Читать книгу Загон - Виктория МаКо - Страница 6

Я прождал Дину минут сорок. Она все не появлялась и я начал беспокоиться. Раз десять я набирал номер ее мобильного, но монотонный безжизненный голос неустанно повторял мне, что абонент временно недоступен и советовал перезвонить позже. Сначала я грешил на пробки, потом, что телефон разрядился, а может, она забыла или потеряла его, что сама ужасно переживает, не имея возможности предупредить меня. Еще погодя, я начал думать, что она решила не приезжать, что я ей неприятен, но она не знала, как мне об этом сказать и решила просто исчезнуть. Я уже было совсем отчаялся и потерял всякую надежду её увидеть, когда мой телефон наконец-то зазвонил.

– Стас, – голос Дины срывался, – ты меня еще ждешь?

– Ну, конечно, куда ты пропала?

– Слушай, это черт знает что! Если ты согласен подождать еще с полчаса, то я приеду и все расскажу.

– Дина, если ты этого еще не поняла, то я заявляю, что готов ждать тебя вечно!

– Тогда жди!

Связь прервалась, и я остался один на один со своими домыслами.

Когда она, наконец-то, появилась, часы показывали половину десятого. Мне показалось, что официанты поглядывали на меня насмешливо и с сожалением, но теперь, когда Дина была рядом, мне море было по колено! Я заказал для нее салат и любимый ею свежевыжатый грейпфрутовый сок и приготовился ждать объяснений.

– Стас, ты не поверишь, но это был просто какой-то злой рок! Сначала, у меня оторвалась пуговица на брюках. Это мелочь, скажешь ты, и будешь абсолютно прав. Вот только мелочей таких скопилось столько, что они уже начали представлять собой настоящие препятствия. Я отбросила идею с брюками и надела юбку. Тогда порвались колготки. Целых я не нашла. Извини за подробности, но мы же с тобой почти родные люди. Так вот, я надела джинсы, думаю, ладно, бог с ним, с пафосным твоим рестораном, пойду по-простому, но не смогла найти куртку. Я перерыла все, но тщетно. Куртка просто исчезла. Ладно, я надела джемпер, схватила сумку и уже почти готова была выйти из квартиры, когда у сумки оторвалась ручка. Когда же я справилась и с этой неприятностью и, наконец-то, села в лифт – он просто застрял! А ты же знаешь наши лифты! Телефон в них не берет, я сто лет ждала, когда придет мастер и выпустит меня. Честное слово, Стас, я уже думала не приезжать. Было ощущение, что злой рок преследует меня!

– Всё? – прервал я ее бесконечную тираду.– А теперь я скажу. Никакой злой рок не в силах разлучить нас с тобой! Тьфу, черт, Дин, звучит как-то комично и чересчур помпезно. Не знаю, как сказать. Я стольким женщинам пел дифирамбы, а вот любимой не знаю, что и сказать. Дина…

Она прервала меня на полуслове: – Не нужно ничего говорить! Я уже вчера все поняла. Просто произошло это все так внезапно, я не знаю, что тебе ответить. Пока не знаю. Дай мне время, Стас, мне нужно решить, что делать со своей жизнью, что делать с Сергеем, которому я ничего еще не сказала. Просто слов не нашла…

– Может, ты передумала разводиться?

– Нет, не передумала, но мы прожили одиннадцать лет и не так то просто сделать шаг к разрыву, а мотивировать своё решение одним sms-сообщением, это глупо. Мне нужно все обдумать, осмыслить. Подождешь?

Я горько усмехнулся: – Ну, я столько времени уже ждал, что уж для меня какая-то там пара недель? Думаю, и пара месяцев ничто. Буду ждать сколько нужно. Если, конечно в этом будет смысл.

Мне показалась, что Дина облегченно вздохнула и, как всегда легко, перевела разговор в другое русло. Мы посидели еще минут тридцать, заказали такси и разъехались каждый в свою сторону.

Когда я приехал домой, стрелка на кухонных часах приближалась к полуночи. Катя не спала, а забравшись с ногами на кресло, сидела в полутемной гостиной, и сжимала в руках своего драгоценного Баку.

– Кать! Ты почему не спишь в такое время? Я же велел бабе Соне тебя уложить.

– Она и уложила! – тихо ответила Катерина.– Только мне не спалось. – И еще тише добавила: – без тебя!

– Катя, ну что за глупости! Ну-ка, немедленно в постель!

Я, костыляя, проводил дочку к её спальному ложу, тщательно укрыл одеялом, обнял и поцеловал.

– Катёна! Я очень тебя люблю!

– Я тебя тоже, папа, – совсем тихо и как-то виновато сказала она. – Очень-очень!

Мне спать совершенно не хотелось, я сел на кухне, плеснул себе в бокал немного «Хэннеси» и стал вспоминать наш разговор с Диной. Вспоминал ее лицо, каждую черточку которого безумно любил, вспоминал её голос, смех, улыбку. Сердце сжималось от сладостной тоски, но я верил. Верил! Господи, как же я устал ее ждать!

Должно быть, я просидел так довольно долго, а может и задремал, поскольку, когда раздался телефонный звонок, я вздрогнут так, что чуть не упал со стула. Честное слово, в этот момент я рисковал сломать себе еще и руку!

– Алло! – хрипло ответил я и, откашлявшись, повторил: – Алло!

– Стас! – Я узнал голос Сергея, Дининого мужа. – Ты спишь?

Я посмотрел на часы, стрелки показывали 5:56 утра.

– Нет, а в чем дело? – сердце кольнуло от какого-то тягостного предчувствия чего-то дурного. – Что-то случилось?

– Случилось, – упавшим голосом ответил Сергей. – Дина возвращалась домой… Уже поднималась в лифте…, – он на мгновение замолчал.

– Ну, что случилось, говори же – не вытерпел я.

– Лифт оборвался…

В голове пронёсся поток жутких мыслей, сердце защемило. Мне представилась траурная церемония и закрытый полированный гроб, леденящие душу венки, свежий земляной холм и мраморное надгробие с надписью «Дорогой, любимой Диночке, от родных и друзей». В горле пересохло, я едва смог выговорить: – её больше нет?

– Стас, спокойно. Я, наверное, неправильно начал, – она жива. Находится в Склифе, в реанимации. Я приехал следом за скорой. Я знаю, как крепко вы с Диной дружите, поэтому позвонил, как только появилась возможность. Жду информации о её состоянии.

– Я сейчас приеду, – переведя дух, сказал я и положил трубку. По возможности стараясь не громыхать, я собрался, вызвал такси и поехал в Склиф.

Мне пришлось опять беспокоить соседку, бабу Соню, разбудив ее спозаранку, и просить присмотреть за Катей до приезда Витька. Да, Татьяна будет сильно удивлена, когда узнает, сколько всего выпало на нашу долю в это её отсутствие! Мне не хотелось будить ребенка, тем более расстраивать её с утра чудовищной вестью, сам я был этой новостью сражен, но заставлял себя ни о чем плохом не думать. Ранним утром движение в Москве еще вполне сносное, поэтому до Сухаревки, где находится Склиф, я добрался довольно быстро. Подумать только, еще вчера мы с Диной сидели в двух шагах отсюда, и моя жизнь наполнялась новым смыслом и надеждой, а сейчас эта надежда у меня может быть отнята навсегда. Нет, даже думать об этом нельзя!

В Институт Скорой Помощи им. Склифосовского в столь ранний час, конечно же, никого не пускали. Я, было, попытался сунуться со своими костылями и, что называется, сойти за своего, но дюжий охранник преградил мне дорогу и посоветовал прийти в часы посещений. Объяснять, что я лучший друг потерпевшей не имело смысла, здесь привыкли к подобным выступлениям и относились к ним безразлично, а поскольку родственником Дине я не приходился, то и шансов пробраться внутрь не имел никаких. Пришлось звонить Сергею. Он спустился за мной довольно быстро, но возвращаться обратно не спешил.

– Нет смысла, – сказал он, – она без сознания, а мне нужно перекурить. Давай посидим немного вон на той скамейке.

Как я уже говорил, Динин муж был видным мужчиной, высоким, плечистым, с хорошо тренированным телом. Он всегда нравился женщинам и умел этим пользоваться. Возможно потому, что я всегда воспринимал его, как соперника, и понимал, что во многом ему проигрываю, я не испытывал к нему дружеских чувств. Не стану говорить о Сергее ничего плохого, но мне он никогда не нравился.

Он был успешнее меня, удачливее, ему все доставалось легко и просто. Он был сыном академика, с детства все получал на блюдечке, папа всегда составлял ему протекцию, и на жизненном пути никаких препятствий преодолевать ему не пришлось. Такие детки обычно вырастают полными раздолбаями и балбесами, но нет, здесь судьба распорядилась иначе, и из Сергея получился весьма хороший врач. И в жены он получил лучшую женщину в мире, но вот именно этого, на мой взгляд, оценить не сумел, поскольку я о его интрижках был наслышан не только от Дины.

Сегодня он был небрит, под глазами залегли тяжелые тени, взгляд был напряженным и немного растерянным. Однако, когда он доставал сигарету и прикуривал, я заметил, что руки его совсем не дрожат, а это означало, что при любой ситуации он умел владеть собой. Должно быть, именно поэтому Сергей и был классным пластическим хирургом.

– Господи, Сергей, расскажи мне, как это случилось?

– Да кто ж его знает, как? – он пожал плечами. – Дом-то совсем новый, ты же знаешь. Правда, говорят, что строили его гастарбайтеры, а строить они не умеют, экономят на стройматериалах, воруют и все такое. Но теперь все так говорят, это же ничего не значит. Всех послушать, так в Москве каждый новый дом должен бы рухнуть сразу после сдачи.

– Так ведь и рухнул, Сергей, ну пусть не дом, а только лифт, но ведь рухнул! – я начал заводиться. Его рассудительность раздражала.

– Рухнул! – легко согласился он, сделав новую глубокую затяжку. – рухнул.

– А Дина?

– А Дина была в нем. Знаешь, у нас ведь поскольку дом новый, многие еще делают ремонт, вот и поднимают много всякого. Говорят, сегодня весь день возили тяжеленные бетонные блоки. И трос не выдержал.

– Как это не выдержал? Кроме того, у лифта не один трос, а целых три. Что, все три не выдержали?

– Ну не знаю я! Сам понимаешь, это ж ЧП, да еще какое! Там народу собралось тьма, специалисты всякие, домик-то не простой, много всяких толстосумов живет. Все перепугались. Почему тросы лопнули? Почему блокирующая система не сработала?

– А она не сработала?

– Да я толком и не понял. Дина в лифте не одна была. С какой-то дамой. Доехала почти до нашего этажа, когда он оборвался. Видимо блокирующая система оказалась бракованной. Как мне сказали, на рельсах, по которым двигается лифт, стояло два тормозных фиксатора, сначала из строя вышел один, за ним второй, лифт начало бить о стены шахты, он перекосился, и Дина упала. Именно это и спало ей жизнь. Если бы она стояла, то ее, в лучшем случае, ожидал бы перелом позвоночника и инвалидное кресло до конца дней. Она же упала плашмя, раскинув руки и ноги в стороны, в общем, если можно так выразиться, повезло, чего не скажешь о ее попутчице, та приняла удар, стоя на коленях, и её позвоночник вылез у нее позади головы.

– О, Боже! – возникло секундное отвращение, но, так как Динина попутчица меня в данной ситуации мало интересовала, это ощущение моментально улетучилось, и в моей памяти возник вчерашний вечер и Динин рассказ обо всех напастях, которые преследовали ее, и, самое главное, о том, как она застряла вчера в этом лифте. Что это было? Череда предупреждений, злой рок?

А Сергей тем временем продолжал:

– Вот именно. Там кровищи было! Я сначала думал Динкина, но нет, большая часть той женщины. Правда, в лифте зеркало висело огромное, так оно разлетелось на куски, осколками порезало Динке лицо… – он секунду помолчал, – сильно порезало. Придется потрудиться над ней. Но это мелочи. Главное, чтобы она выжила. У нее сломаны ребра, осколки повредили легкое, было сильное внутреннее кровотечение. Сильный удар в область грудной клетки спровоцировал разрыв бронхов. Сильнейшее сотрясение и отек мозга. Я уж не говорю про переломы конечностей.

Он говорил так спокойно, так неторопливо курил, что я почувствовал, как во мне закипает раздражение.

– Ты так спокойно обо всем этом говоришь?

Он удивленно взглянул на меня: – А что я, по-твоему, должен делать? Рвать на себе волосы? Биться в истерике? Проклинать Господа? – Он тяжело вздохнул и уставился куда-то в пространство. – Если бы ты знал, как я устал! Все меня в чем-то всегда обвиняют. Пациенты в спокойствии, родители в эгоизме, жена в равнодушии. А мне хочется только одного, – чтобы меня, наконец-то, оставили в покое. Дайте мне жить так, как я хочу, не оглядываясь на других, не думая, как они это расценят.

Он вдруг осекся: – Что это я? Совсем распустился, вот видишь, уже почти истерика. Это все от усталости. Да и за Динку я, конечно же, испугался. Она ведь хорошая, только не понимает меня совсем. – Сергей мгновение помолчал и добавил: – Да и я её тоже…

Возвращался домой я в полном отчаянии. Сергею удалось провести меня в отделение интенсивной терапии. Вид Дины на реанимационной койке, перевязанной, увешанной какими-то трубками и датчиками, мерное пиканье мониторов в звенящей палатной тишине не прибавило мне оптимизма. Состояние ее было более чем серьезным, а помочь я, к великому моему сожалению, ничем не мог. Теперь нужно было уповать только на Господа бога, да на выносливость ее организма, ибо врачи, со своей стороны, сделали все от них зависящее.

Едва я переступил порог своей квартиры, как услышал на кухне голоса. Витек уговаривал Катерину идти в школу, а она наотрез отказывалась. Прямиком, не снимая куртки, я двинулся к ним. Последние события вымучили меня до предела, и чувствовал я себя совершенно разбитым.

– О, Стас! – сначала обрадовано воскликнул Витя, но, взглянув на меня, сразу же стал серьезным. – Послушай, я никак не могу уговорить твою дочь отправиться в школу. Я уже и сам везде опоздал… Стас, что-то случилось? На тебе лица нет, – встревожено произнес он и замолчал.

– Вить, Дина в реанимации, авария в лифте. Состояние тяжелое. Ты поезжай. Спасибо тебе, я тут сам разберусь.

Мой приятель, явно ошарашенный такой новостью, но из чувства такта, не задавший ни одного вопроса, поспешил удалиться. Пока я раздевался, с большим трудом снимал ботинок со здоровой ноги, мыл руки, моя дочь пребывала на кухне и не показывалась на глаза. Уже одно это удивило и насторожило меня. Она не бросилась мне помогать, не спешила объяснять свое нежелание идти в школу. Когда я, наконец-то, добрался до кухни, то увидел, что она по-прежнему сидела на своем месте, глубоко о чем-то задумавшись.

– Ну-ка, изволь объяснить свое поведение, – потребовал я, не дождавшись от нее ни единого слова.

Она молчала, и я начинал терять терпение. Момент для детских истерик был явно неподходящий. Я, конечно, человек терпеливый и отец неплохой, но сейчас был совсем не тот момент!

– Катерина! – я повысил голос, – Я жду!

– Пап…, я проснулась и не увидела тебя. Я очень испугалась, сразу подумала, что что-то случилось, – тоненьким голосом начала она, но продолжить не смогла, ибо прорвавшиеся наружу рыдания мешали ей говорить. – Пап!… прости!…прости меня!.. это все я! … – однотонно, икая и всхлипывая, повторяла она.

Я даже опешил. Что опять случилось? Не многовато ли для одного, только еще начинавшегося дня?

– Катена, в чем дело?

– Папа!… Прости… с Диной… это я виновата…

О, Господи! Я возвел глаза к небу. Только этого еще не хватало.– Малыш, ну при чем здесь ты?

– Я, я пожелала ей зла вчера! Она меня взбесила…. из-за тебя… И я попросила Баку избавить нас от нее…

– Катя! Какого еще Баку? – Я взбеленился не на шутку. – Как это понять, избавить? Ну, что ты мелешь, в конце-то концов! Я устал, я весь на нервах, почти не спал, а ты сидишь тут и несешь такую чепуху!

– Ты не понимаешь! – продолжала всхлипывать Катя, – да ничего ты не понимаешь! Это же страшно! Очень страшно! Я боюсь!

– Кого ты боишься! – взорвавшись, заорал я, – Кого, я тебя спрашиваю?

– Ба-а-аку! – и Катерина залилась слезами с новой силой.

– Ах, Баку! Где он? – я оглянулся в поисках чудовища. – Где он, я спрашиваю?

– В моей комнате, – жалобно ответила Катя.

Черт возьми! Понятно, что следует немедленно взять себя в руки, успокоиться самому и успокоить ребенка, но я уже не мог этого сделать. Человеку все-таки свойственны и слабости и недостатки! В последние дни мне довелось жить в каком-то сплошном стрессе и, видимо, я сорвался… Я понесся (если только это слово применимо к моему нынешнему состоянию) в комнату Катерины, мгновенно увидел лежащее на кровати чудовище, схватил его и, потрясая рукой в воздухе, завопил:

– Этого? Я тебя спрашиваю, этого ты боишься?

Катя примчалась за мной следом и стояла зареванная, растрепанная, какая-то вся замызганная и реально перепуганная. Теперь уже, наверное, моим взбешенным состоянием. Она только судорожно кивала головой, подтверждая, что именно этого она и боится.

– Так вот, что я с ним сделаю, чтобы ты не боялась!

И я начал неистово дергать чертову куклу за голову, пытаясь ее оторвать. Не тут-то было! Хотя на вид игрушка и была довольно хлипкой, но на деле она оказалась куда прочнее. Голова не отрывалась. Но я уже завелся, дергал ее за все конечности, однако и они не поддавались, тогда совершенно ополоумев от бешенства, я со всей силы зашвырнул ее в коридор. Послышался звук удара обо что-то, затем звон разбиваемого стекла и воцарилась тишина.

Силы как-то сразу оставили меня. Глубоко вздохнув, я непроизвольно бросил взгляд в зеркало, висевшее слева от меня, и моему взору представилось дикое зрелище. Мы с дочерью стояли друг против друга, оба одинаково взлохмаченные, красные, мокрые, она – от слез, а я от катившегося по лицу пота. Глупое это зрелище как-то мгновенно отрезвило меня, привело в чувство и охладило. А потом стало ужасно стыдно за свой нелепый срыв.

– Катена, прости! – я опустился на кровать, похоже, лишившись последних сил. Катя бросилась ко мне, я обнял её, и мы затихли. Поначалу я еще чувствовал, как мне на щеку и шею капают горячие Катины слезы, но постепенно поток их иссяк, еще некоторое время Катя судорожно всхлипывала, но вскоре и это прошло. Мы не заметили, как уснули.

Проснулся я с жуткой головной болью. Часы показывали половину третьего. Н-да, нечего сказать, мы проспали полдня. Моя ненаглядная дочь сладко посапывала у меня под боком, и на ее лице не отражалось ни следа от разыгравшейся недавно кошмарной сцены. Я встал и с трудом поплелся на кухню варить себе кофе. Коридор был усыпан осколками вазы, разбитой вследствие моего снайперского броска. Что-то не везет в последнее время моим вазам, это уже вторая за три дня. И ведь стояла-то так неуязвимо, высоко, на шкафу, под самым потолком. Пока я неуклюже убирал, заметал следы удачного броска, гремел на кухне посудой, Катя тоже проснулась. Она понуро вошла в кухню, села за стол и виновато посмотрела на меня.

– Ладно, Кать, – начал я, но продолжить не успел, так как раздался телефонный звонок.

– Стас, это я, наконец-то вернулась.

За всей круговертью событий я совершенно забыл о Татьяне, и сейчас чрезвычайно обрадовался ее возвращению. По крайней мере, она снимет с меня груз отцовства, и у меня не будет болеть голова хотя бы за дочь.

– Танюша! Ты даже не представляешь как я тебе рад!

– Это что-то новенькое! Неужели Катюха была столь невыносима?

– Дело не в этом! Долго рассказывать. Мы сейчас же собираемся, заказываем такси и едем к тебе.

Я даже не дал ей ответить, бросил трубку и велел дочери собираться. Не могу сказать, что она разделяла мой энтузиазм, однако пошла за вещами без лишних слов. Я же тем временем вызвал такси и несколько привел себя в порядок. Через полчаса мы уже спускались на лифте. Эх, как было бы удобно сейчас сесть за руль, услышать привычное, успокаивающее урчание двигателя, помчаться куда нужно… Выйдя из подъезда, я первым делом посмотрел в ту сторону, где была припаркована моя машина… и ахнул. Двор у нас довольно широкий, да и время уже близилось к обеду, так что многих машин не было и свободного места было предостаточно. Однако кому-то его не хватило, и теперь мой почти новенький Ниссан X-Trail стоял с оторванным задним бампером, куски которого валялись тут же неподалеку. И вокруг, естественно никого. Двор был абсолютно пуст. Поскольку время, как я уже говорил, было послеобеденное, мамаши с детьми уже разошлись по домам. Не было и привычных посиделок бабусь. Только вызванное мною такси нарушало покой двора, и чересчур громко тарахтело на холостых оборотах.

Я даже зубами заскрежетал! Ну что же за невезение такое! Ну, когда мне этими-то делами заниматься? Мне же надо Катюху отвезти к матери, самому съездить в больницу к Дине, мне нужно в офис, где я уже не был давным-давно, а дел там наверняка накопилось невпроворот! Я решительно направился к такси, пока бог с ней, с машиной, в конце концов, она застрахована, так что свои деньги я получу всенепременно, а пока сделаю вид, что ничего не заметил.

– Пап! – удивленно воскликнула Катя, – а это разве не твоя машина? Что с ней?

– Пойдем, Кать, пойдем. Моя, но сейчас не до нее.

Вот и делай тут вид! Мы загрузились в такси, и я назвал адрес Татьяны, благо жила она не так чтобы очень уж далеко от меня. Однако то ли таксист был неопытным, то ли везение окончательно покинуло меня в этот день, но мы собрали все мыслимые и немыслимые пробки, чуть не попали в ДТП, заблудились, и добрались до места лишь полтора часа спустя. Я уже весь извелся, нога затекла и ужасно ныла, а голова разболелась до невозможности.

– Н-да, оригинально ты выглядишь! – констатировала моя бывшая жена, открыв нам дверь и окинув меня беглым взглядом с головы до ног.

– Сам знаю, – буркнул я. – Лучше свари мне кофе.

– Давайте, проходите. Чувствую, предстоит нам долгий разговор, – встревожено заметила Татьяна.

Пока она хлопотала на кухне, я разделся, прошел в комнату и наконец-то уселся в кресло, удобно пристроив свою переломанную ногу на мягкий пуфик. Катерина удалилась в свою комнату и не показывалась на глаза. Должно быть, я немного задремал, потому как, открыв глаза, увидел рядом с собой на журнальном столике чашку дымящегося кофе и незамысловатые угощения: сушки и конфеты.

– Извини, дома шаром покати, – сказала Татьяна.

– Да, ладно, ты же только приехала.

– Ну, рассказывай! Как ты дошел до жизни такой.

И я начал рассказывать.

Рассказ получился долгим. Катерина нас не беспокоила, уединившись в своей комнате, за что я был ей безмерно благодарен, Татьяну же мое переполненное не самых приятных событий повествование просто повергло в шок. Она сначала пыталась обвинять меня в безалаберности и в полном отсутствии ответственности в связи с тем, что я не сообщил ей о переломе сразу же. Однако, вспомнив о смерти тети, перестала нападать на меня, а, узнав о дальнейшем развитии событий, вообще затихла и обратилась в слух. Периодически она покачивала головой, будто отказываясь верить в услышанное. Я же старался донести до нее информацию как можно более мягко, так как не хотел ее пугать. Я упустил лишь факт моего признания в любви к Дине в надежде, что и Катена об этом умолчит. Не хватало нам еще и Татьяниной реакции.

– Сегодня, когда я вернулся из Склифа, Катерина очень нервничала, даже плакала. Она обвиняла во всех злоключениях себя и говорила, что её кукла Вуду исполняла все ее пожелания. Она, конечно, не хотела того, чтобы я сломал ногу или чтобы Дина так серьезно пострадала, но якобы желания Катерины кукла реализовывала, но в своей злонамеренной интерпретации. Ну, вроде того, что она только захотела, чтобы я был с ней дома, как на следующий же день я сломал ногу, а у нее появилась возможность заботиться обо мне. Она так была расстроена, что пришлось расправиться с этой отвратительной куклой, чтобы успокоить ребенка. А ведь это подарок твоего Гебауэра, и я ведь сразу же тогда сказал, что подарок этот идиотский. И надо же было ему напустить вокруг этого страшилища столько туманной загадочности и мистицизма, что у ребенка в итоге произошел нервный срыв. Надо бы, кстати, позвонить Жану и высказать свое недовольство. Обвинять его в чем-то, конечно, глупо, но пусть впредь соображает, кому и какие подарки дарить, – закончил я свой затянувшийся рассказ.

– Да, Стас, – Татьяна зябко поежилась. – Ужас! Я в шоке. Но все же, если бы ты позвонил мне, этих Катериненых срывов можно было бы избежать. Я бы поспешила вернуться. Хотя да, родители были в очень плохом состоянии. Ну, а что по поводу Дины?

– Ну, Тань, думаю это ревность, ведь Дина очень заботилась обо мне все это время, а Катя хотела быть абсолютно незаменимой, – смутившись, ответил я. – Ну да, что теперь об этом говорить. Ребенок ни в чем не виноват, не надо даже и заводить подобный разговор. Вот теперь ты в курсе, как нам удалось провести эти две с половиной недели. Полученных эмоций можно бы с успехом растянуть на несколько лет. Я рад, что все закончилось, что родители пошли на поправку, и ты вернулась. Я, пожалуй, поеду домой, совсем забыл о том, что моя машина стоит во дворе с оторванным бампером. Представляю, какая меня еще ждет волокита.

– Боже, а с машиной-то еще что? – окончательно запутавшись в очередности чрезвычайных ситуаций, спросила Татьяна.

– Тань, сам ничего не знаю. Когда собрались ехать с Катькой к тебе, во дворе я увидел свою машину с оторванным бампером, но в тот момент мне было не до выяснений причин. Займусь этим сейчас, или по дороге позвоню ребятам, чтобы помогли. Я сейчас ничего не соображаю. Давай, занимайся дочерью, а я поехал. – Покряхтывая, я встал и направился к двери, а Татьяна так и продолжила сидеть в кресле, переваривая полученную информацию.

По дороге домой, еще из такси я вызвал ГИБДД и позвонил в страховую компанию. Мне предстояло до вечера провозиться с машиной, но, несмотря на усталость, я решил справиться собственными силами. Прошло часа три с момента вызова сотрудников Госавтоинспекции до их приезда. За это время я решил взять новые высоты, в аптеке купил себе стариковскую палку и отважился аккуратно наступать на ногу. Костыли изрядно мешали моему существованию, а сидение в машине и оформление документов вообще не представлялись возможными. По приезду долгожданных инспекторов я заполнил кучу бумаг, хотел было отправиться в отделение, чтобы проставить необходимые печати, но понял, что время уже позднее и все закрыто. Одним словом, не скучал. Одно только было плохо. Все это время мне пришлось превозмогать всевозрастающую боль в ноге, которая, как мне казалось, начала уже расползаться по всему телу. Когда я заходил в подъезд, у меня болело все, нога, спина, голова, я чувствовал себя разбитым, немощным и больным. Время было уже около половины десятого и, поднимаясь в лифте, я представлял себе свой мягкий диван, удобную подушку и рюмку согревающего коньяка, но не успел я додумать все до конца, как вдруг кабина лифта дернулась и остановилась. Меня всего так и обдало холодным потом. Стыдно признаться, но, кажется, мне никогда в жизни еще не было так страшно.

Мгновенно в мыслях всплыл образ Дины на реанимационной койке и как отсчет в обратную сторону начали рождаться картинки из рассказа ее мужа: груда обломков, лужа крови, позвоночник, торчащий из спины, но уже моей собственной, жуткий скрежет метала, дикое ощущение взлета. Подступила тошнота ……

Вдруг, кабина дернулась, потом еще раз и… поехала. По прошествии нескольких секунд она остановилась на моем этаже, и двери ее разъехались в стороны. Это было первое благополучное событие за весь сегодняшний день. Я практически вылетел из лифта, позабыв и про сломанную ногу и про одолевающую усталость. Никогда больше не буду пользоваться этим достижением человечества! Да здравствует здоровый образ жизни! Только пешком, как вниз, так и вверх! Правда, мгновенно возникли новые образы: я, спускающийся по лестнице, тяжко опирающийся на палку. Рукой придерживаюсь за перила, мелкими, неуверенными шагами, словно ощупываю каждую ступеньку, двигаюсь вниз. Палку ставлю так, чтобы была абсолютная уверенность в следующем шаге, а она, тем не менее, попадает на брошенную некой свиньей банановую кожуру. Палка стремительно уходит в сторону, я теряю равновесие и мое несчастное, бренное тело, как мешок с костями, кубарем катится вниз. Снова торчащий из спины позвоночник, лужи крови, одним словом, сценарий тот же, но в нормальной хронологии! Я тряхнул головой, изгоняя из нее эти черные мысли, и запустил руку в карман в поисках ключа. И снова меня накрыла волна пока еще неясного, не вполне отчетливого отчаяния. Ключей не было! Я обшарил другой карман. Тот же результат. Посмотрел в брюках, хотя никогда их туда не кладу, ибо ходить становится неудобно. Пусто. Мне захотелось завыть и биться головой об дверь до тех пор, пока я не пробью в ней дыру и не окажусь, наконец-то, в привычном полумраке своей прихожей. А еще меня захлестнула волна такого бешенства, что я размахнулся и с силой ударил кулаком в свою ничем неповинную дверь. Ответом мне было мгновенное возникновение бабы Сони на пороге своей квартиры и ее удивленное:

– Стасик, что-то случилось?

Я разом пришел в себя. Я всегда ненавидел истерики и искренне удивлялся людям, не умеющим сохранять хладнокровие в сложных ситуациях. Мне казалось, что уж я-то никогда не позволю себе никаких слабостей, и буду всегда выглядеть достойно. И что же это получается? Первая же черная полоса в моей жизни способна меня сломить? Да никогда!

– Ничего страшного, Софья Андреевна, – бодрым голосом ответил я. – Просто я ключи потерял.

– Ах, Боже ж ты мой! – всплеснула руками соседка и запричитала: – Голубчик, да что ж за напасти-то такие? А ты хорошо поискал? Может в подъезде где обронил, а? А может, украли? Сейчас же сколько прохвостов-то повсюду! Ох, напасти-то какие! Вот же неприятность какая!

Так могло продолжаться очень долго, и я поспешил прервать поток её излияний.

– Да, ничего страшного, Софья Андреевна! Сейчас вызову спасателей, они вскроют мне дверь и врежут новый замок. И всего-то делов!

Я был очень доволен собой. А и, правда! Всего-то делов! И чего это я так расстроился? Это все усталость.

Спасатели и вправду приехали очень быстро, а замок вскрыли еще быстрее. Я никогда особенно не заботился о безопасности своей квартиры, во-первых, потому что красть у меня нечего, а во-вторых, просто мне всегда было некогда, поэтому и дверь и замок были довольно допотопными и старыми. Да и сама квартира давно требовала ремонта, но лишь при одной мысли об этом меня охватывала паника, и я даже думать о том не хотел. Итак, после некоторых формальностей, как-то предъявление паспорта (хорошо хоть он-то не пропал!) с пропиской, оплаты вызова и услуг по замене замка, сама замена, длившаяся не более пятнадцати минут, я, наконец-то, оказался в своей прихожей. Да, жизнь все же состоит из маленьких радостей, оценить которые можно лишь в такие вот моменты!

– Ну, ладно, мужик, – сказал мне доблестный сотрудник МЧС, – ключи больше не теряй. А надумаешь дверь менять, обращайся. Мы тебе напрямую сделаем, в обход фирмы, дешевле будет. – И он заговорщески подмигнул. – Ну, ты ж понимаешь!

А что тут не понятного? В нашей стране давно все делается в обход всему, всего и подешевле. Правда, иногда такая дешевизна выходит боком, но это выясняется уже потом, хотя в некоторых случаях и довольно быстро. Интересно, а в моей фирме тоже что-то делается в обход мне, по дешевке?

Вечер хотелось провести в тишине. Я был настолько измотан, что не осталось ни желания, ни сил на еду, не стал даже включать телевизор, чтобы только побыть в одиночестве. Я торопливо плеснул в бокал изрядную порцию коньяка и рухнул в кресло. В комнате царил полумрак, и за окном было уже совсем темно. Господи, как же хорошо дома! Воистину, правы англичане, утверждая, что «мой дом, – моя крепость!» После первого же глотка приятное тепло начало разливаться по всему телу. Пожалуй, впервые за последние двадцать четыре часа я реально расслабился, закрыл глаза и просидел так какое-то время, наслаждаясь тишиной и покоем. Вдруг, в голове будто промелькнула молния, я вспомнил, что за всеми сегодняшними событиями ни разу не справился о состоянии Дины. Реальность вновь начала отвоевывать окружающее пространство. На часах было около одиннадцати. Ни секунды не раздумывая, я взял мобильный и набрал номер Сергея.

– Привет! Извини за поздний звонок. Как Дина?

– Привет, не извиняйся, ты же знаешь, я сова. Дина без изменений. В сознание не приходила, состояние тяжелое, но стабильное. Я сегодня заезжал, успел поговорить с врачом. Он сказал, что со своей стороны врачи делают все возможное. Нам остается надеяться и ждать.

– Будем ждать! – с тоской сказал я. – Благодарю за информацию. Ты завтра туда поедешь? Я бы тоже хотел.

– Стас, да брось ты скакать с твоей-то ногой. Все равно пока она не придет в сознание смысла от визитов никакого. Кстати, как нога?

– Побаливает, но это ерунда. А к Дине я обязательно завтра съезжу, так что если тебе не будет сложно, позвони, когда соберешься к ней.

– Хорошо, верный Санчо Панса, до завтра.

Я нажал отбой, откинулся на спинку кресла и снова закрыл глаза. Завтра так или иначе, но обязательно поеду в больницу. Даже если Дина не пришла в сознание, я должен её увидеть. Одним глотком я допил коньяк и сделал весьма неприятный для себя вывод, что все помыслы о сне полностью куда-то улетучились. В голове опять завертелась карусель событий, и на память снова пришли Катёнины слова:

– Я пожелала ей зла вчера! Она меня взбесила…. Из-за тебя… И я попросила Баку избавить нас от нее…

Бедный ребенок, представляю, что творится у нее в голове, обвиняет себя не весть в чем. С чего она решила, что эта кукла может творить зло? Ну, свойственно конечно, детям верить в сказки, но сказки-то тоже разные бывают. Наверняка начиталась мрачных историй в Интернете.

Я тяжело поднялся и направился к компьютеру, спать все равно расхотелось. Замерцал голубоватый свет монитора…

Итак – Вуду… Все-таки жизнь полна неожиданностей и подчас подкидывает нам довольно странные сюрпризы. Как я уже говорил в самом начале своего повествования, я всегда был скептиком и прагматиком и даже предположить не мог, что когда-нибудь сяду за свой компьютер не для того, чтобы узнать последние новости на рынке информационных технологий, а для того, чтобы восполнить свой пробел в области магии Вуду. Подарок Гебауэра, сразу же после его появления, вызвал у меня негативные эмоции и, хотя с тех пор прошла уже уйма времени, мысль об этой гадкой кукле не давала мне покоя, она несла в себе такую же потенциальную угрозу, как тот самый пресловутый дамоклов меч. Да, на меня и мое окружение свалилась такая гора неприятностей, что волей-неволей задумаешься о мистике. Голова шла кругом, и до сих пор всё произошедшее не укладывалось в ней, и уж в особенности то, что случилось с Диной. Да и Катюшкин срыв тоже ничем не лучше, но самое главное заключается в том, что все зло она почему-то связывала с куклой.

Я очень хорошо помню, что появление этого уродца вызвало у дочери бурю восторга, а Татьяна и Дина, по сути, пресекали малейшее моё брюзжание по поводу этого приобретения. Именно Дина, когда мы возвращались с Катиного дня рождения, назидательно выдала мне краткий экскурс в эту культуру, а также уличила меня в абсолютной безграмотности в данной области. Но я и не пытался с ней спорить на этот счет, ибо действительно мало интересовался какими-то там колдунами и обрядами захолустных стран. Дина очень начитана, не буду употреблять слово «была», она и есть! Я абсолютно уверен, что, слегка пошуровав в закромах своего напичканного разнообразными сведениями ума, она могла бы поддержать любую беседу в любом обществе. Помню ее слова тогда в машине: – «Конечно, Стас, ты такой деловой и такой правильный. Ты даже знаешь, что появилось раньше, – курица или яйцо. Вот только ты это и знаешь. Но твоя железная теория жизни сводится лишь к достаточности оборотных средств, а ведь есть еще много прочего, загадочного и интересного. Скажи мне, почему ты столь поверхностно интересуешься другими культурами, взять хотя бы даже те страны, куда ты летаешь и где наслаждаешься сказочными пейзажами? Вуду, это так интригующе, так романтично! Тебя совершенно не интересуют корни происхождения культур, ты просто пользователь удовольствиями!» Но тот просветительный ликбез моей подруги не возымел ровным счетом никакого резонанса в моей голове, все наше внимание переключилось тогда на увиденную аварию, и весь остаток дороги каждый из нас пребывал в задумчивости. Только сейчас я вспомнил тот упрек и свое нежелание запросто так проглотить его. Я собирался вникнуть в суть дела, для начала хотя бы и поверхностно, чтобы потом иметь возможность парировать откровенному и нахальному превосходству Динки.

Но ни времени, ни случая заняться данной тематикой до сей минуты у меня не было. Работа, череда злоключений, сломанная нога и, наконец, трагедия в лифте помешали моим далеко идущим планам. Говорят, что увлечения или хобби появляются у человека в том случае, когда на основном поприще его деятельности возникает затишье. Увы, это был не мой случай, хотя в душе и поселилась холодная пустота. С сегодняшнего дня я начал осторожно наступать на ногу, даже мог, хотя и очень медленно, ходить, отдав свое предпочтение палке, а не костылям. Трагедия с Диной волей-неволей аккумулировала мои силы, мне просто не осталось выбора, надо было хотя бы поддержать Сергея, и конечно, быть полностью осведомленным в происходящем. Поэтому, говорить о том, что я выбрал магию Вуду в качестве хобби на ближайшую ночь, было бы верхом лицемерия, однако надо же было чем-то занять свою израненную душу.

Я уютно расположился перед монитором и погрузился в мировую паутину. Как точно определено это название. Если только представить наш маленький земной шар, посмотреть на него сверху, снизу или сбоку … он почти круглый, ему все равно … и если соединить все Интернет-пользование видимыми нитями, земля наша окажется в коконе … плотном, непробиваемом коконе. А ведь по логике вещей из кокона должен кто-то вылупиться. Мурашки по коже побежали. Когда-то мне попалась статья, после которой в голове поселилась мысль о перемещении реальной цивилизации в виртуальное пространство, о замещении живых ценностей и культур на мир цифрового потока, о поглощении экранными симуляциями реально ощутимых и привычных для нас вещей и существ. Интересно, что же может вылупиться из такого кокона? Но если перестать фантазировать и убедиться в том, что ты управляешь машиной, а не она тобой, можно расслабиться и продолжить поиски необходимой информации, мерно потягивая свой вечерний кофе.

Ладно… Набираю в поисковике «Вуду» и что же … Магия Вуду. Сильнейший любовный приворот, отворот, магия, сделать приворот..., Вуду, – черная и белая магия, приворот, отворот, или как вернуть любимого или …. Бред какой-то… Неужели кто-то на это ведется? Неужели люди серьезно относятся к подобным вещам, и кто-то решается тратить деньги на словоблудие явных шарлатанов? Нет, ну смешное же дело, к примеру, ты бредишь некой грудастой блондинкой, она, естественно, не отвечает тебе взаимностью. Тогда ты, не будь дурак, делаешь себе куклу Вуду с большими буферами и – вперед! Приворачивай, отворачивай, заворачивай, и не пройдет даже и дня как эта самая «звезда» уже стелется у твоих ног и клянется в вечной любви! Что же тогда на земле не царит эта самая вселенская любовь, ежели все настолько просто?

Нет, ну, я тоже тот еще красавец, что же меня-то так заклинило с этим маленьким уродцем?

Как назвала его Катька – Бака? Бука? Бяка? Все время забываю его имя. Откуда она его выкопала, такое имечко? Впрочем, какова кукла, таково и название.

Так, так … а надо же, и правда есть такая кукла… Вот, Бака – коллекционная кукла «Бака Вуду» от «Меско Тойс», снабжена гибким скелетом, принимает любые позы. Страшная вещица. Ничего общего с Катиным уродцем нет, но тоже не вызывает никакой симпатии. Голова просто кругом идет. Коллекционная кукла. Ну, кому же приходит в голову такое коллекционировать, хотя, глядя на массу объявлений о приворотах, заговорах и прочих оккультных обрядах, удивляться количеству сумасшедших не приходится. «Принимает любые позы», ну, эта способность куклы невольно вызвала у меня смех, это еще зачем? Производить акробатические упражнения с объектом вожделения или ненавистным начальником?

«Вредный Бака – представитель самых темных сил, не желая вам зла специально, он, тем не менее, способен доставить массу неприятностей. Будьте осторожны! Играя с другими куклами, Бака концентрирует их магию, что может привести к неприятностям, а то и зловещим результатам, и против кого будет направлена магия – непредсказуемо…»

С другими куклами? Ну, форменное сумасшествие!

Надо же, Катюха, и не лень ей было штудировать Интернет, теперь понятно, что вытащила она это имечко из недр всемирной паутины. Вот, что значит современное подрастающее поколение!