Читать книгу Бернаут. Второй раунд - Виктория Побединская - Страница 3

Наши дни.

Каждый справляется с поражением по-своему. Кто-то напивается, кто-то дерется, а кто-то просто хочет, чтобы его оставили в покое. Я был из последних. А учитывая, что я проиграл не просто битву, а целую войну – по сути, жизнь, – это чувство было настолько всеобъемлющим, что я не хотел вообще никого видеть.

Спорт – самая беспощадная в мире вещь. В нем невозможно чувствовать себя спокойно. Даже когда добираешься до самой вершины, ни на миг не забываешь: чем выше ты поднялся, тем ниже падать, а звезды срываются с небосклона ежедневно. Иногда достаточно лишь пары секунд.

Сотни раз за эти десять месяцев я прокручивал в голове тот самый прыжок. Мне казалось, я разложил его на миллисекунды, на кадры. Я все обдумал, пересмотрел, оценил, так и не простив себя за то, что слишком поздно среагировал. На миг раньше – и я был бы здоров. Я бы ходил и был чемпионом. Но сейчас…

Я взглянул на прибитые к стене полки, заставленные массивными кубками. Пришлось задрать голову. Чертова привычка, в очередной раз напоминающая о моей никчемности. Над верхней полкой виднелся скол краски – от стакана, что прилетел туда пару месяцев назад, сбив с этой чертовой штуки все на пол. Каспер тогда промолчал. Лаклан наорал на меня. Лил молча подняла. Собрала осколки веником и расставила все так, как и стояло. Но след остался.

Она подошла тогда и встала рядом, укоризненно глядя сверху вниз. Все они теперь смотрят только так. Сверху вниз. С жалостью во взгляде. Как будто хотят помочь, но не знают как. Еще сильнее этим доказывая, что мне уже никто помочь не сможет. И это убивает сильнее всего.

Вокруг меня всегда было море людей. Никто и никогда не относился ко мне равнодушно. Мной восхищались, мне завидовали, меня обожали или так же сильно ненавидели. Ты быстро привыкаешь к тому, что на тебя постоянно смотрят. Хуже всего то, что теперь, спустя год, ничего не изменилось. Вот только зависть превратилась в жалость. Внимание – в сожаление. И даже слова, которые я прежде слышал десятки раз: «Такой молодой парень…», «Такой талант…», «У него же вся жизнь впереди…» – внезапно обрели совсем иной смысл – пугающий. Теперь они произносились со вздохом и обреченностью, словно моя жизнь внезапно закончилась. Возможно, для меня это было и так. Но какого?..

Лишь один человек в этом мире продолжал делать вид, что ничего не случилось. Все, что сказал Марс, впервые после травмы встретившись со мной: «Ясно»

Я промолчал. Может, это был завуалированный укол. Мне было наплевать. Теперь наплевать. С тех пор прошло еще полгода. Он продолжал жить как ни в чем не бывало, скалясь на камеру, забирая все, что мог бы забрать я, снова и снова мелькая на экранах. Прямо сейчас получая кубок победителя чемпионата.

– Бернаут, – произнес я, глядя, как Марс сжигает резину об асфальт. Ощущалось как «нокаут».

И чем дольше я смотрел, тем сильнее чувствовал, как с каждой секундой становится все труднее дышать. Как будто в комнате закончился воздух. Но прямую трансляцию не выключал. И да, это было похоже на мазохизм. Когда и смотреть не можешь, и не можешь не смотреть, как твоя прошлая жизнь, то, что для тебя было всем, сгорает под колесами чужого мотоцикла.

Марсу торжественно поменяли табличку на байке. Номер третий, к которому он вернулся лишь на год, снова стал первым. А между нами опять ничья. Вот только я больше никогда не смогу передвинуть результат в свою сторону. А самое главное, никто не узнает почему.

«Беланже после победы просто сбежал».

«Знал, что второй раз не вытянет».

«Этот спорт не для слабаков».

«Просто понял, что больше ему никогда так не повезет».

Трансляция закончилась. Выключив телевизор, я швырнул на кровать пульт и закрыл глаза. Пустота.

– Как хорошо, как спокойно наконец стало, – донеслись через окно обрывки фраз.

Две пожилые соседки снизу, как обычно, ровно в девять пятнадцать вечера возвращались с прогулки.

– Наверняка съехал. Вместе со своим мотоциклом.

– Хвала небесам! Наконец в этом доме тишина.

Я крепко зажмурился. В моей жизни теперь тоже тишина. Я ее ненавижу.

Тишина – это боль. Это бессонные ночи и бессмысленные дни. Это самый яркий признак того, что все, что было важным, теперь закончилось.

Тишина – это ненужность. Слабость и никчемность.

Тишина – это я.