Читать книгу Блоги. Логаут - Виктория Сергеевна Кошелева, Виктория Сергеевна Кош - Страница 2

Блоги…

Невинное увлечение, охватившее мир. Сетевые дневники есть у каждого. Люди доверяют им мнения, мысли, страсти. Души. И никто не догадывается, что это может быть смертельно опасно.

Я точно знаю, о чем говорю, потому что блоги разрушили мою жизнь.

Блог.

Безобидный набор букв. Строчки кода, современный аналог ручки и бумаги. Неизвестная материя, над который у нас нет власти. С недавних пор я перестала употреблять это слово. Я пишу в дневнике. А блог – это нечто совсем другое.

Когда я приехала в этот город, я надеялась обрести спокойствие. Я думала, это мое решение, мой выбор. Теперь я понимаю, что меня тянули как овцу на веревке.

Но даже овца может однажды вырваться.

Я набрала последнюю букву, поставила точку. Палец застыл над значком «разместить». Секундное колебание, и вот мой новый пост опубликован. Мой последний пост.

Не знаю, зачем я это сделала. Самым разумным было бы немедленно удалить дневник. Но я не могла просто уйти. Мне хотелось доказать, что я не боюсь. Доказать, в первую очередь, себе.

Для меня эта история началась с Майка. Она началась, когда я еще жила в Москве с родителями и была уверена, что знаю свое будущее на десятки лет вперед. Окончание института, веселая свадьба и долгая счастливая жизнь рядом с любимым.

Но любимый умер, и от моих тщательно продуманных планов ничего не осталось. Я тосковала по нему, а потом поняла, что больше не могу. Не могу ходить по улицам, по которым мы ходили вдвоем, видеть все те же дома, встречать все тех же людей. Мне захотелось уехать туда, где никто бы не знал ни меня, ни его. Туда, где не было бы сочувственных взглядов и слов жалости. Где я могла бы попытаться – только попытаться! – стать другой.

Город, который я выбрала для своей будущей жизни, идеально подходил по всем параметрам. Здесь для меня нашлась работа по профессии, а также уютная квартирка, которую школа могла снимать для меня за счет таинственных внутренних резервов. Здесь никто меня не знал, и фотография Майка на моем столе была единственной ниточкой, связывающей меня с прошлым. Фотография и еще блог, который я, в память о Майке, стала вести на том же ресурсе, что и он.

В школе мне сразу дали классное руководство, и я до сих пор помню, как у меня подгибались колени, когда я шла на работу первого сентября. Я боялась не справиться, провалиться, не найти общий язык, подвести, выставить себя на посмешище. Как ни странно, ничего ужасного не произошло. Меня приняли спокойно, никто почти не пытался проверить меня на прочность или вывести из себя. Я постепенно научилась не заикаться у учительской доски, выучила имена учеников, нашла друзей. У меня наконец началась нормальная жизнь.

Но эта нормальность была обманчива. Вокруг меня с самого начала происходили странные вещи, а я наивно игнорировала их и не пыталась ни в чем разобраться.

Первого сентября с крыши спрыгнула Алина Бегунова, девочка из моего 11 «А». Пока директриса билась в истерике из-за того, что самоубийство ученицы бросает тень на репутацию школы, выяснилось, что Алину с крыши столкнули. Фоторобот предполагаемого убийцы был очень похож на фото самой Алины, но разве здравомыслящий человек стал бы размышлять над этим? Совпадение, и ничего больше.

Одноклассники Алины, Тимофей Никольский и Денис Громов, подрались после уроков, а на следующий день на них не было ни царапины, ни синяка.

Кира Дымова, не способная сказать ни слова по-английски, через пару дней свободно заговорила на языке. Серая мышка в девятом классе, в десятый она пришла такой ослепительной красавицей, что можно было с ума сойти – в первую очередь, от невозможности поверить в реальность такой перемены.

Денис Громов, сидевший у меня на уроке, в это же время каким-то образом спас старушку из горевшего дома в Москве.

И наконец Риту Величенко, которая умерла в актовом зале нашей школы от сердечного приступа, мне пришлось – вполне живую и невредимую – спасать от убийц.

Я не сошла с ума в тот момент лишь потому, что твердо знала, с чем имею дело.

Есть сайт blogsalive.net, на котором, как и на сотнях других, можно вести сетевые дневники. Единственное его отличие от сотен других в том, что блоги на этом сайте могут материализоваться. Оживать. В один прекрасный (не для тебя день) блог становится человеком – твоей копией. Он знает твои секреты и слабости, привязанности и чувства. Но он – это не ты. У ожившего блога есть удивительная способность. Он может меняться с помощью дневника. Ему достаточно только написать что-то про себя, и это станет правдой. Выучить язык за одну минуту, залечить рану, накачать мускулы – все, о чем ты когда-либо мечтал, можно достичь одной строчкой в сетевом дневнике.

Фантазия? Реальность.

Причем страшная.

Блог получает свою способность только в том случае, если автор дневника погибает.

Иногда это происходит само собой. Когда автор находится перед компьютером в момент материализации блога, у него останавливается сердце.

Иногда блог понимает, что между ним и его способностью творить себя стоит всего лишь человек. Слабый, смертный человек. И каждый блог решает для себя, жить его автору дальше или умереть.

Все решают по-разному.

Я не знаю, сколько в мире материализовавшихся блогов. Я знаю, сколько их в моем 11 «А». Семеро. Тимофей Никольский, Никита Бурцев, Аня Финникова, Денис Громов, Лера Одинцова, Кира Дымова, Антон Шумихин.

Еще две девчонки, двоюродные сестры Алина Бегунова и Рита Величенко, не в счет. Они умерли для всего мира, и только несколько человек знают, что они живы.

Не просто так все семеро собрались в одном классе. После материализации они искали ответы на многие вопросы и хотели поговорить с тем единственным человеком, который должен был знать их. С создателем blogsalive.net. Они разыскали его, и он помог им осознать свое существование, наладить видимость нормальной жизни. Он стал им почти отцом. Отцом, который не боится ставить эксперименты над своими детьми.

А потом ему понадобилась я.

С Игорем, учителем информатики я познакомилась в свой первый рабочий день. Секретарь директора Александра таскала меня по школе и показывала, где что находится. Оживилась она только в кабинете информатики, где серый мужчина в сером костюме настраивал компьютеры. Я хорошо помню это первое впечатление серости, невзрачности, скуки. Сорокалетний холостяк, школьный учитель, что может быть зауряднее и нуднее?

Но Игорь оказался совсем не таким. Очень скоро я поняла, что у него самый потрясающий в мире голос, а глаза точно такого же цвета, как у Майка. Я поняла, что мне с ним хорошо и что в моем сердце просыпается то, что я и не думала когда-либо ощутить вновь – интерес к мужчине. Но все это время, что я открывала его для себя с разных сторон, он вел меня к своей цели, как опытный рыбак ведет рыбу, заглотившую крючок.

Я узнала про существование блогов и про их невероятную способность. Я узнала, что Игорь создал blogsalive.net и собрал ребят вокруг себя. Но я еще не знала про свой дар.

Человек рождается на свет с набором талантов. Кто-то поет или рисует, кто-то считает в уме или плавает как дельфин. Я всегда считала, что на мою долю особых умений не досталось. Но я ошибалась, и Игорь доказал мне это. Его сайт доказал. Я, ничего не понимающая в программировании, могу управлять blogsalive. net. Я чувствую его, он мне подчиняется. Да, я говорю о строчках кода как о живом существе, потому что для меня сайт Игоря и есть живое существо. Я так его ощущаю, и я могу командовать им словно дрессировщик командует животным.

Случай помог Игорю понять, что я могу, и он сделал все, чтобы заставить меня работать с ним. Но у него ничего не вышло. Его не волнует то, что из-за его сайта умирают люди, а я не могла с этим смириться. Я сказала «нет», и он не сумел убедить меня.

Меня не смог убедить даже Майк.

Когда я увидела его на ступеньках школы, я подумала, что брежу. Он погиб год назад, мой самый любимый и близкий человек. Из-за него я уехала из Москвы, не в силах жить воспоминаниями. Теперь он стоял передо мной, живой, и я не знала, то ли кричать от радости, то ли бежать без оглядки.

Я не убежала. Не смогла отказаться от своего кусочка счастья.

Майку не пришлось долго объяснять мне, что произошло. Его дневник материализовался, и Майк погиб, как и многие до него, от остановки сердца. Его блог уехал из Москвы, а потом решил разыскать создателя сайта. Тоже как многие до него. Он приехал к Игорю, а встретил меня. В тот момент я была уверена, что эта нечаянная встреча – мое самое большое в жизни везение.

Дни пролетали в сумасшедшем, ослепительном блаженстве, когда мне не было дела ни до блогов, ни до Игоря, ни до всего мира. Я жила только любовью и Майком. Я спала наяву и была готова провести так всю свою жизнь.

Но ни один сон не длится вечно.

Когда Рита Величенко, став блогом, захотела признаться во всем родителям, Игорь отдал приказ убить ее. Все, что угодно, лишь бы не допустить, чтобы о тайне блогов узнали. Майк был среди тех, кто приехал убивать Риту. Я собиралась спасти ее. Маски были сброшены, любовь разодрана в клочья. За десять минут я узнала о Майке все.

О себе я тоже кое-что узнала. Оказалось, я могу управлять не только сайтом, но и живыми блогами. Я приказала всем – Майку, Тиму, Кире – замереть, и они замерли. Они стояли как живые манекены и не могли пошевелиться. Я победила и благополучно отправила Риту в Москву к своим родителям, которые удивились, но пообещали позаботиться о ней.

А я вернулась домой, где меня больше не ждала любовь.

Я придвинула к себе погасший планшет и дотронулась до экрана. Страница моего дневника все еще была открыта. Она притягивала взгляд, звала меня. Пыталась говорить со мной. У меня закололо в кончиках пальцев. Так просто открыть код и погрузиться в самое сердце сайта, ощутить его, изменить его. Почувствовать, как он повинуется мне…

Но нет. У меня совсем другие планы.

Я открыла меню сайта, выбрала опцию «удалить дневник». На странице появилось:

Вы уверены, что ваш блог вам больше не нужен?

Я улыбнулась. Да. Более чем уверена.

После я выключила планшет и принялась за уборку. Повсюду лежали вещи, напоминавшие мне о Майке. Его рубашка, его ридер, его ремень на спинке стула. Флакон парфюма, ручка, отвертка, которую он купил в прошлые выходные, чтобы подкрутить карниз. Нужно было избавиться от всего. Чтобы исчезла даже тень его пребывания здесь, даже малюсенький намек.

Я драила, чистила, скоблила, мыла квартиру так, как никогда в жизни. Мама, ругавшая меня когда-то за плохо вымытый пол, была бы счастлива. Я выбрасывала все, что имело хоть малейшее отношение к Майку. Кружка с мышью, из которой он пил по утрам кофе, – в мусорку. Засохшие кленовые листья, напоминания о воскресной прогулке в парке, – в мусорку. Записка на холодильнике с рецептом его любимого соуса к отбивным – в мусорку. У меня набралось два огромных мешка. Было бы здорово устроить ритуальное сожжение, но пришлось просто отнести все на помойку.

Самым неприятным было складывать чемоданы Майка. Мне хотелось швырнуть его одежду с балкона, но я заставляла себя брать футболку за футболкой, сворачивать, укладывать. Брать, сворачивать, укладывать. Я должна была работать аккуратно, чтобы все поместилось. Чтобы ни один его носок не остался в моей квартире. Чтобы он увидел – я настолько к нему равнодушна, что смогла спокойно сложить его вещи.

Чемоданы я оттащила к двери. Логичнее всего было бы позвонить Майку и сказать, чтобы забрал их. Но в наших отношениях с Майком не было никакой логики. Я выкинула его из своей жизни. И чемоданы его выкину на лестничную клетку. Успеет забрать до того, как их приберет сосед-алкоголик сверху, его удача. Не успеет, так ему и надо.

Я выставила чемоданы, захлопнула дверь, вздохнула с чувством выполненного долга. И вдруг вспомнила про фотографию.

Большая фотография Майка в металлической рамке приехала со мной из Москвы. Она стояла у меня в спальне, у изголовья кровати. Улыбка Майка была первым, что я видела, когда просыпалась, и последним, что я видела, когда засыпала. Вчера в приступе ярости я зашвырнула эту фотографию на шкаф. Теперь ей нужно было отправиться туда, где ей самое место – в мешок с мусором.

Я принесла в спальню стул, подставила его к шкафу. От удара стекло рамки треснуло, и вся поверхность шкафа была усыпана мелкими стекляшками. Я взяла фотографию как можно осторожнее, словно она могла причинить мне вред. У Майка на ней были по-прежнему синие глаза и ласковая улыбка, но теперь в его взгляде мне чудился лед, а в улыбке – презрение. Я вытащила фотографию из рамки и разорвала ее на мелкие-мелкие кусочки. Пусть обрывки смешаются с осколками в мусорном мешке. Обрывки любви с осколками воспоминаний.

Я собрала битое стекло тряпкой и только тогда увидела, что далеко на шкафу, у стены лежит еще одна фотография. Я еле-еле дотянулась до нее. На снимке молодая женщина с хмурым лицом кривила губы в неприятной усмешке. Я забыла ее имя, но помнила, что она жила здесь до меня и работала в школе до меня. Я заняла ее место и даже не помню, как ее зовут. Когда исчезну я, обо мне так же не вспомнят.

И это правильно.

Я вернулась в комнату, достала лист бумаги и принялась писать.

Директору первой городской гимназии

Мелеховой И. М.

от учителя английского языка

Рябининой Д.Д.

Прошу уволить меня по собственному желанию с первого января.

Я не собиралась бежать сломя голову. Я собиралась бежать продуманно, неторопливо, с достоинством. Я отработаю четверть и положенные две недели. Я докажу всем, что контролирую ситуацию.

А потом спокойно уеду.