Читать книгу Все дороги ведут в Ад - Виталий Алексеевич Белицкий - Страница 1

«Знаете, безумие – смотреть на закат в полном безмолвии, осознавая, что вот сейчас последний солнечный луч коснется тверди земной и ты его больше не увидишь, все, Солнца больше не будет. Ты понимаешь, что видел его в последний раз и сейчас, в эту секунду начинается мрак, тьма, время царствия темного, как ты считаешь, Хаоса. И в то же время ты почему-то привык верить, а потому и уверен, что Солнце взойдет неким мифическим завтра. Вся твоя жизнь стоит на вере в привычку быть уверенным. Это ли не безумие?

Вы говорите мне, пытаетесь доказать, что я сумасшедший, не зная, сможете ли вообще проснуться завтра? Вы просто кожаные часы с обратным ходом. Безумие – это осознание собственного конца от рождения до самой смерти, каждую секунду жизни. Важно лишь понять, где было начало Вашего безумства…»

«Наши сны – это тысячи вариаций одной и той же Вселенной…»

Первое, что я помню – это яркий белый свет. Когда и где он начался? Я не знаю. Сначала был громкий звук, как хлопок или взрыв. Да, пожалуй, взрыв. Я чувствовал жгучую боль, очень долго и по всему телу, пока я не забыл, что такое тело, боль. А затем все вокруг заполнил яркий белый свет. Такой яркий, что я чувствовал, как он проходит через меня.

Бывает, смотришь на фонарь, а свет его становится все ярче. Немногим позже, он становится нестерпимо ярким, как будто бы твое зрение уже не может воспринимать такой уровень яркости и просто держится на пределе, пока ты не сдаешься и не отводишь взгляд.

Но я разорвал эти границы тем взрывом и сейчас свет был везде. Вокруг меня и во мне самом. Я не видел своих рук и ног, был только свет. Он был таким ярким, что в какой-то момент я его услышал. Да, я слышал свет. Его звук был похож на медленно нарастающий гул. Гул переходил в писк, перешагивал через что-то невидимое и становился ультразвуком. А затем была тишина. Тишина и мрак.

Полная, всепоглощающая темнота воцарилась вокруг меня. Такая густая и вязкая, что я не мог понять, вечность это или секунда. Так прошло много лет. А может и всего пара секунд, но я начал падать. Ощущение даже не полета, а именно падения не покидало мое сознание или то, что от него осталось.

Интересная вещь – сознание. Иногда оно играет с нами плохие шутки, иногда помогает там, где это нужно. Сейчас я не понимал, в сознании я или нет. Тьма вокруг будто обдавала меня ветром, и в самом деле как при падении. Я долго летел через нее. Затем я увидел белую точку. Она стремительно приближалась ко мне. Или я к ней, скорее так. За несколько секунд она стала в разы больше, и я понял, что еще парочка, и я попросту разобьюсь. То, что должно было быть телом, начало инстинктивно съеживаться, как-то переворачиваться в этом черном пространстве, но все оно будто было сковано невидимыми нитями. Я понимал, что не могу пошевелиться и что-то изменить только потому, что это был мой выбор.

Я стремительно влетел в пространство света. Пытаясь понять, когда же все это началось и где была точка невозврата, я видел перед собой тысячи картин. Из моей жизни. Они пролетали мимо меня, как распущенный неумелым киномехаником моток киноленты.

Вот здесь меня разбудили родители, и подарили игрушечную машинку к Рождеству. Вот тут мне исполнилось пять лет, и я был самым счастливым ребенком на свете – мне подарили новый велосипед с несколькими передачами. А вот тут я пошел в новую школу и сразу ввязался в драку, нос разбили. А вот я в четвертом классе – первая «любовь», смешно даже. Одиннадцать лет, я стою у разбитой копилки и пересчитываю монетки на хлеб. Двенадцать – отец бросил нас. Пятнадцать, патлатый – я играю в школьной рок-группе. Шестнадцать – первый секс. Восемнадцать – сломано ребро в драке. Двадцать два – получаю диплом. И так – кучи картин, как маленькие детали пазла. Их тысячи, они проносились мимо меня калейдоскопом сплошных цветов, от приятных до боли жгучих. Но, помимо этого, они заканчивались не одной определенной картинкой и даже не десятью.

Сотни концовок этой истории были передо мной. Все могло закончиться иначе, но какое из миллионов принятых мною решений привело именно к этому?

Вся окружающая нас Вселенная – это и есть наша история. Наши имена – ее название. Вся великая тайна древних имен в том, чтобы знать историю имени. Чтобы Ваше имя назвали, и Вы узнали историю человека. Узнав это, Вы проникаете в совершенно другую Вселенную. В его Вселенную. Если я скажу Вам: «Иисус Христос», то Вы будете шагать к Голгофе вместе с сотней римлян или кричать его имя из толпы последователей? Вы будете уже там, даже не осознавая этого, в эту самую секунду. Но сейчас я Вам скажу лишь одно – безумие…