Читать книгу Комодский дракон. Поезд призрак. Часть 2 - Владимир Дулга - Страница 8

Утром следующего дня Сашка проснулся от запаха подогреваемой пищи. В крохотном оконце едва брезжил рассвет, уютно потрескивали дрова, на плите что-то варилось. На улице послышались шаги, пригнувшись в проёме двери, с чайником воды в руке протиснулся Леший. В зимовье сразу стало тесно:

– Ну что, проснулся? Как спалось? Сейчас чайку вскипятим и можно завтракать! Дел сегодня много, да и дорога впереди немалая.

За завтраком Александр спросил своего товарища:

– Леший, у тебя казацкие корни и ты, я думаю, прекрасный наездник. Почему же у тебя нет коня, и все свои дела ты осуществляешь пешком? С конём-то быстрее и веселее.

– Что тебе Сашка ответить? Семьи у меня, как ты теперь знаешь, нет. Дома и хозяйства считай, тоже нет, большую часть года живу в тайге. В тайге с конём хлопотно, надо сена заготовить, конюшню, какую ни есть, построить. Зимой, при наших снегах, по тайге коню трудно передвигаться, сподручнее на лыжах ходить. А конь у меня есть, добрый конь, ты его скоро увидишь! Теперь давай за работу, дровишек заготовим на зиму, зимовье подправим, вон один угол просел, трубу печки почистим – утром еле растопил. Перекусим в обед и двинемся дальше.

После обеда, Леший скрылся в кустах за зимовьем и вернулся, держа в руках коротенький кавалерийский карабин и подсумок на широком ремне.

– Надеюсь, ты умеешь стрелять, или в вашем времени уже нет оружия?

– Я служил в армии, но у нас такое оружие теперь только в музее, – ответил Сашка, привычно передёргивая затвор. Драгунская винтовка, – продолжил он, и прочитал маркировку – «Императорский тульский оружейный завод 1905 года».

В подсумке оказалось три обоймы по пять патронов.

– Здесь территория моих угодий заканчивается. Пару дней придётся идти по непроходимой тайге. Там всякое может случиться, без оружия никак нельзя, – пояснил Леший, – демонстрируя, как правильно вставляется обойма.

Два дня они шли по дремучей тайге, питаясь тем, что подстрелили, останавливаясь на ночёвку там, где их застигала ночь. На первой ночёвке, Леший спросил:

– Ты помнишь наш предыдущий разговор? Почему я так много рассказал о себе? Просто, поверил тебе, в наших историях есть много общего – я потерял семью, ты потерял родных, мир, в котором вырос и жил. Удивительным образом наши судьбы сходятся в одном месте, на той самой загадочной скале за речкой. Там пропали мои родные и там же, в нашем мире появился ты. Господь свёл нас и это знак!

С непривычно дальней дороги, ноги Саньки гудели, как телеграфные столбы в поле. На костре, плевался паром их закопчённый чайник, на землю опускалась тёмная ночь. Безразличная, бледная Луна поднялась над сопками.

– Скажи, – продолжил разговор Леший, – ты хочешь вернуться назад?

– Да, – без раздумий ответил Сашка, – хочу!

– Через верных людей я узнал, что община староверов, якобы, ушла в другое историческое время, но один из священнослужителей почему-то остался в нашем времени. Живёт вблизи Северного полярного круга, на загадочном плато Путорана. Каждой весной поднимается по Енисею и Ангаре, встречаясь с живущими там единоверцами, проводя богослужения и прочие обряды, а по осени возвращается назад на север. Считается у старообрядцев уважаемым, святым человеком. Говорят, что он каким-то образом общается со своими ушедшими в другое время земляками. Я хотел бы его спросить, может быть, он что-то знает о судьбе моих родных и существует ли возможность мне соединиться с ними?

– Как же мы узнаем, где он? – усомнился Сашка, – Енисей и Ангара это тебе не ручеёк, который можно за день пробежать от истока до устья!

– Я примерно знаю, в каких сёлах он останавливался два прошлых года. На днях мы выйдем к таёжному поселению местных старообрядцев. Там живёт мой сослуживец, мы прошли с ним через многие события и вернулись из лагеря вместе. Он конезаводчик, в его стаде и гуляет мой, подаренный им же, любимый конь. День, другой отдохнём, и поедем на один из притоков Ангары. Где, если Бог даст, встретим отца Иоанна. Кстати, ты на лошади ездить умеешь?

– Наверное, нет, – ответил Сашка, – по крайней мере, я не пробовал.

– Придётся учиться по ходу дела.

Леший хорошо знал дорогу, и на третий день пути они вышли к небольшому поселению. В широком распадке, на красивом берегу таёжной реки, расположились десятка три, хороших, рубленных дома, с дворовыми постройками, колодцами и большими огородами. Посредине поселка на холме возвышалась скромная деревянная церковь.

– Мой друг, как он сам себя называет, «старообрядец», – сказал Леший, – человек глубокой веры, особых нравов, обычаев и обрядов. Я не могу рассказать обо всех правилах, ограничениях и запретах. Для начала запомни: – в избы этих жителей, без приглашения заходить не надо, кушать и пить можно только из той посуды, которую тебе подадут, из колодезного ведра пить категорически запрещено! В храм тоже лучше не заходить, им это не нравится. Веди себя скромно и на молодых девушек лучше не «таращиться». Моего друга зовут Николай.

Николай оказался крепким, бородатым мужчиной, спокойным и не особо разговорчивым. Друзей разместили в гостевом флигеле. Помыться после дальней дороги пришлось на реке – благо вода была ещё не холодной. Большую часть времени Леший обучал Сашку верховой езде. Ему определили рыжую, флегматичную кобылу по кличке Анджела. Леший красовался на своём серебристо-буланом Янтаре. Вечерами, они бродили по берегу реки, наблюдая, как ребятишки с мостков ловят мелких чебаков и окунишек.

Однажды на закате, гуляя по берегу, они встретили двух, пожилых, явно не местных, мужчин. Один, плотный и низкорослый, с раскосыми глазами, походил на якута, второй, высокий и худой, был, вероятно, европейцем. На плече якута Сашка заметил ружьё, похожее на трёхлинейку.

Не ожидая такой встречи, незнакомцы поспешно скрылись в кустах. Полкан, бегающий по берегу позади друзей, выбежал вперёд и глухо зарычал.

– Что это они так испугались? – удивился Сашка.

– Наверное, есть причина, – ответил Леший, – иначе бы не прятались.

За ужином во флигеле он спросил Александра:

– Ты видел на плече якута дробовик?

– Мне показалось, что это трёхлинейка.

– Нет, это Винчестер, наверное, шестнадцатого калибра, его ни с чем не спутаешь, по ручке для перезарядки под стволом. Я видел такие, у японцев в Харбине.

На следующий день, зайдя в продуктовую лавку возле церкви, они вновь встретились с незнакомцами. Мужчины складывали в мешок рыбные консервы и «тушёнку». Возле покупателей крутился радостный продавец, несказанно счастливый тем, что наконец-то нашлись покупатели на такой неходовой для деревни товар.

Александр более подробно рассмотрел приезжих. Лицо европейца покрывала болезненная бледность, длинные волосы ниспадали на плечи. Сашка обратил внимание на его руки, с аккуратно подстриженными ногтями и золотым кольцом на безымянном пальце, с головой змеи. Мужчина был одет в поношенный кожаный плащ.

– Наверное, такие носят чекисты и лётчики? – вспомнил Сашка советские кинофильмы.

На его голове угадывалось что-то похожее на мятую шляпу. Из-под плаща виднелись стоптанные сапоги.

На «якуте», как Александр окрестил второго незнакомца, был одет поношенный френч военного покроя, с накладными карманами. Такие же армейские брюки, заправленные в сапоги с мягкими, собранными в «гармошку», голенищами. Картуз с лакированным козырьком на коротко подстриженной голове.

– Такие приказчики носили, – подумал Александр.

Когда, нагрузив мешок, «якут» стал завязывать его, Сашка заметил отсутствие указательного пальца на его правой руке.

– От армии «косил», – ухмыльнулся он.

С продавцом, отрывистыми фразами, разговаривал только «якут». Взвалив на плечо мешок, он, стараясь не встречаться взглядами с Сашкой и Лешим, бочком вышел из лавки. Следом торопливо выскользнул худой.

– Хорошие покупатели? – желая завести разговор, спросил Леший у продавца.

– Не бедные люди, – ответил тот, – деревенские консервы не берут. У каждого своя скотина, мясо заготовлено и не хуже, чем этих в банках. Видно далеко ехать собрались, коль столько берут? И мне прибыль!

– Надо у Николая спросить, что за люди? – выйдя на крыльцо магазина, сказал Леший.

Утром Николай рассказал, что встретившиеся накануне люди, появились в поселении несколько дней назад и остановились у «деда», так называют старейшего жителя. Представились, как иностранные специалисты, проводившие изыскательские работы в низовье Енисея, где планируется строительство заполярного города. Срок контракта истёк, и они возвращаются на родину, морем, через Владивосток. На пароходе доплыли по Енисею до Маклакова, а сейчас, с попутной оказией собираются по Ангаре добраться до Байкала. Где у итальянца, недалеко от станции Култук похоронен брат, погибший при строительстве тоннеля на железной дороге вокруг Байкала. Вчера вечером, на проходящем грузовом пароходе они уплыли дальше.

– Длинный и худой, это итальянец. А второй, похожий на якута, кто? – поинтересовался Леший.

– А кто его знает, – безразлично ответил Николай, – я слышал, как они разговаривали не по-нашему. У тебя другая одежда есть? – спросил он у Сашки.

– Нет у него ничего, – вместо друга ответил Леший, – а что?

– Пойдём, кое-что из одёжки моего выросшего брата подберём, а твоё добро бабы пока постирают. Осень на носу надо что-то тёплое подобрать, простынешь ненароком, – предложил Николай.

На следующий день Леший получил известие о том, что отец Иоанн на прошлой неделе сошёл на берег в посёлке Кодинский, намереваясь пробыть там неделю и провести Таинство венчания нескольких пар местных старообрядцев.

Туманным утром следующего дня, они уже качались в сёдлах своих коней, на едва заметной лесной дороге вдоль берега реки. От воды тянуло прохладой, но в подаренной Николаем одежде, Александру было тепло.

Несмотря на усиленные конные тренировки накануне выезда, уже к обеду, Сашка с трудом сидел в седле, предпочитая ехать стоя в стременах, амортизирую ногами. Но стоило ему только опуститься в седло, как он тут же терял стремена. На очередном привале Леший пытался ему объяснить:

– Ты теряешь стремя, чаще всего из-за привычки цепляться за лошадь коленом и пяткой. От этого нога лезет вверх, стремена становятся как бы длиннее и теряются. Не пытайся ездить без стремян, не поможет. Но коль всё же, решишься, то лучше начинать на шагу.

Когда они вновь двинулись в путь, Леший скомандовал:

– Брось стремена, расслабь ноги, будто они у тебя висят! Поболтай ими! Молодец! Не напрягая, положи их назад и опусти пятку, смотри, чтобы вся нога оставалась полностью раскрытой вниз. Запомнил это положение и свои ощущения. Теперь возьми ступней стремена. Часть веса ноги должна давить на стремя, но не весь вес. Вот, вот! – подбодрил он, – это и называется правильно «стоять на стременах». В таком положении можно ездить всеми аллюрами, тогда стремена теряться не будут.

У Сашки с третьего раза что-то получилось. Вечером, он сполз на землю и прилёг под деревом на берегу.

– По-моему, я больше никогда не смогу сидеть на собственной заднице, – простонал он.

– Ерунда, сможешь, – успокоил Леший, – утром поедешь, как миленький!

Ближе к противоположному берегу, громко буравя воду плицами огромного колеса, с зажжённым фонарём на мачте, выпуская клубы чёрного дыма, вверх по течению, проплыл пузатый пароход.

– Леший, а почему мы не поплыли на пароходе?

– Вопрос интересный, – ухмыльнулся друг, – у тебя деньги есть?

– Откуда, – удивился Сашка, – я даже не знаю, как ваши деньги выглядят.

– Я знаю, как они выглядят, но у меня в нужном количестве, их тоже нет! – посетовал Леший, – мы в любом случае, не могли бы плыть пароходом. Я не знаю, где мы застанем отца Иоанна, не исключено, что он уедет куда-нибудь в тайгу к своим единоверцам. А у нас нет времени его ждать. Мы поедем следом. И последнее, – мы должны до снега вернуться домой.

И, правда, несмотря на сильные боли в бедрах, в промежности и копчике, Александр держался в седле ещё в течение трёх дней.

Русло таёжной реки причудливо петляло между могучих сопок, но Леший каким-то седьмым чувством предугадав очередной зигзаг, сокращал путь, продираясь через дебри, и вскоре они вновь выходили к реке.

Отца Иоанна друзья застали в посёлке, он в это время вёл службу в храме. Храмом оказалась обыкновенная деревенская изба, с неким подобием маленькой колокольни, украшенной деревянной маковкой с крестом.

Разговор состоялся на берегу реки. Александр с интересом рассматривал старообрядческого священника, – крепкого пожилого мужчину, с окладистой бородой, седыми прядями, под черной скуфьей, в подпоясанной рясе, с восьмиконечным крестом на массивной цепочке.

Отец Иоанн встретил гостей настороженно, даже несколько враждебно, внимательно вглядываясь в лица приезжих.

Чувствовалось, что беседа может не состояться. Но узнав, откуда прибыли гости, он живо поинтересовался, что нового в посёлке и работает ли шахта? Слегка расстроился, узнав, что в их деревне Боголюбовке, теперь проживают приезжие рабочие. В ходе разговора также выяснилось, что священник хорошо знал отца Лешего, и с самим Лешим был знаком по рассказам жителей.

Но возобновившаяся было беседа, закончилась сразу, стоило Лешему лишь поинтересоваться загадочным исчезновением староверов. Батюшка наотрез отказался говорить на эту тему, вознося молитву и многократно осеняя себя крестными знамениями, извинился и ушёл.

Беседу пришлось продолжить на следующий день. Встретив отца Иоанна после утренней службы, Леший без обиняков рассказал священнику об исчезновении своей семьи, недавних случаях пропажи людей в шахте и таинственных приезжих, живущих в горе.

Сашка, в свою очередь, поделился историей своего появления в этом мире. Рассказал о камнях с надписями и рисунками, о заброшенном храме в скале, вспомнил о странном свечении под его куполом. Не забыл о взорванном входе в шахту, розовом утреннем тумане на берегу и коротеньком пассажирском составе, на котором уехал Мишка.

Выслушав друзей, священник спросил:

– Зачем вы всё это мне рассказали? Что вы хотите?

– Я хочу вернуться назад, в то время, где живут мои родители и друзья, – ответил Александр.

– Я очень скучаю по своей семье, – тихо промолвил Леший, – здесь у меня не осталось никого. Я хочу соединиться со своей женой, детьми и братом, если они ещё живы. Меня ничто не держит в этом мире. Помоги нам, святой отец!

– Но почему вы обращаетесь именно ко мне? Чем я могу помочь?

– Мы знаем, что вам известна тайна скалы. Вы её хранитель. Поэтому и остались здесь, а не ушли со своими братьями и сёстрами.

– Пока я не готов дать вам ответ, это не моя тайна, – наложив на гостей знамение, ответил священник. И быстрыми шагами направился к храму.

Ещё три дня они с самого утра, приходили к церкви в надежде получить ответ. Но отец Иоанн всячески избегал встречи и проходил, в окружении паствы, мимо.

Наконец, когда надежда поговорить, была почти потеряна, и друзья уже собирались в обратный путь, после вечерней службы священник сам подошёл к ним:

– Я удовлетворён вашим долготерпением! Вы настойчивые, целеустремлённые люди! Господь соблаговолил дать мне знак помочь вам! Я вас слушаю!

– Скажите отец Иоанн, правда ли, что ваши единоверцы односельчане, в одну ночь ушли в другой мир, в другое время? И вы до сей поры имеете возможность общаться с ними?

– Они ушли не вдруг и не неожиданно! Когда начались притеснения и запреты местной власти, мы решили посещать наш храм по ночам, но потом в горе поселились чужие люди, и вечерами вход стали закрывать, стало ясно – надо готовиться к исходу! Храм был вырублен в скале нашими далёкими предками. Мы не раз уходили и возвращались сюда вновь, через несколько поколений. Здесь намоленное место, здесь могилы родителей! Наши жители потихоньку распродали скотину и большую часть имущества. В назначенный день, проникнув в подземный храм через потайной вход, мои единоверцы, вероятно, тем же путём, которым вы с другом пришли к нам, – повернулся он к Александру, – вышли наружу, наверх, в другое время и другую жизнь. Я и мои потомки буду ждать их здесь, храня тайну.

– Скажите батюшка, – задал вопрос Леший, – вы не могли бы рассказать о судьбе моей семьи? Может, они там, куда ушли и ваши единоверцы?

– Сын мой, я не провидец и не предсказатель, тем более такие действия не к лицу священнику. У меня нет ответа на ваш вопрос. Но всё в руках Божьих – будем надеяться и молиться!

– Если ли у меня возможность вернуться в свой мир? И как это сделать? – спросил Александр.

– Я точно не знаю, но от старцев слышал, что малая вероятность есть, надо попасть в подземный храм в то время, когда откроются врата. В тот же день и час, когда вы оказались здесь, в этом времени. Шанс есть, но очень мал!

– А если эта дата неизвестна? – спросил Леший.

– Вы же знаете примерный срок происшедшего, надо искать дату и свидетелей, которые могут что-то рассказать.

– Но ведь можно попасть и в другое время, когда тут был ещё, к примеру, Хан Батый?

– Я думаю, для каждого времени есть день и час, но мы этого не знаем. Возможность попасть не туда тоже есть. Всё в руках Господа!

Священник надолго замолчали, думая о чём-то своём. Словно очнувшись, продолжил:

– Мне одному известна только точная дата и срок, касающийся нашей общины. Это знаю я, и только я! Как и то, где находится тайный ход в храм, и как происходит процедура перехода через врата. Вы спросите, почему и зачем я вам это рассказываю? Потому что, у вас есть только одна попытка, и если она будет неудачной, вы умрёте, исчезнете навсегда, мгновенно! Но существует другая тайна у этой горы! Это существо, это «нечто», недавно поселившееся в ней! Берегитесь его!

Наложив крестное знамение на друзей, отец Иоанн повернулся, собираясь уйти, но что-то вспомнив, остановился:

– Завтра я, с Божьей помощью, отплываю дальше на север, надо торопиться, скоро грянут морозы! Перед вами ко мне приходили двое, с виду один якут, а другой, житель Европы. Они тоже интересовались, можно ли попасть в год одна тысяча восемнадцатый? И ещё! Зная, что наши деньги в новой жизни будут не нужны, община, перед уходом, собрав все вырученное, направила верных людей, к одному человеку на Байкал, и купила золото. Которое в новом времени можно будет каким-то образом использовать. Незнакомцы спрашивали меня, как найти этого человека, торгующего золотом. Но, это не моя тайна, я её не знаю! Эти двое оказались подлыми людьми, они украли мой Винчестер. Я из него не стреляю, но вожу с собой, – это подарок. Жаль! Ну да ладно, Бог им судья! А вам удачи, с Богом!