Читать книгу Парадигма. Т. 4: Парадигма Философии - Виталий Александрович Сердюк - Страница 1

Входя в философию, мы должны определить, что сам перевод слова «философия» – это любовь-мудрость, с греческого филио – любовь, софия – мудрость, определяет взаимодействие двух начал любви и мудрости в синтезе между собою. И этот подход действует до настоящего времени, определяя муки рождающейся философии, когда создано множество философских течений, множество философских направлений, идущих тем или иным способом к истине, но не определяющих парадигмальный базис философии, её основную цель, не только как познание истины как таковой, но и то, что онтологически считается некоей сущностью философии, где онтология – это сущее учения или учение о сущем, то есть, о философском сущем самой философии как таковой.

В этом контексте мы начинаем четвертый том Парадигмы, основываясь на первых трёх томах: Парадигмы Науки, Парадигмы Человека и Парадигмы Метагалактики, с базой всех тех знаний и компетенций, парадигмальных подходов и глубины абстрагирования материалом, входя в Парадигму Философии, в виде явления парадигмы как таковой. Понимая и распознавая, что философия есть процесс познания истины, позволяющей определить как само познание, методы познания, явление познания, так и истину, в целом, сложив соответствующее распознание как метагалактики, человека, так и науки, в целом. Без философии, в Парадигме действовать нечем и незачем, так как без умения мыслить, распознавать, познавать и являть, нет возможности ни видеть материю метагалактики, ни видеть человека, действующего ею, ни видеть науку как таковую.

В этом смысле философия была, есть и будет «краеугольным камнем» Парадигмы, где на основе новой парадигмальности и концептуальности наук, новой парадигмальности и концептуальности человека, новой парадигмальности и концептуальности метагалактики, как новой среды существования и обитания человека, на их базе, философия складывает новую парадигмальность и концептуальность самого познания, процесса познания и истины, не просто как общей картины мира в синтезе трёх начал, самой философии четвёртым и парадигмы материи пятым, а в явлении всех видов познания, всех подходов к процессам познания, распознания, мышления, размышления, разумности, сознательности и далее материальности, вещественности, природности, и так далее, и так далее, в синтезе между собой, собственно для явления любой парадигмы и всех парадигм в целом.

Забегая вперёд и ещё идя к такому концептуальному выводу, можно заранее уточнить, что цель и основная перспектива философии как особой практики человечества – это формирование и сложение парадигм, как разных наук, так и разных видов деятельности человечества. В этой Сути, целеполаганием философии является, собственно, созидание парадигм и формирование парадигм в целом и в частности, как нового этапа роста человека и человечества, с формированием не просто общей картины мира, а формирование Парадигмы явления и деятельности человека и человечества на следующий этап их явления, соответствующим описанием контуров этого явления наукой, человеком и средой обитания, которой для нас является Метагалактика в синтезе с Планетой Земля, центровки существования ею. Формирование соответствующих подходов, методов, правил, стандартов и иных видов реализаций, в явлении не только бытия этим одной реальностью или синтезом реальностей между собой, но и перехода человека и человечества на новую ступень парадигмальных границ соответствующими явлениями мысли и мышления этим, разумности и размышления этим, сознательности и ума этим, а также, любых иных перспектив, известных как в философии, так и в видах человеческой деятельности в целом.

В этом смысле мы считаем, что разрешением основного вопроса философии – между идеальным и материальным, между духом и природой, между умом и предметом, и так далее – разрешением всех противоречий двуединства, станет следующий этап цельности явления, которым является Парадигма. То есть, при разрешении основного вопроса философии предыдущего этапа, мы входим в цельность явления этого разрешённого вопроса, и переходим в Парадигму, описывающую новые перспективы деятельности человека и человечества. В данном явлении Парадигмы четвёртого тома, описание перспектив философии, как таковых. В этом смысле мы исходим из философского принципа диалектики, где части, собираясь в систему, образуют новое целое, на несколько порядков превосходящее систему и все виды частей предыдущего. И это – Парадигма.

Соответственно, в своей работе мы синтезируем части, как виды философии и направлений философии, «устаревшую» на сегодня натурфилософию, теории познания, социофилософию или философию истории, диалектику философии, диалектический материализм, идеализм и любые иные философии, которых, улыбаясь, можно сказать, не счесть. Но некоторые из них нельзя отнести к философии, и они не являются, вообще, философией, а лишь подходами к некоему осмыслению той или иной реальности бытия человечества. Синтезируя все эти части между собою в новое целое, мы и выходим на новый этап Парадигмы Философии целым, где все части предыдущих видов философии слиты в системы, системно завершены, иерархически отстроены внутренне переведены в целое явлением философских разработок и введены в Парадигму Философии нового, эпохального этапа развития метагалактики человеком и человечествам землян метагалактикой, как новой средой обитания и явления Человека. С Метагалактикой, куда как часть, естественно, входит Планета Земля и все вопросы планетарного существования.

Таким образом, в Парадигме Философии мы будем редко ссылаться на тех или иных философов, учёных или те или иные явления, а будем распознавать само сущее философии, опираясь на всю базу данных всех философов, всех учёных, действовавших ею. И будем описывать контуры новой растущей философии, основанной и основывающейся Парадигмой Философии с примерно видимой нами перспективой в 65 536 000 лет, что, несомненно, вызовет улыбку при первом подходе к чтению этого введения. Но после распознания всех восьми разделов и выводов по ним, уже настроившись на серьёзный философский лад с пониманием масштабов заявленных целей и философских отстроек, и, собственно, масштабов времени для освоения их, не только в теоретизации, но и в практическом применении каждого человека в разрешении тех или иных философских явлений собою, заложенное время окажется вполне приемлемым.

Это не отменяет, что по ходу этих временных сроков будут возникать более глубокие парадигмы философии следующих этапов, расширяющие данное, определяющие общее или частное того или иного развития, но принципиально отталкивающиеся от первой картины мира метагалактичности ареала обитания Человека Земли и философского осмысления этого ареала обитания. В том числе, философского осмысления самой материи, самого огня и духа человека, самой природы явления человека и, собственно, философии – не только как метода и процесса познания всего этого, но как принципа, вводящего в эту картину мира новую парадигмальность новой ступенью явления человека и человечества Земли.

Этим, принципиально отличается данная работа «Парадигмы Философии», от всех предыдущих философий и философских построений, где не было чёткого целеуказания границ, масштабов и, собственно, цели явления философии, а исследовались только отдельные её частности, общие характеристики, виды картин мира или, основанные на человеческом мышлении, сознании, уме, разуме или социальной, или материальной практике, те или иные отдельные направления философии как таковой, без обобщающих характеристик всей философии в целом.

Отталкиваясь от этого, мы входим в Парадигму Философии, как синтеза философии со всеми общими характеристиками её явления и перспектив развития как таковой.

Если говорить о философии как таковой, то на сегодня главное противоречие, которое возникает у философов, вплоть до отрицания философии, как таковой, это противоречие между наукой и философией, и, собственно, философией, как особой деятельностью человека. Мы не будем далее употреблять слово человечество в целом, а будем говорить о специалитете человека, так как глубиной философии занимаются отдельные личности – индивидуумы или индивидуальности, являющие человека собою, а их работы уже осваивает всё человечество в целом.

Соответственно, в реализации философии те или иные лица метаются между философией науки и философией, или отрицая саму философию и уходя в науку философии, или отрицая науку философии и уходя в философию, не видя в этом единство и борьбу противоположностей, или, говоря языком диалектики, между научностью и философскостью, как таковой. Поэтому первым шагом введения в парадигму философии необходимо определить различие между наукой и философией, с одной стороны, и философией, как таковой, с другой стороны. И остановимся далее на философии, так как данная работа является парадигмой философии, оставив науку философии на следующий этап научной философской практики на основе данной парадигмы философии. В этом смысле некоторые отрицают в философии научность как таковую, но, кроме распознания разных видов реальностей физикой, химией, биологией, математикой и иными видами наук, мы должны понимать, что должна быть наука, которая исследует само мышление, само сознание, сам ум или сами методы распознания, познания, осознания, умствования, мысленности, которые действуют в той или иной науке, как таковой.

Процесс исследования познания, распознания, различения, сознательности и иные, мы относим к явлению науки философии. В этом смысле это не философия, а именно исследование процесса познания, исследование процесса осознания, исследование процесса осмысления, размышления, умствования, то есть, исследование всех процессов, которыми человек ведёт научную практику, как таковую. Если мы будем просто распознавать физическую реальность наукой физикой, но не будем исследовать процессы, которые приводят к этому распознанию в самом человеке, в соотношении между человеком и той объективной реальностью, которую исследует физика, если мы не будем распознавать, что есмь объективная реальность в отличие от субъективной реальности, что есть объект в отличие от предмета при распознании этой реальности, что есмь процесс в отличие от системы и целого, что есть категориальность, в отличие от суждения, что есть теория в отличие от гипотезы, что есмь парадигма, в отличие от концепции целого, что есмь общая картина мира, в отличие от научной картины мира как такой, то мы не продвинем ни нашу науку, ни нашу научную практику, ни развитие человека и человечества далее «собственного носа» и субъективных взглядов на эту тему.

Во многих и многих явления сегодняшнего дня, как философских, так и научных, к сожалению, именно субъективный взгляд на те или иные философские или научные тенденции преобладает. Нельзя сказать, что это плохо при глубокой подготовке субъекта. И одновременно, при отсутствии понимания процессов познания или распознания явления или философии, или науки, это выглядит достаточно несуразно и печально. Если этим предметом деятельности, как процессом познания или явления человека, не будет заниматься отдельная наука, мы не сможем развивать человека итогами научной практики явления той или иной науки, или научности в целом. Мы не сможем вводить в человечество новые научные постулаты и достижения. И самое печальное – человечество просто не сможет овладеть той технической составляющей, которую предоставляет ему наука. Для того чтобы овладеть не только итогами науки как теоретической практикой, но и практическими итогами науки как цивилизационной практики, где появляются технологии, где появляется техника, где появляется новая предметная реальность, не характерная природному человечеству ранее, как раз необходим метод познания и распознания этой техники, этих технологий, сравнимый с научностью. Более того, мы считаем, что то, что ранее достигли отдельные ученые в методах и процессах познания, сейчас становится общеупотребимой практикой для человека и человечества при овладении, в первую очередь, допустим, техническими инструментами бытия, которые помогают человеку жить и действовать.

Если сравнить распознание императивов и тот же категорический императив Канта прошлого, как философскую категорию, действующую только у философов и отдельных учёных, то сейчас императивы поведения, императивы деятельности, императивы владения той или иной техникой, или технической составляющей, императивы явления юридических канонов, то есть, правил, или целесообразности существования в сообществе, в государстве и так далее, становятся естественной средой каждого человека и человечества. Соответственно, императивная практика, ранее не особо характеризовавшая человека и человечество в истории – это не значит, что её не было – сейчас становится обыденностью и естественным проявлением каждого.

Поэтому мы видим науку философию именно как науку, исследующую все процессы познания и все процессы деятельности человека в этих видах познания. И этим наука философия чётко отличается от философии как таковой, где наука чётко исследует саму возможность познания. Это не отменяет, при этом, то, что в философии может сложить теорию познания. Но я бы предложил сейчас различить объект, предмет и перспективу исследования философии в целом, и науки философии, как таковой, на первом шаге.

С этой точки зрения общеупотребимым является то, что философия – это вид деятельности, который познаёт истину, с одной стороны, или являет истину, с другой стороны. Если взять научно, учёный и наука идут к истине, пытаются исследовать истину. А если говорить философски, то философы должны являть грани истины, исследуя её, и оформлять истину собою. То есть, философия – как процесс организации явления истины человеком и человечеством, или распознание этой истины собою. Истина же, ведёт к мудрости как человека, так и человечество.

Если взять науку философию как таковую, можно сказать, не вдаваясь в подробности, что объектом науки философии, является истина как таковая, что объективизирует науку философию этим, в целом. При этом мы должны понимать, что в истину вносится некая суть всех парадигмальных явлений, некая глубина всех парадигмальных явлений, действующих в человечестве. И в синтезе всех парадигмальных реализаций, как таковых, формируется некая истина, уровень и глубина реализации которой и определяет качество человека и человечества в целом, как биологически, что входит в процесс умения распознавать, размышлять, осознавать, так и, собственно, практикой человечества, как таковой. Уровень мудрости человека и человечества – это распознанная, познанная и описанная истина философии, что есмь определение качества и возможностей человека.

Так как истина становится объектом науки философии, возникает вопрос: «А что есмь истина?». И самое лучшее определение истины, которое мы встречали у философов, это есмь явление взаимодействия между познающим мышлением, сознанием или его субъективной данностью, и объективной реальностью в виде предмета природы вещи, и так далее. Если говорить об исторических основах – это взаимодействие между духом и природой, где дух – познающий, а природа объектна, и они различимы этим.

С точки зрения современного понимания истины по Парадигме предыдущих томов, мы считаем, что истина в корне своего слова, русским сутевым построением слов – (ис-тин-а) в обратном прочтении – это нить си, где однозначно возникает ассоциация с нитью, а «си» можно интерпретировать как сокращение слова «синтез». Любые древние, «священные» слова, всегда имели два вида прочтения – справа налево и слева направо. То есть, истина в обратном переводе – это нить синтеза. А синтез, методом математического анализа и синтеза, это ещё и синтез всех видов мудрости, частями которых формируется система мудрости, переходящий в одно действующее целое – Истину. А множество синтезов, несущих ту или иную истину, и формируют нить синтеза человека, его личную истину всеединства его Мудрости.

Множественные виды синтеза, взаимоорганизуясь, синтезируются между собой в нить синтеза, как множество точек, математически образующих прямую. Здесь следует отойти от категории прямой, потому что нить может быть любого вития, в том числе, и спиральной явленности, то есть, необходимо предполагать разные виды масштабирования и реализованности этим. Соответственно, единицы доступного реализованного явленного синтеза образуют некую нить меж собою, и уже при компактификации этих видов синтеза между собою в некую новую основу бытия, некий переход в следующее явление множественного синтеза в некую глубину синтеза, как таковую, и возникает истина как таковая. Причём, исходя из тех парадигмальных основ прасинтезности, которые мы описывали в Парадигме Науки, истина существует, и сама по себе, синтезом заявленных возможностей. Но при этом, в процессе распознания этих возможностей, выявления из прасинтезности стандартов, законов, императивов, аксиом, начал, принципов, методов, и правил, в том числе, и как канонов, если взять соответствующее понимание правил, в синтезе между собою отдельными единицами синтеза и связывание этих единиц синтеза меж собою в некое новое более высокое начало, которое мы бы определили как некую более новую константу истины, складывается истина как таковая, константная на первом этапе, тем синтезом разнообразнейших синтезов на основе разнообразнейших холизмов целостностей, являемых человеком собою.

Это позволяет истину, как объект познания наукой философии, разнообразить в своих спецификациях и отойти от узкого понимания истины, как некой общей данности, к который идут все ученые и вся наука, нераспознаваемой, как таковой. В этом смысле, мы закладываем новый подход к истине, которая позволяет познавать саму истину, как объект научного исследования наукой философии, и результируем весь процесс столетне-тысячелетних поисков истины, где истина становится объективной данностью научного исследования наукой философии, и считаем, что истину, как таковую, нужно зафиксировать в науке философии как объект познания.

Отсюда, предметом науки философии, если взять широко, должно быть познание этой истины со всеми методами познания, видами познания: сознательного познания, мышленческого познания, научного познания, ненаучного познания, субъективного познания, объективного познания. В общем, всё, что мы можем отнести к категории познания, в разнообразии деятельности частей человека, складывающих разные виды познания целого: научное познание, познание искусства, познание культуры, познание философии – цельные холизмы видов познания, которые складывают синтез видов познания и разный синтез этих познаний, и которые, в синтезе синтезов познания, нитью синтеза синтезов познания, складывают некую истину познания человека, как такового.

Поэтому предметом науки философии мы считаем познание истины. Единственное, что в этой тонкости, абстрагируясь от всего, учёные не определяют, кто познаёт эту истину и кто являет истину собою. Это считается само собой разумеющимся. Но с точки зрения нового парадигмального подхода, заложенного в томах Парадигмы, это не является само собой разумеющимся. Можно предположить, что являя средой обитания метагалактику, мы встретим разумных, умных, сознательных, размышляющих, или в иных, каких-то других видах, существ, не только похожих на человека, хотя мы с вами занимаемся именно человеческой практикой. И такое распознание не является таким уж фантастичным, если учесть некие исторические и мифологические данные о разумности отдельных существ, вполне себе высокой. Если взять западноевропейскую историю – это кентавр. Если взять азиатскую философию – это разумные обезьяны, тот же Хануман. Если взять полинезийскую или африканских догонов, историю – это разумный человек-рыба. Понятно, что все они называли их человеком, потому что других видов названия у них не было. Но это говорит и о разнообразной форме явления человечности, как разумности и сознательности, существующих в природе. И мы не можем отрицать фактов, что нельзя выдумать того, чего нет или не было. Соответственно, какие-то элементы этих реализаций вполне могли бы быть. В том числе, как наука сейчас различает отдельные специалитеты мыслительной активности у отдельных видов животных, или мышленческой активности, или коллективного мышления. В перспективе, это может вывести на более интересную практику видов распознания и познания действительности.

Соответственно, мы считаем, что в науке философии необходимо, кроме объекта и предмета, как и заложено в парадигме науки, обязательно ввести и субъекта исследования. И этим субъектом должен стать человек, в нашей, земной парадигмальной практике. То есть, вопрос стоит не в теоретической необходимости введения субъектности человека, а вопрос стоит в практической необходимости распознания разнообразия его явления. Если мы видим ареалом обитания всю метагалактику, мы должны предположить, что метагалактика насыщена более разумностью, сознательностью в различных видах существ, чем мы сейчас видим на планете. Даже с точки зрения планетарной науки мы можем предположить, что наша планета Земля, и некоторые учёные с этим совершенно согласны, является живым организмом в совокупности, синтезирующим разумность всех человеков собою. А если учесть, что совокупное синтезирование разумности, есть части всех человеков собою в некой системе человечества, то планета, переходя в некое целое из разумности отдельных человеческих существ, становится разумным целым. Исходя из методов философии отрицать это достаточно сложно, ибо есть множество носителей разума на планете в виде людей, и при единении этого множества в некое единое целое, планета, с необходимостью холизма, должна получить разум, как таковой, или является разумной, как таковой. В итоге мы можем, не замечая, видеть вполне себе живой организм космоса в виде планеты, которая является вполне себе разумной в отражении человека. А если учесть, что в более высоких видах мерности – от пятимерности и выше – тело человека является шаром, и планета для нас является шаром, а в более высоких мерностях этот шар может компактифицироваться в некое тело человека, то мы увидим несколько объективный подход разумной телесности планеты, хотя для современной науки пока ещё фантастический, но мы ведь занимается парадигмой перспектив, а не фантазиями на тему. Исходя из методов философии современного научного познания, такой вывод, что мы можем увидеть планету неким существом или человеком, компактифицирующим сферу планеты Земля собою и реализующим соответствующие принципы жизни на более высоком уровне природной реальности, сделать вполне необходимо. Мы бы назвали её «надметагалактической», за пределами метагалактик, известных нам, или изначально вышестояще метагалактической, исходя из термина Изначально Вышестоящий Отец введенный в категориальность первого тома Парадигмы.

Таким образом, мы можем уже исследовать и сравнивать человека, как разумное существо, и планету, как разумное существо, между собою. Естественно, познание истины у человека, и познание истины у планеты, как некоего объекта космоса – для нас, и вполне себе субъекта некой более высокой жизни космоса – для Изначально Вышестоящего Отца, будут различны. Отсюда, если мы не введём субъекта в явление науки, и в частности, науки философии, которой мы сейчас занимаемся, то в перспективе философской и научной практики мы можем столкнутся с размыванием границ познания, с завершением тех или иных видов научной и философской деятельности невозможностью продолжения их явления, отсутствием чёткого определения – кто занимается наукой, какой спецификой в этой научной практике, и кто занимается философией и соответствующей спецификой философской практики?

Поэтому мы считаем – кроме объекта в виде истины, предмета в виде познания истины, необходимо ввести ещё и субъекта в виде человека, являющего эту истину и познающего эту истину в науке философии. При этом, исследованием науки философии, будет процесс познания истины. То есть, все виды процессуальности познания истины, которые в дальнейшем мы расширим до такого – странного сейчас – слова, но к концу явления Парадигмы Философии оно будет понятно – до процесса ивдивости истины, где познание мы относим к десятому виду иерархизации явления, а ивдивсть к 16-му, более высокому виду иерархизации явления. Это будет новый вид фундаментальности развития философии. Так вот, действие науки философии – это процесс ивдивости истины, как таковой. При этом в привычном понимании – это процесс познания истины как таковой.

На этом определении, в организации науки философии, мы и останавливаемся, считая, что сказанного достаточно для осмысления науки философии, как таковой, и отделения её от философии, как таковой. Единственно, уточним, что в системе наук, 16-рице наук, согласно парадигме науки, явление науки философии, как таковой, на сегодня у нас не наблюдается только потому, что философы говорят о науке философии, но, собственно, как наука и научная практика, такой вид деятельности, как наука философия, до конца не сложился. При этом, есть масса явлений науки философии, масса исследований, масса правильных подходов, масса правильных начал науки философии, как таковых, но без жёсткого определения объекта, предмета и субъекта исследования в явлении науки философии, сама наука состояться не может при всех правильных подходах к ней, в том числе с различением, и, можно сказать, даже с отчуждением науки философии от философии, в неотчуждаемой практике их взаимоорганизации и взаимодействия между собою.

Наука философия, с точки зрения Парадигмы Философии, еще создается. Поэтому мы поставили науку философию, как один из видов наук, в кластер наук науки синтеза, где в науке синтеза продолжается синтезирование такой науки как философия, её постепенное определение практикой, обобщение всех исследований и категориальное определение этих научных разработок, с постепенным выявлением науки философии, как таковой, в собственно отдельную, чётко организованную науку, позволяющую формировать процессы познания в любой другой науке и определять процессы мышления в любой другой науке, опирающейся на философский подход в целом той философии, которая сейчас закладывается Парадигмой Философии. И где философия определяется как некая более высокая целая, или как некая более высокая синтезная реальность парадигмы философии, а наука – более практичное и практическое выражение целого, в соответствующей научной действительности.

В этом смысле исходя из противоречий прошлого, мы определили науку философию, улыбнемся, как материальную практику действующей научной действительности, при этом не используя термин материализм, так как считаем термины и категории «материализм» и «идеализм», несколько устаревшими. И это будет показано в процессе публикации Парадигмы Философии. Просто сошлёмся на то, что в опубликованной Парадигме «идея» это всего лишь седьмой вид частностей человека из 16-ти. Соответственно, идеализм или идейность – это, всего лишь, седьмой вид практики человека, из 16-ти. Соответственно, разработки идеализма и идейности потеряли практическую ценность в масштабе противостояния идеализма и материализма тем, что человек вырос за пределы идеи и идейности в два раза, и на сегодняшний день, уже окончательно. То есть, стал 16-ричным, при идейности и идеализме, основанном на идейности, в семеричном контексте иерархического явления. Отсюда, идеализм и идеальность преодолены не философски и научно в конфликте противоречий идеализма и материализма, а самим ростом человека, что и показывает объективность включения субъекта, то есть, человека, в процесс научного познания науки философии. Таким образом, идеализм, сохраняя седьмой горизонт явления идей и идейности, становится частным случаем явления научности в развитии той или иной науки. В этом смысле мы сейчас сталкиваемся с системой физических вариантов, когда классическая физика Ньютона стала частным случаем более общей физики современности в разнообразных физиках в явлении новых видов. Так и идеализм, теперь, становится частностью и частной теоретической реализацией седьмого уровня. Это очень высоко для современной научной практики, если учесть, что мысль – это четвёртый уровень, но всё равно, частным случаем более широкой философской картины мира, как таковой.

Поэтому мы считаем, переходя к философии как таковой, что человек и человечество в своём развитии, преодолели идеализм и идеальность, не отменяя его, а сохраняя как одно из важных базовых составляющих, и считаем, что новое противоречие, которое возникло в человечестве и человеке, – это противоречие между материей и прасинтезностью, как таковыми. Отсюда, основным направлением реализации уже философии, как таковой, является прасинтезность. При этом, на этом фоне, прасинтезность не отделяется от материи, как некое идеальное высшее целое, а наоборот вписывается в материю, согласно первому тому Парадигмы, где прасинтезность записана в ядрах материи, как таковых. Поэтому в варианте противоположностей прасинтезности и материи, возникает новая философская практика и новый вид философии, который мы сейчас и обосновываем Парадигмой Философии.

В этом смысле, наука философия является материальной базой, а философия – прасинтезной базой человечества, в синтезе которых между собою и образуется некое истинное синтезирование различных возможностей и перспектив человека и человечества в целом. Изначально вышестоящий синтез, который синтезирует прасинтезность философии и синтез ядерной организации частей, синтезирующих спецификами человека материальность науки философии между собою в одно более высокое целое, высокую цельность явления, к чему мы и идём, в явлении Парадигмы как таковой.

Или другим смыслом, при координации ян – философии и инь – науки философии, между собой возникает дао – парадигма как таковая, где на каждый следующий этап роста философии и науки философии, объединяющей все виды наук методами познания и реализации, гипотез, категорий, суждений между собой возникает некое новое целое, которое в древности определяли как дао. Этим образом, данное новое целое, мы определяем как парадигму, переводящую человека и человечество на следующую степень холистицизма явления, но в новых категориях, в новой степени синтеза явления практики и всего окружающего собою.

В итоге, синтез философии и науки философии, различённых между собою, формируют парадигму нового явления человека и человечества. В этом смысле, занимаясь парадигмой философии, мы будем действовать как парадигмой – целым, уже связанной синтезом наук наукой философии, и синтезом философии в явлении парадигмы философии, как нового целого, возникшего в человеке и человечестве в настоящем.

Распознав науку философию, мы должны перейти, собственно, к философии и определить её целеполагание во введении, потому что, если мы не организуем философское распознание как таковое, мы рискуем опять прийти к множественности философских течений, направлений, категорий, суждений, теоретизаторств, гипотез, и так далее, существующих в современной философии разными названиями этих явлений, в какой-то степени правильных, в какой-то степени некорректных, и не подойдём к парадигме философии во всём этом разнообразном множестве. Перефразируя одного мыслителя, мы бы сказали, что ценности, как и виды философии – преходящи, а человек вечен в усвоении этих ценностей и росте философией, собою, далее.

Поэтому мы отходим от множественности существующей философии, мы не будем ею мыслить и исследовать исторически, философией истории, или социофилософией, или иным направлением философии, а будем синтезировать все виды философии в систему, выходя в целое и складывая синтез-философию, входя в иную философскую практику.

Здесь сделаем маленькое отступление и уточним, что синтез является методом математики, известным словом в науке, подразумевающим синтезирование тех или иных процессов, где в современной науке это применяется и химическим синтезом, и физическим синтезом. И говорить о том, что явление синтеза, как таковое, неизвестно, на сегодня категорически неправильно. Мы применили синтез с точки зрения философского осмысления реальности, считая, что все предыдущие виды синтеза – это подходы к новому явлению синтеза, как «надцельности», «постцельности» или «постхолистичности» как таковых. После познания цельности и холистичности, мы должны видеть следующий этап, который должен наступить после познания цельности и холистичности, как таковые. И этим следующим этапом становится синтез этой цельности и холистичности, которые компактифицируются явлением разных видов синтеза, и множественностью синтеза реализуются таким явлением как истина. То же самое мы сейчас предлагаем сделать с философией, и распознать философию, в отличие о науки философии.

Переходя во второй раздел введения с обозначением самой философии в явлении Парадигмы Философии, мы должны определить, чем философия, как таковая, отличается от науки философии в целом. Самый простой подход, если наука философии – это исследование, которое определяется процессом познания истины, то философия – это явление мудрости уже не отдельных исследований отдельных наук, включая науку философию, как познания истины, а мудрость на основе познанной истины, действующей в человеке и человечестве.

К сожалению, на сегодняшний день определение философии, в отличии контекста от науки философии или вообще, научного контекста, отсутствует. Поэтому процесс философии размыт. Но если учесть, что философия переводится, как любовь к мудрости, в другом контексте любови-мудрости, то можно утверждать, что основополагающим явлением философии всё-таки является мудрствование, софийность, или софия в целом.

Мы считаем, что философия – это присущая человеку и человечеству мудрость на основе распознанных ранее истин того или иного порядка, являющих цельную мудрость контекста истины, явно или не явно, видимо или не видимо, в росте явления человека и человечества ими. В итоге если науку философию мы можем определить, как процесс исследования, и все вытекающие из этого научные данности, то философию, как таковую мы должны определить как некий ценз и уровень мудрости, достигнутый человеком, которым он умеет оперировать, в которым он подготовлен философски. Причем мудрость, опирающуюся на распознанную ранее истину, как отдельной науки, так и всех наук в синтезе, если говорить о мудрствовании философии в целом, как таковой.

Понятно, что чисто контекстом мудрости истина не может распознаваться на сегодня. Поэтому мы считаем, что мудрость философии – это первый шаг к более глубокой специфике явления. Если вспомнить развитие 16-рицы специфик фундаментальностей, присущих Парадигме, то их иерархическим контекстом, в вершине явления, увидим огонь, который мыслится противоположностью материи, где огонь и материя, как цельный ОМ, творяще взаимодействуя между собою, растят новое целое следующего шага материальной действительности человечества.

В этом контексте можно вспомнить, дух и природу, известную по отдельным работам одного из древних философов, и добавить сюда ещё один интересный контекст: свет и мир, а так же, энергию и эволюцию, ранее не поставленных в философии. Определив, что любовь, записывается в энергию, мудрость записывается в свет, воля записывается в дух, а синтез записывается в огонь, в созидании общего целого ими. В этом контексте философия, которая занимается только мудрствованием, уже не сможет подняться выше мира. Поэтому в философии предыдущих этапов развития, всегда стоит вопрос об общем взгляде на мир, в аналогии, что свет есмь граница мира. Таким образом, философия выявляла глубину мудрости, которая определялась и ограничивалась границами мира, где мудрость, насыщая и записываясь в свет, показывала границы света, как границы мира, как отдельного человека, так всего человечества в целом, как отдельных учёных, так и философов, в целом. И не более того! Соответственно, в философии вставал вопрос о Позиции Наблюдателя с соответствующей широтой и масштабом восприятия, мышления или сознания. Но они просто расширяли мир восприятия, расширяя свет и записанную в него мудрость. Но не переводили, чаще всего, границы миров в более высокое явление.

Расширяя базис философии на эти четыре явления, мы считаем, что философия, несмотря на контекст словесного перевода «любови к мудрости» или «любови-мудрости», вошла в их аннигилирование между собою в одно целое, двумя противоположностями разрешаясь одним целым, которым и вошла в синтез нового им. Сливаясь между собою, любовь и мудрость, рождают новое целое – синтез, с настоящей философией и новым взглядом на мир, уже на основе синтеза. Именно поэтому мы заявляем о Философии Синтеза Русского Космизма, выработанной пассионарностью России и формирующей новую синтез-философию собою.

Соответственно, процесс явления любви, записываемой у человека в энергию, характеризует эволюционную пассионарность человека, где 16 эволюций метагалактики иерархически повышают пассионарность и энергоёмкость человека, а значит, глубину и качество любви человека. Получается Любовь, это ещё и широта взгляда или охвата материи в целом, в синтезе эволюций. Где энергия – больше эволюционное явление. Мудрость, определяя границы света и мира, компактифицируя их между собою записью в свет, рождает следующее более высокое целое, которое мы можем определить следующим этапом развития и реализации. Дух и природа синтезируют цельность реальности существования Планеты или Метагалактики, в том числе, в целом, как вида организации материи, а синтез, записываемый в огонь, формирует следующий, сверхцельный вариант реализации.

Поэтому мы считаем, что философия данного периода переходит из чистого мудрствования в чистое явление синтеза, явление чистого синтеза, на основе всех контекстов предыдущих формирований. В этом явлении мы и можем говорить о философском формировании множественного синтеза, в синтезе которого и является истина, как специфика философского явления действительности. Отсюда огонь, как следующий этап реализации человека и человечества, развёртывается в материи, формируя распознание следующего уровня и вида иерархизируемой материальной действительности.

Объект Парадигмы. Понятно, что философия не может быть реализацией только синтеза, потому что из множественных синтезов формируется истина. Философия есть мудрствование на основе достигнутой истины, а истина есть множественный синтез в виде нити синтеза, ранее достигнутых результатов синтеза компактификации холистических подходов, целых, целостных явлений, имея в виду, что холистицизм и целостность – это одно и то же, но мы различим их, на качественные характеристики между собою. Но философия идёт ещё далее, в более глубокое явление, которое называется прасинтезностью. Это запредельная по отношению к ИВДИВО, Дому нашего метагалактического существования среда, которая находится вокруг ИВДИВО, записываемая взаимопроникновением огня и материи внутри него рождением цельности и компактифицируемая в синтез, фиксирующий новые специфики собою.

Вокруг ИВДИВО есмь среда прасинтезности, как некая материальная основа, из которой состоят все стандарты, законы, императивы, аксиомы, начала, принципы, методы и правила. В этом есть смысл и контекст ивдивости, как нового процесса не познания только истины, а нового процесса ивдивости истины, когда прасинтезность втекает в максимально громадную, вокруг всей метагалактики, метагалактическую сферу явления человека и человечества – ИВДИВО, в том числе во всё множество его сфер любых размеров, вокруг планеты Земля, Солнечной системы и галактики Млечного Пути. И прасинтезность, проникая в эти сферы, формирует новую ядерную субстанциональность организации материи и насыщенности этой ядерности соответствующим содержанием прасинтезности, что и есмь процесс ивдивости, как таковой. Насыщенной содержательностью ядер выявляется прасинтезность, как концентрация записи внутри ядра соответствующего набора 16-ти фундаментальностей от правила до ивдивности, в соответствующей иерархизации предыдущих томов Парадигмы.

По-другому, если для нас синтез – это 16-й уровень организации, записываемый в огонь, как 16-й вид фундаментальности, то прасинтезность реализуется над огнём, как 17-й вид фундаментальности. Здесь срабатывают ключи прасинтезности и фундаментальных законов, где 17, как прасинтезность, управляет 14, как свет, собою. Другими словами, прасинтезность управляет светом. Если учесть, что в свет записана мудрость, мы можем предложить некую аналогию, что прасинтезность управляет мудростью. Здесь возникает более-менее корректный, очень элегантный вопрос философии: что если прасинтезность, в некоторой степени, управляет мудростью? А если философия есть мудрствование, то мы должны понимать, что просто мудрствование, как таковое, оно не всегда интересно, а вот управление мудростью, управление распознанием мудрости и умение не просто применять мудрость, а управляюще реализовывать мудрость – очень перспективно! Понятно, что этот контекст не особо распознаваем на сегодня, но он не отменяем, как таковой, потому что владеть мудростью – это одно, а управлять этим владением мудрости – совсем другое.

Здесь у нас и появляется широкое поле философской деятельности, где философия не просто мудрствование, а уже явление управления мудростью, действующее на основе истины. И это совсем иной, более глубокий, более широкий контекст философской деятельности. Не просто мудрствование, а прасинтезное владение и действие мудростью.

Если учесть, что прасинтезность – это некий вид среды, находящийся над огнём, то есть, фактически более широкий кластер материи, который нам пока трудно познавать, то это соответствующая среда, проникаясь которой мы разбираем насыщенную ядерность каждого из нас. Мы можем определить, что синтез записывается в огонь – на сегодняшний день других определений у нас пока нет. Тогда, так же как синтез записывается в огонь, изначально вышестоящий синтез записывается в прасинтезность, как таковую. И таким образом записи изначально вышестоящего синтеза в прасинтезности, как материальной его организация, управляют мудростью, записывающуюся в свете или записанную в свете в явлении контекста явления мудрости философией и каждым из нас.

Понятно, что, когда мы говорим об изначально вышестоящем синтезе, у нас начинается размытое явление восприятия, потому что предел нашего восприятия – некая граница ИВДИВО, которая для человечества есть некое предельное формирование Дома вокруг всей метагалактики. Лучшее, что мы можем из этого воспринять, это прасинтезность, как следующий вид заогненной, или постогненной, или надогненной высокоматериальной среды, которая является прасинтезностью, как таковой. Причём эта среда ещё и записывается в ядерность огнём.

В этом смысле даже категория «прасинтезность», есть надсинтезное, что, фактически, для нас несёт больше содержательный, чем материально-формальный смысл. На самом деле весь записанный синтез в огонь выходит на уровень прасинтезности, как следующий вид материи, где для нас синтез является, высоким и надматериальным явлением, а вот прасинтезность в следующем виде материи является уже материальным явлением, где синтез не надматериальное, а уже чисто материальное явление, то есть, собственно явление прасинтезности. Но это настолько высокое материальное явление для нас, что мы на данном этапе можем лишь насыщаться этим материальным явлением, выявляя его за границами ИВДИВО, то есть, мы не можем им пользоваться, но мы можем им насыщаться, проникаясь глубиной ядерности записями прасинтезности в каждом из нас. Соответственно, ни о каком распознании изначально вышестоящего синтеза в этом прасинтезном контенте, у нас пока речи не идёт.

Но в перспективе, распознание изначально вышестоящего синтеза, как записи в прасинтезности, возможно, на месте изначально вышестоящего синтеза, возникнет и другой термин, стоящий над синтезом, – это основная цель философии.

Поэтому, из этого контента, мы бы вывели другой взгляд на философию, где цель философии – формирование Парадигмы следующей ступени бытия, основанной на изначально вышестоящем синтезе, применением или явлением прасинтезности. Соответственно, с этой точки зрения, говоря научным языком, объектом философии становится прасинтезность как таковая. Причём, для современного этапа человечества, это является надогненностью, то есть выше огня и материи, если учесть, что есть материя, а над ней огонь, где в синтезе огня и материи формируется некое новое целое, за пределами которого существует прасинтезность.

И объектом исследования и дееспособности философии, дающей базу для исследования науки философии, является прасинтезность, как новое целеполагание философии.

Субъект Парадигмы. Соответственно, если мы говорим о субъектном явлении науки философии явлением человека, то мы считаем субъектным явлением философии учёного, который распознаёт прасинтезность собою. Понятно, что учёный – это тот же человек. Мы можем поставить вопрос о не просто человеке, а человеке метагалактики, как одном из видов реализации человека. Но повторение категории «человек» ведёт к тавтологическим распознаниям, что не есмь эффективно. Мы предлагаем категорию человек, как субъекта реализации, всё-таки отнести к научно-философской деятельности, к философии науки со всеми видами человека и человечности, как таковой. А к явлению философии отнести учёного. Если вспомнить нашу специфику научных диссертационных соискателей, то под учёным мы должны понимать кандидата наук, доктора наук, посвящённого наук, служащего наук, ипостась наук, учителя наук, владыку наук и аватара наук, явлением новых специфик научной деятельности. И когда мы говорим о прасинтезности, которая выявляется ядерностью субъекта, мы должны иметь в виду учёного, который занимается распознанием и явлением иерархической глубины прасинтезности данной восьмеричной глубиной научной деятельности – от кандидата наук до аватара наук. И чем выше степень научной реализации, тем глубже должна быть прасинтезность, выявляемая ею.

Понятно, что такие категории явления философии и науки, нами пока не особо распознаваемы, и могут вызывать некий оттенок недоумения. Но вся проблема в прасинтезности, которая имеет восьмеричную минимальную глубину организации явления в каждом ядре любого строения материи. В этом контексте, даже строение человека завершается восемью главными реализующими Частями, с 249-й по 256-ю, которые звучат, как Человек, Посвящённый, Служащий, Ипостась, Учитель, Владыка, Аватар и Отец. И так как реализуемость Отца по предыдущим Парадигмам есть контекст ивдивости с насыщенной реализацией прасинтезной компетенции, уровень явления Отца мы считаем в научных реализациях, публикациях, не совсем корректным, так как может вызвать религиозный оттенок деятельности, чем мы и не ввели его в специфику явления диссертационных соисканий, считая этот уровень руководящим началом науки в целом.

А вот выявление насыщения прасинтезной компетенции остальных специалистов, от аватара к человеку, есмь новая научно-философская реализация. В общем характере этих явлений, в распознании разных видов категориальных подходов, существующих на сегодня и обобщённых данной восьмерицей, общее название этих специфик вполне себе достойно звучит, как учёный. То есть человек, который умеет и жить, и реплицировать как посвящённый, и созидать как служащий, и творить как ипостась, и любить как учитель, и мудрствовать как владыка, и реализовывать волю как аватар, соответствующим образом реализуя прасинтезность и синтез собою. И это не просто наше теоретизаторство и гипотетичность явления, а это чёткое определение высших градаций человека в прасинтезности, которая проникает сквозь оболочку и сферы ИВДИВО в огонь его среды, записываясь и компактифицируясь ядрами соответствующей материи, и определяя именно такой контекст развития ядерности внутренней телесности человека, в формировании той или иной глубины прасинтезности, реализуемой человеком, в явлении, собою. И так как этот процесс очень и очень мудрый, и для современного человека сложный, сложно определяемый, мы и предлагаем категорию учёного, как субъект философской деятельности, который определяет следующий шаг развития цивилизации и цивилизованности.

Исходя из исторического опыта и явления философии истории, мы считаем, что новый век наступившей цивилизации в явлении метагалактики и метагалактичности будет, если можно так выразиться, сциентичным. При этом понимаем, что в философии и в науке слово сциентизм, как и в общественном распознании, не всегда вызывает положительные отклики и имеет свою нишу категориального применения. Но мы видим сциентизм, как цивилизованную жизнь, основанную на знании в глубине реализации познания, развёрнутого от правил до ивдивности, и осуществляемого в обычной человеческой практике. И в этом определении сциентизм начинает играть другими гранями, более высокими спецификами реализации и иными реализующими явлениями, чем мы привыкли в предыдущем варианте философской практики явления мудрости.

Данные категории, культурологически просчитаны и философски обоснованы. Понятно, что они нуждаются в отдельном осмыслении и отдельной работе, которые появятся позже, когда мы закончим этот пятитомник Парадигмы со всеми смысловыми контекстами, существующими в человечестве.

Но на сегодня, в обобщении всех этих явлений в вершинной практике деятельности, видится именно учёный, где учёность подчёркивает глубину подготовленности человека для действия той или иной практике цивилизационных форм бытия. Если рассмотреть этот контекст явления, а также осознать, что цивилизационность нуждается в каких-то чётких определениях, позволяющих управлять цивилизованно, развивать цивилизованно и поддерживать цивилизованно развитие человека и человечества, то сложив все эти явления в целое, в систему этих явлений и единое целое, кроме категории учёных, как субъекта философской деятельности и объективного явления прасинтезности собою, ничего не может быть найдено. Это, кстати, поддерживает и философию науки, которая определяет методы мышления, разрабатывает правильность построения гипотез и суждений, развивает, в том числе, теорию познания, как таковую, с явлением соответствующих реализаций этого познания тем или иным учёным, той или иной практикой, той или иной спецификой и так далее.

Определившись с субъектом философской деятельности, нам необходимо сделать последний шаг – научно определить предмет философии, как таковой. Но вначале мы вернёмся к процессам. Если у науки философии идёт процесс познания истины, то мы должны определить, что для философии идёт процесс распознания прасинтезности. Но понимая, что философы очень сильно привязаны к явлению истины, как целеполаганию мудрствования философии, мы можем добавить, что это может быть процесс истинной прасинтезности, процесс распознания истинной прасинтезности или процесс распознания прасинтезности истины, как таковой. Имея в виду, что из прасинтезности мы должны расшифровать все необходимые её записи организации и явления, и сформировать после этого новую истину и взгляд на неё, соответствующим явлением учёного, философа или практика той или иной деятельности, в том числе, научной.

Заметим, что, говоря о субъекте философии, мы не говорим о философе, где мы можем тоже поставить его, как субъекта деятельности философии. Философ, который занимается философией, не может быть одновременно и субъектом её деятельности. Это не есмь логически содержательное и диалектически сутевое явление. Поэтому мы не ставим вопрос о философе как о субъекте философской деятельности, что будет тавтологически и логически неверно, и относим философов к следующему виду надфилософской и парадигмальной деятельности.

Можно сказать, что философ – это субъект парадигмы, когда по итогам философии и целей философской деятельности, появляется Парадигма, и где субъектом формирования парадигмы, явления парадигмы и сложения парадигмы, становиться философ. В этом контексте, философ начинает стоять между наукой и философией, синтезом всех наук и философией, как особого кластера мудрствования человечества в распознании прасинтезности, познающий прасинтезность, познающий истинную прасинтезность или познающий прасинтезную истину, в распознании прасинтезной истины парадигмой, которая и является, результатом философской деятельности, как мы и заявили ранее. С другой стороны, пользоваться парадигмой, применять парадигму, разрабатывать парадигму, и даже заниматься парадигмой, как новой надфилософской и парадигмальной практикой человечества, будет уже новый субъект – философ. И, собственно, философ и будет субъектом реализации, и субъектом исследования парадигмы, где объектом Парадигмы станет изначально вышестоящий синтез, сложившийся из записей и реализованностей той или иной прасинтезной действительности.

При этом, процессуальностью Парадигмы, её распознания, будет иерархизация, как новое явление современной практики человечества. Глубина иерархизации, специфика иерархизации, явление иерархизации, как таковое, или явление иерархичности всего во всём, вот новый горизонт парадигмальных исследований. Это новый шаг в парадигмальном осмыслении мира, отсутствующий сегодня в мышлении и познании человечества, где иерархичность и иерархизация всего во всём, несёт новые пределы возможностей человека.

Если мы так определим явление философии между наукой философии и Парадигмой, где философия – золотая середина между ними, то нам станет ясен и её предмет. И если предметом науки философии, есмь познание истины, то предметом философии станет познание формированием Парадигмы.

Соответственно, согласно новым парадигмальным исследованиям, предметом философии становится ивдивость парадигмы в активации мышления, сознания, ума, других Частей Человека, на иерархичность всех явлений, всех субъектных и объектных отношений, всего целого между собою, где не просто идёт систематизация, а идёт многоуровневая иерархическая организация всего во всём, имея в виду, что иерархия – есть синтез нелинейных многоуровневых антиномических систем, рождающих одно новое целое, следующей ступени бытия. А следующим этапом уже организации целого, после иерархизации всего во всём, иерархичности его, является как раз ивдивость синтезом цельных отношений и организаций Дома этих процессов. Соответственно, ивдивость, формирующаяся цельностью прасинтезной компетенции в синтезе, реализуемым ею, направляет и организует Парадигму человеческой деятельности, во взаимовариации её частей. С точки зрения науки и философии – это уровень руководящих органов, том числе, руководящих органов страной, цивилизацией и иных параметров. Именно поэтому у отдельных народов наиболее значимые руководители для этой нации или для народа назывались Отцами. Ивдивость – это уровень компетенции Отца, руководителя ИВДИВО. В славянском варианте – Батей. И достойных руководителей просто называют Батя, Батька, иногда Отец. И в этом контексте человечество уже давно развивается ивдивостью, не осознавая всей глубины происходящих событий. Но время пришло заметить данное.

Если мы определим, что предметом философии является ивдивость истины или ивдивость прасинтезности, или, в глубине своей, ивдивость истины прасинтезности, мы совместим несовместимое, где истина переходит из мудрости, как таковой, и организаций деятельности Владыки, на синтез, как таковой, выходя на уровень Отца действующей внутри прасинтезности, становясь Отцовской истиной. И это поистине революция отношений Истины, реализуемой на Планете Земля и в Метагалактике, где истина, став 62 Частью Человека осталась в реализации мудрости, а Истина Отца перешла прасинтезностью в Синтез, более высокую фундаментальность явления! И в этом контексте, ивдивость прасинтезной истины, где совмещение Прасинтезной Истины даёт знаменитый звук Пи – основной звук и формат жизни, а Отец – это спецификатор реализации жизни, как таковой, из звука Пи, то с этой точки зрения предметом философии является ивдивость прасинтезности истины со всеми видами познания, распознания, иерархизаций, полномочий совершенств, синтезностей, основанных на эталонах, творящих синтезов, основанных на соответствующих началах, статусах, определяющих соответствующие созидательные возможности, и, можно сказать, посвящениях, реализующих соответствующие возможности репликации Человеком этими глубинами, с соответствующей ядерной насыщенностью прасинтезности и структурируемостью прасинтезной истины каждым, простой его жизнью. Этим мы увидим, что предметом философии является новая глубина и масштаб явления, не сопоставимый с современной философской практикой и даже научной философской практикой, которую сейчас осуществляет человечество.

Более того, прасинтезность уже записана в ядерности человека, и мы её видим только потому, что расшифровываем насыщенность нашей ядерности этой прасинтезностью собою, включившись в процесс исследования её реализаций из-за пределов ИВДИВО. А для объективности, уточним, что разнообразие этих данных, записано в прасинтезности ядер человека, определяющих его возможности, и потому каждый специалист видит то, что он видит, как специалист. В этом смысле в науке есть утверждение, что «нет мысли, которая не имела бы под собой реальность реализации», иначе эта мысль бы не возникла. Таким образом, сформированная и реализуемая мысль – отстроенная и однозначная – определяет соответствующую реализацию, в дальнейшем всей философии, как таковой.

Определившись с предметом философии, подступимся к предмету Парадигмы.

Предмет Парадигмы. Если субъект Парадигмы – это философ, объектом Парадигмы является изначально вышестоящий синтез множественных видов прасинтезности между собой в явлении глубины насыщенной ядерности парадигмального взгляда на окружающую жизнь, то предметом Парадигмы и парадигмальности будет ещё более высокое явление, чем прасинтезность истины, и даже чем явление истины как таковой. Мы можем улыбаться, но этим предметом станет физическое тело человека – носитель истины как таковой. При этом, мы привыкли тело воспринимать как некую объективную заданность, тем, что у нас оно есть, но при этом любой вид человека, учёного во всех видах и разнообразиях, мы видим не как абстракцию некой тени, гуляющей по поверхности земли, а как некое физическое тело в реализации соответствующих возможностей. Причём, подчёркиваем, физическое тело – это объектное, объективное, природное, телесное явление человека. Именно физическое тело, потому что в истории, в культуре, в религиях встречается множественные телесные формы, таких, как разумные животные, типа ангелов, несколько фантастичных для науки, но вполне себе действующих тонким видом материи, то есть, световеществом, с попыткой познавать дух в своём эволюционном развитии, соответствующими песнопениями и действиями духом, или иных реальных тел – тех же животных, растений, минералов, существующих на планете и необязательно являющихся, в том числе, заданными физически, то есть, существующих тонко, или в других мирах, для нас, специфически материально.

Поэтому мы подчёркиваем, физическое тело человека как предмет парадигмальной деятельности, где именно это тело синтезирует всю множественность ядер между собою, всю множественность насыщенной прасинтезности этих ядер между собой, выявляя своими частями, системами, аппаратами и частностями, умение пользоваться прасинтезностью, насыщенной ядерностью, сформировывать из этой прасинтезности истину, которая однозначно является телесно организованной физически у каждого человека.

Но при этом мы понимаем, что есть сам человек, как субъект личности, индивидуальности, как индивидуум, поэтому мы относим человека, как субъекта научной деятельности, к науке философии. Но в этом человеке выявляем его особое явление физическим телом человека. И здесь не имеется в виду природные специфики организации – систем дыхания, систем пищеварения – этим занимается наука биология. Мы именно говорим о парадигмальности физического тела человека, как некого предмета исследования и восприятия Парадигмы, где по итогам Парадигмы и в процессе парадигмальной деятельности, эта Парадигма и осуществляется. Соответственно предметом исследования и реализации Парадигмы – на сегодня это предмет реализации Парадигмы, но в перспективе, мы считаем, появятся большее множество Парадигм и сформируется отдельная человеческая практика деятельности – Парадигма и парадигмальность, появятся не только философы, но и парадигматоры, как таковые, как новый вид специалитета в высокой деятельности человека и человечества – предметом и спецификой деятельности будет физическое тело человека, его ядерное совершенство, его совершенство специфик систем, аппаратов, частей, развитие его частностей, как таковых и распознание не просто перспектив человека, этим и сейчас занимаются отдельные виды наук, а именно парадигмальное применение этих перспектив физическим телом. Или физическое тело взращивается, в том числе, эволюционно в эти парадигмальные перспективы, или эти парадигмальные перспективы сугубо теоретизированы, и не могут примениться физическим телом, а, значит, бесполезны, и являются видом мудрого лукавства или мудрствования без чёткого явления мудрости, чего вполне хватает с учётом свободы воли в современном человеке и человечестве.

И эта грань явления физическим телом соответствующих парадигмальных основ, включая Парадигмы других наук и других специфик, будет, в том числе, защитой от выдуманных, надуманных, неестественных парадигм, идеологий, философий и научных представлений, которые не соотносятся с научной практикой, философской практикой и уже, тем более, парадигмальной практикой. Поэтому, как предмет деятельности Парадигмы только физическое тело может окончательно и однозначно определить все грани Парадигмы, её перспективы в соответствующем применении человека.

В этом смысле мы начинаем продвигать философию после истины на следующий уровень объективного материального явления, где истина развёртывается в физическом теле человека, распознаётся физическим телом человека, а значит и несение истины, и распознание истины, и развитие истины, в некоторой степени, зависит от подготовки совершенства и глубины спецификаций физического тела человека. Если физическое тело не подготовлено, то оно и не способно распознавать истину, действовать истиной, нести истину и продвигать истину собою. Не отменяя истину как важнейшее движение в философии, мы считаем, что по результатам философской практики необходимо явл, ение Парадигмы соответствующей развитой физичностью телесного их явления. При этом, когда мы сейчас говорим и публикуем данное, чаще всего у нас в голове возникают биологические факторы физического тела и термин биологизаторство, присущее современной научной, философской и теоретической практики. Но мы хотели бы напомнить современные исследования физиологов, которые определяют первичное явление физического тела человека на современном этапе 26-ю элементами базовых неорганических ядер, которые потом реплицируются во множество ядерных физиологических реализаций физического тела человека. Но по факту оплодотворения первичного явления весь процесс физического тела физиологии физического тела, начинается с ядерности. И это главный контекст явления физического тела. А значит, здесь физическое тело совмещается с нашим контекстом прасинтезного насыщения ядер соответствующими реализациями.

Более того, мы можем предположить и выдвинуть перспективную гипотезу, что сам процесс оплодотворения в формировании 26-ти первых неорганических ядер, как цепочки, есмь явление и выплеск прасинтезности в ядрах начала формирования физического тела человека в утробе матери. В этом контексте мы считаем, что 26 ядер – это грань и уровень распознания физиологов, достигших определённой парадигмальной границы явления предыдущего формата философии в 26 уровней, как максимум распознания границ дома предыдущих столетий научной действительности.

Эта цепочка может взраститься до 64-х базовых элементов. А с учётом того, что мы отмечаем в современных детях одномоментное формирование 256-ти частей в физическом теле человека, формируемое уже в утробе матери, мы считаем, что цепочка из 26-ти должна быть увеличена в десять раз, до 256-ти ядер. Здесь, вновь, с улыбкой, вспомним, что по законам Духа, известным человечеству, Отец даёт всегда в 10 раз больше. И если базовый человек имеет в базисе своём 26 ядер, то при формировании нового перспективного человека эпохи, Ивдивость Отца может сложить в 10 раз больше, 260 ядер. А по предыдущим томам Парадигмы у нас получалось как раз 256 базовых эталонных Частей Человека, имеющих в основе своей цепочку из 256-ти базовых ядер.

Вот так, парадигмально стыкуются данные философии, данные культурологии, данные физиологии и данные парадигмы, осуществляемые сейчас нами. Именно в этом контексте, осмысляя реализованность процессов, мы и пришли к выводу, что предметом парадигмальной деятельности является физическое тело человека во всём контексте его парадигмальной развитости.

В этом смысле, мы определили все границы парадигмальной философской заданности, имея в виду, что итогом любой философии и философской практики должна явиться Парадигма, то, соответственно, и для самой Философии, как соответствующей деятельности человечества, должна быть своя Парадигма. И мы переходим, собственно, к Парадигме Философии.

Но продолжаем ещё введение, обосновывая восемь базовых кластеров, так назовём, Парадигмы Философии. Если мы это не обоснуем во введении, каждая отдельная глава, основанная на этом кластере дальнейшего в Парадигме Философии, будет не всегда понятна. Но здесь важен именно общий контекст Парадигмы Философии, который мы заложим во введении. Поэтому, далее мы сложим восемь направлений, с кратким их обоснованием, следующих восьми частей Парадигмы Философии. И подведем итоги после восьми разделов Парадигмы Философии соответствующими видами философии, которые мы считаем базовыми и основными.

Имея в виду, что предыдущие разделы Парадигмы больше формировались четверичным подходом, новые восемь разделов будут формироваться, вернее новые явления Парадигмы, будут формироваться восемью разделами. Думаю, и в Парадигме Философии, и в дальнейшем, в пятом томе – Парадигма Материи, мы уже из четверицы перейдём на восьмерицу соответствующих разделов явления. Потому что сама прасинтезность требует этого от нас. Если учесть, что у нас научных степеней реализации тоже восемь, от кандидата наук до аватара наук, то нам пора переходить из четверицы распознания на восьмерицу распознания всех видов парадигмальной деятельности.

Если в первых трёх томах мы не могли себе позволить такую роскошь, нам не хватало глубины парадигмальности, то с учётом последних наших исследований, распознаний и действий, мы уже можем к масштабу восьмеричного парадигмального взгляда подойти и начать его осуществлять собою. Здесь вопрос масштабности взгляда и императивных подходов каждого из нас, когда из четверичного масштаба действия мы должны перейти в восьмеричный масштаб взгляда, действия, реализации разных видов иерархизаций одномоментно собою, рождающих общий парадигмальный взгляд не четверично, а восьмерично.

В этом контексте будут и плюсы данного четвёртого тома Парадигмы, и сложности, которые стоят перед нами, чтобы эту восьмерицу, постоянную восьмеричность взгляда, выдержать. Но, как говорят, «лиха беда начало». Всё равно необходимо – у нас восьмерица степеней научных развитий. Поэтому без 8-рицы взгляда на ступени явления в парадигмальном подходе мы не можем обойтись.

Итак, первым разделом из восьми или первым параграфом из восьми явлений Парадигмы Философии, является расширение метода познания философии. Исследуя философскую практику, мы увидели очень любопытный момент, когда все философы ссылаются только на чувственное познание окружающего мира. И даже когда сами очень чётко говорят о ментальности философских построений, говорят о формальной логике и логике содержательной, как диалектике, в том числе, говорят о ментальности математики и отдельных видов наук, о ментальности собственной философии, которая именно абстрагируемо, ментально определяет процессы познания, процессы категориальности и процессы суждения и рассуждения на эту тему, но при этом, как только приходят к каким-то выводам, возвращаются к чувственному познанию мира – мы видим некую зацикленность и учёных, и философии прошлого на чувственном и только чувственном познании мира. При этом очень много научной философской практики вполне себе относится к ментальному познанию мира.

Но почему-то такая формулировка как ментальное познание мира категорически отсутствует во многих материалах, хотя вся математика живёт именно ментальным познанием мира, на сегодня.

Исходя из этого мы считаем, что пора расширить виды познания философии с одного-двух видов явления, чувств и ментальности, до 16-ти, исходя из знаменитой формулировки 16-рицы частностей человека, которые являют собой:

движение

ощущение

чувства

мысль

смысл

суть

идею

право

мощь

параметод

основу

синтезначало

взгляд

имперацию

я-есмь

условие.

Таким образом, расширив явление познания философии с одного-двух явлений до шестнадцати. Это, фактически новая философская реальность, которая расширяет теорию познания в 16-ть раз! Более того, иерархизирует теорию познания в новых аспектах!

Давайте увидим, что, если мы занимаемся чувственным познанием мира, а тройка управляет единицей при чувственном познании мира, а не ментальном, то мы увидим, что основное, что интересует человека человечества – это разные виды движения: спорт, как разнообразие движения, хореография, как разнообразие движений, специфика разных действий мелких моторных, как разнообразие движений, где чувственное реализуется двигательно. А это первый уровень познания действительности – тактильный или двигательный.

Потом идёт познание в ощущениях. Следует различить движение как таковое, и ощущение как таковое. Потому что есть эффект удовольствия от движения как такового без ощущения. При этом, учёный чётко мне скажет, что без ощущения движение распознать нельзя. А «второе» дыхание, когда ты изнемогаешь, и у тебя уже нет ощущения и сил на них? И включается «второе» дыхание, и ты как сделал что-то. Ты даже не понял, что ты сделал, но у тебя получилось, и ощущать в этот момент ты просто не мог, было нечем, не хватает энергии. И даже понимаешь, что ты сделал, уже чаще всего после того, как ты это сделал. То есть начинаешь ощущать сделанное после того, как ты его сделал. И это ощущение даёт уже понимание сделанного. Вот такой простой вопрос «второго» дыхания. Если кто-то хоть раз испытал это на себе, а у меня была соответствующая двигательная подготовка в этой жизни, и от нас добивались именно двигательных эффектов, потому что как только мы начинали ощущать, мы переключались из динамики движения на динамику ощущения – это совсем другой контекст практики деятельности.

Поэтому, мы считаем, что новая философия из Парадигмы Философии должна вырасти в такие интересные вещи, как познание движением, познание ощущением, познание чувством, познание мыслью, познание смыслом, познание сутью, познание идеей, познание правом, познание мощью, познание параметодом, познание основой, познание синтезначалом, познание взглядом, познание имперацией, познание я-есмь и познание условием.

И тогда философия заложит базу новой 16-ричности организации явления. Если перейти к глубине этого, то у нас должны быть разработаны

теория познания движением

теория познания ощущением

теория познания чувствами

теория познания мыслью

теория познания смыслом

теория познания сутью

теория познания идеями

теория познания правом

теория познания мощью

теория познания параметодом

теория познания основой

теория познания синтезначалом

теория познания взглядом

теория познания имперацией

теория познания я-есмь

теория познания условием.

В итоге, у нас должно быть 16 теорий познания. При этом, в человеческой практике все отмечают, что нельзя чувственно познавать без ощущения движений. И здесь мы вспоминаем закон или стандарт прасинтезной парадигмальности, где нижестоящее включает вышестоящее как часть. И если у нас идёт теория познания мысли, то она включает в себя и чувственное, и ощущательное, и двигательное. Вопрос в том, чтобы мы могли распознавать эту разницу в этой теории познания.

Если мы говорим о теории познания сути, то она включает в себя и смысл, и мысль, и чувства, и ощущение, движения. Говорить о чистоте теории познания сути тоже можно, но это ракурсом шестого горизонта, собственно, сути. Здесь мы вступаем как раз в эпоху иерархизации или иеархичности явлений, которое отнесли к базису новой парадигмальной практики человечества, где мы должны мыслить сразу, иерархически, в познании окружающего мира максимальным уровнем 16-рицы контента частностей человека.

При этом мы должны понимать, что большинство современных учёных и философов, в лучшем случае, относится к ментальной или причинной, то есть, смысловой практике деятельности. Но чаще всего, относится к чувственной, логически не проработанной и не явленной, или даже логически проработанной, но чувственно-логически проработанной деятельности, или к ощущательной деятельности, когда идёт поток информационно даже правильных терминов и категорий, но распознать которые логически и ментально или невозможно, или хочется назвать это просто бредом. При этом ощущательное теоретическое развитие категорически правильно и необходимо, допустим, скажу одно слово: сомелье. Ощущательное познание. И все, кто знают практику этой деятельности, не смогут противоречить этому моменту. Но при этом, отсутствие таких опытов у сомелье или у человека приводит к совершенно непотребному восприятию данных элементов человеческой культуры. Ну и так далее.

Поэтому, когда мы говорим, что теория познания ощущения как бы отсутствует, я бы сказал, что она отсутствует в научном познании её. А вот в практике человеческого познания она вполне себе присутствует. Вопрос только в том, что не во всякой деятельности она развита. Это и говорит о нашей, к сожалению, научной отсталости в теории познания ощущениями, при некоторой продвинутости, как мы считаем, в ментальной теории познания.

Анекдот состоит в том, что нельзя продвинуться в вышестоящем, не развивая нижестоящее. А если мы бы не развивали теорию познания ощущением и теорию познания движением, а сразу пошли по тории познания ментальности или чувственности, это говорит об ограниченности этих теорий, их недоработанности, их иерархической неразвитости, а значит, в постепенной перспективе научной преодолеваемости, как остатков прошлого, не ведущих к будущему.

Поэтому первый раздел «Философии парадигмы» будет посвящён расширению на базе 16-ти частностей, явлению 16-рицы видов познания и теории познания, которая должна расшириться из одно-двух ментальных и чувственных явлений до 16-ти, одномоментно, в своей теоретической глубине явлением частностей. Расширение на 16-ричный контекст – от чувственного и ментального до 16-рицы частностей – необходимо начать философией плана творения, потому что, чтобы мы ни делали в плане творения – мы везде оперируем частностями, связывая которые мы определяем тот или иной план творения, соответственно. Поэтому, когда мы масштабируем частностями, связывая это в план творения, мы и реализуемся соответствующей практикой. Это первый раздел.

Отсюда второй раздел{Примечание. В процессе работы над книгой разделы стали раскрываться в другой последовательности. Тем не менее, во вступлении мы решили не менять их взаимокоординацию.}, который тоже связан с теорией познанием, так как философия не может быть без соответствующих явлений познания, где мы должны определить, на чём основано наше познание. И когда мы говорим только о частностях человека – это познание может быть субъективно и не обязательно однозначным. А второй раздел будет строиться на познании как эффекте фундаментальности.

Прежде чем к нему приступить, просто вспомним, что согласно иерархичности и иерархизации, слово «познание» относится к категории знания, когда мы познаём, вырабатывая знания. Но если отнестись к этому серьёзно, иерархически, то есть парадигмально, мы должны увидеть, что само по себе знание – это десятый уровень фундаментальности. И не более того. Если мы только познаём и занимаемся знанием, как десятым видом фундаментальности, то в этом эффекте познания или только знания, мы не видим остальных шести, следующих, и более высоких уровней. А если подойти ещё серьёзнее, то там можно выявить и все 32 уровня, где наши 26 базовых ядер физиологии заканчиваются на десятом ядре, а далее, остальные все 16 ядер физиологически, мы уже воспринимать не сможем – чтобы было понятно, как важно чётко определиться фундаментальностями. То есть, если мы неправильно определим фундаментальности, то у нас будет отсутствовать восприятие данных явлений, как таковых. Со всеми вытекающими последствиями.

В итоге, мы должны вспомнить, что у нас есть базовая 16-рица фундаментальностей. При этом, напоминаю, что в философии данной темой занимается гносеология. Или такое философское направление, как гносеология или, как часто сейчас называют, эпистемология – новое слово, которое означает тот же эффект знаний, потому что на слове гносеология нацеплено сейчас столько смысловых матриц, или как говорят психологи, фреймов, что философы, чтобы отбиться от разных гносеологических теорий, факторов, суждений, теоретизаторств и всяких иных элементов, решили отменить само слово «гносеология» и перейти к новому слову «эпистемология», таким образом, как страус, спрятав голову в песок, не преодолевая гносеологию новым развитием, а спрятавшись от неё за новым термином. Как бы начать с чистого листа, но, по факту, не изменившись, прийти к тому же самому через десятилетия этой практики. Вот такая интересная ситуация.

Поэтому, мы считаем, что на втором уровне нам необходимо развивать философию гносеологии, но философии гносеологии не в виде вершины знания, как такового, а в виде явления фундаментальностей в познании окружающего мира. То есть, расширить познание до 16-рицы фундаментальностей. Например, очень простая вещь – познание правил. «Правила» переводятся на греческий ещё как «каноны», поэтому есть такое понятие, как каноническое или канонное явление в философии. Соответственно, улыбнёмся, когда мы говорим о каноническом, вспоминаем соответствующие культурные практики, то есть дальше правил, канонизация ни к чему не ведёт. Но когда люди не понимают слово «канон», они под этим понимают что-то святое и высокое, не всегда связанное просто с правилоустановлениями. И вот такой взгляд на познание правилами или канонами, я бы сейчас предложил, обосновывая необходимость расширение познания до 16 или 32 фундаментальностей.

Если мы не воспитаем это в учёных, философах и парадигмологах дальнейшего явления, то мы опять будем вариться, непонятно в каком соку, не связывая соответствующие категории слов в их переводе с соответствующей деятельностью и неправильно строя фундаментальность познания, как такового.

Поэтому, гносеология на новом этапе должна заниматься фундаментальностью познания, но в другом контексте – познанием самих фундаментальностей. Лучше всего звучит по контексту прасинтезности – фундаментальностью познания, где можно предложить фундаментальность познания правил, фундаментальность познания методов, с методологией в дальнейшем, фундаментальность познания принципов, фундаментальность познанием начал, фундаментальность познанием аксиом, фундаментальность познания императивов, фундаментальность познания законов, на чём, кстати, могут закончиться многие виды наук, которые дальше законов не всегда даже идут в действие, но это логически сейчас объективно, фундаментальность познания стандартов, фундаментальность познания мер или меры, и десятка, куда сейчас доходит современная наука – фундаментальность познания знания.

Но если мы определили, что четвёрка управляет единицей, опять же, стандартом прасинтезности, то десятка управляет семёркой. Соответственно, когда мы идём к познанию, как фундаментальности познания знания, то при десятке, которая управляет семёркой, то есть законами, мы и познаём в основном, в окружающей природе законы. И в этом определении заключена объективность прасинтезности: как только мы поставили себе предел только знания, которое прасинтезно является десятой иерархичностью и иерархическим уровнем, то выше семёрки в управлении знанием, то есть, познания законов, мы идти не можем. Это не значит, что в науке нет стандартов познаний, но согласно практике деятельности, мы всегда говорим о науке, как о науке законов, когда мы знанием оперируем как законом.

Идём далее. Но тогда выше знания? Термин познание мы сохраняем, но на самом деле, эти термины могут меняться. Тогда мы идём в фундаментальность познания констант или фундаментальную константность, где идёт фундаментальное – уберём слово познание – освоение констант. По привычке вещей будем говорить о фундаментальном познании констант. Некоторые скажут: а зачем новое слово? Оставляем слово познание и всё. Но ведь мы помним, что вначале было слово? И если мы неправильно употребим язык явления соответствующей константности, то при неправильном управлении языка у нас сложатся неправильные явления прасинтезности в ядрах, неправильно сложатся связи прасинтезности – и мы перестанем объективно и глубоко воспринимать окружающую реальность, в этом контексте. Соответствующим образом, нам надо учиться переходить от познания к константности.

Далее идёт фундаментальное познание красоты – 12-й уровень или фундаментальная красота, как в явлении познания, так и в явлении просто фундаментальности.

Далее идёт фундаментальное познание окскости или фундаментальная окскость, где окскость – есть синтез всех эталонов и явлений организации, как окружающего, так и осуществляемого.

Далее идёт фундаментальное познание истинности, или фундаментальная истинность, где истинность, есть все эффекты совершенств и явление самого совершенства, заложенного и развитого нами. Мы можем сказать, что это фундаментальное совершенство, но это не отразит весь контекст – совершенство сюда заложено, здесь важна именно истинность. Так же как в окскости заложена эталонность, но там важна сама окскость, синтез эталонов и восприятия ими, а не сами эталоны. То есть, объединение эталонов в окскость и объединение совершенств в истинность.

Далее идёт фундаментальное познание сверхпассионарности, когда мы должны определить некую двигательность, присущую тем или иным видам фундаментальностям в познании, некую пассионарность их реализации и специфику их развёртывания.

И на вершине шестнадцатеричности, стоит фундаментальное познание ивдивности, о которой мы говорили как о парадигмальной перспективе. Или фундаментальной ивдивности, как таковой, где мы познаём устойчивые явления синтеза условий в формировании ими того или иного дома, или той или иной ивдивности соответствующего явления каждому из нас.

Вот это второй раздел «Парадигмы философии», философии гносеологии или философии фундаментальности.

Дальше, третьим разделом Философии является насыщенность ядерного строения человека. Насыщенность ядерного строения, или философия ядер, опирается на виды материи, как таковые. И к философии ядер, как иерархизации мы ещё можем через это выйти, но третьим уровнем стоит философия видов материи, как таковых, без которых мы не познаем виды человека. Сюда можно поставить для объективности, ещё и части человека, но на самом деле, части человека – это соответствующие виды материи, поэтому мы сначала должны расширить философию с одного вида материи, которое она познаёт, на 64. И третий раздел – о формировании ядерности, подчёркиваю, здесь философии ядер ещё нет, это просто оформление ядерности соответствующих видов материи, которые формируют разные материальные контексты ядер в нашем физическом теле, где на сегодняшний день в метагалактике мы распознали 64 вида материи. А значит, фактически, мы должны перейти к 64 видам распознания видов материи собою.

Здесь мы должны вспомнить такое слово, как «натурфилософия», где современные философы считают её устаревшей и, фактически, завершённой действием научной картины мира. И если у нас появилась научная картина мира, то натурфилософия, которая давала общее представление о мире, иногда даже фантастически неправильное, она, как бы, уже не действует. Если относится чисто к физическому, одному виду материи, мы, конечно, можем сказать, что натурфилософия закончилась научной картиной мира, если не уточнить, что научная картина мира современности полностью построена физическим видом материи, то есть первым видом её осмысления. И наша наука действует не далее первого физического вида материи. Соответственно, когда мы расширяем масштаб философского восприятия или масштаб философского и научного мышления на 64 вида материи и начинаем понимать, что нам необходимо построить научную картину мира всех последующих видов материй, то есть, нам надо 64 научных картин мира, имеющих совершенно разную философскую базу, имеющих совершенно разный философский контекст, где соответствующий вид мира ведёт к иному типу научности, не отрицая саму научность. Мы должны понимать, что если другой вид материи имеет, ну хотя бы, другую мерность, другую скорость или другие характеристики пространства, а по нашим парадигмальным данным это обязательно так, то наука, которая действует этой мерностью, скоростью и другими характеристиками пространства должна быть несколько иного типа, то есть, не отменяя научность, она должна иметь другие основы в своих видах и спецификах развития. А это, как раз, и говорит о явлении и необходимости явления соответствующих видов философии, вначале осмысляющих эти виды материй собою.

И вот для того, чтобы мы осмыслили эти виды материй собою, мы должны понимать, что должен быть философский контекст каждого вида материи. Поэтому предлагаем вернуть слово натурфилософия, философское осмысление действительности, определив границы натурфилософии, это как философские обобщения, философские картины мира или философские парадигмальные построения каждого из 64 видов материи.

Соответственно, каждый вид материи вырабатывает соответствующую ядерность и реализуемость, а соответствующие виды ядерности в соответствующих видах материи вполне себе усваиваются Частями Человека, базовые основания которых, тоже 64. Поэтому нам надо развернуть 64 вида натурфилософии, связанных с 64 видами материи. Это есмь третье описательного масштабирования философской парадигмы, как таковой.

Четвёртым разделом является философия Частей Человека, когда развитая насыщенность ядер 64 видов материи строит соответствующие частности человека. То есть, смысл видов материи не в том, что у нас есть 64 вида материи, и мы их абстрагируемо познаём. А смысл в том, что части внутри физического тела человека настолько разные, что, фактически, каждая Часть строится законами иных видов реальностей и, мы бы сказали, иных видов материй собою. Соответственно, ядерность, вырабатываемая соответствующими видами материи, реализуется в соответствующих 64-х базовых Частях Человека.

Но здесь нас ждёт ещё одна революционная философская ситуация. Дело в том, что в современной философии разные авторы употребляют и сознание, и ум, и разум, и разумение, и рацио, и мышление, как один контекст осмысления философии. Можно сказать, что всё действует вперемешку, и, в зависимости от автора, который любит то или другое, иначе говоря, являет больше ту или иную Часть. Вот этим ракурсом автор и пишет. То есть, если в древности писали о взаимодействии ума и предмета, то потом начали писать о взаимодействии сознания и вещи, или мышления и природы, или разумности и ещё чего-то там в объективном мире и, фактически, смешивая все эти явления и не различая их, в одно целое, считая, что из человека «прёт» или ум, или разум, или сознание, но не говоря при этом о самом человеке, а говоря именно об уме, о сознании и разуме.

В итоге мы имеем философскую мешанину, когда, с точки зрения человека, сознание – это одна специфика деятельности, разум – это другая специфика деятельности, мышление – это третья специфика деятельности, а с точки зрения современной философской практики – это смесь всего во всём, когда можно употребить любой из этих терминов, не различая его спецификации, и начать взаимодействие двух начал как основного вопроса философии, допустим, сознания и объективного бытия.

С точки зрения частной организации человека нам придётся различить философию на 64 уровня Частей, где распознание ума – это 52-й уровень иерархической организации взаимодействия с материей, а распознание размышления, которое сейчас любят современные философы – это всего лишь четвёртый уровень ментальной, материальной, как вида материи, активности. И, соответственно, чем выше и организованнее Часть Человека, тем с более высоким видом материи идёт взаимодействие, с одной стороны, а с другой стороны, это совершенно иные виды философской практики. И если мы отойдем от мешанины современной философской практики, то философией Частей современная философия выйдет на 64, опять же, новых видов познания по Частям, где познание ума отличается от познания мышления, где познание сознания отличается от познания разума и так далее. И мы расширим философскую практику из одного контента – смешанного явления Частей как таковых «абы как» – на 64-ричный контент явления философии, иерархически многоуровнево заданной разным явлением строения Частей Человека.

В этом контексте это следующее масштабирование, расширение и иерархизация Парадигмы Философии, ведущее к изменению самой философии, как таковой, и в этом контексте, явление философии в целом.

Поэтому за философией Частей рождается пятая философия – философия иерархии или иерархичности, где иерархия и иерархичность настолько интересное глубокое явление по контентности, что необходима отдельная философия, развивающая иерархичность.

Здесь мы войдём в сложное явление философии, потому что философия иерархичности – это, фактически, философия ядерности, когда нам надо разработать философски не просто явление ядер от видов материи, а когда нам необходимо разработать специфику взаимодействия ядер меж собой в физическом теле человека, некий философский контекст прасинтезности, являемой тем или иным взаимодействием ядер между собой, а также спецификацию иерархизации тех или иных ядер прасинтезной насыщенностью соответствующими сложившимися иерархическими практиками деятельности человечества, допустим, в таком понимании как синтез-физичность, которая относится к философии иерархичности, или психодинамичность явления, или научность явления.

Когда мы говорим о философии иерархии, мы не абстрагируемся только в ядерность, а мы понимаем, что заложенные пласты прасинтезности имеют соответствующие выходы в окружающей человеческой деятельности, и согласно иерархии или иерархизации, если мы говорим «психодинамичность», мы должны понимать, что это минимально 9-й пласт, а если мы говорим «научность», то это минимально 13-й пласт прасинтезной активности ядер – и это при 16-ричной иерархичности. При 32-ричной иерархичности – если мы говорим «психодинамичность», то это уже 25-й пласт прасинтезности, а если мы говорим «научность» – это 29-й пласт прасинтезности, записанный в ядрах.

И соответствующий контекст прасинтезных иерархизаций внутри ядер человека, определяющих контент его внутренней деятельности для внешней реализации – есть определение философии иерархии.

После этого определения у нас возникает философия метагалактики, а точнее философия 64-х видов метагалактик, реализуемых 64-рицей видов материи. Естественно, когда мы говорим слово «метагалактика», мы говорим о макрокосме, но мы должны понимать, что в перспективе развития человечества в каждом человеке будут сформировано 64 вида метагалактик как микрокосм. Доказательством является та систематика частей человека, в которой с 65-й по 128-ю части называются видами метагалактик и реализуются соответствующими явлениями 64-х телесных частей внутри человека. Для ориентировки и деятельности в нём. А, значит, фактически, идёт рост микрокосма внутри человека. Поэтому философию метагалактики мы бы назвали более определённо как философию микро- и макрокосма, где микро и макрокосм рассматриваются, определяются и организуются человеком.

И вот взаимодействие микро и макрокосма 64-мя видами метагалактик и соответствующей деятельностью частей человека сложит не только философский, но и правильный научный контент следующего этапа развития науки, когда мы идём в глубину микрокосма, в том числе, нанотехнологиями или иными микровосприятиями, и, одновременно, познаём макрокосм. Нам необходимо, философски, выйти на синтез микро и макрокосма в дальнейшей, как в философской, так и в научной практике человечества. Поэтому философия метагалактики, считается крайне важной в перспективном развитии человечества.

Седьмым видом Парадигмы Философии является философия миров, существующая сегодня культурологически в некой объективной и субъективной практике человечества, но совершенно не развиваемая философски. Напомню, что по предыдущим видам Парадигмы у нас четыре мира, имеющие под собою основания в разных базовых свойствах материи, то есть физический мир – энергия-плюс-вещество, тонкий мир – свет-плюс-вещество, метагалактический мир – дух-плюс-вещество и синтезный мир – огонь-плюс-вещество.

С точки зрения философии – а как действует мир световещества, то есть тонкий мир? Как он строится? Как он философски осмысляется? Если говорить философским языком – что есть философская картина тонкого мира? Ведь мы говорим о философской картине мира. Есть другой вариант – какая научная картина мира, предполагая физический мир, и какая научная тонкая картина мира из этого возникает? И так как учёные исследуют сами явления и реализации действий тонкого мира, то философы должны обобщить или предложить соответствующую практику философской тонкой картины мира или философской картины тонкого мира. Также – философской картины метагалактического мира, философской картины синтезного мира. И это становится очень важным и серьёзным развитием философии современности, потому что, как только мы начинаем познавать свойства материи, мы должны понимать, что мы их должны философски разработать. А это седьмой уровень Парадигмы Философии.

И восьмой уровень, известный сегодня, которым мы шли базово – это собственно философия человека. Понятно, что в первую очередь хочется вспомнить о частях человека, но человек, это не только части, а 20-рица явления человека в целом, где части лишь один из уровней 20-рицы. с разработанной систематикой 20-рицы явления человека. Отсюда вытекают такие интересные философские понятия как субъектность человека – чем? Психизм человека – чем? Физическое этого человека – чем?

Допустим, если взять предыдущие свойства, в виде огня человека, то с точки зрения философии – это сейчас идеальное, но в принципе, это человеческое. Дух человека. Опять же дух относится к идеальному, но ведь есть природный дух человека. И как только мы начинаем переходить с духа от идеального к духу природному, вдруг как-то и учёные, и философы начинают немного даже иногда удивлённо смотреть и говорить, что особо этого нет. Но если мы вспомним философию миров, согласно которой в метагалактическом мире есть духовещество, а вещество, это материальная основа, то мы должны понимать, что на духовещество есть духоматерия, грубо говоря. А любая материя рождает соответствующую природу явлений, а природа явлений – это дух в природе. У нас же пока дух и природа согласно одному древнему философу – это две противоположности, когда дух противопоставляется природе. В принципе, этот контент во введении уже звучал, но в разрешении его человеком, мы должны понимать, что дух, свет и энергия – это специфики деятельности человека, которые необходимо распознать философски.

Вот эти восемь базовых разделов, которые ведут к неким, даже иногда новым, восьми философиям, мы и поставим своей целью в обосновании Парадигмы Философии, как таковой, и в осмыслении общей философской практики этим.

В заключение введения, когда мы обсудили восемь разделов парадигмы философии, определим, что сама философия строится не только этими восьмью философиями, но и разрабатывается перспективными восемью философиями, отражая глубину 16-рицы частностей, в том числе и для построения следующей, более глубокой парадигмы. Некоторые из них у нас распознаны, а некоторые – ещё нет.

Это философия психодинамики, как девятый вид философии, отсутствующая сейчас в развитии.

Это аналитическая философия, как десятый вид философии, присутствующая сейчас в развитии, но развиваемый в 64 вила аналитичности материи.

Это одиннадцатая – философия голомики, новый вид философии и науки.

Это двенадцатая – философия ипостаси, новый вид философии и науки.

Это тринадцатая – философия науки, базис которой определён Парадигмой Науки.

Это четырнадцатая – философия образования, в воспроизводстве человека человеком.

Это пятнадцатая – философия Дома, как ИВДИВО, согласно Парадигме Науки, и этот аббревиатурный термин уже определён. Фактически, это философия прасинтезности, в явлении её в ИВДИВО.

И шестнадцатой – философия синтеза как таковая, когда мы определяем разные виды синтезов в явлении насыщения истины синтезами философской практики, как дня, так и перспектив, и явления соответствующих философских организаций этим.

И из синтеза этих 16-ти философий, собственно, и осуществляется формирование парадигмы и философской практики в дальнейшем. Но если первые восемь разделов, нами сейчас распознаны, являются базисом философии и строят парадигму философии, как таковую, то восемь следующих философий – это уже не базис, а надстройка, то есть, это развитие и применение парадигмы философии. Поэтому в современной парадигме философии мы складываем первые восемь базисов, без которых философия в синтезе невозможна как таковая, а в последующем, при развитии парадигмы философии мы считаем необходимым развивать явление ещё восьми видов философии в явлении парадигмы философии.

Это не отменяет, что во втором разделе данной парадигмы мы рассмотрим такие явления, как онтология, методология, учение, собственно, синтез, явление человека и другую восьмерицу базовых сложившихся на сегодня ориентаций философии, которые делают тот или иной вывод из первых базовых восьми разделов философии, распознанных сегодня.

Мы должны понимать, что восемь разделов философии основывают философию, но потом, исходя из этого, складываются различные онтологические выводы, методологические выводы, метафизические выводы, и так далее, выводы, которые, собственно, и составляют практику деятельности философии. Поэтому в Парадигме Философии мы на них можем ссылаться и будем ссылаться, но особо рассматривать в данном варианте не будем, так как у нас есть очень сложное явление парадигмальности философии, а вот во второй части тома, как выводы из синтеза восьми разделов парадигмальной философии, мы представим отдельные работы и направления практики философской деятельности осуществлённой специалистами института синтез-философии соответствующими первичными разделами философской организации в явлении выводов из парадигмы ныне существующей и осуществляемой философии. В этом контексте мы считаем правильным явление развития философии как таковой в двух режимах: общетеоретическом парадигмальном и общепрактическом конкретном философском явлении двумя разными частями Парадигмы Философии.

При этом первая общетеоретическая часть философии является главным в основании и развитии парадигмы философии как таковой, а практическая вторая часть, уже показывает некий базисы и возможности практического применения тех или иных философских организаций.

На этом завершается введение в парадигму философии, обоснованием базиса философскости парадигмы как таковой. И далее переходим, собственно, к рассмотрению соответствующих разделов философской практики, вернее, философской парадигмы.

Все восемь разделов составляют суть нового взгляда парадигмальной философии, складывающей Парадигму Философии как таковую. Чтобы не смешивать данное с существующей философской практикой и теоретизацией, мы предлагаем развернуть парадигму философии как явления парадигмальной философии, то есть, вершины философской деятельности парадигмой с соответствующим контентом философского осуществления.

Таким образом, можно говорить о том, что мы закладываем новые этапы, новую эпоху действия в виде парадигмальной философии, по-новому осмысляющей философскую практику современности.