Читать книгу Авессалом-4. Сын тьмы - Виталий Радченко - Страница 6

***

Успешный и изящный торговый агент Кейри Тель, а также двое его молчаливых и суровых спутников после получасового яростного торга с хозяином гостиницы (в котором спутники агента, разумеется, участие не принимали) получили во временную собственность четверть шатра, разделённую в свою очередь несколькими ширмами на помещение для господина и комнату слуг. Тель истребовал несколько кувшинов подогретой воды для умывания и корыто.

Кирилл осмотрелся. Толстая ткань шатра, как ни странно, отлично спасала от шума, царящего на улицах города. На плотных, изрядно утоптанных коврах внутри шатра стояли кресла и столы, довольно приличная кровать в помещении Теля и два тюфяка в их с Кастетом закутке. Звякнул колокольчик, подвешенный снаружи, и внутрь заглянул хозяин – толстый одноглазый тип в бархатном халате. Хитро скривившись, он обратился к Кейри, причмокивая и подмигивая единственным слезящимся глазом. Тель презрительно фыркнув, махнул ему рукой, что-то прострекотав на своем языке. Хозяин, скривившись ещё больше, выскользнул их помещения.

– Чего он хотел? – спросил Кирилл.

– Разумеется, предлагал выпивку, наркотики и секс, – беспечно ответил фокусник.

– А ты? – буркнул Кастет.

– Я сказал, что путешественник моего ранга не собирается напиваться в этом клоповнике, куря разбавленный куриным дерьмом ниб и трахая его страшных племянниц.

Кейри развалился в кресле, закинув ногу на ногу.

– Потому что в ближайшее время мы, разумеется, умывшись и приведя себя в порядок с дороги, отправимся в самый лучший бордель в этом городе!

Глаза Кастета на мгновение ярко блеснули. Лицо Кирилла, видимо, вытянулось так сильно, что фокусник тут же добавил:

– В котором, по нашим сведениям, и находится твоя Вероника.

– Шлюхи! Шлюшьи дети! Шлюшьи шлюхи! Пусти, шлюхин сын! Не смей даже трогать меня! Я заплатил вам, шлюшьим псам и должен получить то, что хочу! Ай! Ай!!!

Из роскошного шатра, украшенного яркими лентами и разноцветными флажками, вылетел человек и рухнул в пыль, продолжая орать во всё горло, уворачиваясь при этом от дубинок вышибал. Дюжие молодцы в кожаных жилетках подхватили его под руки, развернули. А потом один из громил пнул бедолагу под зад так сильно, что тот пролетел несколько метров и врезался прямо в Теля. Тот, поморщившись, отстранился. В красных от ниба глазах незнакомца бешено вращались зрачки, заплёванная, мокрая борода воняла шупехом.

– Добрые люди! Вы свидетели! Эти дети шлюх обирают и грабят честных торговцев. Я заплатил этой чёртовой шлюшьей шлюхе и должен получить всё, что мне причитается! Ай!

Вышибалы, подскочив к бородачу, схватили его за шиворот и поволокли в переулок за шатёр.

– Ай, ай! Шлюшьи дети! – заголосил тот. – Ай!

Тель, отряхнув и поправив манжеты на рубахе, направился к входу в шатёр, где его встретил небольшого роста сухонький старичок, наблюдавший за происходящим.

– Почтенный Сиабад? – поинтересовался Тель.

– К вашим услугам, господин…

– Кейри Тель, торговый агент, – представился фокусник.

– Господин Тель, – старичок поклонился. – Желаете посетить наше скромное заведение?

– Теперь уже и не знаю, – Тель развёл руками. – Как я вижу, отношение к клиентам слегка изменилось в славном Хиронишаде. – Он кивнул в сторону переулка, откуда до сих пор доносились сдавленные вопли и удары палок. – И не в лучшую сторону.

– Ну что вы, что вы, добрый господин торговый агент! – засуетился старик. – Вы же знаете, как бывает: невежа переберёт с шупехом, сделает пару-тройку затяжек и вот уже скандалить! Мешать другим гостям, обижать девочек. И мальчиков тоже… У нас приличное заведение для достойных людей. Таких вот, как вы, господин Тель. И ваши спутники, простите не знаю их имён. Проходите. Проходите господа! Дом Сиабада – ваш дом! Всё к вашим услугам, всё к вашим удовольствиям!

Торговый агент Кейри, всё еще изображая легкую растерянность, позволил хозяину заведения взять себя под локоток и препроводить внутрь шатра. Пара молчаливых спутников агента последовали за ними.

Внутри бордель-шатра мягко горели масляные лампы, наполняя воздух приятным ароматом. На мягких подушках располагались посетители. Между ними, подобные сладким гуриям из подростковых эротических грёз, сновали полуобнажённые девушки. Кастет, присевший на подушки рядом с Телем, шумно сглотнул. Кирилл, внешне совершенно равнодушный, быстро обежал глазами помещение, выискивая среди прислужниц Веронику. Хозяин понял его по-своему.

– Прошу вашего телохранителя не беспокоиться, добрый господин торговый агент Тель, – любезно улыбнулся бордель-мастер. – В моём шатре удовольствий гости находятся под самой надёжной защитой!

– Приятно слышать дорогой Сиабад, – Тель ответил ему не менее любезной улыбкой. – Ничего не поделаешь, мои люди привыкли исполнять свою службу как подобает.

Хозяин кивнул, сощурившись на этот раз в сладчайшей улыбке.

– Прикажете подать вина, господин Тель?

– Просто Кейри, прошу вас! Что ж, извольте. К чему противиться соблазнам, а почтенный Сиабад?

– Только не в моём шатре. Только не в моём шатре! – казалось изобразить ещё более сладкую улыбку было невозможно, однако почтенный Сиабад справился. – Соблазны гостей – услада сердца скромного Сиабада!

Пышнотелая гурия, возникшая из ниоткуда, протянула Телю хрустальный бокал, бокал, наполненный тёмно-бордовым напитком.

– О! Нихамское! – Кейри сделал глоток и сладко зажмурился от удовольствия. – Божественно!

Сиабад воздел ладони, показывая, что для его гостей в порядке вещей получать всё самое лучшее.

– А им воды, – кивнул фокусник в сторону Кирилла с Кастетом.

Старик изобразил на лице муку, от того, что приходится предлагать гостям обычную воду, но бокалы, на этот раз из простого толстого стекла, поднесённые очередной гурией появились незамедлительно.

– Я слишком давно не был в славном Хиронишаде, почтенный Сиабад, – фокусник сделал ещё глоток дорогого вина, не забыв изобразить на лице наслаждение, – и, возможно, слегка отстал от жизни. Не появились ли какие-то новые традиции и правила для посетителей весёлых шатров? Не хотелось бы по незнанию оскорбить ваше достойное заведение каким-либо образом.

– Вы имеете ввиду то прискорбное происшествие, – морщины на лбу хозяина собрались в страдальческую сетку. – Разумеется, каждый гость есть величайшая ценность для старого скромного Сиабада. Но ваша проницательность просто невероятна, господин агент. Действительно, есть некоторые… изменения.

– Вот как? – оживился Тель. Он слегка подвинулся на подушках, приглашая хозяина присесть рядом, – И что же это за изменения?

– Видите ли, – старик замялся, бочком усаживаясь на подушку. – Все началось с появления на службе у Сим-Сама некоей особы.

– Особы?

– Весьма значительной особы, – понизил голос хозяин бордель-шатра. – Прекрасной Каллиниоры, да продлятся её дни во здравии на службе у почтенного Сим-Сама.

– И как же появление этой Каллиниоры повлияло на вашу деятельность?

– Дело в том, что она занимается… – Сиабад подался ближе к Телю.

Тот подставил ухо.

– Шпионажем, – прошептал старик.

– И? – ещё тише прошептал Тель.

– А ещё она, – старик опасливо зыркнул по сторонам, – сама бывшая…

– Кто?

Сиабад проводил взглядом одну из гурий, спешащую принести посетителям дымящуюся трубку. Глаза Теля широко распахнулись от невероятной догадки.

– Шлю… – выдохнул он.

Ладошка Сиабада метнулась к лицу Теля, прижав пальцами к губам едва не сорвавшееся с них слово.

– Прошу прощения, господин торговый агент, – отдёрнул руки Сиабад.

– Всё в порядке! – Тель приложился к вину, в свою очередь оглянувшись по сторонам.

Гости, казалось, были заняты исключительно прелестями прислужниц, которые игриво принимали ласковые поглаживания своих пышных бёдер, но при этом искусно избегали более интимных поползновений.

– Поговаривают, что свою сеть шпионов госпожа Ка сплела именно из… служительниц любовного искусства, – старик старательно обошёл более привычное название древнейшей профессии. Девочки…  и мальчики, почувствовав, некую защиту, стали более капризными, – Сиабад вздохнул, давая понять, как трудно ему приходится. – И выпороть какую-нибудь шл… кхм… девочку за непослушание стало проблемно. Не приведи небеса, та на службе у Каллиниоры.

Тель понимающе скривил губы.

– А ведь доподлинно ничего не известно. Понятное дело, свою сеть она не раскрывает.

– Понимаю ваши затруднения, почтенный Сиабад. Как же вам удаётся сохранять популярность заведения?

– О, господин Тель, искусство моих девочек, – он на секунду замялся, глядя на посетителя. Тот с улыбкой кивнул, давая понять, что к прелестям однополой любви не склонен, – искусство девочек в любовных утехах всё так же способно вознести любого почтенного гостя шатра Сиабада к самым высочайшим пикам чувственных наслаждений! Если, конечно, уважаемый гость не имеет привычки на пути к сиим пикам… девочек избивать.

– Уважаемый гость абсолютно не имеет такой привычки, – расплылся в улыбке Тель. – Кроме того, из уважения к заведению, ограничу на время обыкновение ласково похлопывать девушек по различного вида округлостям.

– Такое вовсе не возбраняется, – замахал руками бордель-мастер.

Словно по команде, у подушек материализовались две полуобнажённые прислужницы и, покачивая соблазнительными и не особенно скрываемыми округлостями, поставили у ног гостей маленький столик со сладостями.

Тель ласково погладил одну из девушек по бедру, вторую по пухлому плечику. Прислужницы игриво улыбнулись в ответ. Потом шагнули к молчаливым «телохранителям». Кирилл, вежливо улыбнувшись, уклонился от прикосновения. Кастет на мгновение замер, потом осторожно поднял руку, протянул к полной, тяжёлой груди, колыхавшейся под полупрозрачным шёлком. Коснулся неё и тут же отдёрнул ладонь, словно обжёгся.

– У вас суровые слуги, господин Агент Кейри, – Сиабад улыбнулся на этот раз почтительно. – Но стоит ли держать их в таком напряжении? Для таких случаев заведение предлагает гостям скидку для слуг. Разумеется, с девочками поскромнее.

– Я приму к сведению ваше любезное предложение, почтенный хозяин, – кивнул Тель. – Я также слышал, ваш шатёр славится не только чувственными наслаждениями, но и тем, что предлагает гостям настоящее искусство.

– Самая правдивая правда из всех правд, – Сиабад прижал ладони к сердцу.

– А их, как известно, бесчисленное множество! – подхватил Тель.

Сиабад изобразил самый искренний из всех смехов.

– Чем же удивит и порадует сегодня знаменитый на весь Шьялинур шатёр Сиабада?

– О, мой господин Кейри! Сегодня как раз невероятное представление! Живые фигуры, театр теней, состязание девочек против мальчиков в борьбе и невероятное представление: чужестранка-дикарка из далёкого Сибура будет петь для гостей!

– Петь? – Тель изобразил изумление. – Это и есть ваше невероятное представление – поющая дикарка?

– О! Не судите, не услышав, – хитро сощурился Сиабад. – А сейчас прошу меня простить.

С поразительной для своего возраста ловкостью он вскочил на ноги и, откланявшись, умчался встречать очередного гостя.

– О чём вы там болтали? – спросил Кирилл. – Вероника здесь?

– Похоже на то, – Тель отхлебнул вина и сделал проходящей мимо гурии знак наполнить его снова. – Гвоздём сегодняшнего представления заявлено выступление некоей поющей дикарки. Предположу, что это она и есть.

– Она будет петь тут? – Кирилл оглянулся. – В публичном доме??? А если…

– Я бы не стал волноваться на этот счёт, – Тель поблагодарил наполнившую его бокал девушку ласковой улыбкой и ласковым поглаживанием ближайшей к нему округлости. – Не в обиду прекрасноголосой Веронике, её красота слегка отличается от местных стандартов.

– Ну и хорошо, – буркнул Кирилл.

– Согласен, – кивнул Кейри. – А вот её певческая популярность меня беспокоит. Это может осложнить дело.

В этот момент где-то за занавесками взвыла дудка, затренькала лютня, затумкал тамбурин. Кирилл обернулся на шум – представление началось.

Открывал программу театр теней. Невидимые актёры за натянутым полотном разыгрывали комическую пьесу, весь юмор которой в принципе был построен на противопоставлении могучей эрекции и солидного размера детородного органа положительного героя вялому и крошечному атрибуту его оппонента. Пышногрудая тень главной красавицы, разумеется, предпочла очевидные преимущества героя, сплетясь с ним в клубке страсти прямо на глазах у отверженного оппонента. После чего актёры к восторгу почтенной публики изобразили два фонтанчика – слёзы незадачливого любовника и иной, характерный для фильмов определённой категории. Свет за экраном полотна погас; гурии, расторопно двигаясь, зажгли ряд фонарей, отгораживающий некое подобие сцены.

Живые картины представляли собой сцены, очевидно, из каких-то известных местных театральных пьес, все роли в которых исполняли актрисы и актёры с минимальным количеством одежды, отсутствие которой заменял густо наложенный макияж. Гости одобрительно зашумели. Гурии, сновавшие между гор подушек, ускорились, разнося вино, сладости и дымящиеся трубки. Актёры заёрзали, взаимодействуя друг с другом, пожалуй, гораздо фривольнее, чем того требовал сюжет. Гости встречали обжимания полуголых девиц благосклонно. Действия парней, в принципе тоже, но сопровождая это немного нервным смехом. В конце концов, все актёры сбились в кучу, гладя лаская и жамкая друг дружку во всевозможных местах. Посетители зашумели. Музыканты грянули ещё громче, выжимая из своих инструментов самые пронзительные звуки. Почтенный Сиабад кружил по залу коршуном, ловя взгляды гостей, делая знаки приглянувшимся им актёрам. Те покидали импровизированную сцену и подходили к гостю, что-то шептали на ухо, видимо, сообщая цену. Гости не торговались. То ли расценки в весёлом шатре Сиабада были невысокими, то ли актёрское мастерство они оценили так высоко, что торговаться уже не имели сил. Некоторые сразу удалились, скрывшись за занавесками с избранниками, некоторые остались в общем зале, угощая выбранных актёров обоего пола вином и сладостями.

Оставшиеся на сцене «неудачники» времени не теряли. Они сноровисто раскатали на сцене круглую кожаную арену с невысокими бортиками и, плеснув внутрь несколько кувшинов масла, устроили весьма натуралистичную групповую оргию, предварительно избавившись от остатков одежды. В свете масляных ламп скользкие, блестящие тела извивались словно многорукий и многоногий организм, украшенный торчащими членами, пышными грудями и ягодицами. Гостям, до сих пор не определившимся с выбором, затея явно пришлась по вкусу. Кирилл с трудом оторвал взгляд от копошащегося клубка тел. Тель выглядел, как ни странно, каким-то расстроенным. Он рассеянно цедил вино, глядя как бы сквозь барахтающихся в масле людей. Другое дело Кастет. Казалось, его выпученные глаза вот-вот выпадут из орбит. Тощий прерывисто дышал, не сводя глаз со сцены. Тель, очнувшись, оглянулся на Кирилла, перехватил его взгляд, взглянул на Кастета. Потом усмехнулся и сделал знак Сиабаду. Тот немедленно приблизился.

– Полагаю, мой слуга недооценил собственное хладнокровие. Ваше изысканное представление, почтенный хозяин, похоже, воспламенило его не на шутку.

Сиабад, низко поклонился, не особенно скрывая довольную улыбку.

– Пожалуй, я оплачу ему кого-то из ваших актрис. Без всяких скидок для слуг – мой человек так же достоин самого лучшего.

– Прошу, выбирайте, добрый господин! – Сиабад щёлкнул пальцами и клубок тел на сцене завертелся с удвоенной страстью. – Которую?

– Выбирай, – обернулся к Кастету Тель. – Я в долгу за тот мешок.

Тот метнул на него дикий взгляд.

– Правда?

– Разумеется, – усмехнулся фокусник, потом обернулся к Кириллу. – Тебе, разумеется, не предлагаю.

– Эту! – хрипло выдохнул Кастет, указывая на небольшого роста пухлую девушку, немного напоминавшую Илону.

Кирилл сдержал смешок, на всякий случай сделав вид, что поправляет одежду.

– Эту, – кивнул Тель.

Сиабад стрельнул глазами. Девушка вынырнула из скользкой массовки, быстро обтёрлась куском ткани, приблизилась.

– А как же господин Кейри? – поинтересовался хозяин.

– О, мой добрый господин Сиабад! Я так заинтригован вашей таинственной поющей дикаркой, что готов ещё немного подождать.

– Понимаю, понимаю, – расплылся в улыбке Сиабад. – А второй ваш спутник?

– Останется со мной, – Тель хлопнул Кирилл по колену. – Этот парень слишком суров.

Хозяин понимающе закивал, хотя в глазах его явно читалось некоторое настороженное недоверие к человеку, не интересующемуся чувственными наслаждениями.

– Ступай, – фокусник указал Кастету на его выбор. – Дама ждёт. Или тебе надо выпить для храбрости?

– Не надо, – прорычал тощий, вставая с подушек.

Девушка, приветливо улыбаясь, увлекла его за занавески, откуда уже потянулись обратно в общий зал некоторые, на вид вполне удовлетворённые гости. Сиабад хлопнул в ладоши. Масляная куча-мала вскочила на ноги и скрылась, уволочив за собой «поле боя». Приближался главный номер вечерней программы.

На сцене установили некое подобие занавеса из прозрачной ткани. Гурии потушили несколько ламп, создав полумрак. Удовлетворённые гости бордель-шатра, расслабленно развалившиеся на подушках, на приготовления реагировали вяло, о чём-то болтая друг с другом, заказывая у прислужниц ещё вино или ниб. Кирилл застыл на подушках, превратившись в напряжённый комок нервов. Где-то за занавесками кто-то невидимый взял звонкий аккорд на лютне. Звук струн, казалось, повис в воздухе, тяжёлом от наполнивших него ароматов масла, наркотиков и секса. Невидимый музыкант сыграл резонирующее трезвучие, потом стал перебирать струны, плетя одновременно простой и замысловато-чередующийся трёхнотный музыкальный рисунок. Мягко вступил тамбурин. Внезапно за занавесом материализовалась странная рогатая тень. Гости притихли. Лютня продолжала зачаровывать магическим трезвучием. Тень стала плавно извиваться, покачиваясь. А потом раздался волшебный голос:

Голос парил над завораживающим ритмом тамбурина, переплетаясь с чарующими вибрациями трезвучий лютни.

Занавес внезапно упал, открывая скрывавшуюся за ней фигуру. Гости ахнули. На «сцене» стояла…

– Господи, что с ней! – выдохнул Кирилл.

… Вероника.

Тонкая фигура девушки была закутана в невообразимый кокон из какой-то пакли, натянутой на невидимые обручи, закреплённые на ней в хаотичном порядке. Волосы, взбитые в пышную, безумную причёску были небрежно обмотаны цветастым тюрбаном, из которого во все стороны торчали ветки, напоминающие рога совершенно фантастического существа. Нижняя половина лица была выкрашена в чёрный цвет, верхняя покрыта золотой краской. Девушка подняла ладони вверх:

Кирилл изумлённо выдохнул: голос Вероники раздвоился. В воздухе шатра, ставшем неподвижно-хрустальным, отчётливо звучали низкий, бархатный и высокий, звенящий голос. И оба эти голоса, соединённые в гармонический интервал, принадлежали Веронике. Тамбурин заходился от ударов, дробил ритм, струны лютни звенели. Глаза девушки сверкнули в полутьме шатра, и огни ламп вдруг ярко вспыхнули.

Голос Вероники разделился на три, потом добавились ещё несколько новых голосов. Казалось – невидимый хор наполнил шатёр до краёв волшебной гармонией. Исчезло всё: шумы, запахи, растворились в сумраке гости, шлюхи, сонные вышибалы, прислужницы, Сиабад и даже Тель. Голоса переплетались, сливаясь в унисон, разделялись в невообразимые интервалы, звеня и вибрируя, шептали и убаюкивали, чаруя и вводя в транс, обволакивали сладкими волнами, заставляя кожу дрожать, а сердце биться в исступлении…

А следующее мгновение всё стихло. Голоса смолкли. Вероника закрыла глаза – и лампы тут же практически погасли. В сумраке зала растворились прощальные звуки лютни и тамбурина. Гости замерли, не в силах вздохнуть. Рядом что-то звякнуло – это Кейри Тель упустил из рук бокал и тот упал на столик, задев блюдо со сладостями. Тель, казалось, совершено этого не заметил. Он восхищённо смотрел на девушку, бормоча что-то неразборчивое. А в следующий миг весь зал взревел от восторга. Посетители, гурии, сбежавшиеся из-за занавесок полуголые любовники, прервавшие свои игры.

Впрочем, Кирилл этого не слышал – так сильно колотилось сердце. Вероника, открыв глаза, смотрела прямо на него. Парень чувствовал, что не в силах вздохнуть от волнения. Вдруг губы девушки дрогнули. Вероника улыбнулась Кириллу и плавно ускользнула за занавески. Парень дёрнулся, пытаясь вскочить, но чья-то рука удержала его. Кирилл обернулся. Тель покачал головой, призывая не делать глупостей.

– Ну? Что скажете, добрый господин Тель? – почтенный Сиабад, светясь от удовольствия, с трудом перекрикивал гостей, шумно требующих повторения программы, ещё вина, ниба и удовольствий.

– Я и мой спутник в восторге, господин Сиабад! Право, эта ваша дикарка сумела поразить даже таких искушённых в искусстве людей. Откуда она у вас?

Старик, хитро ухмыляясь, пошевелил в воздухе пальцами, показывая, что не намерен открывать даже столь уважаемым гостям коммерческие секреты.

– Ну конечно, конечно, – рассмеялся фокусник. – Я понимаю. Но признайтесь сгорающему от зависти торговому агенту, как вы собираетесь использовать это сокровище. Вы же не собираетесь просто показывать её тут каждую ночь горстке любителей сладенького.

– Э-э-э… – озадаченно протянул Сиабад, очевидно планировавший делать именно это.

– Нет, ну можете не рассказывать, – замахал руками Кейри. – Ну, разумеется, вы давно уже установили связи со столичными антрепренёрами.

– Анпре… бретёрами? – пробормотал старикан.

– Великие небеса! Быть того не может! – воскликнул Тель вскакивая. – Почтенный Сиабад, вы, похоже, ещё сами не поняли, каким богатством обладаете!

– Богатством?.. – эхом отозвался хозяин бордель-шатра.

– Именно!

– Но дикарка не продаётся…

– А кто говорит о продаже, почтенный Сиабад?!

Тель вдруг понизил голос до шёпота, опасливо оглянувшись по сторонам. Впрочем, гости уже вовсю веселились, не обращая на них внимания, а любовники поспешили возобновить прерванное занятие, о чём красноречиво свидетельствовали стоны, доносящиеся из-за занавесок. Фокусник увлёк хозяина к себе на подушки.

– Признайтесь, сколько вы выручаете за ночь? Впрочем, можете не говорить! Лунарий, самое большее полтора мелочью. И при этом вам приходится кормить, одевать и защищать всю это ораву.

– Но таково моё ремесло, – отвечал сбитый с толку Сиабад. – Этим занимался мой отец, а до этого…

– Ну разумеется, разумеется, – перебил его Тель. – А до этого ваш дед, и его дед.

А что сказал бы ваш достойный дед, когда узнал бы, что его предприимчивый внук сможет зарабатывать за ночь десять, – фокусник вглядывался прямо в глаза ошарашенному старику, – двадцать. А то и все тридцать лунариев!

– Тридцать… – выдохнул бордель-мастер. Его губы шевелились, словно подсчитывая будущие барыши. – Но как?

– Выступления в столице, – Кейри развёл руками, словно говоря о чём-то само собой разумеющемся. – А ещё в Нихаме. И не на каких-то грязных рынках. Ваша сибурка достойна того, чтобы выступать в главных театрах государства. А возможно, – он придвинулся к самому уху старика, – и во дворце самого Наместника.

Глаза Сиабада широко распахнулись.

– Разумеется, при наличии определённых связей в тех кругах.

– И эти связи есть… – Сиабад не договорил, пристально всматриваясь в лицо собеседника.

– У меня! – ослепительно усмехнулся фокусник. – Великие небеса! Как же славно, что я зашел сегодня к вам, мастер Сиабад!

В глазах старого бордель-мастера вспыхнули огоньки алчности. Горы лунариев, переезд в столицу, подальше от ужасного Сим-Сама, Каллиниоры и её проклятых шпионов. Сытая старость в покое и достатке, собственный дом на берегу Зелёного моря, слуги и невольники, место в высшем обществе…

– Как вы собираетесь провернуть дело, дорогой друг Кейри? – хрипло прошептал он, дыша Телю в лицо.

– Во-первых, я должен пообщаться с вашей сибуркой.

– Зачем? Девка сделает всё, что я велю.

– Не сомневаюсь, дорогой мой друг Сиабад. Но ставки будут несоизмеримо велики. Одно дело ваше почтенное заведение, а другое – театры столицы! Мне нужно оценить степень её… – Тель поискал подходящее слово, –  … адекватности.

– Адевак… Аде… чего?

– Ну, понять насколько она дикая. Этот, знаете ли, её наряд… Она вообще понимает, что делает?

– Этот наряд придумал ей я сам, – насупился Сиабад.

– Да? – встрепенулся Тель. – Очень… впечатляюще!

Старик расслабился.

– Мне нужно пообщаться с ней.

– Я сейчас же прикажу привести её сюда! – Сиабад оглянулся, ища глазами вышибалу.

– Ни в коем случае! – зашипел Тель. – Ни в коем случае, друг Сиабад! Вы что, хотите, чтобы кто-то прознал о наших планах?! – фокусник тревожно огляделся по сторонам. Посетители весело лапали «актрис», те повизгивали, не обращая на него никакого внимания. – Вы можете привести её в мой шатёр?

– В ваш? – глаза старика превратились в подозрительные щёлочки. – Я возьму с собой охранников!

– Ну разумеется, дорогой друг! – всплеснул руками Тель. – Разумеется! Мало того, я буду на этом категорически настаивать! Мы должны сберечь нашу жемчужину от каких-то неожиданных неприятностей!

– И ещё один момент, дорогой друг Кейри…

– Да?

– Ваша доля в будущем предприятии?

– А, – фокусник беспечно махнул рукой, – сущий пустяк! Половина от выручки.

Глаза Сиабада сжались ещё сильнее.

– Четверть, – прошипел старик.

– Треть!

Несколько мгновений оба сверлили друг друга пристальными взглядами. Наконец губы бордель-мастера изогнулись в ухмылку.

– Треть, – он плюнул в ладонь и протянул Телю.

– По рукам! – Кейри плюнул в свою ладонь и крепко пожал руку хозяину шатра.

Старик просиял.

– Я велю девке… кхм… то есть жемчужине собираться.

– Не будем терять ни мгновения!

Почтенный Сиабад вскочил на ноги и с неожиданной прытью бросился за занавески.

– Что тут происходит? – прошептал Кирилл, проводив глазами хозяина шатра.

– Этот олух сейчас сам приведёт твою Веронику к нам.

– Что-о-о-о??? – Кирилл едва не свалился с подушек.

– Тихо ты! – прошипел Тель. – Вместе со стариканом будут охранники. Скорее всего – вон те два лба, – он кивнул в сторону тех самых вышибал, которые давеча отлупили пьяного бородача. – Их я возьму на себя. Вы с Кастетом оглушите старикана. И если всё пройдёт гладко, к утру мы будет далеко от этого славного табора, именуемого торговым городом Хиронишадом.

Занавески раздвинулись, появился Сиабад. За ним следовала Вероника. Кирилл почувствовал, что вспотел. Девушка успела переодеться и смыть краску с лица. Гости борделя бросали на неё равнодушные взгляды, похоже, не узнавая в этой стройной девушке поразившую всех пением дикарку. Сиабад, сладко улыбаясь, махнул рукой Телю.

– Так, а где же, – Тель вытянул шею, глядя в сторону занавесей, за которыми скрылся Кастет со своей копией Илоны, – наш спутник?

Дикий девичий визг полоснул по ушам. Вероника, вздрогнув, пригнулась. Тель прищурился. Сиабад насупился. Вышибалы, моментально сорвавшись с мест, бросились на крик. Занавеси разлетелись в стороны, и в общий зал влетела голая девушка с выпученными от ужаса глазами. Струи крови, брызжущие из носа заливали ей грудь и живот, глаз заплыл, на макушке горела кровавая плешь – кто-то выдрал пук волос у неё из головы прямо с корнями. Девушка оттолкнула Веронику в сторону и, оглушительно визжа, спряталась за Сиабадом. Вышибалы бросились за занавески. Донёсся шум ударов, сдавленные крики и рычание. Через мгновение громилы втащили в зал за ноги голого, извивающегося как змея Кастета.

– Су-у-у-ука!!! – орал тот. – Су-у-у-у-ука, убью!!!

Посетители вскочили с подушек, предвкушая забаву.

– В чём дело?! – глаза Сиабада метал молнии.

– Он не может, господин! – заголосила девчонка, растирая кровь и сопли по лицу. – Просто не может, я всё делала как надо, а он не может!

Тель вскочил с места.

– Почтенный Сиабад, я…

– Так вот что вы за люди! – грозно закричал бордель-мастер. – Проходимцы! Импотенты! – он подскочил к лежащему Кастету и пнул его в живот. – Никто не смеет так обходиться с товаром Сиабада! Эй, зовите стражу!

– Но друг Сиабад!.. – Тель шагнул навстречу старику.

– Друг?! Ты задурманил мне разум, проклятый болтун! И я едва не поверил тебе, презренный сын шакала! Едва не променял дело шести поколений моих предков на каких-то антербертёров!

– Антрепренёров, – машинально поправил его фокусник. – Но…

– Чего стоите, дармоеды?! – бордель-мастер обернулся к вышибалам. – Выбросите их вон отсюда! А ты, – он схватил Веронику за волосы, – пошла к себе!

Вероника взвизгнула, Кирилл вскочил на ноги. Кожаные жилетки, пнув на прощание Кастета по рёбрам так, что тот скрючился на коврах, воя от боли, бросились вперёд. Кирилл выхватил кошель с мелочью, махнул, целясь ближнему вышибале в висок. Тот оказался опытным бойцом и нырнул под удар. Кошель обрушился на голову второго вышибалы, угодив тому в ухо. Верзила взвыл, шатнулся в сторону, налетел на Теля, выбив у того из рук шарик, который фокусник собирался бросить в рот. Шарик покатился по коврам, Тель бросился за ним. Первый вышибала махнул дубинкой, обрушив её на плечо Кирилла. Раздался хруст. Вышибала на мгновение замер, изумлённо глядя на обломок толстой дубинки у себя в руке.

– Э… – пробормотал он, раскрыв рот.

И это была фатальная ошибка, так как в следующий момент тяжёлый кошелёк обрушился на его отвисшую челюсть, сломав и вывернув её набок. Верзила с воем бросился в сторону, споткнулся о Теля, шарящего по коврам руками, рухнул наземь. Второй кожаный жилет, выкатив ошалевшие глаза, бросился на Кирилла, замахнулся дубинкой, целясь в голову.

В этот раз парень не стал подставлять плечо под удар. Он прыгнул вперёд, и всадил колено в живот вышибалы. Тот снопом повалился на ковры, не в силах вдохнуть. Шлюхи заголосили, гости отпрянули в стороны.

– Стража!!! – завизжал Сиабад. – Именем Сим-Сама!

Тель, вскочив на ноги, схватил Кирилла за плечо, пытаясь удержать, но тут же отдёрнул руку, вскрикнув от боли. Кирилл встряхнул рукой, до сих пор горевшей от удара дубинки и синие искры, ужалившие Теля, с шипением упали на ковры. Он шагнул вперёд к Веронике.

– Всем стоять на местах! – в этот момент в шатёр ввалилось двухголовое чудовище. – Кто тут полощет имя Сим-Сама?!

Вслед за чудовищем появилась вооружённая мечами стража.

– Господин! – Сиабад, бросив Веронику, колобком подкатился к чудовищу, оказавшемуся двумя сросшимися здоровенными сиамскими близнецами. – Господин, прошу справедливости!

– Можешь на неё рассчитывать, – прорычала левая голова, украшенная многократно переломанным носом. – Только потом не жалуйся. Какого хрена тут происходит?

– Эти трое избили мою девку и двоих вышибал! Велите казнить их, господин Сим-Сам!

– Казнить? – удивилась правая голова. – Это ещё почему?

– Но…

– Заткнись! – рявкнула левая голова. – Теперь вы! – близнецы повернулись к Телю. – Говорите!

– Мое имя Кейри Тель, почтенный Сим-Сам! Я торговый агент, – поклонился Кейри. – Дело в том, что произошло ужасное недоразумение.

– Недоразумение? – хмыкнула правая голова, глядя на двух вышибал и Кастета, до сих пор валяющихся на коврах.

– Именно так, – развёл руками фокусник. – У моего человека получился… досадный прокол во время общения с одной из девушек почтенного Сиабада. Вот он слегка и вспылил.

– Слегка вспылил?! – взвизгнул бордель-мастер, скривившись от злобы. – Да он испортил девку. Она ещё четырёхлуний двадцать работать не сможет!!!

– Пять! – парировал Тель.

– Десять! То есть тьфу на тебя, проклятый, – опомнился Сиабад. – Он ещё будет торговаться!

– Ну вот, – Тель развёл руками, глядя на близнецов.

Похоже, правую, более симпатичную голову это позабавило, Сим даже ухмыльнулся краем рта.

– Господин Сим-Сам, прошу вас наказать этих негодяев. Прикажите драть их плетьми! – старик уцепился за рукав близнецов, но Сам мрачно оттолкнул его.

– Казнить? Драть плетьми? С каких пор ты, старый засранец подрядился обвинителем? – зарычал Сам. – Драка в борделе? Побитая шлюха? Проклятое дерьмо проклятого Ашаи! Ради такого в былые времена даже стражу не звали, а ты гнусный сухарь ещё и осмелился что-то кричать именем Сим-Сама!

– Простите, господин! – Сиабад кинулся в ноги близнецам.

– Однако, он просил справедливости, братец, – усмехнулся Сим.

– За какой хрен? – Сам оглянулся. – Тут что кто-то кого-то обокрал? Нет. Убил? Изнасиловал? Нет, чёртово семя Ашаи-проклятого, хоть дело и в борделе! Может этот мудак обгадился? – он подошёл к голому Кастету, который скрючившись сидел на ковре. – И снова нет!

Близнецы подбоченились, мрачно осмотрелись по сторонам. Моментально протрезвевшие гости прятали глаза. Прислужницы и актрисы как-то сразу сникли, умудрившись практически целомудренно закутаться в свои далёкие от целомудрия одежды.

– Так вот вам справедливость! – Сам кашлянул, сплюнул на ковёр. – Пятнадцать лунариев! Ты, – он указал толстым пальцем на Кейри, – уплатишь прямо сейчас. Один шлюхе, три старому засранцу и десять мне!

– Одиннадцать, – шепнул ухмыляющийся Сим.

– Одиннадцать! – прорычал Сам.

– А за них? – взмолился Сиабад, показывая на вышибал.

– За них? – Сам посмотрел на кожаные жилеты, один из которых мычал, заливая соплями вывернутую челюсть, а другой блевал на блюдо с фруктами. – За них ты не получишь ни хрена! Ибо вышибалам, которых могут так отмудохать какие-то тощие засранцы – грош цена! Или ты хочешь, чтобы я дал тебе этот грош, а Сиабад?

Бордель-мастер предпочёл на риторический вопрос не отвечать. Он подтолкнул Веронику к занавескам. Кирилл дёрнулся, но Тель вцепился ему в плечо.

– Не сейчас! – прошипел он.

– Твой парень чем-то недоволен, а, агент? – усмехнулся Сим. – А может быть ты сам считаешь моего братца недостаточно справедливым?

– Что вы, господин Сим-Сам! – Кейри почтительно склонился, прижав руки к сердцу. Я поражён и впечатлён, как быстро и точно вы вникли в ситуацию.

Левая голова сердито засопела переломанным носом, пытаясь высмотреть на лице фокусника малейший след иронии. Однако фокусник всем своим видом выражал самую почтительную из всех почтительностей.

– Расплачивайся, агент, и кончим с этим. Кстати, а где та девка, – Сам посмотрел на Сима, – о которой толковала Каллиниора?

– Похоже, это та, что только что удалилась, – пожал своим плечом Сим.

– Жирные ляжки мамаши Ашаи-проклятого, – скривился Сам. – И столько болтовни из-за какой-то тощей дикарки? Тьфу, – он снова сплюнул на ковры. А ты, поганец, – Сам посмотрел на Кастета. – Так и будешь светить тут своим бесполезным стручком? А ну одевайся и вали к чертям собачьим отсюда! Где его одежда?

Одна из прислужниц молнией метнулась за занавески, тут же вернулась обратно, положив к ногам Сим-Сама одежду Кастета и его сумку.

– Не мне, дура! – прорычал Сам. – Ему!

Близнецы с силой пнули кучу одежды. Сумка в полёте раскрылась и из неё выпал…

– Дерьмо… – прошептал Кирилл.

Тель застонал, сжимая в кулаках приготовленные золотые.

– Так вот зачем он возвращался…

… деревянный цилиндр, закрытый притёртой крышкой – туесок с нибом.

– Это они! – разом заорали обе головы Сим-Сама. Близнецы бросились вперёд и подхватили с пола туесок. – Те уроды, что ограбили факторию!!!

В руке Теля словно из ниоткуда возник шарик, который он недавно подобрал со ковра. Стражники бросились к ним. Кирилл схватился за свой кошель. Кастет кошкой прыгнул на Сим-Сама и вцепился в деревянный цилиндр. Близнецы, опешив от такой наглости, раскрыли рты.

– Бей его, Сам! – заорал Сим.

– Сам бей, Сим, я держу! – рычал Сам. – У-у-у, гнида!

Несовершенная согласованность их общего организма подвела – близнецы оба отпустили туесок, чтобы ударить наглого ублюдка, и тот рухнул наземь вместе со своей добычей, схватил цилиндр, повернулся на живот.

– Живьём! Живьём брать!!! – заорали головы стражникам, облепившим Кастета.

Те принялись колотить того сапогами и навершиями мечей.

– А где агент и второй ублюдок??? – близнецы обернулись, глядя бешеными глазами прямо на Кирилла.

– Молчи… – Тель обхвативший Кирилла обеими руками дышал ему в лицо каким-то смолистым запахом.

– Где эти гниды??? – ревели головы.

Стражники лихорадочно оглядывались по сторонам, не видя Кирилла и Кейри. Фокусник толкнул парня в сторону выхода. Тот замотал головой, показывая на занавески.

– Пожалуйста! – взмолились глаза Кейри.

– Нет! – ответил упрямый взгляд Кирилла.

Тель сдался. Пятясь бочком, они двинулись за занавески. В этот момент стражники подняли с земли Кастета, клещом вцепившегося в туесок.

– Дерьмо… – снова выдохнул Кирилл.

Каким-то образом тощий умудрился сорвать крышку и сейчас, запрокинув голову, всыпал в себя содержимое цилиндра, не обращая внимания на удары, сыплющиеся на него со всех сторон.

Близнецы наклонились, выдрали у тощего туесок, и, заглянув внутрь, с проклятием отбросили в сторону.

– Больной ублюдок, – прошептал Кейри, толкая Кирилла за занавески.

– Какого… – на мгновение Кириллу показалось, что чёрная масса во рту Кастета шевелится.

Тощий, скривив сумасшедшую гримасу, проглотил то, что было у него во рту. Сим-Сам с рёвом обрушил на него сразу два своих кулачища. Тель рванул Кирилла в проход за занавесками. Тонкая тень метнулась прямо на них, Кирилл рванулся, обхватил её за талию, прижал к себе. Вероника, распахнула глаза, увидев прямо перед собой появившегося из ниоткуда Кирилла, её рот приоткрылся, и парень, чьи руки были заняты, смог сдержать крик, готовый сорваться с губ девушки единственным доступным способом – впившись ей в губы поцелуем.

Голая девчонка, только что размазывавшая по лицу кровь, замерла, отвесив челюсть – певичка-дикарка на её глазах растворилась в воздухе. Мимо промчался отчаянно ругающийся Сиабад. Девчонка нерешительно протянула руку, пытаясь позвать бордель-мастера.

– Тихо! – прошептал голос из ниоткуда.

Девчонка испуганно заморгала, закрыв рот ладошками.

– Умница, – шепнул голос. – А теперь закрой глаза и дай руку.

Дрожа всем телом, она зажмурилась и послушно протянула руку вперёд. Что-то коснулось её ладошки.

– Держи.

Девушка сжала ладонь в кулачок.

Крики и ругань стихли – гости, стражники и страшный Сим-Сам выскочили на улицу. Девчонка осторожно приоткрыла один глаз – никого. Открыла второй, оглянулась, медленно разжала пальцы. И тут же сжала кулачок снова, пряча в нём блестящий золотой лунарий.