Читать книгу От «А» до «Я» - Владимир Бастраков - Страница 82

1

Я открываю в книге моей жизни

Последнюю, печальную главу.

Вам суждено присутствовать на тризне

И надо мной склонить свою главу.

Вам всем, меня любившим хоть немного,

Я завещаю – вспомните порой

Судьбы моей недлинную дорогу,

Пусть в вашей памяти останусь я живой…

2

Ангел смерти мрачный веет надо мною,

Ангел смерти чёрный шелестит крылом.

Скоро, друг мой, скоро я прощусь с тобою,

Навсегда оставлю наш уютный дом.

Перестанет сердце радостное биться,

Я не в силах буду руку твою сжать,

Заглянуть в глаза твои, просто прислониться

К твоему плечу и ласково обнять.

Не протянет Танечка мне свои ручонки,

Не придет Натулька больше среди дня…

Ах, вы мои милые глупые девчонки,

Как вам будет дальше в жизни без меня…

Ангел смерти мрачный, дай ты мне отсрочку,

Я ещё так молод, мне бы жить и жить…

Но не внемлет ангел, молча ставит точку

Над моей судьбою. Ни к чему просить.

3

Мне боль моя привычна и знакома —

Как червь внутри она сосёт меня,

Всегда со мной она, на улице и дома,

И тёмной ночью, и средь бела дня.

Мне нет покоя, нет отдохновенья,

И я встаю усталый после сна.

Ах, как ценю я краткие мгновенья,

Когда уходит боль и… тишина.

На мир смотрю я жадными глазами,

И жизнь ценю я как никто другой!

Друзья мои! Я счастлив, счастлив с вами!

Но снова боль врывается волной,

И вновь печаль, печаль мне душу гложет —

Угрюмый страж последних дней моих.

И все прошедшее как будто бы итожит

Рожденный болью каждый новый стих…

4

Вот и всё. Конец моей дороги.

И уже последний мой закат.

Стой, лошадка! Не скрипите, дроги.

Здесь предел и нет пути назад.

Здесь моё последнее жилище —

Средь крестов могильных и камней.

Лет семь-восемь послужу я пищей

Для земных откормленных червей.

А потом останутся лишь кости

Да пустой безглазый черепок…

Приходите, люди, ко мне в гости,

Приходите ненадолго – на часок.

Посидите над моей могилой,

Выгнув брови скорбною дугой,

Был и я для вас когда-то милый,

Был и я кому-то дорогой…

Посидите, вспомните былое…

С вами рядом жил я, вас любил,

Только ради вечного покоя

Всех оставил, обо всех забыл.

Вы меня за то простите, люди,

Видит Бог – в том не моя вина,

Пусть жена простит за то, что будет

Дальше дочь растить она одна;

Что ещё не раз всплакнёт в подушку,

Уложивши Танечку в кровать;

Пусть простят Наташка и Танюшка —

Некого им папой больше звать…

Вы ко мне не будьте, люди, строги,

К вам моё последнее «прости»…

Стой, лошадка. Не скрипите, дроги.

Я приехал. Дальше нет пути…

5

Может, всё, что от меня останется —

Это строчки простеньких стихов.

Кто прочтёт, тот сразу догадается,

Что за тип – Володя Бастраков.

Чем он жил, о чём грустил, печалился,

Что он пел на тысячу ладов

До тех пор, покамест не преставился

Божий раб – Володя Бастраков.

Ну а может, так же затеряются

Эти строки среди прочих слов,

И тогда от жизни всей останется

Звук пустой – Володя Бастраков…

Я укрою тебя одеялом

И прижму осторожно к груди,

Я с тобою пройду всё сначала —

Снова детство моё впереди.

Всё опять начинается с малости —

С твоих первых упрямых шагов,

Впереди будут игры и шалости,

Впереди будут тысячи слов.

Мы всему потихоньку научимся,

Будем умные книжки читать,

И у нас всё с тобою получится,

Стоит только лишь нам пожелать.

Впереди ещё чудные сказки,

Ах, как много нам надо начать!

Спи, родная, закрой свои глазки,

Я тебя не устану качать.

Я укрою тебя одеялом

И всегда буду рядом в пути,

Ты в начале его, и сначала

Нашу жизнь предстоит нам пройти.

Не пытайтесь читать мою лирику,

Только время потратите зря.

Моя лирика – просто пузырики,

Что на лужицах после дождя.

Дождь прошёл, и пузырики лопают,

На воде не оставив следа,

А прохожие глазками хлопают:

«Что за чушь! Что за бред? Ерунда!

Что за чушь, что за бред! Дайте автора!

Мы ему малость вправим мозги.

Нет в стихах устремления в завтра,

Не слышны пятилеток шаги!

Не ведёт нас строками суровыми

Автор в новую жизнь от сохи,

Нет ни строек, ни фермы с коровами,

Потому-то стихи так плохи!»

И читатель мой прав без сомнения,

Против истины он не грешит.

Только мне наплевать, к сожалению,

На всё то, что читатель решит.

Есть такие вот дохлые лирики,

Лишь бумагу марают зазря,

Не стихи у них – просто пузырики,

Что на лужицах после дождя…

Скоро, друг мой, скоро, очень скоро

На закате серенького дня

Понесут меня по косогору,

Траурно молчание храня.

А из тучек дождик будет капать

На мои закрытые глаза…

Я с тобою вместе буду плакать,

На щеке дождинка – как слеза.

И в молчанье на пустынном поле

Ты склонишься тихо надо мной,

Отупев, устав уже от боли,

Сжавшей сердце мукою немой.

И последним, горьким поцелуем

Ты коснёшься хладного чела —

Скорбный миг прощанья неминуем,

И любовь была, была, была…

Было всё – закаты и рассветы,

Ночи тихие, туманная река,

Было то единственное лето,

И в моей руке – твоя рука.

Было всё. Да только отлетело.

Опустилась вечной ночи мгла.

Спит моё бездыханное тело,

Жизнь моя прошла, прошла, прошла…

А над полем реденькие тучки

Дождичком окрестности кропят,

Родственники, сбившиеся в кучки,

Тягостно молчание хранят.

Тихо, тихо дождик будет капать

На твои печальные глаза,

Он с тобою вместе будет плакать,

На щеке дождинка – как слеза.

Ах, ничто, ничто, мой друг, не вечно…

Этот день растает, словно сон,

Времени потоком бесконечным

Буду я далёко унесён.

В прошлом станет только лёгкой тенью

Силуэт знакомого лица,

В памяти взойдёт трава забвенья,

Повзрослеет дочка без отца…

Что же делать? Всё, как есть, приемлю.

Жизнь ведь не кончается со мной.

Всех умерших зарывают в землю,

О живом заботится живой.

Вновь пойдут года и будет капать

Дождь, печаля осени глаза,

Обо мне в ночи он будет плакать —

На стекле дождинка, как слеза…

В тишину деревенскую милую

Окунусь поутру с головой,

Окунусь я в ту пору счастливую,

Когда бегал с мальцами босой.

Нам казалось, что лето не кончится,

Будут травы и солнце всегда!

И сейчас хоть на миг мне так хочется

Вновь вернуться в былые года…

Тот же домик стоит, та же мазанка,

Всё на тех же берёзах грачи

Поутру поднимают вдруг разом гвалт,

Ввечеру так же стадо мычит.

Те ж луга заливные, покосные,

У дороги всё та же ветла…

Только мы уж давно стали взрослыми,

Тетя Устя давно умерла…

И другие мальчишки с прорехами

На штанах, что пестрят от заплат,

Побежали в угор за орехами

Бойкой стайкою шустрых цыплят.

Те же ивушки в реченьку тихую

Уронили узоры ветвей…

И как прежде люблю ту Волчиху я

Яркой детской любовью своей.