Читать книгу Поезд призрак. Фантастика - Владимир Дулга - Страница 12

На следующее утро проснулся поздно, когда солнце за окнами купе приближалось к полудню. Его никто не тревожил, телефон не звонил, услужливый индус не приглашал на завтрак. В вагоне было непривычно тихо. Лишь лёгкое покачивание вагона говорило о том, что поезд движется.

Вставать и встречаться с надоевшим Вигманом не хотелось.

Глядя на старинный плафон в потолке купе, Михаил не спеша рассуждал о вчерашних делах и событиях. Ганс неожиданно решил поделиться секретами об Аненербе, о её создателях, учёных умах, глубоких исследованиях, научных находках, планах, замыслах и, конечно, о своей причастности к этим, по его мнению, великим достижениям. Он очень тщеславный человек и этим надо воспользоваться!

Хотя особыми сведениями об этой фашисткой организации Михаил не располагал, но вспомнил, что где-то читал о приверженности руководителей третьего рейха к различным мистическим практикам Востока. И особых взаимотношениях нацистов и тибетских монахов, почему-то буддийские монахи испытывали расположения к фашизму? Может, их привлекала идея создания сверхгосударства? Немцы предприняли несколько экспедиций на Тибет в конце тридцатых годов, и как в послевоенное время писали советские газеты, – есть версия, что, в своё время, существовала радиосвязь между столицей Тибета Лхасой и Берлином. Больше всего Михаила удивили сведения о том, что в разгромленных помещениях рейхсканцелярии и бункере Гитлера были обнаружены трупы тибетцев, одетых в форму СС.

Как сейчас известно, всему миру, в «Аненербе» проводились бесчеловечные опыты над военнопленными, организация участвовала в ракетной программе, разработке атомного, бактериологического оружия, телепортации и создании летательных аппаратов на новых принципах

После войны большая часть гитлеровских учёных, оборудования и материалов исследований, попали в руки США. Советский Союз, как сообщает иностранная пресса, тоже стал обладателем неких секретов.

В ходе Нюрнбергского процесса деятельность «Аненербе» осудили, она была запрещена, многие руководители отделов приговорены к смертной казне.

Вероятно, что общедоступных сведений по «Аненербе» у Михаила было гораздо больше, чем совершенно секретных в тридцатые годы, которыми располагал Вигмана. Но он об этом естественно не знает, и вряд ли поверит. Сотрудники «Аненербе» были ознакомлены с разработками только своего отдела. А чем занимаются в соседних лабораториях, могли только догадываться.

Надо вспомнить всё, что известно об этой организации, это может пригодиться. Напрягая память, ассоциируя с другими, хорошо известными сведениями, Михаил кое-что вспомнил и систематизировал.

– Должны подъезжать к Байкалу, а может уже, и проехали, пока я спал? – подумал Михаил.

Он сел, отодвинул штору и посмотрел в окно. До самого горизонта, сколько хватало глаз, бегущие облака, оставляя причудливые тени на зеленом море тайги, делали их похожими на морские волны.

– Красота, ширь и очарование! Нетронутая природа, территория с несметными богатствами и большим будущим! Но где же Байкал? Мы не могли его проехать?

Неожиданно громко зазвенел телефон.

– Вы проснулись? – узнал Михаил голос Ганса, – через час встречаемся за обедом. Жду!

– Рад видеть вас выспавшимся и бодрым! – встретил Вигман Михаила.

– По вашей рекомендации, смотрел в окно до самого Тайшета, но всё же успел выспаться, – пошутил Михаил. – Проснулся, думал, проспал Байкал, но, кажется, нет!

– Вы не могли его проспать, только потому, что мы едем другой дорогой. Подойдите сюда! – пригласил Вигман к большому столу.

Пятнышко курсопрокладчика медленно ползло на восток, оставляя за собой красную ниточку пройденного курса. Позади остался Тайшет, Братск, Усть-Кут, северная оконечность Байкала, Северобайкальск, Нижнеангарск, Северомуйск, точка медленно приближалась к названию Тында.

– Вы посмотрите! – голосом мореплавателя, первым обнаружившим неизвестные острова, воскликнул Вигман. – Это совершенно новая железная дорога, которая будет построена после нас гением немецкой нации на необъятных просторах Сибири. В сложнейших геологических, климатических и природных условиях. Через бурные реки, неприступные горные хребты, топкие болота! В районах, где большая часть года приходится на холодную осень, длинную жуткую зиму и затяжную неустойчивую весну. В условиях почти полного отсутствия дорог, линий электропередач и другой инфраструктуры. Только немецкий народ, руководимый гением фюрера, мог освоить эту титаническую работу!

Немного успокоившись, продолжил, – Я почти всю ночь провёл возле своих приборов, полученная информация может свести с ума! Как показал курсопрокладчик, дорога пересекла реку Ангару, в районе населённого пункта с названием Братск, которого нет на карте. Там находится крупное гидротехническое сооружение, вероятно, плотина. Потом было множество тоннелей, различных мостов через большие и малые реки

Имеющаяся у нас карта неполная и старая, порой я мог ориентироваться, стыдно сказать, только по географической карте из атласа, в основном, по крупным рекам. Я имел возможность много часов любоваться под бледным светом Луны суровыми сопками, в окружении прекрасной тайги, неприступными скалами, по берегам быстрых рек, – Вигман глубоко вдохнул, и с чувством продолжил, – уже в который раз, я восхищаюсь мудростью нашего фюрера, как мы видим, всё же решившегося на восточный поход. И вот прекрасный результат, значит, всё удалось, и третий рейх будет простираться от Атлантического до Тихого океана! Но самое большое впечатление на меня произвело следующее: – Вы можете себе представить тоннель, протяжённостью более пятнадцати километров! Хотя и чуть-чуть не законченный. Непостижимо! – Ганс даже задохнулся от прилива чувств, – моя аппаратура, производя замеры, едва не сошла с ума! Объём проделанной работы громаден! Я это говорю, как специалист по карстам, пещерам и тоннелям! Понятно, что при таком строительстве, обязательно использовался дешёвый труд «восточных рабочих», из стран, которые к этому времени, вошли в состав Великой империи. Кстати доктрина их переселения и применения также разрабатывалась в «Аненербе», – Ганс подобострастно оглянул вглубь салона и продолжил, – под патронажем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Михаил, проследил за взглядом немца, – на стене перегородки висели портреты Гитлера и Гиммлера, которые раньше он не замечал. Под портретами стоял, как часовой, молчаливый индус, и внимательно смотрел на Вигмана.

Михаил подумал, вероятно, Ганс пьян, выпил лишнего во время ночного дежурства, и теперь слуга обеспокоен его нервозным состоянием. Но стоило только Вигману замолчать, индус, с безразличным видом отвернулся к окну.

И вдруг Михаил понял, – индус, внимательно глядя на Ганса, читает по артикуляции губ, то, что тот произносит. Интересный ход! Впрочем, чему удивляться, отпускать человека одного в сложное и опасное путешествие, даже если он оберштурмбанфюрер, без пригляда, не в правилах такой серьёзной конторы, как «Аненербе»! Надо и мне быть осторожнее, – решил Миша, – лишнего при нём не говорить и быть внимательным!

Ганс жестом пригласил за стол. Обычно они сидели лицом друг к другу кушали и разговаривали, индус в это время, чаще всего, стоял у противоположного окна, или у сервировочного столика за спиной одного из говорящих.

Слуга принёс обед, расставил приборы, наполнил бокалы коньяком и отошёл к своему столику у буфета, откуда можно было видеть обоих сидящих, делая вид, что сосредоточенно протирает находящиеся там столовые приборы и посуду.

Неторопливо кушая, Ганс продолжал восхищаться увиденным:

– Нет, вы только посмотрите, что при желании можно сделать из этой дикой страны! Вероятно, что и столицу рейха перенесли куда-то в район Волги и заново построили в красивом месте, используя новые материалы и новейшие веяния немецкой архитектуры.

Михаил не слушая этот бред, смотрел в окно, подперев рукой щёку! На пологом зелёном откосе белыми камнями было выложено «Слава КПСС», а немножко дальше «Наша цель – коммунизм».

– Ганс, вы видите эти надписи? – кивнув в сторону окна, спросил он. – Вам перевести, что там написано?

Немец, с интересом посмотрел в окно, на проплывающие русские буквы и кивнул. Подперев щёку рукой, так, чтобы индусу не были видны его губы, Михаил перевёл, и спросил немца безразличным тоном:

– Что бы это, по-вашему, значило? Вероятно, немецкий национал-социализм, всё же создал расово чистое государство, и приступил к строительству общества всеобщего процветания и благополучия, под названием – коммунизм?

Обескураженный Ганс, не зная, что ответить, сумасшедшими глазами боязливо заглядывал в окно. Поезд сбавил ход.

В проём окна медленно вплыло здание вокзала – первый этаж был обычной высоты, а второй высился громадными круглыми окнами, крест-накрест перечёркнутыми поперечной коричневой вставкой и вертикальными колоннами. В центре здания, в круглом диске, чем-то похожим на чеканку, размещались часы, над ними надпись «Юктали». Ниже ярко красными буквами на белом поле, лозунг – «Решения XXVII съезда КПСС в жизнь!»

– Интересный лозунг, – усмехнулся Михаил.

– Что вы хотите этим сказать? Что это значит?

– Это значит, что за окнами, вероятнее всего, 1986, или 1987 год. КПСС – расшифровывается, как Коммунистическая партия Советского Союза. Следовательно, мы, невидимые для всех, едем по территории Союза Советских Социалистических Республик, по дороге, основная стройка которой началась, если я не ошибаюсь, летом 1974 года. И была названа Байкало-Амурской магистралью, сокращённо БАМ. Для общей информации сообщаю, что здесь, никакого третьего рейха нет, и никогда не было! Как нет его сейчас и на остальной части земного шара, и надеюсь, никогда больше не будет!

Вигман с ужасом смотрел на Михаила, не в силах вымолвить ни слова. Индус, чувствуя, что что-то случилось, не понимая причины замешательства, растерянно глядел, на обоих.

– Это, Ганс, я сказал только для вас. Спасибо за вкусный обед! – вымолвил Миша, поднимаясь из-за стола, – как говорят, – «разрешите откланяться!».

В купе, лёжа на полке, Михаил пытался осмыслить, произошедшее, прикидывая, что может предпринять Вигман, что неплохо бы делать самому, и как лучше использовать замешательство Ганса?

– Что в настоящее время известно? Индус, скорее всего, сотрудник гестапо, или СД, – это очень серьёзно! С этими ребятами шутки плохи! Думаю Вигман не станет доводить до него наш разговор? Не в его интересах, чтобы тот знал, о чём мы говорили. Ведь именно Ганс впустил в поезд человека с чуждыми рейху мыслями и сведениями – впустил явного врага! Вероятно, Ганс тоже знает, или догадывается, кем на самом деле является индус? Теперь ясно, к кому были обращены его пламенные речи. А может в поезде есть кто-то четвёртый? Это совсем плохо! В этом случае вероятность выбраться из этой истории живым, – почти равна нулю!

Миша сел и посмотрел в окно:

– Зелёные сопки и бескрайнее голубое небо. Кажется, любовался бы и любовался! Сколько раз он, вот так, из вагонного окна любовался просторами своей страны, восторгался её громадной территорией, ничего не боясь и не опасаясь за свою жизнь.

А сейчас враг был рядом, ни где-то далеко, за пограничными реками и неприступными морями, а вот тут – за стенками купе!

Что же мы имеем в плюсе:

– За плюс надо взять то, что Вигман ошарашен услышанным, это выбило его из накатанной колеи отношения к будущему, понимания настоящего и трактовки истории. Он потерял опору, веру и надежду на то, что самое лучшее ждёт его где-то впереди. Возможно, в Южной Америке, зачем-то же он туда едет? Надо подумать, зачем?

Миша прислушался, в вагоне по-прежнему было тихо, даже слышалось тиканье часов в коридоре.

– Что можно ожидать от немца? Он может просто не поверить тому, что узнал. Как на его месте поступил бы и сам Михаил, если бы кто-то сказал ему, что в обозримом будущем СССР исчезнет с лица Земли. Для Ганса самое простое в этой ситуации – избавиться от человека с чуждой идеологией – носителя неприятной информации. В отличии от гостя, хозяева поезда явно вооружены, и убить чужака, для них не будет проблемой. Но, тогда, куда деть труп? С другой стороны, Вигман сам видел надписи. Не мог же Михаил их заранее выложить? К тому же Ганс учёный с мировым именем, образованный человек, изучающий, в том числе, и паранормальные явления. Как исследователю, ему захочется узнать больше, понять, как всё произошло, и есть ли смысл заниматься этим дальше, коль скоро всё станет известно и без его трудов.

От мрачных дум голова стала тяжёлой. Гулкими ударами в висках пульсировала кровь.

– Всё должно решиться сегодня. Или Вигман придёт поговорить один на один, или они придут вдвоём, а может и втроём? И это станет концом! Надо что-то делать, нельзя становиться жертвенным бараном на мусульманском празднике.

Освободив от корзины дверь, Михаил прислушался и осторожно выглянул в коридор. Там никого не было. Стараясь не шуметь, пройдя по коридору, вышел в тамбур.

– В двери купе замков нет, но они могли закрыть переход во второй вагон, – предположил Михаил и нажал на ручку двери. Дверь оказалась открытой, – странно, – подумал он, – пойду к паровозу посмотрю, что там за агрегат.

Он прошёл через весь вагон и вышел в противоположный тамбур. На этот раз, на двери перехода к паровозу, не оказалось даже ручки, сама дверь была плотно закрыта. Через пустой тендер просматривалась кабина паровозной бригады, и там действительно никого не было. Локомотив двигался самостоятельно и бесшумно. На насыпи, блестящими нитками рельсов впереди состава, просматривался однопутный участок дороги.

Часть тендера вместо угля, была занята каким-то сооружением, похожим на громоздкий шкаф, из него, как разноцветные змейки выходили разнокалиберные провода и исчезали внизу.

Неожиданно из-за поворота появился тепловоз, с включенным светом, ведущий за собой товарный состав. Изгибаясь на повороте, он нёсся навстречу – столкновение было неизбежно, составы разделяло не более сотни метров!

Инстинктивно Михаил бросился к боковой двери, но она была заперта. С ужасом он смотрел на приближающийся тепловоз, за стёклами кабины был виден спокойно сидящий машинист. Громадная зелёная масса тепловоза нависла над паровозом, закрыв всё. Миша зажмурил глаза и вцепился в металлические прутья защищающие окно. Но удара не последовало, составы пронеслись один, сквозь другой, и вновь стало светло. Он осторожно открыл глаза, по сторонам, как и раньше, мелькали кусты и деревья, под горой несла свои бурные воды какая-то речушка. В побелевшей от напряжения руке, Миша держал нечаянно отломанный металлический прут.

Постояв немного и отдышавшись, не спеша вернулся в купе, в вагоне было по-прежнему тихо. Приобретённым прутом, уперев его в ручку и дверной косяк, он заблокировал дверь.

Неожиданно Михаил ощутил невероятную усталость от пережитого, лёг поверх одеяла и мгновенно уснул.