Полевой комитет отчет Александра. Александру же катастрофически не хватало времени.
– Саша, отчёт пишется две недели. Ну что ты его вылизываешь?
Ну как ему объяснить, что нет у него этих двух недель, что редко удается заняться отчётом больше двух часов в сутки. Да и не любил он спешить, хотелось всё сделать правильно и красиво. Он уже начертил все планы, сделал описание работ. Осталось описать находки и зарисовать наиболее интересные экземпляры. Пришлось возить пакеты с керамикой и каменными изделиями на судно. Дошла очередь и до поселения Дымова-3.
Александр разложился за столом учебной части, включил настольную лампу, высыпал на стол горинскую керамику. Впереди было четыре часа спокойной вахты в этом отсеке. Он тщательно срисовывал с черепков сложный орнамент, думал:
– Сколько же труда приложил человек, чтобы всё это сделать! А ведь почти наверняка это была женщина. Старалась! Вот бы посмотреть, как это было на самом деле.
Он нарисовал несколько черепков. Глаза стали слипаться. Заездили вчера в магазине, а вечером допоздна помогал Ирке писать курсовую. А как хотелось закончить с этой керамикой сегодня! Нет, надо немного вздремнуть, потом легче работаться будет. Он отвалился спиной на спинку стула, вытянул ноги, уравновесил голову, чтобы не свешивалась набок, и задремал. Это неправда, что он никогда не спал на работе. Просто он умел это делать так, что во сне контролировал ситуацию, а в случае тревоги просыпался мгновенно. Эту способность он приобрел еще во время службы в армии, где иначе было просто не выжить, поэтому, никогда ни один проверяющий не застал его спящим.
Ния сидела на камне у входа в жилище. Короткая не застегнутая безрукавка, сплетенная из травяных волокон, прикрывала только спину и плечи, оставляя открытой красивую смуглую грудь. Длинные чёрные волосы перевязаны на затылке шнурком. Короткая юбка из свободно висящих на поясе лыковых полосок едва прикрывала интимные места. Ноги широко расставлены. На внутреннюю поверхность левого бедра она поставила ещё сырой горшок, придерживая его изнутри правой рукой. Острой палочкой в другой руке она наносила узор по сырой глине. Было жарко.
– Смотри, какой горшок я слепила. Красивый? Будет в чём зимой варить мясо, когда смелый охотник Забда добудет кабана. Я рада, что ты пришёл, я так тебя ждала! Я приготовила тебе много вкусной еды. Заходи в дом.
Ему было сладко смотреть на неё. Он знал, что она – его женщина. Он чувствовал гордость от её похвалы и был уверен, что добудет для неё много зверей.
– Что, Саня, всё рисуешь? – От тёмного проёма двери приближался вахтенный помощник.
– Да рисую помаленьку, Васильич, – открыв глаза, бодрым голосом ответил Александр, с трудом приходя в себя. – Забодало это рисование!
– И оно тебе надо? Вон Лемешев в третьем отсеке дрыхнет, еле растолкал! И ты бы втихаря вздремнул.
Васильич был добрым мужиком, не сторонником строгого соблюдения всех служебных правил.
– Надо рисовать, Васильич. Отчет нужно написать, а то разрешение на следующий год не дадут. А искать я люблю.
– Ну и искал бы сам. Кто за тобой следить будет?
– А куда потом девать то, что найду? К нелегальным материалам ни один учёный не притронется, их публиковать нельзя. И пропадёт просто так историческая информация.
– Ну, рисуй, – согласился Васильич уходя, хотя было заметно, что он не совсем понял объяснения.
Александр закурил. «Чёрт принес этого Васильича! Такой сон испортил! Чуть я перед ним не прокололся. Опять Ния снилась! И коленки в глине… Симпатичная! Давно не снилась. Когда же был последний сон с ней? Ещё на Дымова. И больше не снилась. Интересно, почему? И почему приснилась сегодня?»
Он вспомнил, что перед тем как заснуть, подумал, что интересно было бы посмотреть, как делался орнамент на керамике. Ярко увидел, как Ния процарапывает узор. Он схватил черепок. Она рисовала этот же орнамент! «Вот это да! Нет, я не сумасшедший! Надо в этом разобраться». Он закурил ещё одну, взял лист бумаги и попытался систематизировать факты.
«Когда она приснилась в первый раз? Когда мы с Зоей стали лагерем на полуострове Дымова. Почему? Нет ответа. Она снилась три ночи подряд очень коротко, и говорила только „Возвращайся скорее“. Потом сказала: „Я рада, что ты близко“ – это когда я напился с Николаичем. Какая связь? Нет ответа. Потом повела меня к камню на мысу, просила обещать, что не забуду её (а ведь в городе ни разу и не вспомнил!). В тот день мы копали шурф Дымова-3. Почему она приснилась в тот день? Может быть потому, что я перед этим был около того камня? Непонятно».
Больше в ту ночь он рисовать не смог. Ходил по отсеку, курил и думал до конца вахты. И ничего не придумал. После вахты сразу поехал в магазин. И завертелась та же карусель. Там уже было не до размышлений. После бессонной ночи надо было выдержать двенадцать часов в магазине, чтобы добраться до дома, поесть и упасть спать. На следующий день он взял археологические материалы на дежурство в строительную контору и твердо решил работать над отчётом не отвлекаясь, пока не закончит.
Теперь он не спал совсем и на судне, и в стройконторе, и каждую свободную минуту работал. К концу декабря с облегчением отнёс отчёт Наумову.