Читать книгу Разъезд Тюра-Там. Литературный сценарий - Владимир Александрович Ковтонюк - Страница 40

Офицеры, позавтракав в небольшой столовой, поднимаются на второй этаж и расходятся по своим комнатам. Лейтенант Борисов садится на кровать.

БОРИСОВ (сам с собой)

Не кровать, а яйцерезка. Во всех общагах кровати почему-то одинаковые. Садишься на неё – сетка прохлопывает за каркас, а когда встаёшь, того и гляди, Божий дар окажется между сеткой и каркасом. И готово – ты монах!

Борисов смотрит в окно. В окне – пустыня до горизонта.

БОРИСОВ (сам с собой)

Чем я отличаюсь от того варана, которого оплёвывал Щербак? Только тем, что горизонт для меня ограничивается не пятью метрами, а километром. С ума, наверное, скоро сойду.

Из коридора доносится душераздирающий крик, от которого стынет кровь в жилах. Борисов, позабыв про опасность быть оскопленным, вскакивает с кровати и выглядывает в коридор. В коридор, распахивая двери, выглядывают другие офицеры. По коридору бежит лейтенант Щербак с автоматом. Он передёргивает затвор и даёт очередь вдоль коридора. Офицеры прячутся в свои комнатах. Пули, отрикошетив от стен, пробивают двери, заставляют падать на пол. Лейтенант Щербак сбегает вниз по лестнице и выскакивает на улицу. Даёт очередь из автомата в сторону ракеты Р-16, стоящей на боевом дежурстве. Но промахивается. Бежит в сторону КПП. Въездные ворота закрыты. Солдат – часовой стоит возле подземного перехода – тоннеля, выполненного под ограждением площадки. У часового автомат с боекомплектом, но он не может выстрелить в человека, потому что ещё совсем мальчишка. Часовой падает за бетонное ограждение входа в тоннель. Щербак сбегает по лестнице в тоннель. Начальник караула Володя Бобырев расчётливо дожидается, пока Щербак скрывается в тоннеле, рывком достигает тоннеля.

БОБЫРЕВ (кричит)

Он сошёл с ума!

Бобырев передёргивает затвор пистолета «Макаров». Щербак выбегает из тоннеля по другую стону ограждения. Бобырев стреляет в него и попадает в таз. Щербак, сбитый ударом пули с ног, размазывая кровь по раскалённому асфальту, корчится от боли. Кровь тут же запекается в чёрное неряшливое пятно. Юное лицо Щербака обильно смочено бисеринками пота. Щербак шепчет белыми губами.

ЩЕРБАК

Ребята, братцы, добейте меня. Терпеть нет мочи! Такая боль!

Все с ужасом смотрят, как из молодого тела медленно, почти осязаемо, уходит жизнь. По рукам Щербака от плеч к кистям волной пробегает лёгкий трепет, из левого глаза выкатывается мутная, похожая на жемчужину, слеза. Бобырев сидит по ту сторону ограды из колючей проволоки, отрешённо сжав голову руками. На отброшенном в сторону «Макарове» прилипшие песчинки.