Читать книгу Между нами неизбежность - Виктория Лайонесс - Страница 6

По желанию родных похороны мистера Гилберта назначили уже на следующий день. Когда я узнала об этом от миссис Рид, ведь меня никто не собирался уведомлять, это показалось мне диким. Складывается впечатление, что они хотят как можно скорей покончить с этим. Уже представляю, как его дети делят в голове имущество отца.

В часовню, находящуюся на территории кладбища, где организовали церемонию прощания с Дарианом, приехало очень много людей. Как только по городу разнеслась новость о смерти такого уважаемого человека, проводить его в последний путь пожелали сотни тех, кто знал его при жизни. Кажется, даже пришли и те, кто не был знаком с ним лично.

Пока длилась церемония прощания, дочь и сыновья мистера Гилберта успели о чем-то повздорить. Их ссору слышали многие присутствующие и мне было очень обидно за Дариана. Самой адекватной и воспитанной из всей семьи мне показалась внучка Малена. Она пришла со своим бойфрендом и долго стояла у гроба дедушки, плача и поглаживая его руку.

Спустя час заметив священника, вошедшего в зал, понимаю, что пора. Сердце сжимается, когда гроб с лежащим в нем Дарианом поднимают несколько человек и несут через широкие распахнутые двери часовни. Священник следует прямо за гробом, и все выходят за ним. С неба обрушивается дождь, и часть пришедших открывает черные зонты. Даже природа плачет, лишившись такого доброго и светлого человека.

Окружив подготовленное место для могилы, все слушают проникновенную речь священника. Вот только я не улавливаю ни одного слова. Я слышала эти речи не раз в своей жизни. Я просто стою, промокая до нитки от крупных капель только усиливающегося дождя. Воздух мгновенно пропитывается запахом мокрой земли и смерти, от чего тело начинает бить нервная дрожь.

Услышав звук двигателя, поворачиваю голову, увидев остановившуюся на гравийной дороге, разделяющей участки с захоронениями, черную машину. Из нее выходит высокий мужчина, лица, которого невозможно разглядеть из-за накинутого на голову капюшона темной ветровки. Он подходит к толпе как раз в тот момент, когда гроб уже начинают опускать в могилу. Не знаю почему, но не свожу глаз с него. Опустив гроб полностью, сотрудники погребальной службы отходят в сторону, дав прощающимся кинуть в могилу цветы или горсть земли. Наблюдаю, как приехавший мужчина сгребает большой ладонью землю и бросает в могилу. После чего отряхивает руку и развернувшись, уходит прочь. Садится в машину и сразу же уезжает. Еще какое-то время смотрю вслед удаляющейся машины, испытывая что-то необъяснимое.

После церемонии погребения часть людей отправляется в поместье мистера Гилберта, где его дети организовали прощальный фуршет.

Я тоже отправляюсь туда, желая попрощаться с эти местом. Скорей всего я вижу его в последний раз в своей жизни.

Пока все собрались в гостиной, хожу по дому, стараясь запомнить каждый уголок. Здесь столько всего необычного что Дариан успел собрать, путешествуя по всему свету. Этот дом хранит целую историю его владельца, и мое сердце обливается кровью, понимая, что это все может быть распродано.

– Вы пишите биографию моего дедушки? – за спиной раздается молодой женский голос, и я оборачиваюсь, увидев на себе подавленный взгляд светловолосой девушки лет двадцати, чем-то похожей на Дариана.

– Да.

– Дедушка рассказывал мне. И очень хорошо отзывался о вас.

– Мне тоже он про вас кое-что рассказывал.

– Правда?

– Правда.

– И что же он вам говорил?

– Что вы лучшая на своем факультете и с детства отличаетесь незаурядным умом.

– Не то чтобы таким уж незаурядным, – пожимает плечами.

– Ваш дедушка очень любил вас.

– Я тоже его очень любила. Мне будет его очень не хватать, – голос полон печали.

– Не только вам.

– Вы ведь все равно закончите книгу о нем?

– Обязательно закончу.

– Вы хорошая. Не удивительно, почему дедушка так сильно к вам привязался.

– Вы меня совсем не знаете.

– Важно, что дедушка знал. А он редко ошибается в людях, – произносит с невероятной тоской во взгляде.

– Детка? Я искал тебя, – за спиной Малены появляется ее бойфренд и подходит к нам.

– Декстер, познакомься с Беатрис Джадд. Она пишет биографию моего дедушки.

– Приятно с вами познакомиться, – протягивает мне руку, которую я жму.

– Мне тоже, – натягиваю улыбку.

– К сожалению, я плохо знал мистера Гилберта, но по рассказам Малены и того, что я слышал о нем в нашем городе он был достойным человеком.

– Так и есть, Декстер.

– Обязательно прочитаю книгу, когда она выйдет в свет.

– Да. Я тоже жду с нетерпением, – соглашается с ним Малена.

– Я закончу ее в самое ближайшее время, – отвечаю с абсолютной уверенностью.

– Спасибо вам, Беатрис, – девушка тепло улыбается мне и уходит со своим бойфрендом, оставляя меня одну.

Резко ощутив ужасную усталость, покидаю поместье, желая вернуться домой и завалиться в кровать. За последние дни я совсем плохо сплю и, может, сегодня мне удастся нормально поспать.

Подъезжаю к дому уже с наступлением темноты. Оставив машину на парковке, следую к входу, чувствуя себя еще более разбитой.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, останавливаюсь напротив двери, ища в сумке ключи. Взгляд падает на лежащий на полу конверт, и я наклоняюсь, поднимая его.

Обратный адрес не указан. Снаружи конверт чистый. Насторожившись, открываю его.

«Советую закончить, а лучше валить из города куда подальше! Таким людям, как ты здесь не место! И вообще, не место где-либо!»

– Да пошел ты, урод! – цежу сквозь зубы.

Нервными движениями разрываю бумагу и комкаю в кулаке. Уже достали все эти больные ублюдки. Думают они могут меня запугать.

Пора снова доставать из укромного места пистолет. Так мне будет спокойней, если кто-нибудь хоть на метр приблизится.

Пусть только рискнет, останется без яиц!

***

Через день приходится взять себя в руки и отправиться на свадьбу Зака. Ведь он не только мой литературный агент, но и близкий друг, с которым мы через многое прошли.

Торжество состоится в получасе езды от Нового Орлеана. В красивом местечке с двухэтажным белоснежным особняком, возвышающимся на вершине зеленого холма, посреди осиновой рощи. На территории имеется большая свободная площадка, на которой, под натянутым просторным шатром и будет проходить основное празднование после церемонии. Свадьба будет в стиле кабаре и всех гостей женского пола попросили одеться в красные платья, а мужчин в черные смокинги.

Сегодня на мне наряд, состоящий из корсета, и юбки укороченной спереди. Сверху корсет, как и края юбки расшиты рюшами. Волосы заколоты на затылке с несколькими завитыми прядями, оставленными по бокам. Сбоку от макушки закреплена милая маленькая шляпка, дополняя весь образ. Пообщавшись немного с подругами невесты, спускаюсь вниз, чтобы проверить, как там наш жених. В особняке царит полная суета. Официанты, флористы, декораторы бегают как заведенные. Подхожу к двери, за которой находится комната жениха, и стучусь. Спустя секунду дверь распахивается и на пороге появляется лучший друг Зака и его свидетель.

– Приятель, кажется, это к тебе, – окидывает меня взглядом с ног до головы. – Я пока схожу, выпью чего-нибудь, – подмигивает и уходит, оставив дверь открытой.

Вхожу в комнату и замечаю Зака, стоящим перед зеркалом ко мне боком. Он пытается завязать на шее бабочку. Наши взгляды встречаются в отражении и его руки замирают на шее. Глаза плавно проходятся по мне.

– Не помешаю? – закрываю дверь.

– Нет. Проходи, – как-то нервно отвечает, продолжив возиться с бабочкой. Я вижу, как дрожат его руки.

– Помочь? – хочется поддержать его.

– А ты умеешь?

– Пробовала пару раз и у меня неплохо получалось.

– Тогда валяй.

Подхожу к нему и берусь за ткань с двух сторон. Зак опускает взгляд на меня и, кажется, задерживает дыхание. Становится не по себе, когда его глаза блуждают по моему лицу, спускаясь к шее и декольте.

– Волнуешься? – стараюсь отвлечь его разговором.

– Да…наверно… – голос меняется.

– Мили замечательная. Тебе очень с ней повезло, – заканчиваю с бабочкой и поправляю воротник сорочки, случайно коснувшись пальцами шеи.

Зак судорожно втягивает ртом воздух и сильно зажмуривает глаза, а когда распахивает их, в его взгляде летают молнии.

– Повезло? Ты так считаешь? – внезапно обхватывает мои запястья, крепко сжав их. На губах появляется горькая ухмылка.

– Да, я так считаю, – непроизвольно напрягаюсь, но смотрю на него, не отводя глаз.

– Ты просто законченная идиотка, Беатрис, – дергает меня на себя, и я чуть не врезаюсь носом в его подбородок.

– Какого черта, Зак? – испепеляю его взглядом.

– Неужели ты не видишь, как мучаешь меня? Как бы я ни старался. Чтобы не делал. Какой бы идеальной ни считал Мили, я не могу не думать о тебе. Каждый треклятый день я просыпаюсь с мыслями о тебе и с ними же засыпаю. Да что тут говорить! – смеется каким-то безумным смехом. – Я, черт возьми, думаю о тебе, даже когда занимаюсь с ней сексом. Я не смог тебя разлюбить. Не смог вырвать из своего сердца. Но тебе ведь плевать. Ты холоднее айсберга. Бесчувственная и безразличная. Ты не знаешь, что такое любовь.

– Отпусти меня, Зак, – требую, начиная злиться. – Мы давно поговорили об этом.

– Ты никогда не ценила меня. Ты только пользовалась моими чувствами к тебе. Сколько раз я жертвовал своей репутацией ради тебя? Сколько раз защищал тебя перед издателем? Ты не знаешь, Беатрис? Так я скажу тебе. Они давно хотят разорвать с тобой контракт потому, что считают тебя посредственным писателем. Они держат тебя только из-за биографии Гилберта. Как тебе такая правда, детка? – его слова вонзаются словно раскаленный кинжал в спину, распарывая внутренности.

С силой выдергиваю руки из захвата и пячусь от него. Пелена из слез застилает глаза, и я закрываю рот рукой, подавив рыдания, рвущиеся наружу.

Срываюсь с места и вылетаю из комнаты, услышав в спину голос Зака. Выбегаю из особняка и чуть не падая на высоких шпильках, бегу на стоянку, где припарковала свою машину.

Захлопываю водительскую дверь и дрожащими пальцами достаю из сумки ключи, заводя двигатель. Замечаю Зака, бегущего в мою сторону и со всей силы давлю на педаль газа, с визжащим звуком колес срываясь с места.

Выезжаю на дорогу и еду, превышая все мыслимые скоростные режимы. Рыдаю навзрыд и кричу от отчаяния в тишине салона. Кажется, от напряжения моя голова сейчас просто лопнет.

Ощущение, что меня вывернули наизнанку. Столкнули с высокой скалы прямо в пропасть и не оставили шанса на спасение. Нанесли новые раны поверх уже имеющихся шрамов.

Из-за слез не различаю дороги, продолжая вдавливать педаль газа в пол. Тыльной стороной ладони вытираю глаза, размазывая тушь, и замечаю, что выехала на встречную полосу, стремительно приближаясь лоб в лоб к едущему автомобилю. Жму на тормоз, и машина начинает вилять из стороны в сторону. Сердце уходит в пятки, и я сжимаю со всей силы руль, пытаясь удержать управление.

Стараясь не поддаваться панике, отпускаю тормоз и чуть надавливаю на газ, сумев выровнять машину. Съезжаю со встречки и сворачиваю на обочину, заглушив мотор.

Облокачиваюсь лбом о руль и прерывисто дышу. Я только что чуть не лишила себя жизни, и причиной тому стал мужчина. Очередной знак того, что нужно держаться от них подальше. Рано или поздно они все показывают свое истинное лицо, и тогда ты остаешься с раскуроченным сердцем. Я думала, что хотя бы дружить я смогу, но, как оказалось, и в дружбе на мужчин нельзя полагаться.

Даю себе время, чтобы окончательно успокоиться, и выезжаю на дорогу, направляясь домой. Мне нечего делать на свадьбе. Я не желаю стать причиной чьего-то разрыва. Надеюсь, у Зака хватит ума не портить торжество.

***

На несколько дней впадаю в состояние полного отрешения. Мне ничего не хочется делать. Днями я просто лежу, не вставая с постели. Я понимаю, что это ненормально, так и до глубокой депрессии недалеко, но ничего не могу с собой поделать. Ситуация с Заком окончательно добила меня. Я морально разбита. Физически истощена. А в израненной душе полный раздрай. От всех этих переживаний меня даже начали мучать боли в сердце, чего раньше никогда не происходило.

Я лежу в постели и бездумно пялюсь в потолок, когда на мой телефон поступает звонок с незнакомого номера. Не поднимаю, не желая ни с кем говорить. Но звонящий проявляет настойчивость, и я решаю ответить.

– Добрый день, мисс Джадд. Меня зовут Фредерик Новак, я адвокат мистера Гилберта. Сегодня в три часа дня в поместье Гилбертов состоится оглашение завещания.

– Какое я имею к этому отношение, мистер Новак? Я всего лишь его биограф.

– Это было последним желанием мистера Гилберта.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Незадолго до своей смерти вместе с завещанием он передал мне письмо, в котором описал все, что я должен сделать.

– Хорошо. Я буду в три часа.

– Отлично. До встречи, мисс Джадд.

Ровно к назначенному времени, в полном недоумении, подъезжаю к поместью и паркуюсь рядом с машинами уже приехавших родственников.

На пороге меня встречает миссис Рид, и я подхожу к ней, чтобы обнять.

– Рада вас видеть, миссис Рид. Вас тоже пригласил адвокат мистер Гилберта?

– Да. Но я не понимаю зачем.

– Я тоже не совсем понимаю. Но скоро узнаем.

– Да.

– Как у вас дела?

– Неплохо. Нашла новую работу в хорошем доме.

Как и ожидалось, семья уволила женщину на следующий же день после похорон. К большому сожалению, дом сейчас пустеет и за ним никто не смотрит.

– Надеюсь, вам там будет хорошо.

– Спасибо вам, дорогая. И я очень надеюсь.

– Как ваша дочь?

– Ей уже гораздо лучше. Никаких угроз ребенку нет, но врачи еще держат ее в больнице.

В день смерти мистера Гилберта дочь миссис Рид попала в больницу с угрозой выкидыша на тридцатой неделе беременности, и она даже не смогла приехать на похороны, находясь рядом с дочкой.

Адвокат собрал всех в кабинете умершего хозяина, куда специально принесли несколько стульев, чтобы всем было куда присесть.

Как только мы заходим с миссис Рид, на нас устремляются взгляды родных, среди которых два сына с женами и сыновьями и дочь с мужем и внучкой. Особенно враждебный взгляд у дочери, что совершенно не удивляет.

– Все пришли, Фредерик. Можно начинать, – с надменным видом произносит женщина, которая недостойна называться дочерью Дариана Гилберта.

– Еще не все, – адвокат кидает взгляд на свое запястье с дорогой моделью винтажных часов, поправив на носу оправу не менее дорогих очков.

Пару минут спустя дверь кабинета открывается и вместе с ней чуть не открывается мой рот, когда я вижу входящего детектива Кендалла.

– Добрый день, мистер Кендалл. Мы как раз ждали только вас, – перестаю уже что-либо понимать, переглянувшись с миссис Рид, которая, кажется, не удивлена происходящему.

– Детектив Кендалл. Так привычней, – все с той же привычной холодностью исправляет адвоката.

– Конечно, детектив Кендалл. Прошу прощения. Присаживайтесь, куда вам удобней.

– Я постою, – мужчина остается стоять в дальней части кабинета, скрестив руки на груди.

Сегодня поверх рубашки на нем пиджак, под которым не видна кобура пистолета, но я уверена, что он не расстается с ним. Не удивлюсь, если он спит, держа его под подушкой. Мой же теперь снова всегда лежит в сумочке.

Детектив не может видеть меня за другими присутствующими, и становится интересно знает ли он, что я здесь.

И что вообще он сам здесь делает?

– Его еще только здесь не хватало, – шепчет миссис Бэнкс, наклонившись к своему мужу.

– Мама, перестань, пожалуйста, – шипит внучка, пытаясь вразумить свою мать.

В очередной раз убеждаюсь, что девушка не унаследовала ужасный характер матери.

– Ну что ж. Поскольку все в сборе мы можем начать, – адвокат достает из кожаной папки документы. – Для начала я зачитаю завещание своего клиента, а после письмо с его пожеланиями. Поскольку я был не только адвокатом, но и близким другом Дариана, я очень прошу всех отнестись с уважением к его последней воле, – окидывает всех взглядом поверх очков.

– Не томите, Фредерик, – дочь проявляет крайнее нетерпение, и это ужасно злит.

Непроизвольно сжимаю ремешок сумки, отчего тот начинает трещать. Так и хочется сказать ей, чтобы она заткнулась. Моя стерва жаждет вырваться наружу. В последнее время мне все сложней контролировать себя. Но я сдерживаюсь.

– И так…кхм… – адвокат откашливается. – Я, Дариан Грейсон Гилберт, родившийся 12 мая 1945 года… – произнесенное второе имя Дариана вызывает все новые вопросы к детективу Кендаллу. – Находясь в трезвом уме и здравой памяти, завещаю 250 тысяч долларов своей внучке Малене Бэнкс и городскую квартиру с невозможностью отказаться или передать кому-либо. Сто тысяч долларов я оставляю своей экономке миссис Рид. Половину из 60 миллионов долларов, хранящихся на различных счетах и вкладах, я завещаю в благотворительные фонды, список которых написан ниже. Оставшиеся 30 миллионов долларов я завещаю моему биографу Беатрис Джадд с невозможностью отказаться или передать кому-либо…

– Чтоооо? – в кабинете раздается громкий крик дочери Дариана, и я уже готова достать из сумочки свой глок и всадить ей пулю прямо между бровей, но когда до меня доходит смысл сказанного адвокатом, тело парализует от шока. – Это невозможно! – женщина подрывается со своего места и ухоженное лицо покрывается багровыми пятнами.

– Может, вы дадите мне дочитать, миссис Бэнкс?! – адвокат впервые повышает голос.

– Грэта, сядь! – рявкает старший из братьев.

– Поместье Гилбертов и все, что в нем хранится, я завещаю своему крестнику Грейсону Кендаллу и биографу Беатрис Джадд для того, чтобы они сохранили его и сделали музей для посещения всех желающих, – теперь все становится на свои места. Вот только я совсем не понимаю, зачем Дариан так решил по отношению ко мне. Я ведь совершенно чужой ему человек.

– А сейчас я зачитаю его главные пожелания, – продолжает адвокат, но я вижу, как занервничала вся семья.

Я и сама не могу вздохнуть нормально. Чувствую теплую руку, сжимающую мою, и, повернувшись к миссис Рид, вижу ее подбадривающую улыбку.

– Я знала, что он любил вас как родную дочь. Я совсем не удивлена, – ничего не отвечаю, во рту пересохло, словно в знойной пустыне.

– Дариан просит Беатрис Джадд, в случае если с ним что-нибудь случится, закончить книгу, – его желания звучат так, будто он знал, что скоро уйдет. – Также он просит своего крестника Грейсона Кендалла позаботиться о мисс Джадд и оказывать ей всяческую поддержку.

– Что за бред?! – теперь уже я не выдерживаю и подрываюсь со стула. – Я сама могу прекрасно о себе позаботиться!

– Такова воля Дариана, – совершенно спокойно отвечает адвокат, кинув взгляд в сторону детектива.

Поворачиваю голову и встречаюсь с серебристым взглядом, полным холодного безразличия. Ему явно абсолютно плевать, что здесь сейчас было сказано. Даже трудно представить, что Дариан мог быть близок с человеком, у которого ледяная глыба вместо сердца.

– Да как он мог так с нами поступить?! – взрывается дочь.

– Я не понимаю! Это похоже на какую-то шутку! – произносит старший сын, проведя рукой по седым волосам.

– Отец, похоже, был не в себе, – подключается младший брат, почесав затылок.

– Почему ты молчишь? – миссис Бэнкс толкает мужа в плечо. – Скажи что-нибудь! – взвывает.

– А что я могу сказать? Это твой отец, – мужчина пожимает плечами.

– Какая же ты тряпка! Ты всегда был таким! – привлекательное лицо искажается от гнева, становясь уродливым.

– Пожалуй, вам есть что обсудить, – адвокат быстро ретируется.

Как только дверь за ним закрывается, на меня обрушивается весь гнев несогласных.

– Что ты там с ним делала? – миссис Бэнкс резко переключается на меня, начиная наступать. – В штаны к нему лазила, чертова шлюха? – пячусь от этой неадекватной, расстегивая замок сумки, чтобы преподать суке урок.

– Мама, хватит! – не выдерживает плачущая внучка. – Перестань позориться! Дедушка так решил, и ты должна уважать его волю!

– Тебе хоть что-то досталось, а мы теперь остались с отцом без денег и по уши в долгах! Мы нищие, Малена!

– Вы сами виноваты! Нечего было вкладываться в сомнительные дела! Дедушка предупреждал тебя!

От всех этих криков голова начинает раскалываться и хочется поскорей выйти из помещения, наполнившегося негативом. Мне нужно подышать и постараться переварить случившееся.

Внезапно раздается громкий хлопок, отчего все замолкают и резко поворачиваются на звук. Детектив стоит у стола на котором лежит специально кинутая им толстая книга, и прикуривает зажигалкой сигарету.

– Надеюсь, вы закончили? – низкий хрипловатый голос звучит угрожающе, и никто не решается произнести и слова. – Отлично. Тогда моя очередь, – выпускает изо рта густой дым. – Два дня назад из лаборатории пришли результаты проб крови Дариана, и в них был обнаружен повышенный уровень морфина, – раздаются шокированные возгласы, а меня же словно обдает ледяной водой. – Смерть в таких случаях наступает не сразу и выглядит как сердечный приступ. Доктор Кларк, делающий уколы, был взят под стражу по обвинению в непреднамеренном убийстве из-за предположительно перепутанных ампул с лекарствами. Однако его адвокат настоял на том, чтобы мы провели подробную экспертизу. Поскольку за всю свою тридцатилетнюю практику доктор ни разу не ошибался. Мы отправили использованные ампулы, найденные в мусорном ведре, в лабораторию, и выяснилось, что кем-то намеренно были переклеены наклейки, из-за чего было введено не то лекарство. А значит, человек из-за которого погиб Дариан, безнаказан и разгуливает на свободе. С сегодняшнего дня я взял расследование дела на себя и намерен найти преступника. И найду его. Чего бы мне это ни стоило, – серые глаза сканирующе проходятся по всем. – На время пока будет идти расследование, никто из вас не должен покидать пределы города и страны. Я собираюсь допросить каждого из вас и сразу советую быть со мной предельно откровенными.

– Неужели вы подозреваете кого-то из его родных, детектив? – вступает старший сын Дариана.

– Я могу подозревать каждого здесь присутствующего, но моя задача собрать факты. Я прошу всех покинуть кабинет и оставаться в доме, пока я не поговорю со всеми.

– Но мне нужно успеть сделать доклад до завтра. Я могу приехать прямо в участок завтра после колледжа, – произносит Малена.

– Вам придется задержаться, мисс Бэнкс.

Девушка обреченно кивает.

– Первой, кого я хочу допросить, будет миссис Рид. Вы последняя из присутствующих видели Дариана живым.

– Конечно, детектив Кендалл.

Вместе с остальными выхожу из кабинета, но не следую за ними в гостиную. Остаюсь стоять одна в коридоре.