Читать книгу Формула судьбы - Виктор Вячеславович Воропаев - Страница 5

Я села в такси у входа в аэропорт и попросила водителя ехать к Горбатому мосту¹¹, откуда мне пару минут назад звонил Саша. Взглянула на часы, было почти четыре вечера. Я опять позвонила Саше, но вновь сработал автоответчик, что «Абонент не может принять ваш звонок – пожалуйста, перезвоните позже». Я не верила в то, что его больше нет, и в то, что он всё-таки совершил то, что собирался совершить. Все эти его формулы и теории, предположения и догадки… Мне просто казалось, что он сошёл с ума, ну, возможно, показалось бы, если бы я не знала его. Но я его знала, да ещё не просто знала, а любила. Да, именно сейчас, когда я поняла, что больше его не увижу, по крайней мере, в этой жизни, я поняла, что люблю Сашу. Люблю больше всех на свете. Сравнить эту любовь можно разве что с любовью к нашей с Антоном малышке Оле. Саша медленно перестраивал мою жизнь, внося в неё свои коррективы. Возможно, именно поэтому я допустила то, что меня уволили из универсама, где за время работы меня трижды повышали в должности, и то, что уехала к Антону в Харьков. Да, я тогда любила Антона, я знала это наверняка. Но что-то произошло во мне, что-то непонятное, что-то страшное. Когда я переехала в чужой город к родному человеку, всё как-то уж очень быстро изменилось: город стал до боли родным, а вот человек – нет.

– Девушка, – обратился ко мне водитель, оборвав мои воспоминания. – Тут объезд. Что-то произошло, много полиции.

– Саша…

– Что вы сказали?

– Остановите здесь. Дальше я пройдусь.

– Да, конечно.

Я протянула водителю плату за проезд и вышла из машины. Это было перед самым поворотом у въезда на мост. Водитель красного авто такси развернулся и поехал в обратную сторону, прочь от места трагедии. Я сделала пару шагов и свернула на мост. Там меня ждала жуткая картина.

Мост был полностью перекрыт с обеих сторон, жёлтые ленты преграждали проезд обычному транспорту. Никто по мосту не передвигался, за исключением полицейских машин и карет скорой помощи. Я сделала пару шагов вперёд.

– Девушка, – обратился ко мне голубоглазый человек в погонах, – проход закрыт вместе с проездом.

– Знаю, – сказала я и взглянула с моста вниз. «Девятка» моего Саши всё ещё полыхала в остатках огня, который ещё не успела затушить находившаяся внизу пожарная машина. – Саша…

– Вам знаком этот автомобиль?

– Позовите Талашова, пожалуйста. Скажите, что пришла Валя.

– Простите, но думаю, что сейчас не самый подходящий момент.

– Валя! – услышала я голос старшего следователя в Одесской области. – Всё в порядке, сержант, – сказал Талашов, – можете идти.

Сержант поспешно удалился. Я бросилась другу на шею.

– Он это сделал!

– Да… Я еле успел перехватить это дело у прокуратуры, он очень поздно позвонил мне. Когда ты приехала?

– Только что. Рейс задержали, поэтому я даже не успела с ним попрощаться, – едва произнеся эти слова, я разрыдалась.

– Ну-у-у… – начал успокаивать меня Талашов, – не надо плакать, прошу. Ведь всё же по плану.

– А вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг он не сможет вернуться? К тому же, никто не знает – какими мы будем там и кем.

– Всё будет хорошо! Он же знал, что делает. Где кассета?

– Он оставил её у въезда на мост, в маленьком отверстии в ограждении моста. Пойдём…

Мы прошли на другую сторону моста, где я увидела то отверстие, о котором говорил мне Саша. В нём виднелся пакет.

– Вон она, – указала я туда.

– Вижу, – Талашов подошёл к отверстию и вынул оттуда свёрток.

– Всё будет хорошо, верь ему. Самое главное – верь.

– Я верю. Но мне кажется, что ничего не выйдет.

– А ты пытайся. Ты же знаешь, что надо делать? Он всё тебе рассказал? – попытался удостовериться Талашов.

– Да. Жди завтра перемен, потому что завтра может быть другим…

– Товарищ лейтенант, – оборвал наш разговор человек в погонах, всё тот же голубоглазый сержант, – закончили тушить возгорание, вам надо спуститься.

Мы с Талашовым последовали за сержантом, спускаясь вниз с левой стороны моста. Через мгновение мы оказались на железнодорожном полотне. Я ужаснулась, когда увидела то, что осталось от «девятки» Саши – это был кусок обгоревшего металла, ничем более не напоминающий автомобиль.

– Что у вас? – спросил Талашов, подходя к своим людям, которые находились непосредственно на месте происшествия.

– Его здесь нет.

– Что? – не понял сразу Талашов. – Кого нет?

– Водителя. Останков не обнаружено. Он исчез.

Я чуть не вскрикнула от радости, услышав эту новость. Это означало лишь одно – у него получилось!

***

Харьков, за пару месяцев до взрыва.

Я возвращалась по ночному городу после очередной встречи с Олей. Моя малышка росла без меня, от чего мне было очень плохо.

Моя жизнь полностью перевернулась в тот день, когда я стала вновь тайно видеться с Сашей. Ну не могла я жить без этого человека! Не могла и всё! Мои подруги твердили, что всё это из-за этого рокового мужчины, а я не верила. Я и сейчас не верю. Если мне и надо было кого-то винить, так это себя, за то, что уехала из Одессы в то время, когда была так нужна моему Саше.

Я работала администратором в торговом центре в городе Харькове, жила в квартире, которую мне предоставила компания с правом выкупа. Но счастливой я себя не чувствовала, хотя работа у меня была хорошей, и я всегда была при деньгах. Уехать из Харькова мне мешало лишь то, что, покинув город, который перевернул всю мою жизнь, я больше никогда не смогла бы видеть свою малышку, а это для меня было бы просто невыносимым. Поэтому мне приходилось жить в городе, в который меня забросила судьба, от которой я не могла отказаться и которую не могла изменить.

В следующем году Оля должна была идти в первый класс. Она любила математику, любила петь и танцевать, с удовольствием изучала иностранный язык и красиво рисовала. Но… Но знала я это всё понаслышке, по её рассказам и по рассказам Антона.

Когда я встретилась с Сашей, Оле было чуть больше трёх лет. Антон сильно изменился. Он вдруг стал образцовым отцом и семьянином, чем я, как мать, похвастаться не могла. Чтобы видеться с Сашей, я тайно начала ездить в Одессу. Антон об этом узнал и подал на развод. Саша был бессилен, он не смог отсудить у него нашу дочь, закон был не на моей стороне.

Я подходила к своему дому около восьми часов вечера, когда увидела до боли знакомый автомобиль с затемнёнными стёклами – чёрную «девятку». Это было неожиданно. Дверь распахнулась, и прямо передо мной предстал Саша.

– Приветик, – сказал он, на мой взгляд не очень радостно.

Я была очень удивлена его приезду, он раньше никогда не приезжал в Харьков без предупреждения.

– Привет! – вскрикнула я и обняла любимого. Я не видела его больше месяца.

Саша крепко обнял и прижал меня к себе, но я сразу почувствовала, что что-то не так.

– Что случилось?

– Ничего… – холодно ответил он.

– Нет, – настаивала я на своём, – я вижу, что что-то произошло. Я это чувствую.

Саша взглянул мне в глаза.

– Подняться можно?

– Да, конечно. Что за глупый вопрос, пойдём, – я взяла его за руку и повела к своему подъезду.

Мы не очень часто встречались у меня дома. Раньше мы виделась с ним тайно, поэтому, когда он приезжал ко мне в Харьков, мы посещали гостиницы и прочие заведения, которые, честно говоря, мне совсем не нравились. Но потом, когда все мои секреты были раскрыты Антоном, Саша стал появляться у меня дома, хотя всё равно было как-то странно осознавать то, что он находится в моей квартире, хоть я уже не живу с Антоном.

Мы поднялись вверх по лестнице и уже через мгновение оказались в прихожей моей однокомнатной квартиры.

Я с первого взгляда поняла, что что-то не так. Саша был чем-то сильно встревожен, он даже не поцеловал меня, когда мы вошли. Он старался не смотреть мне в глаза, что пугало меня ещё больше.

– Ты что-нибудь будешь? – спросила я у Саши, желая предложить ему что-нибудь из своего холодильника. Время было позднее, а я за весь день так ничего толком и не съела.

– В принципе, нет, я бы хотел только поговорить.

Я подошла к Саше и взяла его за руку. Она была настолько холодной, что меня это просто повергло в ужас.

– Такая холодная…

– Ещё бы, я забыл перчатки, а на улице сильный мороз, – придумал он отговорку.

– Да, – протянула я, – сильный… Что случилось?

Саша отпустил мою руку и, пройдя вглубь комнаты, присел на диван.

– Присядь, – пригласил он.

Я подошла к дивану и села рядом с ним. Поцеловала. Но поцелуй этот был каким-то уж пресным, как будто он вовсе и не желал этого.

– Да что стряслось? Что? – уже начав нервничать, спрашивала я, осознавая, что я чего-то не понимаю.

– Валя… – он начал говорить и остановился, произнеся лишь моё имя. Я не хотела ничего больше спрашивать, не хотела его принуждать говорить, понимала, как было важно, чтобы он рассказал сам, что его привело ко мне этой снежной холодной ночью. – У меня латентения¹². Я скоро умру.

– Что у тебя?! – не веря словам любимого, я почти прокричала и встала с дивана.

– Латентения, – всё также спокойно ответил Саша. – Это – редкая болезнь, болезнь головного мозга. Валя…

– Саша… – я с трудом выговаривала слова. У меня потекли слёзы, и я не могла их остановить. – Саша… Саша, родной…

– Валя, не плачь, прошу. Всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

– С кем, с кем всё будет хорошо?

– С нами. В другой жизни.

Я немного успокоилась и вытерла слёзы. Мне не нравилось, когда Саша начинал говорить загадками, а уж тем более я не выносила словосочетание «другая жизнь». Мне хватило всех этих разговоров и идей ещё со времён загадки Моста любви. Я ещё тогда увидела то, что до того момента считала неподдающимся объяснению. Саша тогда всё просчитал и объяснил и оказался прав. Именно потому что он опять заговорил о другой жизни, я встревожилась.

– Где? – снова я задала глупый вопрос.

– Я тебе сейчас кое-что расскажу. Пожалуйста, выслушай меня внимательно, потому что мне нужна будет твоя помощь и очень скоро. Хорошо?

– Ты знаешь, как избежать смерти? И что это вообще такое… латентения?

– Ты – настоящая одесситка, любимая, – ответил на мой вопрос Саша и встал с дивана.

– Почему?

– Потому что только в Одессе принято отвечать вопросом на вопрос, – Саша засмеялся. Я сделала то же самое, но буквально сквозь слёзы.

– Ну, а если серьёзно? Что это вообще такое?

– Это очень редкая и смертельная болезнь, но я обойду её, – сказал он быстро, видя, что я чуть не потеряла сознание после слова «смертельная».

– Каким образом обойдёшь? – с дрожью в голосе спросила я. – А если не получится?

Я знала, что Саша может невозможное. Кому-то наш диалог мог показаться нереальным, глупым, но только не мне! Я прекрасно знала, чем занимается мой Саша в свободное от преподавания математики время, поэтому я спокойно восприняла известие о том, что он может обойти собственную гибель.

– Валя, я вывел формулу судьбы.

– Что ты вывел? – я была заинтриговала и продолжала задавать вопросы.

– Я вывел то, чего не следовало выводить.

– Зачем же тогда… а поконкретнее?

Саша вновь присел на диван и обнял меня. Затем взял за руку и наконец взглянул мне в глаза. Я светилась от счастья, вот только сама не могла понять, в чём оно заключается, ведь известие о его болезни просто повергло меня в шок.

– Я вывел формулу, благодаря которой могу смело утверждать, что судьба не предписана каждому человеку изначально. Всё, что происходит с нами, зависит лишь от нас самих.

– Ты хочешь сказать, что наша любовь – не настоящая, не предначертана судьбой? А лишь маленький поворот в жизни?

– Валя, наша любовь – это наша любовь. Её, пожалуйста, не трогай. Я хочу сказать, что мы с тобой встретились и полюбили друг друга – это факт. Но мы могли бы и не встретиться и не полюбить друг друга – и это тоже факт.

Я перевела дыхание, так как Саша снова меня запутал в своих рассуждениях. Я ничего не могла понять, для меня это всё было полнейшим заблуждением.

– Я изобразил нашу жизнь на декартовой плоскости с помощью графика, рассчитал уравнение переменной «t», вычислил все возможные варианты путей, которые встречаются у нас на протяжении одного дня. Всё это дало мне понять, что наша жизнь никем не предначертана, никто ею не управляет – только мы.

– Это всё, конечно, интересно, но как это связано с латентенией?

– Очень просто. Латентения – это такая болезнь, которая распространяется лишь на определённый круг людей, она не является заразной. Латентения – это болезнь головного мозга, которая была у самых известных в мире математиков. Течение болезни заключается в том, что на мозг идёт сильное давление со стороны информации, которую он просто не в силах обработать. Ко мне это тоже относится, так как я просто живу математикой последние лет пять. Удалить из своей головы все формулы, цифры, знаки, выводы и тому подобное я просто не в силах. В итоге мозг сам пытается вытолкнуть эту информацию; это, естественно, образно говоря. Проявляется это характерным необоснованным кровотечением из носа. В какой-то момент мозг не сможет всё принимать, всю продолжающую поступать информацию, и вся кровь из головы просто выльется.

– Тогда перестань этим заниматься.

– Поздно. Уже очень поздно. У меня уже начались приступы носового кровотечения, этот процесс необратим. Я запоминаю почти все цифры, которые вижу. Если не запоминаю, то в уме вывожу формулу или какую-то систему, последовательность. Это мной не контролируется. Но во всём этом есть и положительные стороны.

– Какие? – снова, почти дрожа и по слогам, спросила я.

– Я могу пожертвовать собой, чтобы доказать формулу судьбы.

– Нет…

– Валя, я всё решил.

– Нет, я не отпущу тебя!

– Валя, выслушай.

– Нет! – закричала я. – Это ты меня выслушай! Это я всё решила. Я лишилась всего, потому что тебя полюбила. Я бросила мужа, я перестала общаться с дочкой. А ты теперь собираешься жертвовать собой?

Он не позволил мне продолжать кричать и просто поцеловал меня. Поцелуй был настолько сильным и страстным, что я просто не могла в тот момент думать ни о чём, кроме него.

***

Передо мной распахнулась дверь, с порога на меня смотрела бледная Марина. Я очень давно её не видела, но мы всегда общались с ней по интернету или просто созванивались. Что-то необъяснимое тянуло меня в эту квартиру на улице Винницкой. В квартиру Анны Леонидовны, матери Марины, где теперь жила молодая пара, самые близкие мне люди – Марина и Алексей.

Они уже были в курсе всех событий, что произошли сегодня – они знали о смерти Саши, о моём прилёте… Они не знали лишь о том, что это был его план. Его невероятный план, который он хотел воплотить в жизнь с того самого момента, как узнал, что умирает. Теперь об этом узнали Марина с Алексеем.

Марина обняла меня, не говоря ни слова. Я была рада, что они были рядом со мной и предложили мне переночевать у них, так как проводить эту первую ночь без Саши (и в квартире Саши) я просто не могла.

– Валечка…

– Здравствуй, – я сделала шаг и вошла в тамбур. На пороге квартиры стоял Алексей. Теперь уже и он обнял меня, не сдерживая рыдания.

Я села на диван. Марина принесла мне горячий кофе и присела рядом. Я немного отпила и поставила чашку на стол.

– Спасибо, что приютили меня.

– Да что ты, брось, ты же нам своя, – поддержал меня Лёша.

– Спасибо, – поблагодарила я его и достала из сумочки кассету. – Вот кассета… Послушаем?

Алексей взял её и вставил в маленький магнитофон. Комната заполнилась тихим гулом старого аппарата и Сашиным голосом. Мы затихли, прислушиваясь к словам, пока магнитофон не выключился.

– Что думаете по поводу всего этого?

Лёша покачал головой, Марина как-то отвела взгляд в сторону. Казалось, что они сердились на Сашу. Возможно, это было связано с тем, что он не рассказал им о своих планах.

– Он ненормальный! – сказал Лёша.

– А если он прав всё-таки?

– Валя, он приходил к нам сегодня, рассказывал о формуле судьбы и о графике. На шахматах показал, что всё возможно изменить, но каким образом он собирается это сделать, он не сказал. Ты видела его формулу судьбы, записанную на листке бумаги?

– Нет, он только говорил мне о ней, саму формулу не показывал.

– Я не верю, что она у него была, – сказал Алексей.

– Ты не веришь другу? – спросила Марина, вмешиваясь в диалог.

– Я верю другу, я не верю в то, что всё происходящее носит здравый смысл. А про латентению я вообще слышу впервые.

– Ты не слышал о такой болезни?

– Слышал, конечно, вот только я не слышал, чтобы он был ею болен. И вообще, в нашей стране никто не может поставить такой диагноз. Эта болезнь ещё мало исследована.

– А кассета? Он велел мне включить её вам. Вы же всё слышали сами. Он там более-менее подробно всё изложил.

– Слышали, но что с этого? – возразил Лёша. – Он сказал, что кассета необходима для того, чтобы мы ему доказали то, что он из другого мира. Валя, ты веришь в то, что завтра не настанет?

– Оно настанет, – ответила я.

– Ладно, прости, в то, что завтра настанет, но всё будет иначе.

– У меня нет причин ему не верить. Он много раз нам всем уже доказывал, что для него не существует ничего необычного.

– Он мог бы хоть сказать нам. Я не хочу, чтобы что-то менялось. Он о нас подумал?

– Да, иначе бы не пришёл к вам и не записал бы эту кассету.

– Почему он нам не рассказал, что собирается сделать? Почему не сказал, что планирует разбиться на своей чёртовой «девятке»?

– Этого я не знаю. Могу только предположить, что он тревожился о вас, как мог. Если бы было всё иначе, он бы не пришёл к вам.

Мы перевели дух, потому что разговор уже превратился во всеобщую истерию: каждый пытался доказать что-то своё, но никому от этого легче не становилось – Саши уже не было.

– Когда он пришёл к тебе и всё рассказал?

– Давно, – ответила я, – ещё зимой, месяца три назад.

– То есть ты хочешь сказать, что всё знаешь уже месяца три, но не смогла разузнать никаких подробностей?

– А что узнавать более подробно, а? Он мне ясно всё рассказал, и я повторюсь – у меня не было причин ему не верить. За то время, что мы были вместе, мы многое пережили также, как и вы.

– Валя, я не хочу, чтобы он что-то менял. Нет, я, конечно же, желаю, чтобы он нашёл какой-то способ излечиться, но то, что он рассказал сегодня… Он утверждал, что открыл то, что до этого не открывал никто и никогда. Он заверил меня с Мариной в том, что судьба одна для группы людей. А вдруг у него что-то пойдёт не так, вдруг он где-то ошибся? А что, если необходимо равновесие – тогда он себя спасёт, но погибнет кто-то из этой группы людей?

– Он не намерен рисковать вами, чтобы спасти себя.

– Знаю. Но, Валя, всё может выйти из-под контроля.

– Только не у него.

– Ты настолько в этом уверена?

– Да. Я верю своему любимому.

– Что ж, тогда и нам придётся делать то же, – сказал Алексей, улыбнулся и поцеловал Марину.

***

Мы с Сашей проснулись около пяти часов утра. Я попыталась вспомнить наш вчерашний разговор и то, на чём мы остановились, прежде чем начали целоваться, что в итоге привело к очередной совместной ночи.

– Доброе утро, – сказал Саша.

– Приветик, – сказала я и поцеловала любимого. – Давно проснулся?

– Нет, минут десять назад. Завтрак на столе. А также пакет с кассетой и инструкциями.

– Какой пакет? Какие инструкции? – приподнимаясь с кровати, спросила я. Он снова заговорил со мной таким обречённым голосом, что я уже пожалела, что проснулась. Мне снился такой прекрасный сон, где я была с Сашей, и ничто не могло нас разлучить. Но всё оборвала жестокая реальность – смертельная болезнь Саши и невероятные идеи о том, как её избежать. – Ты куда? – спросила я, видя, что Саша уже был одет в свой тёплый костюм.

– Мне пора. Я хочу к обеду быть в Одессе, мне надо ещё кое-что проверить.

– Саша, не уходи, – со слезами на глазах попросила я.

Он подошёл ко мне и крепко поцеловал.

– Не могу. На столе в пакете – все мои расчёты, включая то, как я дошёл до формулы судьбы. Мне надо ещё на практике доказать, можно или нет менять будущее в настоящем, хотя я почти на все сто процентов уверен, что можно. Но вот как доказать мне это – я пока что не знаю. Ты должна мне кое-что пообещать.

– Я слушаю, – сказала я, понимая, что Саша уверен в своих словах и действиях. – Что ты хочешь, чтобы я тебе пообещала?

– Я не знаю, сколько мне ещё суждено прожить, но это будет не больше полугода. По моим подсчётам я точно умру через полгода, независимо от того, докажу ли я теорию на практике. Как только я это докажу или, если я докажу на практике свою теорию, то я отправлюсь в другой мир в надежде исправить всё к лучшему. Если я не докажу этого на практике, то… – Саша на мгновение задумался, хотя я была уверена в том, что он это сделал для того, чтобы дать мне время переварить информацию, – то я всё равно отправлюсь в другой мир.

– Но как?

– Всё есть на кассете. Сейчас это неважно. Пообещай мне, что когда ты будешь мне нужна – я тебе сообщу за сутки, ты приедешь ко мне и выполнишь все указания, которые я тебе оставляю в инструкциях. Я должен быть уверен в том, что меня здесь будет кто-то прикрывать, если вдруг что-то пойдёт не так.

– Что может пойти не так?

– Не знаю. Всё, что угодно, может пойти не так. В пакете я расписал все возможные варианты исхода событий. Тебе придётся лишь выбрать тот вариант, который случится в тот день, когда я совершу то, что собираюсь. Если у меня всё получится, то на следующий день всё изменится, инструкции о том, как себя вести на следующий день – в той же папке под номером два. Ты мне обещаешь?

– Да, Саша, конечно. Я всё сделаю, только прошу… Вернись ко мне… живым.

– Я не знаю, сможем ли мы ещё раз увидеться до того, как я буду разрывать нашу реальность. Скорее всего, нет. У меня очень много работы, и к тому же я не хочу, чтобы кто-то об этом знал. Я тебе потом сообщу, когда намерен попасть в другую жизнь и каким способом это будет сделано, чуть позже… Ближе к тому времени, когда это будет совершаться. Не пытайся мне мешать.

– Почему не раньше?

– Чтобы ты не смогла меня остановить.

Я вновь разрыдалась, так как понимала, что всё-таки произойдёт что-то ужасное, раз Саша был уверен, что я не сдержу обещание и буду пытаться его остановить.

Он взял свой чемодан, что стоял у нашей кровати, ключи от автомобиля и направился к двери. Я накинула на себя покрывало и пошла за ним.

– Саша… – он обернулся, – я всё сделаю, но прошу – будь осторожен!

– Спасибо, – сказал он и вышел из моей квартиры. Мне оставалось лишь надеяться, что это не навсегда.

***

Я легла в большой комнате на диван, а Марина с Алексеем отправились спать в свою спальню. Было уже далеко за полночь, а я всё ещё крутилась на временном спальном месте и вспоминала свою последнюю встречу с Сашей. То, как я ему обещала сделать всё то, что указано в инструкциях, не зная, что именно там указано.

Пакет с инструкциями и кассетой лежал рядом с диваном в моей сумочке. По каким-то причинам Саша решил не говорить Марине и Алексею о пакете, и я, естественно, сдержала обещание, хотя чувство вины перед друзьями ощущала.

Так я пролежала ещё некоторое время, прежде чем меня унесло в царство сна, где я вновь надеялась увидеть любимого.

Утром меня разбудил яркий солнечный свет, который из окна попадал мне в лицо. Щурясь, я открыла глаза и привстала на кровати. На часах было начало десятого.

– Ты уже проснулась, Валя? Ну наконец-то, – услышала я голос Марины из спальни. Голос звучал радостно, если учесть то, что вчера все, и она, узнали о трагической гибели Саши. – Ты уже готова?

– Готова к чему? – не понимая, спросила я.

Ответа не последовало. Вдруг я услышала очень громкий сигнал автомобиля за окном. Я встала и пошла к окну. На комоде почему-то не было фотографии Алексея с Мариной, которая стояла здесь в мой прошлый визит. Было немного странное ощущение, но я совершенно не могла вспомнить, видела ли я это фото здесь вчера.

Подойдя к окну, я услышала голос Марины позади себя и обернулась, так и не успев взглянуть вниз.

– Как я выгляжу?

Я застыла на месте. На Марине было свадебное платье.

– Прекрасно, – похвалила я её, пытаясь понять, что происходит.

– Я слышала сигнал машины, посмотри, это он?

Я со страхом выглянула снова в окно и увидела Сашину «девятку», целую и невредимую. Это была именно та «девятка», а не какая-либо другая.

– Это Саша, – с радостью сказала я.

– Вот и отлично! – сказала Марина. – Я бы не хотела, чтобы мой жених опоздал на собственную свадьбу!