Читать книгу Пансионат «Кавказский рай» - Виктор Васильевич Кабакин - Страница 4

Моя профессиональная карьера развивалась достаточно уверенно и успешно. Я занимался любимым, хотя нередко рискованным делом. В жизни всегда руководствовался двумя важнейшими принципами: первым, – не витать в облаках и не ставить перед собой нереальных задач; вторым, – обозначив цель, неуклонно добиваться ее осуществления.

К тридцати пяти годам я работал в ответственном подразделении, где мне поручались, как правило, сложные и важные дела.

Моя специальность на профессиональном жаргоне именуется «кротом», ибо я действую непосредственно в среде потенциального противника. Я один из секретных сотрудников специального подразделения, созданного в те времена, когда вконец обнаглевшие преступники, вместо того, чтобы сидеть в тюрьме и есть баланду, разъезжают в джипах и «Мерседесах», вкушают в ресторанах тартара из лосося, креветок по-королевски и копченых угрей, свидетели, опасаясь мести, боятся давать показания, а дела в судах часто разваливаются, как карточные домики. В общем, как вы понимаете, в наше время.

Мне очень не нравится, что преступники чувствуют себя королями, поэтому, когда мне предложили перевестись в это подразделение, я без колебаний согласился. Мы настолько законспирированы, что даже не знаем своих коллег по отделу. Только непосредственного начальника, который дает нам указания. При выполнении конкретного задания я замыкаюсь на руководителе группы.

Мое прикрытие по нынешнему делу хорошо обставлено. В этом, конечно, заслуга Александра Комлева. Прежде чем позвонить мне, он успел все продумать, о многом позаботиться. Мне в основном оставалось натянуть на себя маску персонажа, которого я должен буду изображать в этот раз, и начать жить его жизнью. Кем мне раньше только не приходилось быть!

Сейчас я стану журналистом известной газеты, имеющим высокие связи в Москве. Я приехал в Ессентуки, чтобы написать об изменениях, происшедших за последние годы в курортном деле, и перспективах его развития. Сбор материала на данную тему позволит мне вступать в контакты с самыми разными людьми, вникать в интересующие меня подробности, не вызывая подозрений. Очень удобное прикрытие. На случай непредвиденной проверки – моя командировка безупречна: редакционное задание подписано мои другом – главным редактором газеты. Об истинной цели моего визита на курорт он, естественно, не догадывался.

…И вот я на месте. За мной захлопнулась двойная дверь, и я очутился в апартаментах человека, привыкшего, судя по обстановке, потворствовать своим вкусам и пристрастиям. Модная мебель, выполненная по заказу, дорогой паркетный пол, украшенные картинами стены. В правом углу кабинета – маленький бассейн, вернее, каскад веселых журчащих фонтанчиков. Два небольших тропических деревца в кадках разветвились по краям искусственного водоема. Рядом панно с изображением почему-то не местных кавказских красот, как можно ожидать, а нездешнего океанского пляжа и пышных экзотических пальм.

На обширном столе стоял макет какого-то замка или крепости. Лежали безделушки в виде диковиной раковины и розоватого коралла. Слева от стола – мониторы, вмонтированные рядами в стену. На одном из них виден внешний вид ресторана с жующими людьми (было обеденное время); на другом показывалась площадка перед входом в пансионат, на третьем – вестибюль нижнего этажа с «Rezeption». Над мониторами висел дорогой египетский папирус, изображающий всевидящий глаз.

Хозяин кабинета, он же владелец пансионата Могилец Вольдемар Демидович, быстро поднялся из-за стола и с широкой улыбкой направился мне навстречу. Он был плотен, но очень подвижен, среднего роста, не стар, хотя и лысоват, округленное лицо его выражало массу удовольствия, словно я был для него самый приятный человек.

– Ждем, ждем, – повторял он, пожимая мою руку. – Звонили э… по поводу вас. – Он многозначительно поднял глаза и указательный палец вверх. (Молодец Комлев, устроил мне нужные звонки). – Ваш выбор чрезвычайно верен. Не покривлю душой, если э… признаюсь, лучших условий на всем курорте, чем в нашем пансионате, вам не предоставит никто. Все, так сказать, сливки общества останавливаются здесь.

Он мягко подвел меня к креслам, нажал кнопку на стене. За его спиной музыкально открылся бар, заставленный всевозможными бутылками. Он вопросительно взглянул на меня.

– Сок, пожалуйста, – коротко сказал я.

– Одобряю, чрезвычайно, – охотно согласился он. – Я и сам предпочитаю только натуральные соки. И, естественно, нашу ессентукскую водичку. Вы работать или отдыхать?

Под слоем безукоризненных манер и радушия моего собеседника я ощущал смесь хорошо скрываемой настороженности и отработанного прощупывания. Подвижное лицо Могильца, очень чуткое к малейшей смене душевного состояния собеседника, уставилось на меня с вопросительным вниманием. Я держал себя с достоинством и уверенностью человека, знающего себе цену, но хорошо воспитанного, чтобы это явно демонстрировать.

– У журналиста работа и отдых часто друг от друга неотделимы.

– Понимаю, понимаю, – с готовностью закивал головой мой собеседник. – У нас уже четыре дня от газетчиков и телевизионщиков отбоя нет. Вы, наверное, тоже по делу Разумовской. – Он сделал печальное лицо. —Такой э… ужасный случай.

– Нет, у меня другое задание, не связанное со смертью певицы. Я должен написать материал о состоянии и перспективах отечественного курортного дела. Хотя, конечно, если будут какие-то интересные новости по делу Разумовской, то… Покажите мне журналиста, который отказался бы от сенсационной информации.

– То-то вы, корреспонденты, все за сенсациями гоняетесь, – укоризненно покачал головой Могилец. – Хотя, конечно, к вам это не относится. Я читал ваши статьи – они глубоки, актуальны и талантливо написаны.

Я снова подумал о том, что хорошо иметь настоящих друзей. Ведь главный редактор газеты не только оформил мне редакционное задание, но и передал свой псевдоним, под которым обычно публиковался.

– Мне чрезвычайно симпатична э… ваша идея, – продолжал Могилец, – обратить внимание на болячки отечественных курортов. Я вам сейчас расскажу, насколько это важно. Люди тратят огромные деньги, уезжая отдыхать и лечиться за границу. Хотя у нас в России климатические условия и целебные свойства курортов не только не хуже, но по многим показателям значительно превосходят зарубежные. Один Северный Кавказ чего стоит. Кстати, американцы ежегодно закупают десятки тысяч бутылок нашей ессентукской водички. По несколько десятков долларов за бутылку. Поверьте, они э… зря денег на ветер не бросают. А мы все мотаемся по заграничным курортам. Конечно, сервис у нас пока не столь высокий, как хотелось бы, в этом плане еще предстоит много поработать. Однако некоторые деловые люди, во всяком случае, наиболее дальновидные из них, уже повернулись лицом к российскому курортному делу. Они справедливо полагают, что деньги, вложенные сюда, обернутся на пользу как им, так, естественно, и отдыхающим. Уверен, что в скором времени мы станем свидетелями отечественного курортного бума.

Последние слова Могилец произнес с пафосом. Да и вся его патетическая речь, сопровождаемая энергичной жестикуляцией, похоже, была рассчитана на то, чтобы у столичного журналиста не осталось сомнения, кто именно является тем дальновидным деловым человеком.

– Извините, – с обезоруживающей улыбкой произнес Могилец. – На тему Кавказских Минеральных Вод могу говорить бесконечно. Такой уж я патриот. У государства пока не доходят э… руки до того, чтобы нагнуться и взять с земли золотые слитки. Посмотрите, как стремительно развился туристский бизнес, например, в Египте или Турции. Они получают миллионы долларов. Там поняли, как и откуда можно черпать деньги. У нас нет даже общегосударственной программы развития курортного дела. Каждый санаторий и пансионат выживает, как может. – Могилец с огорчением вздохнул. – Вот и ваш покорный слуга, болея так сказать душой за отечество, вносит свой скромный вклад в нужное и полезное дело. Впрочем, думаю, мы еще найдем э… время, чтобы подробно обсудить эту проблему. А сейчас, пожалуйста, устраивайтесь, отдыхайте с дороги.

Он задумчиво повертел перед собой бокал густо бордового вишневого сока и извиняющимся голосом заметил:

– К сожалению, у нас сейчас нет ни одного свободного места. Из-за самоубийства Разумовской здесь нынче наплыв любителей «жареных фактов». Но для вас мы все-таки приготовили один из лучших номеров. – Он помолчал, как бы размышляя, стоит ли продолжать. – Правда, в нем проживала Софья Разумовская. Вас э… так сказать, это не шокирует?

Вот так повезло, подумал я. И сделал рукой успокаивающий жест;

– Я не суеверен. Более того, будучи большим поклонником ее таланта, сочту за честь поселиться в номере известной певицы. Может, это вдохновит меня на что-нибудь этакое…

Кажется, становлюсь циником, снова подумал я про себя. Неужели артисты из-за необходимости постоянного перевоплощения тоже являются лицемерами? Глупости, конечно. Хотя надо подумать об этом на досуге.

– Вы меня разочаровываете, – грустно заметил Могилец. – Начинаете гоняться за дешевой сенсацией. Увы, мы настолько очерствели, что даже после смерти не можем оставить человека в покое.

Я не успел ответить, так как в комнату вошла секретарша, неся поднос с двумя чашечками кофе и вазочку с печеньем. Могилец мгновенно переменился в лице. От его учтивости не осталось и следа. Он холодно уставился на секретаршу.

– Вам что?

– Вот, кофе принесла, – пролепетала молодая женщина.

– Разве я заказывал? – в глазах Могильца сверкнула тигриная желтизна.

– Но вы сами велели перед приходом этого господина приготовить кофе, – стала оправдываться секретарша, бросив на меня растерянный взгляд.

– Еще один такой прокол, и вы будете уволены, – с нажимом произнес Могилец. – Если я занят, войти сюда можно только по моему вызову. Идите.

– Не обращайте внимания, – продолжал он после ухода подчиненной, снова превращаясь в гостеприимного хозяина. – Увы, персонал надо постоянно держать в кулаке, иначе он распустится.

Я поднялся с места. На прощание Могилец сказал.

– Желаю хорошего отдыха. У нас прекрасные врачи, воспользуйтесь возможностью пройти курс санаторного лечения. Для вас, естественно, бесплатно, я распоряжусь.