Читать книгу Избранное - Владимир Бурлачков - Страница 32

Ведеев вышел из подъезда, прищурился на яркое солнце и подумал: «Сейчас бы на лыжах в лес, а тут шлепай на работу и сиди до вечера на стуле в самом паршивом настроении».

Вчера в суматохе метро он случайно посмотрел на угрюмую женщину с одутловатым лицом. Ее взгляд испуганно вспорхнул, и его память ахнула и встрепенулась. В серьезной, дородной даме лишь по одному движению карих глаз привиделось существо юное, томное, хрупкое.

Существо порхало по коридорам их института месяца три. Никак не находился повод о чем-нибудь с ним заговорить. Однажды существо пропало и больше не появилось.

Ведеев еще раз взглянул на печальную женщину с большой хозяйственной сумкой, быстро отвернулся и почувствовал жалость к самому себе.

«Что собственно произошло? – подумал он. – Будущее, в конце концов, оказалось настоящим, и ничего особо интересного в нем не нашлось».

Философское расположение духа способствовало самокритичности. Ведеев подумал: «Да, живость моей натуры приносила некоторое неудобство окружающим, особенно в годы золотые». В первом своем НИИ он сидел в одной комнате с Константином и Генкой. Первого он прозвал Константинополем, второго – Геномом. Закончилось тем, что у Генки началась истерика. Он плакал и кричал: «Не сметь! Не сметь так меня называть!». А Костька удивленно пожал плечами и сказал: «Во всяком случае, Геном – это более-менее понятно. А меня вон как обозвали! И то – ничего!».

«И все-таки надо разобраться, – подумал Ведеев. – Во всем этом пора разобраться и сделать хоть какие-то выводы».

Все живые существа перемещаются в пространстве в поисках пропитания и любви. И только человек с определенного возраста способен шляться туда-сюда без всякого дела.

«Нет, дело у меня есть, – говорил себе Ведеев. – Сейчас поеду в знакомые места, пройдусь по тем улицам, и хоть что-то станет ясно». На месте их домика давно громоздится многоэтажка. Там, где стояли дровяные сараи, – скверик со скамейками. Но так легко все это представить: ступени, старая входная дверь, окна на первом этаже. В соседнем доме жили девчонки-близняшки. Пригласили на день рождения. Так разгулялся, что залез под большую железную кровать и вытащил белый горшок с крышкой. Визит был прекращен, а с ним и возникавшая дружба. Нет, решительно вспоминаются только глупости и чепуха!

Тогда лучше поехать в институт. Остановиться на ступенях и вспомнить, как стоял здесь с дипломом в руках. О чем тогда мог думать? О будущем? О том, как из года в год придется таскаться на работу в метро и трамвае?

Бывали ли славные минуты? Разумеется, да! В редакции сказали, что напечатают статью. Вышел, как огорошенный, на улицу. Побрел, куда глаза глядят. Наконец-то свершилось! Успех был рядом. Но статью никто не прочитал. Во всяком случае, не встречал человека, который сказал бы о ней хоть что-то.

«А куда я еду? – спохватился он. – На следующей остановке выходить!»

В киоске у метро Ведеев купил на перекус две булочки с изюмом. Запел про себя бравурный марш «Бум-бурум-бум-бум» и свернул в переулок.

У ворот института прогуливался вахтер Петр Аристархович. Ведеев замедлил шаг, надеясь, что вахтер отойдет вглубь двора. Но тот стоял на месте и терпеливо ждал, поглаживая аккуратно подстриженную белую бороду. Проскочить незамеченным не удавалось. Ведеев вздохнул с сожалением.

Вахтер решительно шагнул вперед, поднял вверх руку с оттопыренным указательным пальцем и заорал:

– Ба! Сергей Лексеевич! Ведеев! Кандидат наук! Заведующий лабораторией! – И ткнул Ведеева пальцем в живот.

За этим должны были последовать обнимания и хватание за воротник. Поэтому Ведеев проворно отскочил в сторону, закричал:

– Дела! Дела! – И прибавил шагу.

На первом этаже обветшалого и пропахшего сыростью здания было полным-полно народу – арендаторы раздавали коробейникам товар и рассылали курьеров. На втором этаже сидела публика посолиднее – астрологи, составители родословных и адвокаты. На облезлой двери красовалось объявление: «Коробейникам не входить! Бросаю ботинок без предупреждения!».

Тихо было только на третьем этаже. В конце коридора тускло светилась единственная лампочка, горевшая еще с прежних времен. Идти надо было наощупь.

Впереди мелькнуло нечто белесое. Ведеев протянул руку и ухватился за ткань. «Белесое» рванулось и отскочило в сторону. Раздалось:

– Ай! Ой!

В этот момент рядом отворилась дверь. На пороге стоял Толик Корольков и пытался всмотреться в темноту.

«Белесое» вышло из темени и оказалось высоким человеком в светлом плаще.

Толик кивнул Ведееву, шагнул в сторону, пропуская его в комнату, и деловито спросил человека в плаще:

– У вас что для нас новенького? Таблетки от худобы или инвестиции в опционы?

Человек в плаще чопорно представился:

– Генрих Григорьевич! Дичков! Командирован. Уральский центр приборостроения. Лаборатория дальнометрии.

– Ух ты! – Восхищенно произнес Толик. – Вы хотите сказать, что вас до сих пор не закрыли? Это, знаете ли, по нынешним временам даже подозрительно!

Комната была плотно забита разным оборудованием. В большие окна светило мартовское солнце. В лучах плавала пыль.

Из-за стола встала высокая молодая женщина с пучком светлых волос, заулыбалась и сказала:

– Приятно познакомиться! Наташа!

Динг с нескрываемым удивлением оглядывался по сторонам, а Толик показывал на приборы и с кислым видом, медленно и лениво, говорил:

– Сколько раз начальство продать пыталось – никто не берет. Но арендаторы потырили порядком!

Разговор о совместной работе с каким-то Уральским центром Ведеев помнил. Но появление командированного стало для него полной неожиданностью. Надо было отделаться от Толика и поговорить с прибывшим серьезно.

– Пойдемте ко мне! – Ведеев взял Динга за локоть и потянул к двери.

– Не торопитесь! – остановил его Толик. – Сейчас появится наше начальство и комиссия из министерства.

– По какому поводу? – удивленно спросил Ведеев.

– Все по тому же! – Толик сделал кислую физиономию. – Главный вопрос всякой революции – вопрос о собственности!

Динг смотрел то на одного из них, то на другого ошалело и, казалось, мало что понимал.

Из коридора донесся грохот тяжелых шагов и шум беспорядочного разговора. В дверь заглянул высокий лысый человек в очках и крикнул:

– Следуют! К вам!

В коридоре кто-то громко сказал:

– Вот еще! Ничего подобного! Я – замминистра!

В комнату энергично вошел молодой человек лет двадцати восьми и строго спросил:

– Что тут? Я – замминистра!

Молодой человек был маленького роста, с круглым личиком и вздернутым носом. Представляться по должности ему приходилось из-за крайней необходимости. Иначе за начальство его никто бы не принял.

При появлении молодого человека Толик вытянулся по стойке «смирно» и заорал во все горло:

– Здравия желаем, товарищ замминистра!

Все притихли. Замминистра пришел в себя первым и спросил кого-то, не оглядываясь:

– Сколько времени понадобится?

– Через неделю ничего не будет! – бодро доложили из толпы у двери.

– Вот так! – объявил замминистра.

– Ту-ру, ру-ту-ру! – Толик попытался воспроизвести мелодию самого известного марша.

Замминистра откашлялся и произнес нечто такое, что Динг не смог найти ни в одной поисковой системе и счел редким идеосинкретичным словосочетанием.

В комнате наступило молчание. Но в коридоре кто-то заржал по неизвестному поводу во все горло.

Замминистра повернулся к двери. Толпа потекла в коридор и зашаркала по скрипучим половицам.

Оставшиеся молчали. Ведеев повернулся к Толику и сказал:

– Ну, тебя на фиг!

Толик виновато развел руками и объявил:

– Не прошел тест!

– Кто? – спросил Ведеев.

– Замминистра.

– И что теперь? – спросил Ведеев.

– Не знаю, – ответил Толик. – Будем наблюдать.

– Вот учился бы лучше в институте! – сказал Ведеев.

– Чего теперь о грустном! – печально произнес Толик. – Но будем придумывать.

– Чего? – раздраженно спросил Ведеев.

– Голь на выдумки хитра! – вспомнил Толик.

Ведеев отошел к окну. Толик остался стоять посередине комнаты, как виноватый школьник перед педагогическим советом.

– Давайте чаю попьем! – предложила Наташа. – И гостя надо чаем попоить.

Все взглянули на Динга. Он застегнул пуговицы на плаще и сказал:

– В следующий раз!

– Почему не сегодня? – удивился Толик. – У нас – целая неделя. А потом – может, мы к вам на Урал переберемся. На ваше финансирование!

– Правда! Чего торопиться? – сказала Наташа. – Хотя бы про ваш центр расскажите. Никогда о нем не слышали.

Динг изобразил удивленную физиономию, но не заставил себя долго уговаривать. Снял плащ и повесил на приоткрытую дверцу облезлого шкафа.

Чай пили в небольшом, но прибранном и светлом кабинете Наташи.

– Мы раньше в этих комнатах сидели, как селедки в бочке! – рассказывал Толик. – А последние годы – у каждого собственные апартаменты. Только убираться в них некому. Уборщицы уволились.

Ведеев выложил на стол булочки с изюмом. Одну из них тут же беззастенчиво стрескал Толик. Хлебнул чаю и спросил Динга:

– А что вас интересует?

Динг вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенные листы бумаги, развернул и положил на край стола:

– Вот, техзадание.

Ведеев быстро пробежал листы глазами и сказал:

– Это все – чистая теория. Прямых экспериментов не проведешь. Дело интересное, хотя и тупиковое. А финансирование у вас – от военных?

– Нет, – спокойно ответил Динг. – Геологи такими излучениями интересуются.

– Жаль! – сказал Ведеев. – Лучше бы военные.

– Почему? – спросил Динг.

– Можно было бы их спутники в экспериментах задействовать.

– А что это дало бы? – равнодушно спросил Динг.

– Масштабы! – ответил Ведеев. – Но теперь все надолго откладывается. Может быть, вы хотя бы наше оборудование возьмете? Старье, но все равно жалко, что на помойку попадет. Кстати, ваше техзадание надо Семенову показать? Он в институте сегодня?

– Я его с утра видела, – ответила Наташа. – Он, наверное, на чердаке. Чего-то там второй день разбирает. Я ему позвоню.

К концу чаепития в лабораторию вошел среднего роста человек с большой залысиной, курносым носом и хитроватым взглядом. Что-то пробурчал присутствующим вместо приветствия, взял в руки листок с техзаданием, пробежал глазами и громко объявил:

– С какой стати? Нет, это все – ля-ля-ля!

Но что-то его заинтересовало, и он стал читать с вниманием.

– Чай будете? – спросила его Наташа.

Семенов взял со стола чашку чая, еще раз взглянул на листы. Бросил их на подоконник и сказал:

– Тут надо разобраться!

– Мне тоже хотелось бы кое с чем разобраться, – ответил Динг.

– Есть одно обстоятельство, – перебил его Ведеев. – Наш компьютер со всеми отчетами сперли!

– Это как? – изумился Динг.

– Очень просто! – ответил Ведеев. – Приходим, а компьютера нет. Если хотите узнать, чем мы последнее время занимались, читайте распечатки отчетов. Их пока не выбросили.

Дингу дали несколько толстых разноцветных папок, набитых старыми отчетами. До конца дня он листал их за столом у окна.

Завязал тесемочки одной из папок, отодвинул ее на край стола и откинулся на спинку стула.

– Какой сегодня красивый вечер! – сказала Наташа. – Посмотрите за окно!

Солнце зашло. Небо было чистым и голубым. Справа и слева между высокими домами над горизонтом светились две первые нежные звезды.

– Небо – как нарисованное, – тихо проговорила Наташа.

– Эх, сейчас бы куда-нибудь за город! – отозвался Ведеев, доставая что-то из шкафа.

– А в лесу еще можно на лыжах кататься, – сказал Толик и подошел к окну.

– На охоту пора! – объявил Семенов.

И тут произошло такое, от чего все они замолчали. Та из звезд, что была левее, вдруг начала двигаться. Чуть дернулась, поплыла и скрылась за большим домом.

– Это что такое? – заорал Толик. – Вы видели?!

– Ой! – вскрикнула Наталья. – Улетела!

Несколько мгновений все молчали.

Звезда показалась правее дома. Замигала, скрылась за постройками, еще раз мелькнула и пропала.

– Это как? А? – проговорила Наташа. – Это что?

– Хрен его знает, – тихо сказал Толик. – Не пойму.

Ведеев оглядел присутствующих, поморгал глазами и плюхнулся на стул.

Невозмутимым оставался только Динг. Посмотрел на Наташу и сказал:

– Там, наверное, стройка. А на стреле крана – лампочка. Стрела заехала за дом.

– К каким чертям собачьим, лампочка! – заорал Толик. – А что из-за дома вылетело?!

– Как что? – не понял Динг. – Самолет.

– Откуда ему тут взяться! – кричал Толик.

– Летел в аэропорт «Шереметьево», – сообщил Динг.

Все молчали. Наташа сказала:

– Какой вы умный, Генрих Григориевич! А я так испугалась! Подумала, какой-то неопознанный объект летит.

– Ну, что вы! – оживился Динг.

– Нет, все-таки, как же это! – Толик не мог успокоиться.

– Тебе, братец, не хватает рациональности! – заключил Ведеев. – Ты, оказывается, веришь в летающие тарелки!

– Но тут-то! Все на глазах! Раз – и полетела!

К низкому одноэтажному домику в конце институтского двора вела грязная дорожка. Через большую лужу были положены гниловатые доски. По ним Динг и Ведеев добрались до крыльца в две ступеньки.

Ведеев долго не мог повернуть ключ в замке. Уперся в дверь плечом и потянул ручку вверх. В замке раздался скрежет, и дверь распахнулась.

В коридоре пахло, как в сыром подвале. Запах стоял и в маленькой комнате с двумя окошками, задернутыми темными занавесками.

– Вот это и есть! – сказал Ведеев. – Наша гостиница! Располагайтесь. В конце коридора – кухонька. Если кто-нибудь припрется и захочет вас отсюда выселить, звоните мне. Больше не смею вас отвлекать.

Динг видел из окошка, как Ведеев осторожно перебрался по доскам через лужу и свернул за угол дома.

Прежде всего, Динг решил избавиться от картонных коробок в углу комнаты и стопки старых газет на диване. Заодно сунул в одну из коробок расстеленный перед кроватью, разорванный почти напополам, цветастый коврик.

Во дворе соседнего дома Динг нашел навес для мусорных баков, прикрытых низкими воротами. Размахнулся, перекинул через них одну из картонных коробок и тут же отскочил в сторону от воя и визга.

Местный животный мир оказался на удивление богатым. Сначала выскочили кошки – белые и черные. За ними прямо под ногами Динга пронеслись какие-то мелкие с длинными хвостами. Последними юркнули по сторонам совсем маленькие, противные и писклявые.

Вторую коробку Динг не рискнул бросить и пошел на улицу. У дома напротив стояло такое же сооружение для бачков с мусором. Динг приготовился запустить за ворота свою коробку, но заметил в щели луч белесого света. Постоял в недоумении и тихо спросил:

– Эй, что там?

– Ничего уже нету! – прогнусавили в ответ. – Я тут все собрал!

Ок вышел на связь и спросил:

– У тебя уже есть первые впечатления?

– Много! Всяких и разных! – ответил Динг. – Если о главном, они, действительно, движутся в правильном направлении. К некоторому пониманию они смогли бы прийти. Но дело в том, что их лабораторию закрывают, а приборы выбросят.

– Знаю, – ответил Ок.

– Я никогда не был формалистом, – быстро говорил Динг. – Есть исключения. Но общее условие всегда одно и то же – в процессы не вмешиваться! И тем не менее противно, что здесь все зависит не от умных, а от идиотов.

– Я никогда не пытался ускорить эволюцию, – медленно проговорил Ок. – Не буду это делать и сейчас. Но давай немного подождем. Есть шанс, что они справятся с ситуацией.

Толик открыл дверь квартиры, захлопнул за собой и услышал из комнаты удивленный мужской голос:

– Пришел кто-то!

– Это он! – ответила бывшая Толикина супруга Дина.

На кухне стоял запах жареной картошки. В мойке было полно грязной посуды.

Толик открыл форточку, сел на диванчик и подумал: «Н-да, в юные годы я женился по большой и чистой любви на творческой натуре. Но натура оказалась слишком творческой».

В проеме двери возник здоровенный детина в узких джинсах и красной майке, заулыбался и сказал:

– Здорово, сосед! Мы с твоей бывшей решили вместе пожить. Я думаю, уживемся тут все. Как сам-то?

– Ничего, – ответил Толик и поморщился, пытаясь убрать с лица гримасу откровенного и простодушного удивления.

– Меня Степаном зовут! – представился детина. – Так что соседями теперь будем, Толян! Недаром говорят, что в жизни все бывает.

– Да уж! – согласился Толик.

– Хочешь с нами по рюмашке?

– В следующий раз! – ответил Толик.

– Квартирка у вас – маленькая. Но ничего! – Степан посмотрел на потолок. – Купим краски, на выходных тут все намажем! Идет?

– Разумеется! – отозвался Толик.

– Там телек есть, приходи, боевичок посмотрим, – предложил новый сосед.

В коридоре появилась бывшая супруга и недовольно заявила:

– И с какой стати я там одна сижу!?

– Надо с соседом подружиться! – ответил Степан.

– Подружился и хватит! – объявила Дина и ушла.

– Я еще не переехал, – сказал Степан. – В смысле – вещи не перетащил. Надо машину заказывать. А розетка в комнате выскакивает. Там, где телевизор.

Толик помолчал и сказал:

– Там что-то другое!

– Где другое? – не понял Степан.

– Полгода назад какие-то странности начались, – сказал Толик. – Как будто кто-то ходит. То посудой гремит, то на пол что-то бросит.

– Так не бывает, – оптимистично заявил Степан.

– Я тоже думал, что не бывает. Поживешь тут – сам увидишь. А я давно говорил, квартиру, пока не поздно, надо менять.

– Не, ничего квартирка, – ответил Степан. – Ладно, я пойду. Поговорим еще!

Толик забрал из шкафа в коридоре кой-какие пожитки, сунул в карман бритву и зубную щетку и тихо закрыл за собой входную дверь.

Ночевать в гостинице – не было денег. Напрашиваться к знакомым – не хотелось. Оставалось – спать в машине. Толик уселся на сиденье и поежился от холода. Желание провести ночь в машине быстро пропало.

Пробок в городе не было. Быстро доехал до Садового кольца, свернул на проспект и покатил к институту.

Машину он оставил у ворот. Прошелся по тротуару, завернул за угол и возле старых гаражей увидел широкую лазейку в заборе.

На первом этаже института в нескольких окнах горел свет. Толик подошел к входу и дернул дверь. Она была незаперта. Но заходить он не захотел. Обошел здание и стал высматривать, не открыта ли форточка в туалете на первом этаже. Залез на подоконник и подергал за раму. Просунул руку в форточку, нащупал шпингалет и дернул его вниз.

Спрыгнул с подоконника на пол туалета и подумал: «Как у них здесь до сих пор еще не все разворовали!».

В лаборатории пахло пылью. На полу лежали белые полосы света от уличных фонарей. «Даже как-то торжественно», – подумал Толик. Вскипятил чайник, насыпал в большую чашку изрядную порцию заварки и сел за компьютер.

Закрытие института сулило много неприятностей. Вторую такую «лавочку» по нынешним временам найти было непросто. С закрытием института стоило повременить. Вопрос – как? Свежих идей по этому поводу не было. Несвежие тоже отсутствовали. Оставалось – действовать топорным методом.

На сайте министерства было понапихано разных защитных систем. Толик не стал размениваться на подбор паролей и оставил это дело банальным хакерам. Про себя он решил, что у него совершенно иные, чисто творческие задачи. Немного тонкого излучения, – и пароли просто отсутствуют. Но интересно, что следы хакерских атак сохранились. Даже адреса есть. При желании можно написать взломщикам что-нибудь ироничное. Но не до этого!

Официальная переписка была ужасной тягомотиной. Личная – немногим лучше. Советы кавалера некой даме, как ей проще похудеть. Знал бы кавалер, что пишет о нем дама своим приятельницам! Нет, личные письма – ни к чему. Нужны общественные!

Но что это? «Предложения о включении ряда институтов в особый список». Далее еще интереснее – «Предложения о поощрении из специального фонда».

«Включить родной институт в список приоритетных? Почему бы нет? – подумал Толик. – Кто как ни мы! Нужно раскрыть достигнутые результаты и представить справку о внедрении? Вот, пожалуйста! То, чем занимаемся! “Использование методов комплексного анализа излучения для восстановления электронных записей”. Звучит привлекательно и, главное, современно».

Но проблема в том, что списков приоритетных институтов было два. Чем они отличаются, понять невозможно. То ли каждый из списков был рассчитан на особый случай, то ли нечто еще более бюрократическое.

«Придется внести растерянность в кулуары», – подумал Толик и включил родной институт в оба списка.

Зато список на поощрение был один. Толик решил, что не надо зарываться и назначил родному институту такую же премию, как у всех остальных. Оставалось ждать результатов.

Утром его разбудил звонок мобильника.

– Эй, ты! Проходимец! – услышал он некогда любимый голос бывшей супруги. – Ты мне опять жизнь портишь! Чего этому болвану натрепал?

– Вы о чем, Дина Прокоповна? – спросил Толик, моргая глазами и оглядывая лепнину на потолке лаборатории.

– Я до тебя доберусь! – выкрикнула бывшая супруга.

– Разумеется! – согласился Толик. – А кто мешает?

– Ты не думай, что вот так можешь.

– Не буду! – ответил Толик.

– Ты эту технологию с работы стащил, из своего секретного отдела!

– Во-первых, ничего не стащил. Во-вторых, мы в лаборатории не держим секретов принципиально!

– Хоть подумал бы головой, что может быть из-за этого с нормальным человеком!

– Из-за чего? – удивился Толик.

– Он ночью к лифту в одних трусах выскочил и заорал, как ненормальный! Ну, как только у тебя тут все засветилось и заморгало! – Бывшая супруга захохотала.

– Не морочьте мне голову, мадам, где у вас там что моргает! – прервал ее Толик.

– В общем, если не выключишь, и он опять убежит, то я тебя поймаю. И тогда пеняй на себя! – Раздались короткие гудки.

В соседней комнате заскрипели половицы. Что-то упало на пол.

Толик распахнул дверь и увидел Генриха. На его столе лежали стопки толстых папок. Одну из них он держал в руках и старался развязать тесемочки.

– Чего так рано? – удивился Толик.

– Тороплюсь, – ответил командированный.

– Какие-то голоса были. Приходил кто-то? – спросил Толик.

– Был человек! – Генрих развязал тесемочки и заглянул в папку. – Очень высокий. Если Ведеева посадить на Семенова – вот примерно такая громила и получится.

– Н-да! Получится нечто! – удивился Толик. – Ба! Так ведь это вылитый Пекарский! Вот кстати! Послушайте, господин командированный! На что вы здесь, в Москве, собрались пожить? На какие шиши? На те, что вам выдали на проезд?

– Я собираюсь много экономить, – ответил Динг.

– Пошли к Пекарскому! У него может быть халтура. Если стишки или статейки, я возьму себе. Если отчет или доклад – сварганим напополам.

На лестничной площадке второго этажа висело множество табличек. На самых больших красовались названия: Ателье «Раскрой свои чувства»; Интернет-магазин «Фея диванов»; Имидж-бюро «Мгновение навсегда».

– Ателье – это где телевизоры ремонтируют? – спросил Динг.

– Ты чего? – изумился Толик. – В Москве лет десять их на помойку таскают. А там шьют чего-то…

– На помойку – это опасно! – заметил Динг.

– Ну да! – согласился Толик.

В приемной Пекарского серьезная женщина в круглых очках велела им подождать.

Толик уселся в одно из кресел и показал Дингу на соседнее. Ждали они недолго.

Высокий человек распахнул дверь, но при этом продолжал говорить кому-то в кабинете:

– Вот мы и решили бросить вас в костер событий! Как известного вольтерьянца! И, увидев Толика:

– А! Давай ко мне!

Пекарский жал им руки и внимательно смотрел в глаза. У него был бесхитростный взгляд большого жулика.

Посреди кабинета стоял светловолосый молодой человек с трогательной физиономией только что обворованного.

– Вот у вас там на двадцать пятой странице. «Проявилась тенденция к явной фигурализации»! – выкрикнул молодой человек.

– Еще раз давайте о главном! – быстро говорил Пекарский. – У нас с вами работа называется: «Избранное из изгнанного»! Нам с вами нужен был современный взгляд, а не нафталин. Правда? Я все еще раз прокумекаю и вам на той недельке звякну. Идет? Все! По домам!

Дверь приемной закрылась за молодым человеком медленно и скрипуче. Пекарский сказал:

– Не жизнь, а сплошное противостояние заговору аферистов! А помощнички такое иногда напишут! Но у меня еще ничего. А у Петрова из третьей лаборатории совсем худо. И с головой, и с деньгами! Зато наш отчет произвел полнейший фурор! Ни более, ни менее! Давайте объединимся и еще чем-нибудь свеженьким бабахнем! Как вы считаете? – Он обращался к Дингу.

– Почему бы и нет! – ответил тот после некоторого раздумья.

– Вот это по-нашему! – воскликнул Пекарский. – А у вас как жизнь?

– Согласно купленным билетам, – ответил Толик.

– Мне подфартило! – вскрикнул Пекарский. – Представляете, наконец-то подключил загородный дом к магистральной канализации!

– Тут как посмотреть! – заметил Толик.

– А чего смотреть? – изумился Пекарский.

– Одно дело – попадало на грядки, а теперь будет уплывать в чужие руки!

– Теперь у меня проблема с кабинетом! – быстро говорил Пекарский. – Приходит вчера бабка с клюкой. Я как ее увидел – со страху подумал, не за мной ли? А она говорит, что из спецотдела, и что в моем кабинете повышенное содержание вредных веществ. Телефон оставила где-то здесь, чтобы вызвал специалистов. Теперь окно настежь держу!

– Дело неприятное! – заметил Динг. – К вам посетителей много ходит!

– Посетители что! – Пекарский махнул рукой. – Они у меня такие, что их ни одна кондрашка не возьмет!

– Есть что-нибудь для нас? – спросил Толик и горестно вздохнул.

Пекарский задумался, кивнул на Динга и спросил:

– А твой товарищ по разуму на что годится?

– Все, что угодно! – бодро ответил Толик.

– Если что – я вам отзвонюсь! – Пекарский развел руками. – Наш путь – через тернии к пиастрам! Пока!

Толик и Динг вышли в коридор. Перед соседней дверью стояла очередь.

– Гороскопы умеешь составлять? – спросил Толик.

– Я? – изумился Динг.

– Можно прилично заработать. Мне тоже почему-то не хочется. Но вон сколько желающих! Даже больше, чем у гадалок.

– Откуда здесь гадалки? – спросил Динг.

– Как откуда? – Толик прочитал объявление на стене и повернул голову. – Во-первых, отдел сверхслабых излучений почти в полном составе этим занимается. Во-вторых, бухгалтерия к такому делу подключилась.

Возле двери с табличкой «Паризп» Толик остановился и сказал:

– Это – в самую последнюю очередь. Только, если очень кушать захочется.

– Что такое? – заинтересовался Динг.

– Курьерская служба «Пар из порток». Основана нашим институтским пожарником.

– Почему пар? – физиономия Динга изобразила полнейшее непонимание. – И при чем тут пожарник?

– Видите ли, товарищ! – Толик вздохнул. – Наверное, ваша провинциальная жизнь еще недостаточно адаптировалась к потребностям современной цивилизации. Вот, к примеру, смотрите! – Толик кивнул на дверь с надписью «Витамин Е».

– И что? – не понял Динг.

Толик распахнул дверь и предложил Дингу войти. Тот шагнул вперед, провел по стенам глазами и, выходя обратно в коридор, сказал:

– Я так и думал! На их уровне это неизбежно!

– Пошли чайку попьем! – предложил Толик. – Кстати, ходи в кафе на первом этаже. На третьем этаже лучше не есть. На прошлой неделе мне после их жратвы было плохо.