Читать книгу Разъезд Тюра-Там. Литературный сценарий - Владимир Александрович Ковтонюк - Страница 34

Небольшой кабинет заместителя Главного технического управления. На стене портреты И. В. Сталина и Л.П.Берии. Бывший нарком внутренних дел Берия теперь куратор от ЦК ВКП (б) оборонных отраслей промышленности, в т.ч. по созданию атомного оружия, авиационной и ракетной техники. На портрете – в форме маршала. За столом, поглядывая на портрет Берии, в задумчивости сидит Афанасьев. Афанасьев в состоянии перенапряжения негромко говорит сам с собою.

АФАНАСЬЕВ

Того и гляди ребята от тебя нагрянут. У, какой у тебя подбородок плоский! Словно у змеи, или ящерицы. И пенсне. Ни дать, ни взять, рафинированный интеллигент. Все изуверы почему-то носят очки. Или пенсне. И Гиммлер тоже носил. Родство душ. Один его звонок бывшим соратникам, и они будут здесь! Пришьют саботаж, поставят к стенке или на край ямы и поднимут стрельбу. А там, говорят, такие специалисты, что на спор между собой выстрелом из нагана не только убивают человека, но и укладывают тело в нужное положение. Чтобы не кантовать его потом. Не дай Бог! Надо прекратить думать об этом. Я же знаю, что мысль материальна.

За дверью слышится необычный шум. Дверь распахивается, усилив голос секретарши.

СЕКРЕТАРША

К нему нельзя! Он занят!

В кабинет с уверенностью, граничащей с наглостью, входят двое в летней военной форме. По синим околышам фуражек, начищенным до блеска сапогам, пистолетам на новых ярко-оранжевых ремнях портупей, уверенному поведению Афанасьев понимает, что пришли «чекисты».

АФАНАСЬЕВ (негромко вслух)

Ну вот, так оно и есть. Я всегда был уверен в том, что мысль материальна.

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ (секретарше)

Ничего, нам можно.

ВТОРОЙ ЧЕКИСТ

Нам можно везде и в любое время!

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ

Афанасьев? Сергей Александрович? Тебе придётся проехать с нами.

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ (обращаясь ко второму)

Вася, прикрой дверь, проверь всё, что есть в столе, в сейфе, изыми записные книжки, тетради, листки с записями. Не забудь настольный календарь. Там тоже может быть что-то нужное нам.

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ (обращаясь к Афанасьеву)

Пошли! Только не рыпайся!

Афанасьев видит секретаршу, застывшую с выражением ужаса на лице, и неожиданно для самого себя говорит ей…

АФАНАСЬЕВ

До свидания. Ничего не поделаешь. Мысль действительно материальна!

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ

А ну-ка, руки за спину! Прекратить разговоры!

Первый чекист с оттенком искреннего удивления покачивает головой.

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ

Надо же! До свидания! Он думает, что вернётся сюда! Будто не знает, что от нас не возвращаются.

Афанасьев идёт по коридору за первым чекистом. Встречные сослуживцы, отводя глаза, чтобы не встретиться взглядами с чекистами, как можно плотнее вжимаются спинами в стену. У первого чекиста на правом боку прижимается тяжестью к ягодице кобура с наганом. Афанасьев чувствует затылком взгляд второго чекиста. Они подходят к «Победе», которая ничем не выделяется из массы других автомобилей. Второй чекист, подходя к машине, пинает сапогом маленький камешек, лежащий на тротуаре, и распахивает заднюю правую дверь.

ВТОРОЙ ЧЕКИСТ

Ты хоть и крупный мужик, но в машину придётся забраться.

Второй чекист размещается на заднем «диване» рядом с Афанасьевым, перекрывая собою правую дверь. Афанасьев обращает внимание на то, что с левой двери предусмотрительно ручки. Даже стекло невозможно опустить. Второй чекист обращается к первому.

ВТОРОЙ ЧЕКИСТ

Послушай, Серёга, я его где-то раньше встречал.

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ

Да ну! Где ты его мог встречать? Он птица высокого полёта. Почти что министр. А ты кто? Простой исполнитель.

ВТОРОЙ ЧЕКИСТ (с обидой)

Конечно, мне далеко до тебя. Но и мне сапоги лизали и не такие шишки! Академики, мать ихнюю, глядя в бездонную дырку нагана обоссывались от страха, как дети малые!

Афанасьева от отвращения к конвоирам начинает бить мелкая дрожь. Он отодвигается к двери так, чтобы его правая нога не соприкасалась с ногою чекиста.

ВТОРОЙ ЧЕКИСТ

Во! И этот уже готов! Быстро же ты пересрал! С тобой и беседовать ещё по настоящему не начали, а ты… А! Вспомнил! Ты, случаем, не клинский парень?

Второй чекист толкает Афанасьева локтем. Афанасьеву не хочется разговаривать, и он согласно кивает головой.

ВТОРОЙ ЧЕКИСТ

Да ты, оказывается, мой земеля! Я тоже, считай, клинский. Только из деревни Белавино. Той, что рядом с аэродромом. До войны прямо над моим домом Василий Иосифович летал! Сын Сталина! А в школу я в Клин бегал. В любой мороз. Только я учился хреново. Потому, наверное, что постоянно жрать хотелось. Отец с матерью, сам понимаешь, в колхозе шиши зарабатывали. А ты, наверное, хорошо учился, раз достиг таких высот. А я вот академиев не кончал. А сейчас вроде как главный над тобой! Потому, что сделал правильный выбор жизни. Пошёл в органы. Работа у нас, надо прямо сказать, тяжёлая. Но это только в первый раз страшно было, как в детстве. Тогда я впервые увидел, как отец забивает корову. А она всё понимает, и из её глаз текут слёзы. А он её кувалдой между рогов. А теперь ничего, теперь я привык. Теперь без счёта. Начинает даже нравиться.

К удивлению Афанасьева, «победа», поднявшись по проспекту Маркса на площадь Дзержинского, повернула не в сторону здания спецслужб, а направо, в сторону Старой площади и остановилась у неброского шлагбаума.

ПЕРВЫЙ ЧЕКИСТ (часовому)

Привет. Лаврентий Павлович у себя?

ЧАСОВОЙ

У себя. Велено доставить, как только подъедете.

Афанасьев и конвой останавливаются у массивной дубовой двери с табличкой: «Политбюро ЦК ВКП (б). Берия Лаврентий Павлович».