Читать книгу Бернаут. Второй раунд - Виктория Побединская - Страница 5

Дни проходили за днями, и несмотря на то, что Бланж больше не пытался меня прогнать, ближе мы с ним не становились. Пару раз ночью я слышала странные звуки из его комнаты, подскакивала к двери, но, когда дергала ручку, она всегда оказывалась заперта. Я стучала и звала его по имени, но оттуда раздавалось только раздраженное «Уходи!».

А еще мы оба очень боялись смотреть друг другу в глаза. Я боялась не увидеть в них прежний свет. Бланж наверняка боялся заметить жалость. Поэтому я решила с самого первого дня задушить ее в себе всеми силами. Впрочем, даже это не помогало мне вытащить его из спальни. Я несколько раз пыталась с ним поговорить, заставить выйти из комнаты, съездить вместе со мной в супермаркет, но он выбрал новую тактику – убивать молчанием. Когда мне становилось совсем паршиво, я уходила в поле и тихо рыдала там, а потом возвращалась домой с букетом цветов и неизменной улыбкой. На которую ему, впрочем, было наплевать.

Может, он прав? И вся эта затея – полный бред? От одной этой мысли внутренности завязывались в узлы. Но я не могла поверить, что сидеть в полном одиночестве, запертым в душной квартире, без возможности выйти – выход лучше.

Этим утром я вошла в его комнату и поставила на комод приготовленный завтрак. Заранее зная, что, скорее всего, он лишь поковыряет, да толком не притронется. Еще один пункт, за который я себя корила, – с момента приезда сюда он сильно похудел и выглядел хуже, чем когда-либо.

Я присела на край кровати. Бланж на меня не смотрел. Он полулежал, залипая в телефоне.

– Мне нужно сегодня уехать.

Ничего. Ноль реакции.

– Лаклан звонил, просил встретиться с ним и Лили. Я подумала, что мы могли бы вместе… Если ты, конечно, хочешь… Все-таки он твой брат…

Снова молчание. Он просто игнорировал мое присутствие.

Я знала, что характер Бланжа – гадина редкостная, и всегда с трудом могла с этой гадиной сторговаться, но последняя неделя добила меня настолько, что мне хотелось встать и со всей силы влепить ему пощечину. Потому что я перепробовала все: разговор, убеждения, шантаж, так почему бы не пойти на манипуляцию? Я уже представляла, как встаю и громко заявляю: «Хватит! Я ухожу!»

Наверняка в его взгляде проскользнул бы страх. И плевать, что ухожу я из собственного дома, причем неясно куда.

– Если тебе не нужна твоя жизнь, то зачем мне стараться? Я приехала сюда с одной целью – помочь тебе. И если моя помощь не требуется, если тебе нечего дать в ответ, то все, Бланж. Прощай. Я попыталась! Моя совесть чиста. – Да, вот так драматично.

И не успела бы я и шагу сделать, как Бланж с присущей ему кошачьей реакцией схватил бы меня за запястье, резко притянув обратно. А потом, стыдливо опустив взгляд, произнес бы:

– Не уезжай. Пожалуйста. – В идеале еще и добавил бы: – Прости.

– Ты правда хочешь, чтобы я осталась? – прошептала бы я.

А он поднял бы на меня свои глаза цвета закатного неба, коснулся рукой щеки и…

Я помотала головой из стороны в сторону, чтобы вытряхнуть оттуда эти глупые мысли.

Бланж не дурак, и подобным его точно не проведешь.

Я снова посмотрела на него. Он на меня не смотрел вовсе. Хотелось сжать руки в кулаки и гневно затопать от несправедливости. Еще пару секунд я покипела, а потом все же сдалась.

Ладно. Попытка не пытка.

– Я ухожу, – заявила я и тут же добавила неловко, как будто это не было и так ясно: – Одна.

Но он не удостоил меня даже кивком.

– Если тебе не нужна твоя жизнь, то зачем мне стараться? – Вторая фраза из заготовленной речи пошла в бой, но, кажется, я заведомо его проиграла.

Бланж даже не вышел на поле. Он выглядел спокойным, отстраненным и, может быть, самую малость грустным, но точно не желающим броситься за мной вслед.

– Если моя помощь не требуется… – уже почти обреченно прошептала я, так и не решившись закончить фразу.

Еще пару секунд постояла так, развернулась, уходя как можно медленнее, давая ему последний шанс меня остановить. Но, увы, он им не воспользовался.

– Придурок, – не сдержавшись, прошептала я уже за порогом.

И как бы ни противилась, все равно невольно шмыгнула носом. Полезла в карман за ключами от машины, но поняла, что оставила их в его комнате. Нет уж. Не стану я больше туда возвращаться. И, вытерев слезы со щек, вызвала такси.

Крошечное кафе, адрес которого отправила мне Лили, располагалось на центральной улице. Внутри пахло свежезаваренным кофе и натуральным деревом, из которого были сделаны стулья и столы. Судя по всему, это место открылось совсем недавно, но уже успело снискать славу среди туристов, потому что свободных мест не было. Я оглядела зал и, когда остановила взгляд на самом дальнем столике, поняла, что совершила ошибку, приехав. Потому что оказалась не готова увидеть команду в сборе. Они общались как ни в чем не бывало. Смеялись, пили кофе. Но больше всего меня удивило другое. Присутствие еще одного человека, встретить которого я ожидала здесь меньше всего.

– Привет, Марс, – подойдя ближе, сухо поздоровалась я.

Он кивнул. С тех пор как я уехала из «Святого моря», мы ни разу не видели друг друга, но сейчас я стояла перед ним – и как будто этого года не было. Марс не изменился. Разве что стал слегка серьезней: выдавала морщинка между бровями.

Я отодвинула стул и уселась между ним и Лилиан. Все тут же затихли, словно вместе со мной в счастливое прибрежное утро кофейни прокралось что-то ужасное.

– Как он? – вместо приветствия произнес Марс.

Я пожала плечами:

– Ничего не хочет. Ни с кем не разговаривает. Плохо ест. Если не считать ежедневной рутины – упражнений, которыми он занимается, закрывшись в комнате, чтобы я не видела, полностью игнорирует мое существование.

– Что врачи говорят?

– Говорят, что если есть какой-то существенней прогресс, он происходит в течение шести месяцев. Прошло уже десять. Кажется, именно с этим он и не может смириться.

– Мне жаль.

– Мне тоже.

Все сидящие за столом синхронно опустили глаза, и опять повисла тишина.

– Что-то случилось? – попыталась я разбить эту неловкость. – Ты хотела поговорить?

– Ничего суперважного. – Лили даже улыбнулась. – Просто пара вопросов, которые не удалось закрыть. Тут, конечно, нужен Бланж, но я подумала… Вдруг ты…

– Вряд ли я смогу помочь. Ты ведь меня слышала.

– Я же говорил, это тухлая идея, – добавил Лаклан. – Не нужно было приезжать.

– Да, ты прав. Зря я, наверное…

– Что «зря»?

Она не ответила.

– Простите, но в таком случае я не совсем понимаю, что я здесь делаю. Как и то, почему вы все тут собрались. – Я обвела пальцем присутствующих за столом.

Они переглянулись. Молчание длилось так долго, что от тишины у меня зазвенело в ушах. А потом до меня начало медленно доходить.

– Вы вместе? Все теперь вместе?

Я требовательно повернулась к Лилиан. Отклонившись, чтобы увидеть ее лицо, замерла в ожидании, но Лил таращилась на трещину в столешнице, а потом подняла взгляд, полный сожалений.

– Мы все теперь в одной команде, – поставил точку в нашем беззвучном диалоге Марс.

Не в силах произнести ни слова, я только смотрела, в недоумении раскрыв рот. Мозг отчаянно пытался найти объяснение его словам, но не мог. Сердце замерло, словно это его предали.

– Его взяли в заводскую команду на место Реми? – спросила я у Лилиан.

Она кивнула:

– Меня, если все получится, обещали взять тоже. А Лаки и Кас уже были там, так что…

– И ты наверняка помогаешь ему вести соцсети? – добавила я, указав на Марселя.

Лил кивнула.

Я язвительно хмыкнула. Все на своих местах, как и положено.

– А как же Бланж? – прошептала я. – Он же на что угодно готов был пойти ради вас. Он же давал вам все… Он… – Я посмотрела на Лил. – Он за тебя поручился, столько времени потратил! Все уговаривал и уговаривал руководство. Знаешь ли ты, со сколькими менеджерами ему пришлось договориться?

– Он с самого начала знал, – попытался оправдаться Лаклан.

– И не сказал ничего против. – Это был Каспер. Ах да, теперь и у Марса свой приставленный заводом механик. Даже дислокацию менять не потребуется.

Мой взгляд блуждал от одного к другому в поисках совести, пока я изо всех сил старалась не потерять самообладания. Но чем больше проходило времени, чем глубже в меня западали эти слова, тем больнее становилось. Они ведь его предали. Все до единого.

Бедный Бланж. Мне почему-то стало так страшно за него, как никогда в жизни. Захотелось его защитить. Обнять, успокоить, подобрать правильные слова. Но я даже этого за все время не смогла сделать.

– Прости, Жак, – наконец очнулась Лилиан. – Я не думала, что тебя это так заденет, но ты же должна понимать… Не смотри на меня так, пожалуйста.

Я зажмурилась и попыталась сделать глубокий вдох.

– А как, по-твоему, я должна смотреть?

– Просто… – Она запустила руку в волосы. – Да тебе этот спорт даже никогда не нравился!

И я едва не выпалила: «Но он нравился ему!»

– Это была его жизнь, – обессиленно произнесла я. – А вы даже эту часть у него отняли. Они с Марсом ведь враги…

– Не впутывай это, – резко ответил Марс. – То, что между нами с Бланжем, касается только нас. Они тут ни при чем.

– Ну и прекрасно, – отодвигая стул, процедила я. – В таком случае рада за вас всех. Удачи!

Но только хотела уйти, Марс меня остановил:

– Жаклин, подожди.

Я моргнула.

Еще хорошие новости?

– У нас возникли проблемы с землей, на которой построена «Санта-Маргарита». Половина по праву собственности принадлежит Бланжу. А он, как сама видишь, не в состоянии сейчас вести дела. Может, ты смогла бы убедить его…

– Продать свою часть тебе?

Я старалась говорить спокойно, но, видит Бог, все внутри меня кипело.

Марс не ответил, но по его взгляду я поняла, что не ошиблась. Он вздохнул:

– Я понимаю, ты зла. И судьба, дерьмо, несправедлива. Но, скорее всего, он больше никогда не встанет. О профессиональном спорте в его случае уже не может идти и речи. Жаклин, это место, оно ему больше не нужно. А мне разделение долей создает огромное количество проблем. Поговори с ним. Пожалуйста.

– Хочешь, чтобы я убедила его избавиться от любви всей его жизни?

– Жаклин… – сочувственно произнес Марс. – Он не будет даже ходить.

И тут я не выдержала:

– Может, ты уже просто заткнешься, а, Марс?!

Все ошарашено уставились в мою сторону. В кафетерии повисла тишина. Мне кажется, на нас даже начали оборачиваться. Я встала, с громким скрипом толкнув стул по полу.

– И знаешь что: мне плевать. Потому что я уверена, нет, знаю просто на сто процентов, что Бланж вернется. И вернется на своих двоих. И сделает вас всех, вместе взятых. А вам только и останется, что глядеть ему в спину. Как всегда и было, впрочем. И знаешь почему? Потому что я не позволю ему отказаться от своей мечты. И буду там с ним до тех пор, пока нужна ему. А вы можете оставаться здесь и вздыхать о том, как судьба несправедлива. Так что пошел ты!

Я выскочила из кафе, слишком уж театрально хлопнув дверью. Потому что была зла. Очень зла на каждого, оставшегося там. А может, просто устала от бессилия. Шагала по дороге, даже не думая, куда иду. Мне просто нужны были воздух и время, чтобы успокоиться. Дома тоже не ждало ничего хорошего. И что с этим всем делать, я не имела ни малейшего понятия. Даже не сразу сообразила, когда машина Марса остановилась рядом.

– Жаклин, садись, – произнес он, наклонившись через пассажирское сиденье и выглянув в окно. – Я отвезу тебя домой. Не дури.

Мне не хотелось. Но я была не из тех книжных барышень, которые, гордо вскинув подбородок, продолжают идти рядом с тачкой из каких-то принципов. Да Господи, мои принципы давно рассыпались прахом. Еще и мобильник, как назло, почти разрядился.

– Пожалуйста, Жаклин. Давай нормально поговорим?

Я забралась в автомобиль и пристегнула ремень. Марс молчал. Я тоже не горела желанием обсуждать случившееся, благо ехать было недалеко. Но когда машина остановилась, никто из нас так и не сдвинулся с места.

– Прости меня, – вдруг произнес он. – Я не думал, что ты настроена так решительно.

Я все так же молча глядела на заросшую жухлой травой дорожку перед собственным домом.

Когда других вариантов нет и судьба скидывает тебя с обрыва, остаются только два варианта: либо попытаться хлопать крыльями, либо сразу разбиться. Мне кажется, что у меня и второго не было.

– Тебе не за что извиняться, – отстегивая ремень, ответила я. – Не ты, стоило ему от дел отойти, тут же переметнулся к врагу.

– Ты не должна их обвинять. Это как минимум нечестно. Их жизни на его травме не закончились.

Я насупилась, сложив руки на груди:

– Честно, нечестно… Меня волнует только он. На остальное мне наплевать.

– Очень напоминает Бланжа, – произнес Марсель.

В ответ я удостоила его одним из своих колких взглядов.

– Все сильно плохо? – спросил он неожиданно. – Насколько плохо по шкале Беланже?

– Что за шкала?

– Отвратительно поведения.

– Тогда на десять, – ответила я. – Из десяти.

– Фигово.

– Да уж…

– Ты не против, если я зайду?

– Думаешь, он будет рад тебя видеть? – саркастично уточнила я, просто желая убедиться, что Марс отдает себе отчет в том, что делает. – Если ты вдруг забыл, то, кажется, именно ты выиграл чемпионат этого года, в котором он собирался тебя обойти.

– Думаю, мы оба понимаем это.

Я пожала плечами:

– Тогда заходи. Хуже уже все равно не будет.

Мы вышли из машины, утопая ногами в траве. Марс, оглядываясь по сторонам, шел следом. Я понятия не имела, что он собирается делать и говорить. Но попытка не пытка, тем более когда все прочие уже исчерпаны.

– Я дома! – понятия не имея зачем, крикнула я. Мне, конечно же, никто не ответил. Реми лежал на кровати, молча пялясь в потолок. Телевизор был выключен. Его телефон валялся рядом. Когда я прошла мимо, он даже не шелохнулся, как будто я была просто пустым местом. А потом в комнату вошел Марс.

Я видела, как взгляд Реми едва заметно дернулся. Марс широко улыбнулся, как будто был рад видеть бывшего друга.

– Прохлаждаешься? – бросил он, хмыкнув, и, пересекши парой шагов крошечную комнату, с любопытством посмотрел по сторонам.

Старые обои, местами выгоревшие. Люстра на потолке, потемневшая от времени. Сейчас я ясно видела: ее не мешало бы помыть. Деревянный пол скрипел при каждом его шаге.

– Нравится изображать из себя страдальца?

Реми проигнорировал его слова.

Я на другом конце комнаты замерла. Кажется, это была плохая идея – привести его в наш дом. Бланж и так устроил мне бойкот, как бы не замкнулся еще сильнее.

Марс хмыкнул, покачав головой.

– Идем, Марсель, хватит. – Я подошла и потянула его за локоть. Пора это представление прекращать. Но сдвинуть его оказалось не так просто.

– Молчишь? – ехидно бросил Марс. – Думаешь, она так долго выдержит? – Он кивнул на меня. А я поймала взгляд Реми, острый, как заточенный наконечник стрелы. Смотреть на него было больно, но оторваться совершенно невозможно. – Просто имей в виду, – угрожающе произнес Марс. – Ты оттолкнул от себя всех, кого смог. И это твой выбор. Но скоро даже твоя жена перестанет за тебя бороться, и тогда знай, за нее начну бороться я.

Мой желудок сделал кульбит. Что?

А потом все произошло так быстро, что я не успела даже вдохнуть. Марс резко наклонился и, притянув меня рукой за затылок, поцеловал прямо на глазах у Бланжа. И поцелуй этот никак нельзя было назвать целомудренным.

Я настолько растерялась, что даже сопротивляться не смогла. Колени подкосились. Руки схватились за его плечи. Рот приоткрылся от неожиданности. И Марс притянул меня за талию к себе, сминая своими губами мои. Мне не было противно, я просто была в шоке, потому что он не имел никакого права меня целовать. А потом он просто отстранился, ласково чмокнул в лоб и молча вышел из комнаты. Я же осталась стоять, как на сцене. Напротив кровати Реми, где только что окончилось представление.

В его глазах застыла боль. Я видела, как побелели стиснутые в кулаки пальцы, как напряглись вены на шее, поселяя у меня внутри страх на грани истерики, потому что это было крайне жестоко. И в той мешанине чувств, которые через край лились между нами, одно горело ярче всех: ярость.

Один Бог знает, чего мне стоило спокойно выйти из комнаты. Не взвизгнуть, не разрыдаться и не закричать. Марс ждал меня снаружи у припаркованного автомобиля.

– Совсем дурак? – Я толкнула его двумя руками в грудь и гневно прошептала: – Ты что устроил?

– Ты и сама прекрасно понимаешь, – ответил он.

– Нет, не понимаю, – зашипела я.

Марс открыл дверь своего пикапа и произнес:

– Если к завтрашнему утру он не вылезет из своей норы, с меня три сотни.

А потом уехал.