Читать книгу 15 минут - Виктория Мальцева - Страница 3

Он сказал, помнится, что не собирается разводиться.

– Это ненормально, – говорю.

Более того: это пугающе ненормально!

– Что именно?

– Вот так, после того, что произошло, как ни в чём не бывало искать машину ВМЕСТЕ и ВМЕСТЕ ехать домой!

– Мой дом находится там же, где и твой – какая разница, как именно каждый из нас туда попадёт?

– Большая разница! Огромная разница! Я не могу находиться с тобой в одном… в одном пространстве! Я даже не уверена в том, что вообще хочу возвращаться в место, которое ты назвал домом!

– Как раз по этой причине мы и поедем вместе. Я не оставлю тебя в таком состоянии одну.

– Это состояние – твоя заслуга! – мне кажется, моё возмущение вот–вот задушит меня.

– Тем более. Мне и нести ответственность.

Меня тошнит от него. Тошнит от каждого его слова и даже от того, как учтиво он открывает для меня дверь своей машины.

Садится рядом, я улавливаю его утренний одеколон. Меня тошнит и от него тоже, хотя запах выбирала сама.

Мой взгляд нечаянно падает на его руку, переключающую рычаг паркинга: сквозь кожу на тыльной части ладони просвечиваются тонкие сухожилия и вены. Я ненавижу и их. И его ровные ухоженные ногти.

Когда–то в юности начинающий и весьма одарённый программист Кай Керрфут сгрызал их едва ли не до кутикулы, пока обдумывал алгоритмы для своих программ. Меня это бесило, а он отшучивался, говоря, что без моей помощи не справится с этой мерзкой привычкой. И я всерьёз отдалась своей миссии: чего только не перепробовала – список использованных средств стремился к бесконечности. В итоге, начитавшись советов на форуме для продвинутых мам, купила в русском магазине левомицетиновый спирт и триумфально победила напасть. Всё это было сто лет назад, а теперь эти ногти еженедельно полирует маникюрщик одного из лучших стилистов в Ване, потому что они, эти ногти, должны соответствовать всем остальным атрибутам солидности.

Машина выезжает на Корнуолл стрит, и я не выдерживаю:

– Прекрати вести себя так, будто ничего не произошло!

– Как мне себя вести?

– Какого чёрта мы спокойно едем домой?

– Что мы должны делать?

– Решать вопросы… обсуждать детали развода?

– Мы не будем разводиться.

– И как же, по–твоему, мы будем жить?

– Так же, как жили до этого. Как живут тысячи.

– Заботиться друг о друге?

– Конечно.

– Ты… ты только что переспал с другой женщиной, чёртов ублюдок!

И вот он, тот уникальный момент, когда одна единственная фраза способна изменить всё:

– Викки, с ней я на пятнадцать минут, а с тобой на всю жизнь! У тебя всё есть! Абсолютно всё, чего может желать не самый простой землянин, чего ещё ты хочешь?

И это правда, у меня абсолютно всё есть, кроме одного – счастья.

У любого другого человека в этот момент случился бы приступ бешенства, но только не у меня: я впадаю в ступор. Сижу и оцепенело пялюсь в лобовое стекло. Моему супругу хорошо известны мои коматозные припадки, он их страшится, поэтому очень скоро я слышу его голос:

– Викки! Викки, очнись! Ты в порядке, Виктория? Прошу тебя, ответь что-нибудь! Или я повезу тебя в госпиталь!

– Останови машину.

Это не я произнесла, нет: это робот, на время меня заменяющий. Моя психика научилась проделывать этот трюк с тех самых пор.

– Останови машину! – а вот теперь, кажется, я вернулась. – Останови машину, ублюдок!

От моего ора закладывает уши даже у меня самой.

– Успокойся! – рявкает в ответ. – В руки себя возьми!

И я беру. Машина съезжает с проспекта на пересекающую улицу, мы паркуемся. Я с остервенением дёргаю за ручку двери, но она не поддаётся – двери заперты центральным замком.

– Пожалуйста, успокойся, – снова его ровный голос. – Объясни, куда ты собралась?

– Подальше отсюда.

– Ответ невнятный. Попробуй ещё раз.

– Я ненавижу тебя.

– Ещё раз.

– Я ненавижу тебя, твою машину и всё, что с тобой связано!

– Ответь на вопрос: куда ты пойдёшь?

– На работу.

– Твои лекции на сегодня окончены. Ещё раз: куда ты собралась?

– Тебя это больше не касается.

– Я твой муж сегодня, завтра и десятки тысяч дней от этой даты. Куда ты пойдёшь?

Мой телефон блинкает сообщением, я крепко его сжимаю, изо всех сил борясь с желанием метнуть в лобовое стекло, а ещё лучше в голову человека, только что назвавшего себя моим мужем. На экране высвечивается имя подруги – Адити. Адити, как всегда, вовремя: хочет уточнить время нашей встречи.

– У меня ужин с Адити. Мы договаривались.

– Покажи, – требует.

– Открой дверь.

– Я выпущу тебя только в руки Адити.

– Я засужу тебя.

– Ты знаешь, что нет. С твоими диагнозами.

– Пошёл ты!

– Я не могу оставить тебя в мегаполисе в таком состоянии! Как ты не понимаешь? Кто, если не ты,  должен это понимать?! – он впервые так сильно повышает на меня голос.

Да, мой супруг прав, из всей родни и знакомых, только я могу до конца понять его страх за близких. Панический.

Набираю сообщение Адити с просьбой встретиться раньше.

Машина заводится, и мы молча трогаемся. Когда подъезжаем к месту встречи, внушает:

– Прошу тебя, без глупостей. Ты взрослая женщина, совершай взрослые поступки.

– Как ТЫ?

Мои глаза видят его губы. Часть тела, от которой когда-то в юности у меня развилась зависимость. Не только физическая, но и психическая: даже теперь, когда мы вовсе не те, кем были раньше, его губы ежедневно целуют мой лоб или нос, или щеку, или даже мои губы, когда желают доброго утра, хорошего дня, спокойной ночи. И они ёрзали по телу Дженны каких-нибудь тридцать минут назад.