Читать книгу От «А» до «Я» - Владимир Бастраков - Страница 105

Ах, путешествие! Прекрасны снова дали,

И безмятежно тих и ясен новый день!

Я в этих стенах славно поскандалил,

Давно наскучила мне эта дребедень.

Пусть старым хламом горькой памяти нагружен

По ватерлинию фрегат давным-давно,

О всех, забывших нас, молебен мы отслужим

И камнем пустим груз души своей на дно.

Я снова жизнь свою волнам слепым вверяю,

Ветрам надежд, штормам желаний и измен,

Мне только кажется, что я всегда теряю, —

Гораздо больше получаю я взамен.

И жизнь не кончена, мой век ещё не прожит —

Пускай не молод я уже, но и не стар,

И мне не раз ещё судьба к ногам положит

Дороги к новым, неизведанным местам.

Ах, путешествие! Я снова воскресаю!

Лишь только б сделать первый шаг через порог,

Лишь только б верить мне, что я не зря бросаю

Себя навстречу неизвестности дорог…

Мой милый друг, слова прощанья

Порой так трудно нам сказать,

И может вдруг воспоминанье

Нежданной болью наказать.

Я новой встречи ждал напрасно

Среди привычно серых дней —

Ты так спокойно-безучастна,

Ну что же, мир душе твоей.

Надежды парус одинокий

Тобою смят и в волны сбит,

Вновь приземлённо-невысоким

И прозаичным стал мой быт.

Мне снова некуда стремиться,

Никто меня нигде не ждёт.

Так опускает крылья птица,

Прервав бессмысленный полёт.

И лишь строка к строке ложится,

Привычно ритмикой дыша…

А за окошком ночь змеится,

И волком воет в ночь душа…

Но никого не потревожит

Душа, познавшая узду,

Я не скажу тебе: «Быть может…»

И новых встреч, увы, не жду.

Лежат снега в пустыне белой,

И холодна моя рука,

С души, немного помертвелой,

Летит прощальная строка.

Какое грустное прощанье,

Хоть и не видно глупых слёз.

И нет ни тени обещанья,

Осталось лишь воспоминанье,

Да стук колёс…

Да стук колёс…

Я о прошлом, право, не грущу,

Всё уйдёт – печали и смятенье…

Я на волю птицу отпущу,

В памяти взойдёт трава забвенья.

Грустных слов простой речитатив

В душу мне прольёт успокоенье,

Давних снов навязчивый мотив

Порастёт травой – травой забвенья.

Ничего, что пусто стало вдруг, —

Жизнь сама нам дарит утешенья…

И с улыбкой, как и все вокруг,

Я тебя поздравлю с днём рожденья.

Пожелаю счастья, долгих дней,

Без печалей жить и без волненья

И пойду дорогою своей

В поисках травы – травы забвенья.

Всё пройдет. И новые мечты

К нам придут, и новые сомненья,

Но однажды вдруг вернёшься ты

Из густой травы – травы забвенья.

Будет дождь стучать в моё окно

Иль метель вершить своё круженье,

Но, пока я жив, мне не дано

Отыскать траву – траву забвенья.

И пойму я, на исходе лет

Вновь прося у памяти прощенья,

Что такой травы на свете нет,

Горестной травы – травы забвенья.

Может быть, захочешь ты не раз

Отыскать сама траву забвенья,

Не ищи. Не надо.

А сейчас

Я тебя поздравлю с днём рожденья.

Ты, мне так мало давшая взамен,

Невольно мне так много подарила.

И не коснутся ветры перемен

Того, что муза в строки воплотила.

Пройдут года. И время вновь сотрёт

С лица земли всё наше поколенье.

И лишь творенье музы не умрёт,

Плод наших мук, любви и вдохновенья.

Мы постареем, в ворохе имён,

Событий, дел угаснут все стремленья,

И только строки из иных времён

Вернут тебе вновь чудное мгновенье.

И грустный иней нашей седины

Растает вдруг пред ясным нежным словом,

И в старом зеркале себя увидим мы

Из тех времён вернувшимися снова.

И день сегодняшний тебе через года

Я подарю послушною строкою —

Ты вновь воскреснешь, так же молода,

Моим воссозданная сердцем и рукою…

Глухой порой ночною

Молчание мне в тягость…

С беспечной болтовнёю

Давно ушли друзья.

Исчезла без возврата

Моя шальная радость,

Шальная чья-то, чья-то,

Но только не моя.

И больше нет причины

Для грустных ожиданий,

Огнём одной лучины

Не осветить пути.

Её сжигает пламя

Всех наших несвиданий,

Минутами чеканя

Печаль в моей груди.

Едва соприкоснувшись,

Уж разошлись дороги.

Лицом к лицу столкнувшись,

Мы разлетелись прочь.

Опять моё терпенье

Испытывают боги

В мой грустный день рожденья,

Точнее – в эту ночь…

Как ночь пуста и злобна,

Лишь за окошком ветер

Надсадно и утробно

Гундосит столько лет

Напев свой бесконечный

О том, что всё на свете,

Увы, так быстротечно

И продолженья нет.

Как в камушки, играя

В свои воспоминанья,

Напрасно собираю

Из них цветной узор —

Вновь милые предметы

Теряют очертанья,

Как пепел сигареты,

Упавший на ковёр…

И все ж своей судьбе я

Не брошу зря упрёка,

И вновь скажу тебе я —

И ты мне не перечь —

Мы встретимся, быть может,

Невольно, ненароком,

И сердце растревожит

Случайность этих встреч.

Но мало ль, что захочет

Оно в слепом упрямстве, —

Свечи во мраке ночи

Уже не различишь.

Мы в новой встрече будем

Разделены в пространстве —

Совсем чужие люди,

Едва знакомы лишь…

Моя муза – проститутка старая,

Только притворилась, что усталая,

Ей не зря грожу небесной карой я,

Музу низвожу вон с пьедестала я.

Как хочу, я эту тварь использую, —

С терпким самогоном, под «Посольскую»,

Мне она поёт порою с пользою,

Но ведёт меня тропою скользкою.

То грустна, нежна, яснее месяца,

То она со мной как будто взбесится —

На чердак ведёт по чёрной лестнице,

Веревьё суёт, чтоб мне повеситься.

Моя муза – стерва нагло дошлая,

Все поёт мое больное прошлое…

Вырву ей язык, собакам брошу я,

Выверну нутро банально пошлое.

Чтоб в грязи крутилась пьяным поползом,

Чтоб завыла, сволочь, тонким голосом,

По снегу визжала ржавым полозом,

Удавлю её её же волосом…

А она в ответ лишь мерзко скалится:

«Хочешь быть как все и тихо стариться?»

Поднимает слов дубину-палицу

И наотмашь, в кровь! Аж зубы валятся…

Я утрусь куском её материи

И заткну платком фонтан истерии.

Видно, зря затеял с нею свару я,

Моя муза – проститутка старая.

Я с тобой сегодня попрощаюсь,

В сердце снова уношу я грусть.

Вечно я куда-то возвращаюсь,

Может быть, я и сюда вернусь.

Может быть, ах, может быть, быть может…

Так неясен путь мой, а пока,

Может быть, перо своё отложит

Так легко писавшая рука.

Спрячу я бумагу в долгий ящик

И туда же душу на покой,

Буду жить днём только настоящим,

Так же, как живёт любой другой.

Пусть порою в долгом разговоре

Со мной муза так была нежна —

Я сегодня с глупой музой в ссоре,

Никому та муза не нужна.

Ну а сам кому я в жизни нужен?

Кто мне дал тепло души своей?

Вроде бы считаюсь чьим-то мужем,

И вокруг полным-полно друзей.

Только у друзей тепла не ищут,

И не могут дать они тепла.

Потому в душе моей и свищут

Ветры от угла и до угла.

Ну а тем, с кем я искал союза,

Одинокой боли не тая,

Тем была нужна лишь только муза

Иль ни муза не нужна, ни я.

Горек плод моих раздумий трезвых

Без огня в полуночной тиши.

Толку что в исканьях бесполезных?

Толку что в метаниях души?

Тих и пуст мой неуютный номер,

И ни звука в мире за стеной.

Будто здесь сегодня кто-то помер —

Был задушен этой тишиной.

Но о том молчат глухие стены,

Что им в прошлом видеть довелось…

Будь же проклято и вновь благословенно

Всё, что в этих стенах родилось.

Всё уйдёт, назад не возвращаясь,

Так зачем же спорить мне с судьбой?

Я с тобой сегодня попрощаюсь,

И не только, может быть, с тобой.

Снова буду на вагонной полке

Слушать я колёс ритмичный бег,

Путь мой в Нижний будет долгий, долгий,

Может быть, длиною в целый век.

Может быть, ах, может быть, быть может…

Только я пришпорю вновь коней!

В жизни день последний мой не прожит,

Пройдены не все дороги в ней!

Нахлебавшись вволю зимней стужи,

Верю, что капели я дождусь,

Верю, что кому-то буду нужен

И когда-нибудь, к кому-нибудь вернусь.

Пусть наивен я порой без меры,

Но корабль лишь к берегу плывёт.

Нужен берег! Или просто вера

В то, что этот берег где-то ждёт.

Так и я, презрев свои потери,

Сбросив тяжесть всех ушедших лет,

Отправляюсь в путь, и новый берег

Мне подарит сумрачный рассвет.

Созданный моим воображеньем

И душевным каторжным трудом,

Берег будет жизни продолженьем!

Только это будет всё потом…

А сейчас в преддверье расставанья

Горькой чашей сердце полнит грусть.

Я нашёл свои слова прощанья,

И навряд ли я сюда вернусь.

Может быть, другой сюда вернётся,

Тем же обликом и именем прикрыт,

Но руки твоей он не коснётся,

Строк своих тебе не посвятит.

Твоего покоя не нарушит,

Как пытался сделать я порой,

Будет деловит и равнодушен,

Сберегая собственный покой.

Не отметит наши дни рожденья

Позабытым праздником души

И найдёт свою траву забвенья,

Боль воспоминаний заглушив.

Может быть, ах, может быть, быть может…

Предсказать судьбу нам не дано.

Просто я в тиши ночной итожу,

Что недавно было, что давно.

К прошлому невольно обращаясь,

Разговор веду я сам с собой.

Я с тобой сегодня попрощаюсь,

И не только, может быть, с тобой.

Вот и всё. Ну что же, до свиданья.

В соснах дождь ночной отговорил.

Нашептал мне он слова прощанья,

Я ж, увы, тебе их подарил…

Ну, вот и конец моего заточенья,

Тебе я последние песни пою.

Иные ветра и иные теченья

Теперь понесут моей музы ладью.

Я всё только выдумал в номере скучном,

Где ветра привычен мне вой за окном,

Я в нём отыскал все слова и созвучья

И ими заполнил листок за листом.

Как рыцарь Ламанчи свою Дульсинею

Создал из печальных романов и снов,

Вот так же и я сотворил, как умею,

Возлюбленной образ из звуков и слов.

Но образ растаял и кончился вечер,

Рука замерла над последней строкой…

Ну что ж, Дульсинея, до встречи, до встречи…

Мятущему сердцу неведом покой.

Не надо спорить Вам с судьбою,

Ах, Ваша честь,

Я жизнь люблю всегда такою,

Какая есть.

И я судьбы не выбираю —

Что дал мне рок,

С тем я живу и умираю

Среди дорог.

Но прах мой пылью не затопчет

Чужой сапог,

Взойдёт над пылью у обочин

И мой цветок.

И дочь моя, в начала лета

Плетя венок,

Среди других вплетёт и этот

Простой цветок.

И всех цветов вдохнув настоя

Густую смесь,

Она полюбит жизнь такою,

Какая есть…