Читать книгу Король и Злой Горбун - Владимир Гриньков - Страница 13

Издали завидев меня в коридоре телецентра, Гена Огольцов припал на колено – на глазах у изумленных людей, случайно оказавшихся поблизости в эту минуту, – и провозгласил:

– О солнце глаз моих! О гений наш!

Поскольку в этот момент его руки были простерты в мою сторону, не могло быть никаких сомнений – это при виде меня Гена испытал столь бурный восторг. Шедший вместе со мной по коридору Гончаров был не в счет – его Огольцов не знал, да и вообще, наверное, видел впервые.

– Господа! – Гена повел рукой вокруг, приглашая присутствующих разделить его чувства. – Вы видите перед собой человека, чья программа вошла в семь номинаций «Телетриумфа»!

Он зааплодировал, и вместе с ним зааплодировали другие. Я, к счастью, уже дошел до Гены и поднял его с колен. Он дурачился, по обыкновению, а к этой его особенности я успел давно привыкнуть.

– Не надо громких слов, – попросил я. – Истинный гений всегда скромен.

– Как хорошо сказано! – восхитился Гена.

– Уж мне-то, как гению, это хорошо известно, – добавил я.

– Да, да! Ты прав, как всегда!

Не знавший ни Гену, ни его веселого нрава Гончаров молчал и, как мне казалось, недружелюбно таращился на Огольцова. Я подмигнул Гончарову – все в порядке, мол, вы еще привыкнете.

– Ты к себе? – спросил Огольцов.

– Да.

– Провожу.

У него всегда были резкие переходы от шутовства к деловитости.

– Что с твоими новыми проектами?

– Пока по-прежнему.

– Женя, ты не попадешь в эфирную сетку!

Прозвучало не как угроза. Предупреждение, вполне дружеское. Мне нечего было на это ответить, и я промолчал.

– Ты пытался кого-нибудь привлечь к своему проекту?

– М-да, – протянул я.

– И как?

– Никак.

– Упрямый осел! – посетовал Гена.

Гончаров, не ожидавший столь быстрого перехода от признания моей гениальности к прямо противоположной оценке моих умственных способностей, с негодованием посмотрел сначала на Огольцова, потом на меня. У него даже лицо вытянулось.

– Ну, за осла ты ответишь, – вяло попытался я защитить свою честь.

– Осел! – убежденно повторил Огольцов. – С твоим упрямством не на телевидении надо работать, а знаешь где?

– Где?

Огольцов шумно вздохнул и промолчал. Наверное, такой работы еще не придумали, где мое упрямство могло бы пригодиться.

– Ты бы не упирался, – просительно произнес Гена. – Пошел бы к Боголюбову, поговорил. Ну плюнь ты на свои антипатии!

– Да я уже плюнул было, – признался я.

– Ну!

– Все равно ничего не получилось.

– Не может быть! – изумился Гена и даже руками всплеснул. – Да Боголюбов спит и видит тебя с твоей программой в собственной телекомпании! Он в «Стар ТВ» собрал целое созвездие, а самой большой звезды там пока нет. И чтобы он отказался?

Гена недоверчиво покачал головой. Мы тем временем дошли до офиса. Там не было никого, все в разъездах.

– Кофе будешь? – спросил я у Гены.

– Нет.

– А что будешь?

– Слушай, давай о деле, а?

Он, наверное, думал, что я пытаюсь увильнуть от неприятного разговора. Я сел за стол и сердито сдвинул оставшиеся со вчерашнего дня бумаги.

– Знаешь, почему мы с Боголюбовым не сошлись? Он хочет наложить лапу на нашу программу.

– Насчет лапы я не очень понял.

– Он требует пакет акций нашей компании.

– И что? – осведомился Огольцов.

Он или ничего не понял, или для него в этом не было никакой проблемы.

– Есть наша компания, – терпеливо пояснил я. – И очень успешный проект – программа «Вот так история!». Посторонний дядя, фамилия которого Боголюбов, хочет просто прийти и стать хозяином всему – и нашей компании, и нашей программе.

– Он что – требует сто процентов акций?

– Не сто.

– А сколько?

– Я даже не стал обсуждать с ним этот вопрос.

Гена закатил глаза и с чувством произнес:

– Ну почему ты всегда и во всем ищешь какой-то подвох? Да, Боголюбов – не ангел. Но и чего-то сверхъестественного он от тебя не требует. Он вкладывает в твою компанию деньги и за это хочет что-то получить. Что в этом криминального?

– Ничего. Но я не хочу в конце концов остаться ни с чем. Ты ведь прекрасно знаешь, чем закончилось для некоторых телепроизводителей их вхождение в боголюбовскую «Стар ТВ».

– Не знаю, – вяло отмахнулся Огольцов.

Лукавил. Потому что знал, конечно же. Люди, пришедшие со своими программами в «Стар ТВ», очень скоро обнаружили, что они уже вроде как и не хозяева своим детищам. Нет, они по-прежнему вели программы, и внешне все выглядело так, будто ничего не изменилось, но уже от одного только Боголюбова зависело, какое место в эфирной сетке займет программа, кого надо пригласить в студию, а кому дать от ворот поворот, и сколько стоит реклама – это тоже определял Боголюбов. Еще он определял, сколько стоит та или иная программа, и когда их создатели начинали подводить финансовый итог, неизменно оказывалось, что денег им перепадает все меньше и меньше, хотя закупающий у «Стар ТВ» телепрограммы канал платил даже больше, чем прежде, но большая часть денег теперь оседала в карманах Боголюбова. Он был хозяином всему, и у попавших на крючок не было никакой возможности избавиться от ставшей невыносимой опеки. Зачастую качать права можно только до тех пор, пока не поставишь свою подпись под контрактом. А потом остается только кусать локти. Огольцов, наверное, понял, о чем я думаю, и примирительно сказал:

– Твоя воля, Женя! С кем хочешь – дружи, с кем хочешь – дерись, но на телевидении есть свои законы. И один из главных: приобретается только качественный продукт.

Он, наверное, хотел сказать таким образом, что я не должен обижаться на него, когда по моей собственной неразумности наши планы рухнут. Если я хочу войти в эфир с новыми программами – я должен эти программы сделать. И если у меня что-то не получается, это мои собственные проблемы.

– Мне наплевать, с кем ты скооперируешься, – сказал Огольцов. – Хоть с Боголюбовым, хоть с самим чертом. Меня интересует только конечный результат.

Он придвинулся ко мне.

– Твоя «Вот так история!» – это настоящая находка, суперхит, вечный шлягер. Но новая программа – это новая программа.

Я прекрасно его понял, потому что Огольцов все сказал едва ли не открытым текстом. Прежние заслуги не в счет. И сколько бы премий мы ни получили в «Телетриумфе» этого года – планка требований к новой программе не снизится. И если у нас все сорвется, мы одни только и будем виноваты.

– Сколько у нас времени? – спросил я. – Когда будет утверждаться новая эфирная сетка?

– После «Телетриумфа».

– У нас еще есть время. Попробуем кого-нибудь найти. Но со «Стар ТВ» мы работать не будем.

– Ты твердо решил?

– Да.

Огольцов посмотрел мне в глаза, будто пытался определить, насколько я в своем решении тверд.

– А если у тебя не получится?

– Получится, – буркнул я.

И тут неожиданно вмешался Гончаров. До сих пор сидевший молча, он вдруг сказал – веско и даже строго:

– Все сделаем. Это я вам обещаю.

У Гены Огольцова вытянулось лицо. До сих пор он даже не замечал Гончарова, вел себя так, будто того и не было. А сейчас вдруг обнаружил – и изумился. Не самому факту присутствия, а сказанным Гончаровым словам. У Огольцова было такое выражение лица, будто он хотел спросить, кто это такой перед ним, да не решался, потому что Гончаров был строг и внушителен, так что недолго было и оробеть. Я тоже несколько подрастерялся от внезапного вмешательства Гончарова, а тот как ни в чем не бывало сказал:

– Сами справимся. Возможности есть.

Он вряд ли сам понимал, что говорил, но со стороны это смотрелось очень достоверно. Я в очередной раз подивился гончаровской способности к перевоплощениям.

– М-да, – невнятно поддакнул я и ясным взором посмотрел на Гену.

– Ну-ну, – сказал Огольцов. – Буду ждать результата.

Он не стал задерживаться у нас. Поднялся и вышел, поспешно попрощавшись.

– Вы его озадачили, – сказал я Гончарову. – Давненько я не видел нашего Гену в такой растерянности.

– А кто он такой?

– Продюсер канала.

– А-а, – протянул Гончаров. – Понятно.

Но по нему было видно, что ничего он не понял. Продюсер – это слишком сложно для грузчика из овощного, да еще и уволенного.

– Чего это вы вмешались? – поинтересовался я.

– За вас стало обидно, – без затей пояснил Гончаров. – Чего он, в самом деле?