Читать книгу Сто шагов, чтобы простить - Vladi N - Страница 2

Not Gonna Die – Skillet

30 января 2022 года

Диана

– Милая… Может поешь?

Мама топчется вокруг, пока я сгребаю рукой выцветший бабушкин плед. Поджимаю под выпирающие ребра и отворачиваюсь.

– Диана… – срывается на всхлип, – я не могу смотреть, как ты медленно себя убиваешь.

– Все нормально, мама. Я в порядке.

Слова даются с трудом. Я практически не разговариваю. Механические ответы: да, нет, не знаю, не хочу. Это весь мой арсенал. Сейчас выдаю максимум того, что возможно отдать.

– В тебе веса уже даже фунтов девяносто не наберётся… Одни кости торчат… Пожалуйста, дочка… Маленькая…

Дергаюсь, как от удара. Все закручивает в такой тугой узел, что не продохнуть. Болезненная тряска возвращается, в очередном спазме заворачивая желудок.

– Я же просила так меня не называть, – агрессии в голосе больше, чем есть на самом деле, – никогда!

– Извини… Я по привычке…

– Хочу остаться одна, – родительница сверлит меня взглядом. Спиной ощущаю ток по коже. – Пожалуйста.

Ещё несколько минут тишины, а затем негромкие шаги снова оставляют меня наедине со своими мыслями.

Приглушённые голоса родителей эхом разносятся в мозгу, заставляя сжиматься в размерах и каждый раз снова умирать. За то, что больно им. И смертельно мне.

– … Не могу больше, Арнольд, не могу видеть ее такой… – плачет мама. – за что нам это наказание, Господи?..

– Надо было пристрелить его, когда посмел на порог явиться! Тише, Пенни, тише…

Закрываю глаза, смаргивая неосознанные слезы. Казалось бы, уже не осталось никакой влаги в организме за прошедшие полтора месяца, но соленая жидкость все льется и льется, не прекращая.

Стараюсь не думать. Не вспоминать. Отрубаю вместе с мясом все, что с ним связано. Но одно единственное слово закручивает нутро в такой водоворот, что сломаться хочется. Жжет разряженной кровью по венам, закорачивая организм только на одном человеке.

Вновь распахиваю веки и смотрю на бульон, оставленный мамой на прикроватной тумбе. С трудом протягиваю руку, разминая задеревенелые мышцы, и хватаю тяжёлый металл.

Ложка. Две. Три.

Как по щелчку, желудок скручивает в дичайшем рвотном позыве. Не могу даже подняться с кровати – рвет в рядом стоящий таз. Вода и желчь выходят наружу, бросая в пот и дрожь. Вытираю трясущимися руками лицо и откидываюсь на подушки, замечая маму в дверном проёме.

– Хватит. Едем в больницу, Диана. Соберёшься сама или тебе помочь?

Тон, не терпящий возражений. Устало качаю головой, поднимаясь с кровати. Джинсы, футболка, толстовка. Смотрю на себя в зеркало и ничего не испытываю, хотя от прежней Дианы в отражении мало что осталось: бледный скелет с впалыми глазницами и скулами. Когда-то длинные светлые локоны напоминают паклю. Взгляд отсутствующий, а глаза мертвые. Такие же, как и я.

С трудом преодолеваю лестницу, у которой ждёт отец. Под руку выводит меня из дома, аккуратно усаживает в машину, одаривая тревожным взглядом. Мама молча садится рядом, автомобиль трогается.

Жизнь в нашей семье кардинально поменялась за столь непродолжительное время. Из атмосферы уюта и веселья жесточайшим регрессом откинуло в уныние и безысходность. Теперь никто не смеётся. И всему виной снова я.

Все делаем в тишине. Пока едем, пока паркуемся у больницы, пока заходим внутрь. Там наше неуютное молчание прерывает характерный для подобных заведений гул, но мне все равно. Желудок крутит и сжимает, вырабатывая горький привкус во рту, заставляя сглатывать слюну, чтобы снова не вырвать.

Устраиваемся у двери палаты, которую указали маме на стойке регистрации. Отец оставил нас вдвоем.

– Завтра приедет доктор Монтгомери.

– Наш сеанс только в понедельник, – монотонно отвечаю, глядя в одну точку, – в этом нет необходимости.

– А мне, кажется, есть. У тебя ухудшения, – очень осторожно, но, тем не менее, настойчиво, говорит мама. – Я думаю, что нужен внеплановый сеанс.

Резко поворачиваюсь, встречаясь с ее глазами, полными боли и отчаяния.

– Я люблю тебя. Но решать за себя больше ничего не позволю. И к врачу пойду сама.

Мамино возражение перебивает высокая стройная женщина, показавшаяся из двери.

– Мисс Уильямс!

– Это я, – с трудом поднимаюсь, ловя головокружение. Опираясь рукой на тут же подскочившую маму и прохожу прямиком за доктором.

– Присаживайтесь, – кивает на стул напротив, занеся пальцы над клавиатурой. – Какие жалобы?

– Резкая потеря веса, отсутствие аппетита, головокружение, тошнота, панические атаки на фоне пережитого стресса, – монотонно повторяю до дыр затертые симптомы.

– Ещё какие-то сопутствующие есть? – смотрит из-под очков в красивой оправе. – Сонливость, утомляемость, реакция на запахи?

– Только утомляемость.

– Понятно, – лихорадочно стучит по клавишам. – Дата последней менструации?

И тут все мое напускное спокойствие застопорило. Мысли молотом разбивают мозг, огненными всполохами озаряя самый вероятный исход развития событий. Резко становится дурно, глаза мутнеют, лоб покрывается испариной.

– Вам плохо? – женщина подошла ко мне, участливо предлагая воды.

– Сейчас пройдет, – принимаю бумажный стаканчик и залпом опрокидываю внутрь. Обмахиваюсь руками, приводя себя в чувство. – Последняя менструация была в начале декабря. Точные числа не помню.

– Что ж, – улыбается доктор, – тогда Вам, вероятно, к другому специалисту. Я сейчас проведу Вас к гинекологу, а потом с его заключением вернёмся ко мне и продолжим осмотр. Веса Вам катастрофически не хватает.

Под какой-то монотонный гул в голове делаю все манипуляции. Сначала убеждаю маму, что все в порядке, затем иду к гинекологу. Озвучиваю всё то же, что и ранее. Спускаюсь в лабораторию и сдаю кровь. Потом снова поднимаюсь к врачу. Столько нагрузки отзывается в теле бешеной тахикардией. Дышу медленно, как делаю при панической атаке, но дикая усталость буквально сваливает с ног, как только добираюсь до нужного кабинета.

И только на осмотре меня разобрало какое-то отчаянное волнение. Не может быть. Этого просто не может быть. Я не могу быть беременна. Но когда на мониторе, расположенном на стене прямо передо мной, я вижу крохотную точку, то уже понимаю. Ещё даже ничего не озвучено, а я захлебываюсь в своей панике, разгоняющий адреналин по венам.

– А вот и наш маленький, – певучим голосом произносит доктор, разбивая меня на куски. Разрывая уже подранное сердце ещё больше. Оно топит меня в крови, не давая выплыть. Слезы крупными каплями льются из глаз, обжигая кожу, словно кислота. А я все смотрю и смотрю на то, что теперь никогда не даст забыть весь тот ужас, и задыхаюсь. – Беременность приблизительно семь недель. Поздравляю.

Оглушающий гул закладывает уши, вырывая меня из реальности. Слезы застилают глаза, размывая монитор, врача, мир. Оставляют меня наедине с шокирующей правдой, которая полностью перевернет мою жизнь. Несколько рваных вдохов, граничащих с одуряющей болью, и я отключаюсь.