Читать книгу Блоги. Логаут - Виктория Сергеевна Кошелева, Виктория Сергеевна Кош - Страница 3

С последней геометрии Денис сбежал. Математичка разорется. Дела с геометрией у него обстояли совсем не блестяще. Но сейчас у него было кое-что поважнее учебы.

Денис вышел из школы и быстро зашагал к дому напротив. Арка, ведущая во внутренний двор – идеальное место для наблюдения: вход в школу был отсюда прекрасно виден, зато разглядеть человека, стоящего в арке, было практически невозможно. Особенно тем, кто больше занят собой, чем окружающим миром.

За тридцать минут, оставшихся до конца урока, Денис замерз так, что зуб на зуб не попадал. Он тер уши, прыгал с одной на ноги на другую, но не сошел со своего места. Сегодня он узнает все. Наверняка.

Звонок прозвенел неожиданно. Когда в дверях показались первые одноклассники, Денис вжался в ледяную стену. Насколько он помнил, никто не должен был идти в его сторону. Но он не хотел рисковать.

Они показались последними. Девчонка в темно-красной, похожей на спортивную куртке, и шапке с громадным помпоном, и высокий парень в кожаном пальто нараспашку. Ксюша и Соколовский, новенький из «В» класса.

Его Ксюша. И Соколовский.

Денис увидел, как она скатала снежок, кинула его в парня, а он засмеялся и, отобрав у нее джинсовый рюкзак, повесил себе на спину. Они пошли к воротам. За руки не держались, но Денис видел: они не просто друзья или знакомые. Они были вдвоем, противопоставлены всему миру. Закрыты от него невидимым колпаком.

Боль была такой острой, что Денис на секунду закрыл глаза. Лишь бы не смотреть на них. Лишь бы стереть из памяти то, что увидел. Бесполезно. Они навсегда отпечатались в памяти.

Ксюша и Соколовский вышли из ворот и пошли вдоль забора, исписанного граффити. Денис видел их так ясно, что мог разглядеть ямочки на щеках Ксюши и красный кончик носа Соколовского. Он слышал его голос, как всегда самодовольный, уверенный бас, слышал ее задорный, с переливами смех. Такой знакомый, такой родной.

Они прошли совсем близко, но на этот раз Денис не прижимался к стене. Он нарочно вышел из арки. Он хотел, чтобы его увидели. Чтобы перестали болтать и смеяться. Чтобы он мог прочитать в глазах Ксюши ответ на один-единственный вопрос: почему? Неужели два года, что они были вместе, не заслуживают правды? Почему она не призналась, что теперь ей нравится другой парень?

В Соколовского влюбилась половина девчонок из их параллели, но Ксюша с самого начала посмеивалась над ним. Наглый, самоуверенный и вообще дурак – разве не ее слова? Когда Владька сказал, что между Ксюшей и Соколовским что-то завязывается, Денис не поверил и чуть не дал лучшему другу в глаз. Но потом… потом вопросов к Ксюше становилось все больше. Она юлила, уворачивалась, шутила и продолжала врать. Денис не собирался терпеть. Все, что угодно, лучше, чем ложь. Так он думал еще полчаса назад. Но сейчас, глядя им вслед, он уже не был в этом так уверен.

Денис пошел домой, только когда Ксюша и Соколовский скрылись из виду. Он чувствовал себя совершенно вымотанным. Хотелось скорей добрести до комнаты, рухнуть на стул перед компьютером, включить игру.

В игре ждала Кира. Единственное, ради чего стоило сейчас жить.

***

Я собиралась на работу, как воин – в битву. Строгий костюм вместо доспехов, тщательный макияж вместо шлема. Зная Инну Михайловну, я не отказалась бы от бронежилета, но пришлось обойтись обычной рубашкой. Заявление будет моим щитом. Инна не посмеет ничего сделать с человеком, который на нее больше не работает. Наверное.

Я завязала ботинки, застегнула куртку. Я так и не придумала, что скажу Инне, но у меня было еще целых десять минут до школы. Пятнадцать, если не спешить. Двадцать, если…

Я открыла дверь и замерла. На площадке стояли чемоданы Майка. Я совсем про них забыла. Чемоданы были насмешкой. Напоминанием о счастье, которого не было. Чемоданы были угрозой. Гарантией того, что я могу в любой момент натолкнуться на него.

А еще там был кто-то. Этот кто-то поднимался по ступенькам. Короткие черные волосы, темно-синяя куртка. Майк… Вернулся за вещами, конечно.

Я вздрогнула. В горле булькнул и заглох крик. Перед глазами все закружилось. Пальцы стиснули дверную ручку. Нет. Я не готова. Я не могу сейчас встретиться с ним. Не могу говорить. Не могу видеть. Не могу даже стоять с ним на одной лестничной площадке.

– Доброе утро… – сказал Майк чужим голосом, и до меня тут же дошло: волосы короче, чем у Майка, и темнее. А плечи, обтянутые темно-синей курткой, слишком узкие для парня. Девушка.

Я взглянула в ее ледяные глаза и только тогда поняла, кто передо мной.

Аня Финникова, Лара Крофт 11 «А». Соседка Дениса Громова по парте, помешана на компьютерах, влюблена в Игоря.

Ненавидит меня.

В прошлом месяце она разгромила мою квартиру, но, несмотря ни на что, я была очень, очень рада ее видеть. Сейчас я обрадовалась бы даже дикой горилле. Главное, что это не Майк.

– Привет. А почему ты не в школе?

Дурацкий вопрос.

– Надо поговорить.

– О чем?

– Можно я войду?

– Если пообещаешь ничего не крушить…

В ледяных глазах Снежной королевы мелькнуло что-то. Смущение… Замешательство… Аня и смущение? Ну уж нет. Скорее, у меня галлюцинации.

Она не стала заходить в комнату, остановилась на середине коридора. И как только я закрыла входную дверь, сказала.

– Он что-то задумал.

– В смысле?

– Игорь. Он хочет, чтобы вы с ним работали.

– Я в курсе.

– Раз он этого хочет, он этого добьется.

Тон Ани действовал на нервы, но я рассмеялась.

– Я никогда не буду работать с Игорем.

– Вы его не знаете.

Я поправила сумку.

– Извини, у меня нет времени–

– Я хочу помочь.

– Кому?

– Вам.

– Ты хочешь помочь мне?

Аня кивнула. Я уселась на обувную тумбочку. Похоже, разговор и правда намечался серьезный.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Я в курсе всех его планов. Он мне доверяет больше, чем остальным. Я буду вас предупреждать. Чтобы вы были готовы и не попались в его ловушку.

– То есть ты собираешься предать Игоря?

Мир перевернулся, не иначе.

– Вы согласны? – Аня была невозмутима.

– Зачем тебе это нужно? Мы с тобой вроде не самые лучшие друзья…

– Я вас ненавижу.

– Спасибо за откровенность.

– Но я не хочу, чтобы вы с ним работали. Я хочу, чтобы вы были как можно дальше от него.

– В этом мы с тобой совпадаем.

Аня снова кивнула.

– Если у него получится осуществить планы насчет вас, мы обе проиграем. Но мы ему помешаем. Вместе.

В этом был смысл. Даже на те две недели, что мне оставались здесь, отказываться от союзника было глупо. Тем более такого, как Аня.

– Откуда мне знать, вдруг ты тоже часть его планов?

Аня нетерпеливо дернула плечом.

– Вы или мне верите. Или не верите. Выбирайте.

– Допустим, я верю. Что будет дальше?

– Я буду писать вам, как только что-то узнаю. И вы пишите. Больше никак общаться не будем. Со стороны все должно выглядеть, как прежде, иначе он заподозрит.

Логично.

– Тогда запиши мой номер–

– Я его знаю.

От ее голоса мороз продирал по коже. Это самообладание – врожденное качество или магия блогов? Аня хотела быть хладнокровной, написала об этом в своем дневнике… и вот передо мной человек, который мог бы сделать карьеру дипломата или игрока в покер. Хотела бы я почитать их дневники…

Хотя зачем они мне? Через две недели я буду свободна от всего. От этого города, блогов, сайта, Игоря, Майка. Я закрою эту дверь навсегда и сделаю все, чтобы забыть каждую секунду, проведенную здесь.

– Если Игорь узнает, он никогда тебя не простит, – сказала я.

На миг сквозь ледяную маску проступила растерянная девчонка. Мелькнула и пропала.

– Он не узнает.

– Ты уверена?

Аня кивнула.

– Будьте осторожны, Дарья Дмитриевна. Игра уже началась.

Если целью Ани было поселить во мне панику, ей это удалось. Я шла по улице, прижимая к боку сумку с драгоценным заявлением, и думала о том, о чем меньше всего хотела сейчас думать. Где Игорь, чем он занят, что он замышляет. Аня права, он никогда не признает свое поражение. Человек, способный отправить детей убивать, пойдет до конца.

На улице было холодно. Плотные серые тучи затянули небо, в воздухе кружились первые снежинки, асфальт многообещающе похрустывал под ногами. Осень сдавала позиции по всем фронтам. Скоро здесь повсюду ляжет снег, зажгутся огоньки, начнутся рождественские распродажи. Здесь будет праздник, которого я не увижу. Будет жизнь без меня.

Бум.

В груди что-то оборвалось. Я медленно обернулась. Большой игрушечный самосвал лежал на боку, рассыпав груз камней и песка. Его юный владелец безуспешно тянул за веревку, пытаясь его поднять. Я поставила самосвал на колеса. Сердце по-прежнему бухало, не давая успокоиться. Стала бы я подпрыгивать, как, испуганная мышь, если бы не предупреждение Ани? Вряд ли. Верно ли я поступила, поверив ей? Вряд ли.

К счастью, скоро все закончится.

– А тепей собеи камуски.

Малыш смотрел на меня строго и требовательно. Его мама, заболтавшись по телефону, неспеша подходила к нам.

– Извини, дружок. – Я взяла один камень и протянула ему. – Но каждый должен сам поднимать свои камни.

Кабинет директрисы как всегда поражал размерами, точнее несоответствием своих размеров фигуре хозяйки. Инна Михайловна была крошечной женщиной, зато в ее кабинете без труда размещался весь педсостав школы. Огромный стол, шкаф под потолок, диван во всю стену – психоаналитику наверняка было бы что сказать на эту тему.

Директриса стояла на стуле и что-то искала на верхней полке шкафа.

Меня она не видела. Захотелось тихонько подойти к столу, положить заявление и удрать. Мой боевой настрой рассыпался, как камни из опрокинутой машинки. Я не была готова отвечать на вопросы, оправдываться. Главное, я не была готова врать.

– Что-то случилось, Дарья Дмитриевна?

Слишком поздно. Директриса смотрела на меня поверх большой серой папки. Ни капли приветливости не было в ее голосе. В первый раз она встретила меня в этом же кабинете совсем по-другому. Тогда я была и Дашенькой, и умницей, и перспективным молодым специалистом. На меня возлагали надежды, от меня ожидали чудес.

Теперь Инна Михайловна не ждала от меня ничего, кроме неприятностей. В них не было моей вины. Но в глазах директрисы и в своих собственных я была навсегда связана с самыми мрачными страницами школьной истории.

Оставалось надеяться, что это поможет мне уволиться без проблем.

– Вот, – пробормотала я и протянула заявление.

Издалека Инна Михайловна не могла видеть, что это такое. Но у меня, должно быть, все было написано на лице.

– Убегаете, Дарья Дмитриевна?

– Семейные обстоятельства, – промямлила я. – Надо срочно возвращаться домой…

Директриса усмехнулась и слезла со стула. Теперь она была мне по плечо, но разговаривать с ней не стало от этого легче.

– Я все понимаю, Дашенька, – сказала она с неожиданной и от того пугающей мягкостью. – В молодости нам многое кажется непоправимым. Но если хорошенько подумать, поговорить по душам, то, может, и не все так страшно?

Инна Михайловна властно стиснула меня за локоть, подвела к дивану и усадила в угол.

– Рассказывайте, – сказала она, устраиваясь рядом. – Все было настолько серьезно?

Я представила себе Майка. Такого, каким он был раньше, в Москве. Да, у нас все было очень серьезно. Но с тех пор многое изменилось.

– Я вас понимаю, Дашенька. Он очень интересный мужчина. Но поверьте моему опыту, вы заслуживаете лучшего.

Осведомленность Инны Михайловны поражала. Можно было подумать, что у нее целая сеть шпионов, которая следит за каждым моим шагом.

– Я увольняюсь не из-за него – сказала я и почти не соврала. Точнее было бы сказать «не только из-за него».

– Дашенька, Дашенька, – покачала головой директриса. – Кого вы надеетесь обмануть? Я здесь всякого повидала. Любимых не выбирают, но все-таки между вами такая разница в возрасте, что о каких-то серьезных отношениях–

– Он старше меня на три года.

– Как на три? – Директриса уставилась на меня круглыми удивленными глазами. – Игорь Владимирович?

Ничего смешного в этом, конечно, не было. Но я все равно расхохоталась и, судя по поджатым губам Инны Михайловны, упала в ее мнении ниже точки возврата.

– Я всего лишь пытаюсь вам помочь, Дарья Дмитриевна.

– Извините, – пробормотала я. – У меня нет никаких отношений с Игорем Владимировичем. Мы просто коллеги.

Директриса выжидательно смотрела на меня. В ее глазах читалась мудрость веков и жажда сплетен. Я не собиралась откровенничать. Я не могла бы, даже если бы очень захотела.

– Мне очень жаль, что я вас так подвожу, Инна Михайловна. У вас не должно быть проблем из-за моего увольнения. У меня маленькая нагрузка, так что ничего страшного–

– Позвольте мне самой решать, что страшно в этой школе, а что нет, – отчеканила Инна, замораживая меня и тоном, и взглядом.

Она встала и сложила мое заявление пополам.

– Я не имею права вас задерживать, Дарья Дмитриевна. К сожалению. Раз вы решили бросить ваш пост в середине учебного года, наплевав на обязательства и школу, я ничего не могу с этим поделать. Но кое о чем я вас все-таки попрошу.

Я морально приготовилась к удару. Что ей нужно? Моя кровь? Почка? Жизнь?

Удар не заставил себя ждать.

– Попрошу вас провести родительское собрание. Напоследок.

Собрание?!?!?!

– У нас стандартно проводятся собрания в конце второй четверти. Вы работали в 11 «А» с начала учебного года. Вам будет проще, чем вашему последователю.

– Проще? – Мой голос предательски сорвался на писк.

– Подготовите информацию по экзаменам, по выпускному. Ничего сверхъестественного. Познакомитесь с родителями–

Она осеклась и нахмурилась, словно рассердившись на себя за минутную слабость.

– Впрочем, вы с ними и так знакомы… В любом случае, Дарья Дмитриевна, я рассчитываю, что оставшиеся две недели вы будете исполнять свои обязанности в полном объеме и с полной отдачей.

Как будто у меня был выбор.

– Конечно, Инна Михайловна, – кивнула я. – Как скажете.

Из кабинета директрисы я выскочила с пьянящей легкостью в ногах и голове. Главное было сделано. Обратный отчет запущен. Еще четырнадцать дней, и никакая сила не удержит меня здесь.

Меня пошатывало. Хотелось прыгать по лестнице как пятиклассница. И я запрыгала. В школе все равно никого не было. Было слишком рано, и я могла прыгать, скакать и радоваться жизни сколько угодно…

– Дашенька!

От неожиданности я оступилась и шлепнулась на ступеньки.

– Что ж вы так неосторожно. Так можно ногу сломать.

Надо мной склонилась сухонькая старушка в спортивном костюме. Она подхватила меня под локоть и дернула так сильно, что я взлетела на ноги и чуть не свалилась снова. Галина Юрьевна, учитель физкультуры, всеобщая бабушка с громовым голосом, обладала невероятной силой.

– Доброе утро, Галина Юрьевна, – пробормотала я, ощупывая пострадавший локоть.

– Дашенька, вы мне как раз и нужны. У меня вчера внучок родился, четвертый…

Не я успела пробормотать «поздравляю», как на меня обрушилась волна информации о весе, росте, именах и семейных спорах. При этом Галина Юрьевна держала меня за руку и тащила куда-то по коридору. Только перед дверью в учительскую я сообразила, куда именно.

– Я тортики по такому случаю купила. Игорь Владимирович чаем занимается, вас, Дашенька, я попрошу нарезать тортики. А я пойду других ловить. Скоро всех соберу, отметим.

Я не успела сказать ни слова. Дверь открылась, меня ощутимо пихнули в спину, и я осталась наедине с заварочным чайником, тремя тортами и Игорем.

На нем была серая рубашка и джинсы, тоже серые, и эта одежда напомнила мне день, когда мы познакомились. Вот только теперь я знала, что серость – всего лишь маска.

– Привет.

Он беззаботно улыбнулся, как будто мы расстались только вчера и лучшими друзьями.

Я нащупала у себя за спиной дверную ручку.

– Не уходи. Надо поговорить.

Игорь долил кипяток в заварочный чайник и закрыл его крышкой. Его движения были очень точны, аккуратны. Хищник перед броском – банальное сравнение, но зато какое точное.

– Я не хочу с тобой говорить.

Мой голос прозвучал до противного жалко. Мне хотелось быть сильной и карающей. Хотелось найти такие слова, чтобы он понял весь мой ужас, мое возмущение. Он хладнокровно обрек Риту на смерть. Он отправил Тима и Киру убивать ее и не думал ни о них, ни о ней. О чем я могла говорить с этим человеком?

– Я хочу рассказать тебе, что произошло.

– Думаешь, я не знаю?

– И что же?

– Ты приказал убить Риту, а мы тебе помешали.

– Какой драматизм, – усмехнулся Игорь и протянул мне нож. – Поможешь?

Как во сне я взяла нож. Рукоятка еще хранила тепло его ладони. Торт был большой, с нарядными кремовыми розами. Я резала его, сминая красоту, едва сознавая, что делаю.

– Я бы никогда не убил Риту, – сказал Игорь. – И никогда бы не отправил ребят убивать кого бы то ни было.

Плюх. Еще одна роза распалась на бесформенные куски.

– Я видела запись, на которой ты приказываешь это сделать.

– И где ты ее видела, позволь спросить?

По его голосу я не могла понять, удивлен он или ему прекрасно обо всем известно. Запись мне показал Денис, который получил ее от Ани Финниковой. Я не могла выдать ее. Особенно теперь.

Игорь понимающе усмехнулся.

– Это я попросил Аню показать запись Денису.

– Зачем?

– Как ты думаешь? – Игорь отошел к окну и встал вполоборота ко мне. – Чтобы ты поверила, что я чудовище, и бросилась спасать бедную девочку. Чтобы ты показала мне, на что способна. Чтобы ты сама поняла, на что способна…

Я скорее почувствовала, чем увидела, что он подошел ко мне.

– Я тебе не верю! – Я резко развернулась к Игорю и чуть не задела его кончиком испачканного ножа. Игорь обхватил мое запястье, аккуратно отвел нож в сторону.

– Рита мое творение. Так же как Аня, Тимофей, Денис. Все они. Она дорога мне. Как дочь.

Когда Игорь так говорил, ему невозможно было не верить. Но я сопротивлялась изо всех сил.

– Ты не мог знать, что Денис покажет мне видео. Он мог бы ничего мне не рассказывать.

– Громов? Не стал бы тебе ничего рассказывать?

Его улыбка была невыносимой. Я вонзила нож в следующий торт, и хрустящая глазурь жалобно скрипнула от нажима.

– Я не сомневался, что Денис тебе все расскажет и ты бросишься спасать Риту. Мне нужно было только организовать для тебя достаточный уровень стресса. За это прости меня, пожалуйста.

– За стресс?

– За Майка.

Я сглотнула. Он видел меня насквозь. Не самое приятное ощущение.

– Причем тут он? – Я не смогла заставить себя произнести его имя вслух. Только не сейчас. Только не при Игоре.

– Если тебе будет легче, то Майк тоже не знал, что ты будешь у Риты. Он тоже жутко на меня разозлился.

– Он не любит быть пешкой.

– Я это понял, – кивнул Игорь. – Но если бы я его предупредил, он бы отказался и не поехал. А я должен был проверить тебя. Не мог упустить такую возможность.

Я молча кромсала последний торт на грубые, неровные куски. Если Игорь говорит правду, то я совершила страшную, нелепую ошибку. Риту я, может быть, и спасла. Зато подставила себя по полной.

Впрочем, какая разница. Через две недели все здесь для меня закончится.

– Можно задать тебе вопрос? – сказал Игорь.

Можешь задать мне сто вопросов, подумала я. Но я все равно отвечу «нет». Проверяй меня сколько угодно, придумывай ловушки, крути и верти нами, как хочешь. Я не буду работать вместе с тобой. Никогда и ни за что.

– Ты все еще его любишь?

Звякнул нож, выпавший из моих рук.

Дверь хлопнула, учительскую заполнил гул голосов.

–… у нас олимпиада на носу, а Бурцев на подготовку перестал ходить, это как называется…

– … Инна просит составить этот дурацкий график, я же не могу его выдумать…

–… не видели? Очень интересная передача…

–… я как его сочинение прочитала, так мне плохо стало. Такого я даже от Никольского не ожидала…

Когда вошедшие осознали, что в учительской только я и Игорь, на миг стало тише. Но голоса тут же загудели с удвоенной силой, маскируя смущение, любопытство, злорадство и кто знает, что еще.

– Мы не помешали?

– Ох, Игорь Владимирович, какие тортики.

– Пить хочу, умираю.

Они обступили Игоря как осы – варенье, а он весь светился изнутри, как будто не было для него большей радости, чем вручить кусок торта какой-нибудь Светлане Николаевне или Веронике Андреевне. Он обхаживал всех, улыбался и флиртовал, и при этом я чувствовала на себе его неотступный взгляд, словно каждое его движение, каждое слово предназначалось мне одной.

Кто-то сунул мне в руки тарелку с тортом, кто-то оттеснил меня к подоконнику. Я не возражала. Мне нужно было слишком многое обдумать. Что это только что было? Очередной обман или редкая крупица правды? Я помнила видео, которое передала Аня, помнила страх в глазах Дениса, Леры, Риты. Мы спасли человека или выставили себя полными идиотами? Мы спасатели? Или персонажи компьютерной игры, которыми легко управляет продвинутый игрок?

Игорь рассказывал анекдот. Я не могла разобрать слов, но интонации угадывались безошибочно. Почему бы ему не шутить, почему бы не улыбаться. Все идет по его плану. Собачки скачут, не подозревая о дрессировщике… Мне захотелось швырнуть торт ему в лицо. Хоть на секунду вызвать замешательство, разозлить, вывести из себя.

Я встретилась с ним глазами. Игорь еле заметно подмигнул мне. Он все знал, все понимал. Я вдруг успокоилась. Он может просчитывать все, что угодно. Я сделала свой ход, и он вряд ли ожидает его.

Бочком я прокралась к двери и просочилась в коридор. Учительская шумела на разные голоса, в основном радостные. Я пошла к лестнице, сдерживая себя, чтобы не побежать. Еще две недели. Только две недели. Четырнадцать дней. Две строчки в календаре.

Я выдержу.