Читать книгу Жернова. 1918–1953. Книга десятая. Выстоять и победить - Виктор Мануйлов - Страница 24

В кабинете Сталина за столом для заседаний теснились члены Политбюро, Государственного комитета обороны, наркомы ведущих отраслей промышленности, директора крупных заводов, работающих на оборону.

Первый заместитель Верховного главнокомандующего Красной армии генерал армии Жуков и начальник Генштаба генерал армии Василевский сидели рядом, командующие родами войск не за столом, а за их спинами.

Заседание вел Ворошилов. Он предоставил слово Василевскому для, как он сказал, «прояснения общей обстановки на театре военных действий».

Василевский встал, подошел к карте Европейской части СССР, начал «прояснять», водя по ней длинной указкой:

– Одновременно с окружением Шестой армии Паулюса в районе Сталинграда наши войска развили наступление в западном направлении. Войска Закавказского, Юго-Западного, Воронежского, Брянского и других фронтов гонят немцев с нашей земли. Освобождены Орел, Курск. На очереди Харьков. Разворачиваются бои за промышленную зону Донбасса. Войска Южного фронта форсировали на некоторых участках реку Псёл. Ожесточенные бои идут на Кубани. Противник, опасаясь окружения своих войск южнее Дона, спешно выводит войска через так называемый Ростовский коридор и на Таманский полуостров с последующим перемещением в Крым. В центре силами Западного, Брянского и Калининского фронтов готовится наступательная операция, которая отбросит немцев от Москвы еще дальше. На других участках советско-германского фронта ведутся бои местного значения, сковывающие войска противника.

Василевский замолчал и посмотрел на Сталина, сидящего во главе стола.

– У вас все? – спросил Сталин.

– В общих чертах – да, – ответил Василевский.

– Что ж, – заговорил Сталин, вставая и выходя из-за стола. – Дела на фронтах у нас идут неплохо. Паулюс сдался вместе с остатками своих войск. Наступление наших войск развивается более-менее успешно. Надо признать, что Генеральный штаб Красной армии работать стал лучше. Наши генералы за минувшие год и восемь месяцев боев кое-чему научились. К сожалению, далеко не все. Наша промышленность наращивает темпы производства вооружений и боеприпасов. Союзники увеличивают поставки военной техники, продовольствия и сырья для нашей промышленности. Конечно, это капля в море, но капля весьма существенная. Однако решение вопроса об открытии Второго фронта затягивается на неопределенное время. Следовательно, мы по-прежнему должны рассчитывать исключительно на свои силы. Надо бы лучше и больше, но так не бывает, чтобы везде и у всех всё было хорошо. Между тем мы считаем, что достигнутые успехи нашей армией требуют того, чтобы их отметить соответствующим образом. Особую заслуга в этой работе принадлежит начальнику Генерального штаба товарищу Василевскому. Помимо успешной организации работы своего ведомства товарищ Василевский проявил себя способным координатором действий нескольких фронтов, которые успешно громят фашистских захватчиков, освобождая наши города и села. В связи с этим товарищу Василевскому присваивается звание Маршала Советского Союза… Он, к тому же, награждается орденом Суворова Первой степени.

Василевский вспыхнул, вскочил, вытянулся, отчеканил:

– Служу трудовому народу!

Сталин, кивнув головой, сделал продолжительную паузу, будто потерял нить рассуждений, затем заговорил снова:

– Пожалуй, самая приятная и самая долгожданная весть – это весть о прорыве блокады Ленинграда. Мы ни раз и ни два пытались осуществить этот прорыв, но только сейчас достигли поставленной цели. Почему именно сейчас? Потому, во-первых, что бойцы и командиры Красной армии уже не те, что год назад: они приобрели опыт, воюют лучше. Потому, во-вторых, что они получают от нашей промышленности все необходимое, чтобы ни в чем не уступать врагу. И даже превосходить его в моральном и материальном отношении. Немаловажным является и тот факт, что координацию Ленинградского и Волховского фронтов по прорыву блокады осуществлял от имени Ставки товарищ Жюков. И я думаю, что самое время сообщить товарищу Жюкову о присвоении ему высокого звания маршала Советского Союза и награждении его орденом Суворова Первой степени. Товарищ Жюков заслужил звание маршала и орден Суворова своими решительными и грамотными действиями как в должности командующего фронтом, так и в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования не только в организации прорыва блокады города Ленина, но и в разработке и осуществлении плана контрнаступления Красной армии под Сталинградом. Мы надеемся, что и в дальнейшем товарищ Жюков будет направлять все свои способности на разгром немецко-фашистских захватчиков.

Жуков встал, вытянулся, произнес своим обычным скрипучим голосом:

– Служу трудовому народу! – и повел глазами по сидящим за столом с чувством признанного превосходства, хотя на каменном лице его не дрогнул ни один мускул.

Сталин, изучающе сощурившись, покивал головой, соглашаясь, что так оно и есть – служит и будет служить этому самому народу. И, возвращаясь на свое место, добавил:

– Будут отмечены командующие соответствующими фронтами, чьи войска внесли решающий вклад в разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом и Ленинградом.

После Василевского и Сталина выступали наркомы оборонной промышленности. Из их слов выходило, что промышленность продолжает набирать темпы, освобождение Донбасса может значительно усилить промышленный потенциал страны и, следовательно…

– Именно поэтому так важно наступление наших войск в этом направлении, – подвел итог выступлениям Сталин, словно в доказательство кому-то, кто с наступлением наших войск был не согласен.

После чего в кабинете остались лишь члены Государственного комитета обороны.

– А не получится так, – обратился к Василевскому Сталин, – что немцы опять, как и в сорок втором, ударят нам во фланг? Хорошо ли прикрыты фланги Брянского, Воронежского и Юго-Западного фронтов? Что говорит наша разведка о перемещении немецких войск в том или ином направлении?

– Если исходить из классических схем, то фланги наступающих армий обеспечены явно недостаточно, товарищ Сталин, – заговорил Василевский. – Но если мы выделим часть сил для прикрытия, то тем самым снизим наступательный потенциал наших армий. Генштаб и командующие фронтами полагают, что противнику неоткуда взять резервы для такого удара, что ему нечем даже заткнуть те дыры, которые образовались в результате осуществления нашими войсками наступательной операции под кодовым названием «Скачок». Особенно после выхода наших танковых и кавалерийских корпусов на оперативный простор. Конечно, войска устали после трехмесячного непрерывного наступления, но и противник устал тоже. Мы полагаем, что две-три полноценные армии и пара танковых корпусов, взятые из резерва Ставки, могли бы усилить наше преимущество на направлении главных ударов.

– Что ж, будем надеяться, что так оно и есть. Пару армий мы, пожалуй, дадим, но лишь в том случае, если начнется замедление темпов наступления, а пока обходитесь теми силами, которые имеются в вашем распоряжении, – заключил Сталин, прервав свое маятниковое движение по ковровой дорожке. И неожиданно спросил: – А что думает по этому поводу маршал Жюков?

Жуков встал.

– Из той информации, что нам доложена начальником Генштаба, трудно сделать какие-то определенные выводы, – заговорил он. – Меня беспокоит исчезновение из поля зрения разведки танкового корпуса СС и других танковых корпусов противника. Командующие фронтами полагают, что Манштейн отводит их за Днепр. Может быть. Но может быть и так, что эта хитрая лиса производит перегруппировку своих сил для нанесения удара там, где мы его не ждем. К тому же противник может использовать те свои дивизии, которые выводит в Крым через Таманский полуостров. Надо поручить партизанам проследить все перемещения немецких воинских эшелонов на железных дорогах Украины и Белоруссии. И на основе этих данных делать соответствующие выводы. Однако о флангах заботиться надо всегда. Азбучная истина.

– Пожалуй, товарищу Жюкову надо будет отправиться на Южный фронт, – подхватил Сталин. – Надо посмотреть на месте, все ли там делается для того, чтобы не позволить немцам вывести в Крым большую часть своих войск. На Таманском полуострове скопилось много боеспособных войск противника. Эти войска могут ударить во фланг наших войск, движущихся к Днепру. Надо разгромить эти войска, не дать им возможности эвакуироваться в Крым. Это, ко всему прочему, позволит нам освободить Новороссийск и получить базу для Черноморского флота.

– Мы не исключаем, товарищ Сталин, – попытался то ли возразить, то ли уточнить Василевский, – что некоторые немецкие части могут быть использованы против наших наступающих фронтов. Более того, некоторые части из Южной группы немецких войск уже отмечены в районе Сталино и Мариуполя. Но они нуждаются в пополнении и приведении в порядок. На это уйдет недели две. За это время мы успеем подтянуть дополнительные силы…

– Похоже, товарищ Василевский, вы даете немцам на приведение в порядок своих дивизий столько же времени, сколько отпускаете на подтягивание наших резервов к угрожаемым участкам. Или вы все-таки рассчитываете опередить Манштейна?

– Рассчитываем, товарищ Сталин. Что касается танкового корпуса СС и других корпусов, то установлено, что они грузятся на железнодорожные платформы и действительно отводятся на правый берег Днепра. К тому же, по данным разведки, немцы усиленно строят там оборонительные укрепления, видимо, не надеясь удержать наши войска на левобережье. Должен заметить, товарищ Сталин, что железные дороги в нашей прифронтовой полосе нуждаются в серьезном восстановлении.

– Другими словами, вы хотите сказать, что не успеваете.

– Никак нет, товарищ Сталин: успеваем. Тем более что, как я уже докладывал, наши танковые и кавалерийские корпуса перерезали многие рокады, так что немцы находятся в еще худших условиях.

– Вот вы, товарищ Василевский, и возвращайтесь к Голикову и Ватутину и внимательно посмотрите, все ли там идет так, как надо…

Сталин остановился возле своего рабочего стола, взял трубку и, ни на кого не глядя, произнес: – На этом заседание считаю закрытым.