Читать книгу The Fate - Виктория Александровна Лебедева - Страница 21

Берлин, 1944

Все было словно в замедленной съемке – но внутри Гитлера кипело все – и кровь, и мысли. Его мозг разогнался вместе с гневом до своего апогея: все вдруг сложилось для него в одну целостную картину – и все эти предательские лица теперь мельтешили в его сознании.

Гнев говорил: Как они посмели?

Сердце разрывалось: Ева!

Она пришла в голову, ворвалась в мысли и спасла его. Как именно это возможно, его не интересовало. Ему и ранее приходили в голову громкие голоса, но они были другими, это были мужские голоса, и они диктовали ему свои правила. А сегодня – Ева и странный диалог, предупредивший его спасение. Все к лучшему, в любом случае.

Гитлер ехал на заднем сидении своей машины и безучастно наблюдал за тем, как одно дерево сменяется другим, один высоченный забор перерастает в другой, люди, люди, бесконечные люди. Если бы их было меньше в 100 раз, было бы лучше и чище. Как они раздражали его своими бесконечными лицами, чувствами, эмоциями! – знал только он, Ева и Господь Бог. Он мечтал очистить Землю от этих лишних, бесполезных мелких людишек с их нытьем и проблемами, болезнями и странностями, с их правом слова, которым их наделили по ошибке. Они же никчемные тараканы – позор, от которого не отмыться – эти ускоглазые хитрые рожи, эти чернокожие, эти немытые и грязные мелкие твари, от которых только суета и проблемы. Каким бы чистым был воздух над Германией, если бы все эти немощные твари перестали вдыхать ее воздух и пропускать через свои грязные легкие.

Как только машина остановилась за воротами резиденции, Адольф, не дожидаясь пока водитель заглушит машину, выскочил из нее, из-за этого наступив в какую-то лужу, что взвинтило его еще больше – он с ненавистью на секунду и прищуром посмотрел на водителя, как будто готов был отдать приказ застрелить его прямо сейчас, резко отряхнул брызги с штанины и быстро зашагал в сторону дома.

Навстречу ему выбежала Ева и кинулась к нему на шею – это, конечно, был Алистер, который давно поджидал «любимого». Он слышал все мысли фюрера, но сохранял равнодушное лицо и отмалчивался. Он знал, что прямо сейчас владелец игрока пристально рассматривает его и ищет объяснение произошедшему. На этот счет у Алистера были заготовлены вполне внятные сказки про то, как ему – Еве – приснился страшный сон, а потом Ева проснулась и в испуге бросилась в молитвы, и вот, господь бог услышал ее молитвы и спас ее дорогого и родного Адольфа.

Поразительно было то, что никаких расспросов не последовало – напротив, Гитлер посадил ее в кресло рядом с собой в саду, приказал поставить проигрывать пластинку своего любимого Вагнера, просто полулежа молчал, рассматривал ее лицо, гладил ее по голове. Но вопросов никаких так и не задал.

Алистер только сидел возле него, держа его руку, смотрел ему прямо в глаза и читал его мысли: «Удивительный день. Удивительная женщина. Моя фрейлин Ева. Удивительная музыка. Все предатели. Только лишь барышня Браун и моя овчарка верны мне и принадлежат мне». Гитлер внутри себя прокручивал одну за другой картины того, что сегодня с ним произошло, пока не упал в полудрем. Алистер видел, как ярлычок над его головой светится серебристым ярким светом, освещая все вокруг будто днем. Именно в тот день Гитлер принял решение взять в жены Еву Браун. Поступок, или ее интуитивная сила, поразили его так, что он воспринял тот день как знак свыше (особенностью человеческой психологии всегда было и будет желание видеть знаки – по сути, эти знаки – внезапно происходящее и очевидно указывающее на что либо – есть простое изменение программы владельцем персонажа с целью поменять ход действий земного игрока).

Алистер вдруг испытал что-то невероятное для себя. Он видел в отношениях две человеческие жизни, мужчины и женщины, он читал сначала мысли обоих. Теперь он находился в теле женщины и при этом мог чувствовать, как чувствует человеческая женщина, а также читать мысли любимого ею мужчины. Его поражала жертвенность мужчины, такого великого на Земле мужчины, которого страшилась вся планетка, и одновременно, обладая силой устрашать целый «мир», он также обладал такой трепетной любовью к какой-то женщине. Она для него и раньше была особенно важна, но теперь, после случая в Восточной Пруссии, Алистер видел в мыслях Гитлера несвойственное для кого-то другого, кроме Евы, уважение и преданность. Он смог быть предан в ответ на величайший героизм и верность женщины, за ее силу духа и мысли, как это интерпретировал он для себя сам. И это чувство было так широко и громко, что никакая музыка не могла перебить мысли, которые раздавались по резиденции и которые слышал Алистер.

Утро было по-настоящему прекрасным. Ярко светило солнце, подали праздничный завтрак и яркие краски сразу же наполнили этот день.

– Моя фрейлин Ева, милая Ева, ты переедешь ко мне в бункер. Там, конечно, людно, но безопаснее – есть и охрана, и помощники. Я много думал этой ночью. Ситуация. Становится напряженной, и я понял, как тобой дорожу. Твоего согласия не требуется, с твоими родителями, конечно, все будет улажено, им я также обещаю полную безопасность.

– Хорошо. Какая замечательная новость! – Алистер сделал все усилия для того, чтобы показать фюреру, как Ева счастлива слышать эту новость. Он понимал, что вызывать сомнения он не может, к тому же, Алекс по внутренней непрекращающейся связи транслировал все происходящее в СССР. Они вдвоем, находясь в разных сторонах мира, могли спокойно справиться с этим человеческим фарсом планетарного размаха с легкостью. И они это сделают.