Читать книгу Таблетки Сансары. Том I - Виктория Сачконечко - Страница 15

Все изобретения человечества, по сути, есть интерпретация мыслей. Знаки, символы и желания людей – всё это есть их жизнь, что выражается даже в предметах быта.

Родители Олега Николаевича вот уже два месяца жили в квартире вместе с невесткой. Софья Алексеевна взяла сначала отпуск, а потом и больничный на нервной почве. Лицо её день ото дня бледнело, вес падал. Работал только Олег Николаевич.

Машинально переключая новостные каналы, смердящие одинаковостью лиц, Софья Алексеевна пила чай с лимоном. Здоровье сильно пошатнулось из-за хандры, поэтому мелкие болячки стали частой проблемой. Женщина ёжилась в одеяло, шмыгая носом, пока по дому хозяйничала свекровь.

Людмила Ивановна, разрезая яблочный пирог, целиком и полностью была погружена в свои мысли. Как ни пыталась она отогнать от себя эти, на её собственный взгляд, абсурдные сомнения, всё же, они сумели взять верх – старушка не верила, что из её дома увезли её внука. Как ни крути – не он. Взгляд не тот, и одежда чужая.

Пока семья паниковала, бабушка Люда вернулась в комнату, где спал Артём и хорошенько её обыскала. И нашла. Её родовой медальон, что достался от матери – лежал посреди кровати, отличаясь от того, что сейчас висел на шее Людмилы Ивановны только странными, по всей видимости, драгоценными камнями и блёкло мигающими индикаторами. Вряд ли это было совпадением. Второго такого быть просто не могло, эту подвеску заказывали по оригинальному чертежу. Копия…?

Проснулся Атэ от яркого солнечного света, бившего прямо в лицо. С непривычки парень поморщился. Но режим здесь – есть режим, ничего не поделать. Он лениво зевнул и нехотя приподнялся на локтях, с трудом силясь разлепить глаза.

На стуле посетителей сидело то самое существо, которое он первым встретил здесь!

Женщина держала в руках медальон, вручённый Атэ императором Анго. Людмила Ивановна смотрела в глаза, показывая осознанность и открытость намерений. Она хотела, чтобы Атэ знал: она не считает его сумасшедшим. Парень сглотнул – он уже и не надеялся увидеть что-либо из его мира. И вдруг бабушка вытаскивает из-под горла рубахи точь в точь такой же медальон, висящий на её шее.

Парень протянул дрожащую руку к подвеске Анго и вспомнил его слова «Это моё тебе послание. Не упусти его». Но больше шокировало то, что здесь есть такая же, значит, он совершенно точно попал сюда не просто так. Атэ с опаской взглянул на гостью – кто она? О чём уже успела догадаться?

Сомнения женщины подтвердились. Парень – не сумасшедший, и вовсе не её внук. Она на ватных ногах вышла из палаты – последние надежды на то, что Артём всё ещё мог вернуться разрушились.

Едва Людмила Ивановна покинула палату, Атэ спешно вскочил с кровати и бросился стучать в дверь, пока её злостно не открыли с другой стороны. В палату вошли высокие санитары, уже готовые к тому, чтобы усмирять очередного буйного. Атэ жестами указывал на решётчатое окно, всеми силами предпринимая отчаянные попытки показать свою осознанность и желание выбраться из этого места. Мужчины быстро усадили его на место, пригрозив.

– Вась, этот вроде депрессивный, да и не буянил. А вдруг очухался?

– Слушай, я и так с ночи ничего не соображаю, давай просто Васильича позовём, пусть сам со своими пациентами разбирается!

– Ладно, братишка, пойдём.

Парень выдохся, но всё же надеялся, что они его хотя бы немного поняли. Спустя какое-то время в палату вошёл человек пониже, в белом. Он устало поправил очки и тихо присел рядом с кроватью, на колено оперев тетрадь, чтобы писать симптомы было удобней. Но едва уставший от долгой работы врач-психиатр поднял взгляд, полный скептицизма на молодого пациента, то немного удивился. Его встретил аналогичный взгляд – безучастно изучающий.

Парень медленно и осторожно, ладонями вверх, потянулся к листкам и ручке доктора. Движения скользили плавно и осторожно, настолько миролюбиво, что врач любезно сам протянул Атэ свои вещи. Тот быстро, но очень красиво написал там ровно одну строку и вернул всё обратно, коротко кивнув в благодарность.

Доктор психиатрии, Борис Васильевич Мальцев, за всю свою трудовую и научную деятельность повидал разных душевнобольных, а потому не удивлялся уже ничему. Через руки его прошли и немощные, и самопровозглашённые короли. Врач, следуя многолетнему опыту скептически относился к такого рода попыткам войти в доверие к специалисту – он изучил их все наизусть. Но этот случай был довольно интересен ему, как учёному, тем более, символы были явно не на знакомом ему языке. Можно ли предположить, что подопечный забыл родной язык и выдумал новый – да это же сенсация? Или он просто неудобный иностранец? Поддавшись профессиональному любопытству, врач решил показать строчку из рабочей записной книжки знакомому лингвисту.