Читать книгу Разъезд Тюра-Там. Литературный сценарий - Владимир Александрович Ковтонюк - Страница 35

Входят Афанасьев и конвоиры.

БЕРИЯ (радостно-удивлённым тоном)

А, саботажник!

Берия вытягивает в сторону Афанасьева правую руку и манит его к себе указательным пальцем.

БЕРИЯ

А ну-ка, иди сюда!

Афанасьев и конвоиры подходят ближе к столу. Один из конвоиров рукой нажимает на плечо Афанасьева, заставляя того сесть на табурет. Табурет стоит прямо напротив стола, так, чтобы Берия мог смотреть на Афанасьева в упор. Конвоиры стоят за спиной Афанасьева.

БЕРИЯ

Ты что, саботажник? Саботажник! Раз у тебя мотор взрывается. В Химках не взрывается, а у тебя взрывается! Это чудеса какие-то! Стоит вас взять за жопу, вы все начинаете кричать «мы не вредители!» И ты такой же. Я наперёд знаю, что ты мне здесь будешь плести!

АФАНАСЬЕВ

Чтобы разобраться в причинах, почему в Днепропетровске двигатель взрывается, я подключил лучших специалистов.

БЕРИЯ

Значит, и спецы такие же саботажники, как и ты! Ракетный мотор это что тебе, ткацкий станок, что ли? Это в ткацком станке тысячи движущихся деталей. А в моторе?

АФАНАСЬЕВ

В ракетном моторе процессы протекают при высоких температуре и давлении. И мы не знаем, как это влияет на возникновение и развитие высокочастотных колебаний.

БЕРИЯ

Почему-то в Химках процесс протекает нормально, а в Днепропетровске точно в таком же моторе никак не может протечь. Скажи, Афанасьев, сколько времени ты ещё будешь обманывать страну?

Один из конвоиров, земляк Афанасьева, замахивается, чтобы ударить Афанасьева.

БЕРИЯ

Но – но! Ты не в своей конторе. Здесь Центральный комитет нашей партии!

Берия полуоборачивается к портрету вождя и обращается к Афанасьеву.

БЕРИЯ

Мне уже сам товарищ Сталин задаёт вопрос, когда пойдёт ракета в серию?

АФАНАСЬЕВ (убеждающее)

Вы меня сейчас отправите в тюрьму, хотя знаете, что я не виновен А мотор всё равно надо доводить до ума. Назначите нового человека. И потеряете ещё несколько месяцев. Потому, что новому человеку придётся входить в курс дела. В этих условиях целесообразнее дать мне возможность завершить работу по доводке мотора.

Берия в раздумье стучит пальцами по столу.

БЕРИЯ

Сколько, говоришь, тебе надо времени?

АФАНАСЬЕВ

Две недели.

БЕРИЯ

Хорошо, иди, работай!

И, обращаясь к чекистам:

БЕРИЯ

Скажите Круглову, что пока отпала необходимость. Подождём пару неделек. Вы свободны. А этот (кивает в сторону Афанасьева) доберётся сам.

Афанасьев возвращается от воспоминаний к реальности, продолжая размышлять.

АФАНАСЬЕВ

«Сложилась такая же ситуация, как тогда. Я чудом выскользнул из лап Берии. Неужели Глушко забыл? Наверняка забыл, та история его никак не коснулась. Только меня тогда поставили на край!» В Афанасьеве нарастает чувство обиды. Он не может сдерживать себя, не взирая на то, что в кабинете, кроме главных конструкторов, присутствуют и их подчинённые.

Глушко в это время показывает Афанасьеву графики, начерченные на листке оранжевой бумаги – миллиметровки.

ГЛУШКО

Наши товарищи определили зоны устойчивой работы двигателя по давлению в камере сгорания и соотношению компонентов.

АФАНАСЬЕВ (раздражаясь)

Для того, чтобы нарисовать эти картинки, можно и не быть академиком!

Афанасьев резким движением руки отодвигает листок с графиками, даже не посмотрев, что там изображено.

АФАНАСЬЕВ

Сделайте жесткость здешних стендовых трубопроводов такой же, как на химкинском стенде.

КОВАЛЁВ (Клепикову конфиденциально)

Вот таким обычным листком миллиметровки выглядит чёрная кошка, что сейчас пробежала между ними.