Читать книгу Пасть: Пасть. Логово. Стая (сборник) - Виктор Точинов - Страница 20

1

Ночь давила. Давила на все органы чувств. Темнотой – на расширенные зрачки старика, звуками – на чутко вслушивающиеся уши.

Когда говорят, что «ночь безмолвна» – не верьте. Ночь полна звуков, иногда тихих, иногда громких – но всегда тревожных. Это не просто журчит ручеек – нет, его голос совсем не тот, что в солнечный полдень – там всплескивает вода под чьей-то осторожной ногой. Или лапой. И не просто треснул сам собой сухой сучок, остывая от дневного зноя – невидимый гость вышел на берег, он все ближе и ближе…

Старик поеживался от ночной прохлады и от обманчивых ночных звуков. Природу их он определял почти безошибочно – и все равно не мог избавиться от неприятного впечатления.

Тягучий, похожий на скрип крик коростеля – совершенно безобидной птицы, не знающей покоя и ночью, казался особенно зловещим – точь-в-точь кто-то точит огромный зазубренный ржавый нож. Точит именно на тебя. Коростели так привлекают самок, подумал старик. Странные, однако, вкусы у их подружек. Улыбнулся собственной шутке, тут же вспомнил жену – нахмурился.

Ночь обещала выдаться лунной – и обманула.

Откуда-то наползли исподволь тучи, скрыв почти полную луну, и только на востоке сверкали несколько звезд на небольшом участке чистого неба. Темные пятна кустиков там, у воронки, зажили загадочной псевдо-жизнью. От долгого и непрерывного вглядывания казалось, что они перемещаются – медленно-медленно ползут, бесшумно подкрадываясь… Стоило ненадолго отвлечься, потом вернуть взгляд – и чернеющие силуэты оказывались совсем на других местах.

Старик прекрасно знал все фокусы ночного зрения, хорошо знакомые любому дозорному – но легче от этого не стало…

…Никто не пришел. Никто не пожелал возобновить давешнюю трапезу. Светало. Надо было слезать, надо было идти домой, но просидевший почти неподвижно пять с половиной часов старик медлил, надеясь на совсем уже призрачный шанс.

Он не признавал поражений.

Даже теперь, когда близилось, когда стучалось в окно, отзываясь болью в груди, самое последнее поражение, неизбежное и окончательное – не признавал.

2

Доклад Марченко-Чернорецкого (уцелевший фрагмент)

…в исследованных 247 устных и письменных сообщениях случаев активной ликантропии у женщин не выявлено (за исключением бродячего сказочного сюжета о свекрови-волчице см. Приложение 7 п.п. 118–123), что позволяет с большой долей вероятности предположить факт лишь передачи женщинами дремлющего W-гена по наследству.

4.13. Гипотезу о стрессах, порожденных экстремальными ситуациями и вызывающих активизацию W-гена, подтверждает записанный в 1974 году рассказ Сузыкина Б.И., ветерана ВОВ, кавалера ордена Славы.

В начале лета 1942 года на Волховском фронте группа полковых разведчиков из 3 человек во главе с Сузыкиным Б. И. обнаружила в воронке неподалеку от советских позиций ликантропа, пожирающего свежий труп. По словам Сузыкина, это был «сумасшедший, совершенно потерявший человеческий облик и заросший диким волосом». Ликантроп пытался атаковать разведчиков, но оказался буквально изрешечен огнем в упор из двух автоматов. Через полтора часа доложившие о произошедшем командованию и получившие приказ доставить труп людоеда в расположение части бойцы обнаружили в воронке только лужу крови и клочья черной шерсти. Кровавый след уходил от места происшествия в лес, но ввиду наступающих сумерек погоня организована не была.

В рассказе Сузыкина особо отмечалось, что в описываемое время войска Волховского фронта попали в критическое положение: началось немецкое контрнаступление, сопровождавшееся постоянными бомбежками и артобстрелами, связь частей и подразделений с вышестоящими штабами в ряде случаев нарушилась, прекратился подвоз продовольствия и боеприпасов, участились случаи паники, дезертирства и перехода на сторону противника. Подробнее рассказ Сузыкина Б. И. см. Приложение 7, п. 209.

4.14. В протоколах Салемских процессов зафиксированы 16 случаев ликантропии (Приложение 7 п.п. 32–47) Особый интерес в связи с вышеизложенным вызывают показания казненного в 1637…

3

Она была в шоке. Она была в трансе. Сказать, что в последние сутки она не находила себе места – ничего не сказать. Она не искала места. Любое место выталкивало ее, отторгало, как чужеродное враждебное тело. Она шла и не знала, куда идет. Она не знала, куда надо идти и что надо сделать.

Виктор Эльдарович – умер! Такой молодой, совсем чуть старше ее… Такой красивый, такой обаятельный… И он не просто умер, нет! Она видела, видела с самого начала по каменным мордам этих скуловоротов, этих убийц – что не просто. Потом, к обеду, прокатился шепотом на ухо слух… Она уже ничего не воспринимала. Это она убила его! Это она взяла проклятую железяку с проклятой ампулой… Вся суета последних недель, все яростные поиски неизвестно чего, все озверение на лицах начальства – из-за нее! Нет, она сделала, что была должна, и тот подлец получил по заслугам… Но Виктор Эльдарович… Милый добрый Виктор Эльдарович…

Она шла и не знала, куда идет. Ноги сами несли ее куда-то, в полном и прямом смысле этого выражения… Надо что-то сделать, надо обязательно что-то сделать… Она не знала… Она уже ничего не знала… Она не могла идти на работу… Она никогда туда больше не придет. Не сможет. Потому что никогда больше Виктор Эльдаро…

Вишнево-серебристый джип даже не взвизгнул тормозами – настолько неожиданно шагнула на проезжую часть женская фигура. Шагнула слепо, невидяще, прямо под колеса. Водитель лишь начал тянуться к тормозу, когда украшенный лебедкой форкоп самым центром врезался в женщину, откинул… Колеса дважды подпрыгнули.

Несмотря на лебедку, намекающую на экстремальные гонки, экстремалом водитель не выглядел. Молодой и вконец растерянный парнишка, совсем уже не похожий на себя недавнего – катящего несколько секунд назад по жизни и по улице Руставели уверенным хозяином.

Выскочил, бросился было назад, к распластанному на асфальте телу. Остановился на полпути. Все напрасно. Слишком высоко пришлась точка удара, выше центра тяжести маленькой фигурки, на низко сидящей легковушке еще оставались бы какие-то шансы, а тут… Раз – и под колеса. Живым человеком это уже не выглядело, не выглядело даже мертвым – так, куча тряпья, выброшенного кем-то на дорогу…

Водитель нервно оглянулся. Сделал маленький шажок к машине. Потом еще один. Потом побежал. Джип резко стартовал и понесся по пустынной утренней улице.

4

Работа кипела – совсем не эффектная, без стрельбы и погонь, обычная изматывающая работа с бумагами.

Что бы ни утверждали авторы боевиков, Капитан знал прекрасно – работа практически любой специальной службы состоит на девяносто пять процентов именно из этого – ворохов бумаг, километров пленки, штабелей дискет. А профессионал, который на каждом шагу умудряется влипнуть в мордобой и перестрелку, – хреновый профессионал, и гнать его надо в три шеи. Нормальный профи тоже берется за оружие, куда порой денешься, – но стреляет так, чтобы в ответ стрелять было не из чего. Или некогда. Или просто уже некому.

…Генерал сделал все, что мог, задействовал все доступные каналы – и десятки, даже сотни людей активно работали в последние дни на него, совершенно не представляя, куда, кому и зачем уходят их ответы на бессмысленные вроде запросы.

Наверняка кто-то на местах плевался и ругался, а кто-то отписывался чисто для проформы, но ручейки информации текли и текли, впадая в огромное бумажное озеро, образовавшееся на столе у Генерала. К обобщению и анализу больше никто допущен не был – и они с Капитаном спали по три часа в сутки, выбирая из груды бумаг имевшие отношение к делу…

С одной стороны, стало легче: вся огромная страна перестала быть зоной поиска, они знали теперь, где искать – в юго-западных районах области, прилегающих к городу.

Но в то же время копать пришлось глубже: у Капитана голова шла кругом, когда он откладывал толстенную папку с написанными от руки, зачастую трудночитаемыми, отчетами егерей о нападениях хищников на копытных – и брался за не менее толстую папку докладных записок сельских участковых. Деревенские детективы, нимало, наверное, удивлялись внезапно вспыхнувшим интересом начальства к случаям исчезновения у граждан крупного и мелкого рогатого скота, а также собак, как породистых, так и беспородных; и, что совсем уж странно, к изменениям в количестве числящихся на участках бомжей и прочего бездомного люда…

Очень мешала извечная русская привычка списывать на волков проданный налево хозяйский скот (раньше – совхозный или в колхозный, еще ранее – помещичий). В последнее время по той же статье проходило все больше лосей, отстрелянных без лицензии, по устому и небезвозмездному разрешению егеря… Присущее собакам обыкновение сбегать от хозяев тоже делу не помогало. Равно как и привычка бомжей и бездомных перекочевывать в более кормные места.

Но, несмотря на все трудности, через неделю после первого ставшего им известным инцидента (сожранного под Гатчиной бомжа) картина прояснилась: на карте генерала возник заштрихованный неправильный круг радиусом около тридцати километров – «охотничий участок» твари. Одинокой, судя по всему, твари – ни одного случая одновременных или почти одновременных нападений достоверно вычислить не удалось. А добытой при нападениях пищи, по прикидкам Эскулапа, могло с трудом хватить лишь одному ликантропу – платой за ускоренный обмен веществ, сверхвозможности мышц и неимоверную способность к регенерации служила невероятная прожорливость.

В ближайшие два-три дня у их объекта теоретически предстоял период вялости, апатии и отсутствия аппетита – и этой фазой стоило воспользоваться. Хотя все на свете относительно, разве можно сравнивать самого вялого ликантропа с самой шустрой улиткой? Капитан прекрасно знал, как рискованна охота даже на искалеченного опытами Эскулапа оборотня. Знал, насколько опаснее свежий и полный сил. Не знал только, какими силами придется охотиться. У них лишних людей не было, а о помощи со стороны они с Генералом по молчаливому соглашению больше не заговаривали.

Но сегодня отложенный разговор продолжился.

– Проведем небольшую командно-штабную игру, – сказал Генерал. – Даю вводную – невероятную, но теоретически возможную. Итак: завтра тебя приказом главкома назначают командующим ЛенВО. В твоем распоряжении дивизии, эскадрильи и танковые бригады. Твою просьбу всегда с радостью выполнят родственные службы. Задача: уничтожить объект. Условие: соблюсти максимально возможный уровень секретности. Твои действия?

Капитан сначала приосанился, представив себя в кресле командующего Ленинградским округом. Потом стал думать. И сразу понял, что громадная мощь, гипотетически сосредоточенная в его руках, мощь, достаточная для успешной войны с парой-тройкой европейских государств, – бесполезна. Самая новейшая баллистическая ракета не поможет выкурить засевшего в развалинах снайпера. А самой точной снайперской винтовкой не изведешь в квартире тараканов…

Он еще раз взглянул на карту, в заштрихованный круг. Поселки, деревни, поля, пустоши, болотистые поймы речек. И – три бывших императорских резиденции: парки, дворцы, тучи туристов, особенно по летнему времени.

Капитан злорадно подумал в первую очередь об иностранных туристах. Воображение мгновенно нарисовало разноцветную яркую кучку нездешних людей, вылезшую из «евролайновского» автобуса и тут же начавшую с энтузиазмом ловить видоискателями окрестные красоты. И – косматую живую торпеду, стремительно бросающуюся на заграничное диетическое мясо… Представившаяся внутреннему взору картинка ни малейшего огорчения не вызвала. «Сожран русским оборотнем», – отличная фраза для некролога в «Таймс».

М-да, но что же тут можно сделать, командуя тысячными массами людей и колоннами техники?

Авиация бесполезна. Разве что эвакуировать весь район и начать методично выбомбливать площади. Причем бомбы потребуются шариковые, но не простые, а с серебряной начинкой. Иначе поможет лишь прямое попадание… Если перевести потребную плотность бомбежки и количество боеприпасов в денежный эквивалент – надо срочно телеграфировать в Думу. Нехай пересматривают бюджет и увеличивают раза в три расходы на оборону… Не вариант.

Ладно, пусть авиация останется на аэродромах. И танкисты пусть спят спокойно. Попробуем пустить в дело матушку-пехоту.

Результат тут более чем предсказуемый. Например: цепь солдатиков прочесывает зеленку. Кого ловят и зачем, не знают. Максимально возможная секретность подразумевает, что на каждом более низком уровне информированность меньше, чем на вышестоящем. До рядовых вообще ничего не дойдет, их поднимут по тревоге, потом выгрузят из машин и поставят совершенно невразумительную задачу.

Капитан зримо представил солдата-первогодка, держащего автомат раз этак в седьмой за всю свою восемнадцатилетнюю жизнь (а раньше: пару раз на стрельбище, раз на присяге, да три раза в караулах). За то короткое мгновение, пока вымахнувшая из подлеска тень в два прыжка до него доберется, салага только и сможет, что впустую давить на спуск, напрочь позабыв о предохранителе – давить, пока клыки не разорвут тонкую мальчишечью шею…

И не в потерях тут дело, потери всегда неизбежны – просто цепь окажется прорвана и можно начинать все сначала. Ну ладно, пусть двойное кольцо, пусть впереди мальчики на убой, а сзади грамотные профи (а где их взять, профи в таком деле? даже спецы в охоте на людей растеряются почти так же – увидев, что оружие бесполезно). Локализуем место прорыва, и…

Так, тут опять возникает проблема боеприпасов. Всю ораву необходимо вооружить спецпатронами. По крайней мере по магазину на каждого. Хороший такой заказик оборонному заводу… Причем большая часть патронов никогда не выстрелит, а еще весьма изрядная доля будет разворована – как только смекнут, что за начинка в пулях.

Словно читая его мысли, Генерал сказал:

– Про глобальное прочесывание не стоит и думать. Здесь три тысячи квадратных километров самой пересеченной местности. У тебя просто не хватит дивизий обеспечить нужную плотность.

Помощь родственных служб? Ну-ну… Достаточно представить мохнатую, с оскаленными клыками морду фигуранта на стенде «Их разыскивает милиция».

Капитан принял решение:

– Должен работать спецназ. Небольшие мобильные группы со спецснаряжением. Из людей, представляющих как возможности дичи, так и способы борьбы с нею. Возможно, потребуется поддержка авиации. Вертолеты… Если не управимся до схода зеленки. Или если Деточкин вдруг выдаст на-гора аппаратуру, регистрирующую с воздуха исключительно объект и никого больше.

Генерал кивнул.

– Хорошо. Вопрос: для всего предложенного тебе надо ли командовать округом? Не надо. Все в пределах имеющихся возможностей. Тогда изложи план наших действий – по пунктам.

«Он меня экзаменует, – подумал Капитан. – Он все давно продумал и все просчитал, он держал весь расклад в голове – как один из возможных вариантов. А теперь проверяет… Не свой план – меня».