Читать книгу Черный барин - Владимир Голубев - Страница 9

Мир так устроен, что иногда мы, позабыв о всякой предосторожности, пускаемся в отчаянные авантюры с неясной надеждой на успех из-за едва-едва заметного ощущения где-то в груди: мол, «всё будет хорошо». Так и Купава, в первый раз вырвавшись из дома, с головой бросилась в пучину странствия. Она то радовалась свежему ветру, то принималась грустить, припоминая родной очаг и добрую тётушку, которая, конечно, сильно переживает из-за неё. Но, чтобы развеяться, она с любопытством рассматривала окрестности тайного пути, сказывала на ухо волку тётушкины сказочки да пела песенки…

По пути им не попадались на глаза всадники или кареты, а тем более крестьянские телеги. Они не настигали пеших прохожих и всё время были одни-одинёшеньки. Вскоре путники заприметили впереди себя незнакомую реку в серой дымке, и дорога нежданно-негаданно оборвалась на крутом берегу. Окрест них в вековой дрёме раскинулся дремучий лес, и длинные тени тянулись к ним, словно языки невидимых чудовищ. А за колючим еловым лапником кто-то в чёрном плаще притаился и глаз с них не сводил.

Глядит Купава с крутого яра, как по воде плывут серая уточка и за ней селезень. А за её спиной, далече-далече, в низине подле болота, словно в другой жизни, захлопал крыльями и закряхтел турухтан, а с ближнего луга ему вторил настойчивый коростель: «Дёрг-дёрг». И так свежо вдруг стало…

Вот только ступила на песок Купава, как, взмахнув крылами, обернулся селезень обрюзглым водяным, а уточка, нырнув, предстала из вод косматой русалкой. Подивилась девица такому чуду: чай, не каждый день гуси-лебеди превращаются в пучеглазого старика в тине, – оттого чуть в крике не зашлась и спряталась за волка, шепча:

– Это настоящий водяной и русалка, как в сказке?

– Как видишь. Мы скоро ещё не такое заприметим, если ты живой останешься.

– А куда мы с тобой угодили?

– Так ты ещё не поняла? Мы давно в Тридевятом царстве.

Вытаращил глаза бородатый дедушка на непрошеных гостей и говорит:

– Давным-давно не являлись странники с Кремнистой дороги. Кто же теперь отважился без спроса пожаловать в мои мокрые и топкие владения? Разве не сам Серый волк?

Отвечает Волк:

– Мы, Водяной дедушка, посланы Чёрным барином и пробираемся по укрытому от посторонних глаз пути-дорожке куда следует. Поспешаем в потаённые места да за кисельные берега.

Отмахивается от серого гостя упитанный хозяин вод, не слушает, а сам глаз не сводит с его спутницы. Вдруг от какой-то нежданной радости захлопал ладонями по водной глади так, что от грохота и плеска аж мурашки по коже побежали у Купавы. И вопит на всю округу:

– Вижу-вижу, зубастый, позаботился о старике, привёл девицу для безвозвратной жизни в моих подводных палатах. Коли так, то поклон тебе от меня. А Купава-кувшинка, видать, наших кровей…

Зашептала в панике девица Волку на ухо:

– Боюсь-боюсь…

Серый в ответ:

– У-у-у, я-то думал, ты девка бедовая, а ты трусиха. Помалкивай, я сам управлюсь.

Говорит Волчище речному владыке:

– Зачем тебе Купава? Разве мало стало русалок в здешних реках и озёрах да ещё водяниц-утопленниц, что упрямые волны приносят за лето? Дозволь нам свободный проход через твои сырые владения.

Насупился тут Водяной, будто что-то припомнил; зелёные брови забегали ходуном:

– Значит, не утешишь старика? Ежели часом проглотишь колкого ерша, подмоги у меня не проси, так и сгинешь с иголками в глотке.

– Быть посему, только пропусти.

– Ну да ладно, так тому и случиться. А может быть, она сама по доброй воле пожелает поселиться в моём тереме, стать главной хозяйкой, а?

Девица вздрогнула под неотступным взглядом речного хозяина и, низко кланяясь, отвечает:

– Благодарю за лестное предложение, дедушка водяной, но мне домой надобно воротиться вовремя…

– Не спеши с ответом, ты не ведаешь, какие богатства для тебя припрятаны в моих ларцах: злато и серебро, драгоценные камни и восточные шелка, а уж жемчуга у меня – как песка в вашей Оке! У царей в сундуках нема столь добра, а у несчастной сиротки найдутся всякие сокровища на зависть царицам! Оставайся на веки вечные в моих подводных покоях – разоденешься с головы до ног словно королевна!

Купава хранила молчание, просто-напросто оторопев от сладостных речей Водяного. Из тёмной воды, подобно рыбачьим поплавкам, принялись всплывать сундуки и, с грохотом откинув крышки, явили перед девичьим взором злато и разноцветные каменья, жемчужные ожерелья да перстни с кольцами. Искуситель зашептал:

– Глянь, Купава, такого нет в коронах ваших царей и в ожерельях цариц и княгинь. Всё будет твоё!

Засомневалась девица, сердце затрепыхало при виде несметных богатств, подумалось: «Довольно считать гроши да беречь медные пятаки…»

– Я согла…

Тем временем сзади подкрался Серый волк и нежданно лизнул её в руку огненным языком и следом подложил золотую грушу. Сирота, к счастью, тут же одумалась, не договорила, и насланный морок сорвался с её глаз, а продышавшись, она попросила хозяина вод:

– Дедушка водяной, будьте добры, отпустите нас поскорее, меня дома тётушка ожидает, глаз день и ночь не смыкает.

– Что ж, так тому и быть, сто ершей вам под рубаху на подмогу, – водовик вздохнул. – Пропущу, коль ладно причешешь мою возлюбленную русалку.

– Ну, это дело нехитрое, зовите названую сестрицу.

Спустилась Купава к кромке воды, и из набежавшей волны вынырнула бледная шутовка, вся в тине да в ряске с головы до кончиков хвоста. Принялась девица старательно расчёсывать гребнем длинные волосы, хоть и руки дрожат, а что поделаешь-то? Утомилась, но причесала русые космы шутовки и вдобавок их в косу заплела; хотела уж было воротиться к Серому волку, как мелькнул перед её глазами чёрный плащ, и ухватила Купаву водяная девка, и ну тянуть прямо в глубину. Насилу поспел девице на выручку Волчище, схватил за одёжу бедняжку да на берег вытянул. Заохали да запричитали недовольные водяные жители, да всё же уговор дороже денег: пропустили нежданных гостей.

* * *

Купава замерла, крепко вцепившись в шерсть. Серый волк завыл, словно кликал ведомые только ему Высшие силы или ожидал подмоги от своих братьев, притаившихся по гиблым местам вечерних сумерек, и наконец-то сиганул прямиком через речную долину, населённую всевозможными родичами водяного, что тянули свои лапы к путникам, и одним махом перелетел все старицы и протоки, болота да трясины.

Затем дорога привела их в огромный ельник с болотистыми топями; в яркий солнечный день здесь царил полумрак. Огромные серые стволы елей прижимались к Кремнистой дорожке с клоками по краям ярко-зелёной травы и редкими красными ягодами костяники, которые Купава старалась срывать на ходу. Глухари, преданные жители дремучих лесов, что лакомились в брусничнике, разлетались из-под лап волка. Звенящий комар тут кишмя кишел, а куда ни кинь взгляд – жуть, просто жуть. Только протяни руку к зелёной стене – враз с хрустом отхватят по локоть, ведь там ожившие тени несутся: то ли волки, то ли медведи, то ли библейские левиафаны и бегемоты…

Нежданно-негаданно раздавшийся издали пронзительный крик расколол лесную глушь, а буйный вихрь, посланный умелой рукой, принялся нещадно раскачивать вершины деревьев, вокруг всё затрещало да загудело, пахнуло холодом с дальних болот. Старый бор словно прикрыло сверху чёрным плащом, и всё погрузилось во мрак. Боязно стало Купаве, ещё крепче ухватилась она за Волка. Вскоре дорогу путникам преградил престранный незнакомец ростом с крепкий дуб, с руками-ветвями и волосами-листвой, да вот только не отбрасывал он тени. Леший пристально поглядел на них неподвижными глазами и спросил:

– Куда путь держите, гости дорогие? Да по какой такой надобности, по делу али по пустой забаве, потехи ради?

Остановился Серый волк и отвечает:

– Дядя Леший, мы посланы Чёрным барином. Пробираемся по скрытой дороге в потаённые земли.

– А кому суженую везёшь или, может, уворовал для кого-то раскрасавицу, старый разбойник? Давным-давно я ведаю про твои проделки.

– Я всего лишь верно служу барышне.

Тут заходила из стороны в сторону борода из мха, а ветки стали, словно ладони, потирать друг друга:

– О как, да это меняет дело! Оставайся со мной, красна девица, леший не обидит и не обделит! Лучшие меха уложу к твоим ногам, все сокровища, припрятанные по лесам забывчивыми купцами да лихими разбойниками, пойдут в твои руки! Все до единого лесные звери и птицы почтительно склонятся пред тобою, будешь ими повелевать как истинная владелица. Ни одна пташка не взлетит без твоего ведома, ни один заяц не скакнёт без нашего дозволения. Забудь Чёрного барина, в тёмном лесу с Лешим веселее! Будем для смеха путать тропы случайным прохожим и сгонять дичь из-под носа охотников, заведём куда подальше грибников и ягодниц; точно говорю – со мной не соскучишься!

Девушка в ответ хранила молчание, поначалу замерев от вида лесного исполина, а теперь оторопев от приятных речей лесного хозяина. «Как, наверно, здорово повелевать, требовать что хочу! До сих пор только я находилась у всех в услужении, хоть у тётушки или в школе, а теперь смогу сама всё решать!» – подумала Купава. Только вовремя подкрался Серый волк, вновь нежданно лизнул её в руку и вложил золотую грушу в память о далёком доме. Словно пелена слетела с её очей, и отвергла она разлюбезную просьбу Лешего:

– Благодарствую за приглашение, Лесной дедушка, но меня ждут впереди лишь дорога длинная да ночи тёмные. Оказались мы здесь не по своей воле, не ради золота и славы, а токмо для избавления человека от страшной напасти, а после вернёмся домой, к людям. Страшно и боязно мне в вашем лесу.

Выслушав ответ девицы, топнул ногой Лесовик со злости, да так, что в округе вся земля ходуном заходила.

– Ладно, проходите дальше, только не заглядывайте на мои тропы, а то враз сгинете в топях да болотах. Но вначале пусть девица заштопает мне шапку – гляну, искусна ли она в бабьем рукоделии.

– Непременно помогу!

– Только поскорее, а то некогда мне тут с вами тары-бары вести, разговаривать, дел у меня невпроворот!

Скинул Леший невесть откуда взявшийся треух и подал Купаве. Делать нечего, с хозяином леса не поспоришь, не скажешь, что голова болит, пришлось штопать прорехи, коля в кровь пальцы, ведь крайне трудно проткнуть жёсткий мех. Тем временем из подлеска выскочил чёрный козлик и принялся забавно играться подле лесного кудесника. То прыгал, то смешно разгонялся, то пытался даже безрогим лбом столкнуть великана.

* * *

Ушанка Лешего наконец-то стала выглядеть как новая. На прощанье любезная барышня погладила ласкового козлёночка: уж больно он хорош да забавно прыгал около её ног. Как только её пальцы прикоснулись к нежной волнистой шерсти козлика, в тот же миг он сиганул через голову и тут же обернулся рогатым козлищем. Забросив оторопевшую девицу себе на спину, он со всех ног кинулся в самую чащобу. Серый волк прыгнул вслед за похитителем и насилу успел в ближнем ельнике спасти несчастную Купаву, сняв с хребта похитителя.

Они наконец-то воротились на дорогу, но там уже никого не оказалось, лешего и след простыл. Серый волк припал к земле, приглашая девицу садиться ему на спину, и загадочно промолвил:

– Это были, барышня, покуда цветочки, а впереди нас поджидают ягодки.

– Цветочки? Ужасный Водяной и Леший с хитрым козлом – это цветочки? – переспросила Купава, а сама побледнела, и серые её глаза совсем потухли, как прогоревшие угли.

– Не возжелали тебя губить водяной с лешим – так только, постращали да всякими соблазнами отвлекали, да с пути сбивали, а вот дальше – если попадём к кикиморе в гости, тогда точно милости не жди.

– А можно её как-то обойти дальней стороной?

– Коль с верного пути сойдём – непременно пропадём.

Волк поднялся с земли и бросился вперёд…

* * *

Тем временем тётушка, не дождавшись к вечеру племянницы, стала не на шутку волноваться. Пошла на рынок к знакомым купцам, пока они лавки на ночь не закрыли, и спрашивает:

– Продавала ли сегодня моя племянница груши?

– Не видели, не встреча ли, – откликаются торговцы.

Стала расспрашивать соседей: вдруг они что знают:

– Не встречали ли мою Купаву?

– Нет, но много народу, захватив припасы, пошли разыскивать пропавших брата и сестру в дальние леса, – отвечают земляки.

Тётушка стремглав бросилась к подругам племянницы. Но и тех дома не оказалось, все тоже отправились на поиски заблудившихся в здешних лесах ребят. Делать нечего, вытерла слезу Мария Петровна, письма Купавы не приметила и решила дожидаться племянницу, при этом сама себе выговаривала:

– Вот вырастила на свою голову добрую девочку, теперь не знаю, то ли плакать, то ли радоваться. Кто ни попросит – всем подсобляет, даже пусть и словом добрым, коли сделать ничего не может. Бедные её родители что сейчас сказали бы? Почему вот только разрешения не спросила? Я бы её и так отпустила. Может, побоялась, глупенькая, что я не отпущу? А возможно, с женихом сбежала, вон знакомая пишет из Псковской губернии: мол, в соседнем поместье, в пристойной семье одного барина, младшая дочь Ольга довела жениха до смертельной дуэли, а после без родительского благословения удрала из дома в тёмную ночь с заезжим драгуном. Теперь ищи-свищи её по всем губерниям. Эх, Купава, Купава, где ты, моя милая девочка? Я бы тебя непременно отпустила!