Читать книгу Я – собака Диоген - Владимир Фёдорович Власов - Страница 2

Если бы руки имени быки, или львы, или кони

Если б писать, точно люди, умели они что угодно, —

Кони коням бы богов уподобили, образ бычачий

Дали б бессмертным быки; их наружностью каждый сравнил бы

С тою породой, к какой он и сам на земле сопричислен.

Ксенофан (VI в. до н. э.)

ИСТОРИЯ ОДНО СОБАКИ,

ЗАПИСАННАЯ С ЕЕ СЛОВ БОГОМ АНУБИСОМ

И ОТРЕДАКТИРОВАННАЯ БОГОМ ТОТОМ

Если вы хотите узнать мою историю то вам придется выслушать очень нелицеприятные вещи о себе не потому что я хочу вас облаять а потому что мы очень не похожие друг на друга существа а стало быть ни о каком родстве душ не может идти и речи к тому же я привык резать правду-матку в глаза и не вилять хвостом не юлить как это делают многие двуногие но вначале разрешите представиться я СОБАКА ДИОГЕН и мне дали эту кличку не случайно меня назвали так потому что вместо конуры я долго жил в омулевой бочке подобно Диогену на берегу большого озера и не имел никакого хозяина затем нашлись люди которые меня приютили и которым я служил потом некоторое время верой и правдой до тех пор пока в них окончательно не разочаровался потому что они привыкли все мерить своими мерками и смотреть на мир через призму очков своей философии но Бог им судья и я хочу рассказать не об этом а о моих приключениях и моем личном боге который подверг меня испытаниям а также о тех поисках духовных ценностей и метаниях моих трех хозяев которые довели себя до окончательного краха впав в конце концов: в состояние тихого помешательства за которым как вы знаете следует уже полная катастрофа увы эти три мудреца не смогли оправиться от потрясений и пришли к финишу на этом свете не лучшим образом мне вспоминается один забавный стишок который я слышал как распевали дети:

Три мудреца в одном тазу

Пустились по морю в грозу.

Прочнее был бы старый таз,

Длиннее был бы мой рассказ.

Нечто подобное случилось и с ними с той лишь разницей что они отправились в путь не в дырявом тазу а на перегруженной своей философией лодке все они кончили довольно плохо так один из них выпал из окна другой оказался в тюрьме а с третьим я стал бездомным бродячим псом его также выставила из дома собственная жена которой надоели его причуды и чудачества и он оказался не в лучшем положении чем я вы наверное хотите знать что случилось с ними и как они докатились до такой жизни по правде говоря мне не очень хочется подробно об этом говорить так как первый мой хозяин оставил после себя довольно объемистую рукопись из которой становится ясно что это был за фрукт с ним мне никогда сладко не жилось второй мудрец настолько был рассеянным что всегда забывал меня кормить и если бы он не попал в тюрьму и меня не взял бы к себе его друг то вероятно мне пришлось бы протянуть ноги последний хозяин хотя и был добр ко мне но оказался таким бабником что променял уют тихой квартиры свои мягкие домашние шлепанцы и мой любимый коврик в своем кабинете на жесткую скамейку в парке грязные обувки и рвань изобилующую вшами я также не собираюсь подробно рассказывать об их жизни в сумасшедшем городе их злоключениях и всякую белиберду связанную с их глупостями а просто попытаюсь объяснить причины того что меня и моего господина вынудило покинуть навсегда это цивилизованное общество и стать отшельниками после чего я вновь обрел свое естественное состояние и прекрасное расположение духа и мой хозяин порой завидовал мне и одно время даже сам пытался стать собакой но это ни к чему не привело люди вообще не способны ни на что они не приспособлены к жизни на нашей земле потому что не умеют ни радоваться ни наслаждаться этой жизнью я подозреваю даже что они вообще к нам свалились с луны или с неба да-да поверьте мне а может быть этих чужаков занесло сюда каким-то космическим ветром с другой планеты и в подтверждение этому я могу привести неопровержимые доказательства во-первых скажите мне кто из животных кроме них ходит по земле на задних лапах никто далее кто при падении ломает себе передние а иногда даже и задние конечности как это у них происходит зимой никто далее кто столько времени нянчится со своими детенышами совсем не приспособленными к жизни на земле никто далее кто не удовлетворяется всем тем что их окружает и старается все перестроить по-своему на свой лад опять никто сколько еще нужно доказательств я их могу приводить до бесконечности и все это говорит о том что человек на своей былой родине привык к меньшему земному тяготению что позволяло ему жить почти вертикально не падая и не ломая себе рук и ног к тому же там была такая своя особая среда обитания в которой дети быстро созревали и становились самостоятельными этого им недостает на земле и поэтому они все время стараются изменить все вокруг себя разрушая структуру этой планеты приспосабливая ее под себя и свои нужды во-вторых их тянет часто то в горы то на дно моря где они постоянно изменяют свое давление чего не перенесут другие обитатели земли живущие каждый в своем поясе они постоянно мечутся и все время стремятся куда-то попасть а как их притягивает небо и космос приведу хотя бы один пример с моим последним хозяином когда нас выгнали из дома и нам некуда было деться то вначале мой хозяин пришел в отчаяние и загрустил но затем успокоился и мы некоторое время бродяжничали по улицам города спали в подвалах питались на свалках и помойках потом ушли в лес на природу и паслись некоторое время на вольных лугах перейдя на подножный корм и попутно прибирая к рукам все что плохо лежало затем мы углубились в тайгу и шли долго пока не вышли к большому озеру на горном берегу которого мы ночевали и питались дикими плодами деревьев и растениями мой хозяин подолгу сидел задумчиво на краю утеса и грустно смотрел в ту сторону откуда вставало солнце его постоянно тянуло в небесные просторы однажды утром он увидел на горизонте облачко которое приближалось прямо к нам он вскочил с места и затанцевал от радости когда же облачко приблизилось к утесу он запрыгнул на него и умчался в дальнюю даль оставив меня одного на той горе он забыл обо всем на свете и даже не вспомнил обо мне его верном друге а я так верил в его дружбу и думал что в этом мире мы всегда будем неразлучны…

***

– Проклятый пес, всю ночь скулит, никому в деревне не дает заснуть.

– А ты гони его каменьями, вишь, приблудился.

– Вышел из тайги, совсем одичал, стал как волк, скоро и кур у нас начнет таскать.

– Ну, уж этому не бывать, сразу прибью, как только замечу такое дело. А все в этом городские виноваты, берут псину на квартиру, приручают, а потом, как надоест, выбрасывают ее на улицу.

– Может быть, его пристрелить, чтоб не мучился.

– Ребята, да что вы нехристи какие поганые, чтобы убивать Животину ни про что, неужто он вам мешает? Смотрите, какой старый, скоро сам подохнет.

– А-а, пшёл вон!

***

Гав у-у-у ну и народец пошел нынче так и норовит камнем голову пробить или палкой переломать все ребра и откуда у них столько злости берется подниму-ка я заднюю лапу и помочусь в их сторону вот так этим актом я выражу им свое полное презрение а тебя толстая задница как-нибудь подкараулю в темноте и тяпну за ляжку, будешь знать как бросать в меня камни ну ладно уж отойду в сторону вообще-то они люди славные когда спят но уж очень раздражительные не буду им уподобляться они конечно считают меня тварью а сами ведут себя иногда хуже последних тварей вон и луна поднимается над лесом в такие ночки только и придаваться воспоминаниям вот кстати одна история подтверждающая их людскую сущность я тогда служил этому слепому шизику тому самому что выбросился из окна на мостовую я водил его на поводке по магазинам и в общество слепых он жил возле самой набережной в квартире на пятом этаже дома таких же как он несчастных калек в обществе ему давали на меня деньги чтобы кормить а он сам их прожирал или тратил на всякие там свои щупательные книги и магнитофонные записи а меня морил голодом все хотел стать научным светилом сам жил во тьме а другим хотел светить забавно ему даже удалось написать книжонку о героях Эллады и какие-то там исследования по Гомеру он и себя-то считал вторым Гомером карябал какие-то там стихи и даже знал два мертвых языка – латынь и древне-греческий по-моему его знания ему так и не пригодились при жизни на почве эллинистики он и познакомился с моим вторым хозяином тем что оказался за решеткой кажется настоящим греком и имя у него было какое-то не русское то ли Родеф Нивос то ли Нивос Родеф или что-то в этом роде потом когда слепой разбил свою черепушку от вертикального падения с пятого этажа об асфальт меня забрал к себе этот горе-мыслитель от винных паров после которого я очутился у другого чокнутого Грека-философа по имени Александр того самого что улетел на облаке в дальние дали о чем я уже говорил раньше так что когда-то всю эту святую древнегреческую троицу объединяла любовь к эллинистике поэтому они и дружили сходились подолгу проводили время в умозрительных беседах а больше ничем другим не занимались кроме как чесать языками от них я научился такому что будь я человеком то трижды бы защитил какую-нибудь диссертацию и уж конечно бы получил ученую степень или на худой конец стал бы бакалавром по вопросам политики и экономики Древней Греции но гордиться своими талантами и выпячивать свои знания напоказ свойственно только людям я же скромный пес никогда не страдал ни манией величия ни ущемленным тщеславием так вот та история началась именно тогда когда они однажды вечером собрались втроем на квартире моего слепого хозяина.

***

Солнце уже зашло, но света еще никто не зажигал. В комнате царили сумерки. Слепому свет был не нужен, гости же сами не решались сделать щелчок переключателем.

– Лучшее время года – это лето, – сказал Грек-философ по имени Александр, – только летом я чувствую в себе такой прилив сил и энергии, что способен свернуть горы.

В окно временами влетал свежий ветерок, принося запах цветущей сирени с набережной.

– А по мне лучше зима, – ответил Нивос Родеф. – Зимой ничто не отвлекает от мыслей, вся тварь уходит в спячку, ни муха не пролетит, ни комар не укусит. Сонное состояние природы концентрирует мозг на каком-либо объекте, хорошо думается.

– А я ненавижу зиму, – заметил Александр, – зимой умерла моя мать, шла по улице, поскользнулась, упала и сломала себе ногу. Перелом шейки бедра. Знаете, после такой травмы обычно все пожилые люди умирают. Моя мать умерла на двадцать третий день.

– А сколько лет было твоей матери? – спросил слепой Гомер.

– Что-то около семидесяти семи.

– Хороший возраст, – похвалил слепой.

– Она жила бы намного дольше, если бы не сломала ногу. Но вот что странно, перед смертью она утверждала, что дважды видела дьявола, и все на одном и том же месте, там, где падала. Один раз упала и больно ушибла руку, а второй раз уже сломала ногу.

– И все на одном и том же месте? – удивились в один голос Нивос Родеф и Гомер.

– Вот именно. Потом я осматривал это место возле тополя, ничего примечательного, но мать утверждала, что как-то раз, еще до этого несчастья видела одного пьяного, который блевал прямо под тополем. Умирая, она просила меня вбить в то дерево освященный крестик.

– И ты этого, как всегда, не сделал? – догадался прозорливый Нивос.

– Да. Как-то все не было времени. Так что до сих пор я еще не исполнил ее последнюю просьбу. И знаете, что интересно, после ее похорон я сам видел этого черта. Но странное дело, он показался мне не с рогами, а с собачьей мордой.

– Может быть, это был египетский бог смерти Анубис? – сделал предположение Нивос.

– Расскажи нам, как это произошло, – попросил слепой.

– Случилось это через полгода после ее похорон, – начал Александр, – я поехал к ней домой, она жила одна, и после ее смерти квартира пустовала, я еще не решил, продать ее или пустить жильцов и брать с них деньги. Не зная, что делать, я время от времени наезжал туда, чтобы полить цветы и немного прибраться. Так было и в тот день, когда я поднялся по лестнице на третий этаж и только возле двери ее квартиры обнаружил, что забыл ключи. Меня охватила такая досада, что я сел на ступеньку лестницы и не знал, что делать. Представляете, проехал пятьдесят километров в душной электричке для того, чтобы вернуться ни с чем. Погода портилась, когда я еще ехал, все предвещало грозу. А тут вдруг прокатили раскаты такого грома, что весь дом содрогнулся, и сразу же ударил ливень, дождь лил как из ведра, невозможно было носа высунуть на улицу, а у меня даже зонтика не было с собой. Так я и сидел на лестнице, как бездомный пес, не ломать же двери. А в доме – жуткая тишина, все затаились, попрятавшись по своим квартирам. Ни музыки, ни разговоров, кругом как будто все вымерли. Потом лестничное окошко потемнело, словно его кто-то прикрыл ладонью. Представляете, днем стало темно как ночью. Я человек не робкого десятка, но и у меня мурашки пробежали по спине. А тут еще молния прорезала небо так, что осветило всю лестничную клетку, и в какое-то мгновение я увидел его, поднимающегося бесшумно по лестнице.

– Кого его? – спросил ошарашенный слепой.

– Ну, кого еще, конечно же, дьявола с собачьей головой.

– Но почему с собачьей?

– А черт его знает.

– И что было дальше?

– Дальше-то?.. Он прошел мимо меня и вошел в мою квартиру, то есть в квартиру моей покойной матери.

– Как же он туда вошел? – обалдело воскликнул слепой. – У него, что же, были ключи от ее квартиры?

– Нет. Ключей у него никаких не было, да и кто ему мог их дать.

– Как же он открыл дверь?

– А он ее и не открывал. Сделал шаг к двери и исчез за ней. Я сразу же понял, что он прошел сквозь дверь, никак ее не повредив.

– Что-то не очень верится во все это, – подал свой голос Нивос Родеф. – Ты рассказываешь нам какую-то фантастику.

– Не верите, ну и не надо, – обиделся Грек-философ. – После того случая я ни разу не переступал порога той квартиры, приезжал в домоуправление, платил за нее и тут же уезжал домой электричкой. Хотел ее продать, но вы же знаете, как трудно сбыть жилье в том городе из-за плохой экологии, к тому же ее квартира старая, с совмещенной ванной и санузлом. На таких сейчас спроса нет. И оценил-то я ее совсем дешево, и все равно желающих, не нашлось. Никто не откликнулся на мое объявление в газете.

– Кто же это мог быть? – задумчиво спросил слепой.

– А тебе случайно все это не приснилось, пока ты сидел на лестнице? – спросил Нивос Родеф.

– Какое там приснилось. Я, как только пришел в себя, так схватил ноги в руки и пустился бежать без оглядки во всю прыть, как ошпаренный. Когда спускался по лестнице, в ушах ветер свистел. Добежал до автобусной остановки, промок весь до нитки, рубаха и штаны – хоть отжимай. В тот же день уехал электричкой домой.

– И сколько времени после этого прошло?

– Почти год.

– Странно все это.

– Я и говорю.

– А почему раньше ничего не говорил?

– Не знаю. Что, верно, то верно. Никому я не рассказывал об этом случае, словно хранил чью-то тайну.

Кто же это мог быть? хозяин, слепой Гомер.

– А кладбище далеко расположено от дома твоей матери? – вдруг поинтересовался Нивос Родеф.

– Не очень. А что? Это имеет какое-то отношение к данному случаю?

– Пока не знаю. В столь странном деле любая деталь имеет значение.

Но почему ты спросил о кладбище?

– Видишь ли, – построил свое предположение Нивос Родеф, – судя по твоему описанию этого субъекта, его молено принять за бога Анубиса. Больше я никого не знаю, кто бы имел туловище человека и собачью голову. У древних египтян этот бог считался покровителем умерших – вечно снующий по кладбищу черный шакал, которого они называли "стоящим впереди чертога богов". У него был брат – бог Бата с бычьей головой. Но обычно он появлялся в царстве мертвых в обществе бога мудрости, счета и письма Тота с головой ибиса и палеткой писца. Вдвоем они взвешивали сердце умершего и определяли его дальнейшую судьбу в загробном мире.

– Но я видел только одного Анубиса, – вскричал возбужденный Грек-философ. – С ним не было никакого там Бата или Тота.

– Оно и понятно, – успокоил его Нивос Родеф, улыбнувшись. – Они не могли к тебе завалиться все вместе гурьбой. Если ты сразу же дал деру, откуда тебе знать, что там происходило, и не пожаловали ли туда другие боги, например, Гор с головой сокола, Амон с головой барана, богиня Баст с головой кошки и прочие боги египетского пантеона.

– Ты бы не пугал меня, мне и так не до шуток, – заметил Грек-философ, – а лучше бы посоветовал, что делать.

– А не съездить ли нам всем вместе на твою квартиру и не познакомиться ли с ее обитателями, – предложил слепой Гомер. – Я страсть как люблю проникать в жуткие места и щекотать себе нервы.

– Неплохая идея, – заметил Нивос Родеф. – Нельзя оставлять квартиру без присмотра, а то в ней заводится всякая нечисть.

– Я, конечно, буду вам очень признателен за вашу помощь, – смущенно ответил Грек-философ, – и приму ее с благодарностью. А то знаете, как-то нахожусь в дурацком положении. Никому не могу рассказать об этом инциденте, потому что боюсь быть осмеянным, и в то же время не знаю, что делать. Одному мне ехать туда как-то боязно. А вы все же мои друзья. Кому я еще могу довериться.

– Вот и прекрасно! Все решено! – с энтузиазмом воскликнул слепой. – В следующее же воскресенье все отправимся на квартиру твоей покойной матери, Царство ей Небесное, а для пущей безопасности возьмем с собой моего Диогена.

***

…таким образом мы вчетвером отправились в то странное место где я и познакомился со своим богом.