Читать книгу ЛЕДЯНАЯ КУПЕЛЬ. ПРОЗА XXI ВЕКА - Владимир Хованский - Страница 11

Ох, уж это любопытство! Если льётся оно через край, жди неприятности, горе встречай…

Маленькая мушка родилась в старом домике на окраине большого города, с высокими домами, проспектами, узкими улочками, сплетёнными в клубок, парками, театрами и даже аэропортом. Аэропорт, кстати, находился недалеко от домика, почти что рядом.

Кажется, любопытство родилось вместе с маленькой мушкой. Едва научившись расправлять крылышки и делать коротенькие перелёты, она стала обследовать комнату и совать свой носик куда надо и не надо. Мама зорко следила за манёврами малышки, объясняя Мусе – так назвала она свою дочку – названия и назначение того или иного предмета. Когда же Муся утомлялась, мама кормила её чем-то вкусным и укладывала спать.

Однажды, уложив дочку, мама сказала: «Лежи в кроватке и не вздумай вставать и летать. Я скоро вернусь». Она поцеловала малютку и вылетела в открытую форточку.

Муся легла на правый бочок, подложила крылышки под щёчку, закрыла глазки и… в ту же минуту любопытство, терпеливо ожидавшее ухода Мусиной мамы, проскользнуло в комнату, подкралось к кроватке и примостилось рядом с мушкой.

– Мусенька, открой свои глазки! – прошептало оно. – Открой свои глазки, и ты увидишь мир, который окружает тебя.

Муся была послушным ребенком. Она открыла глаза и стала разглядывать потолок и стены комнаты. А любопытство продолжало шептать ей на ушко:

– Встань, расправь крылышки, и мы облетим с тобою весь дом…

Но так как Муся, помня строгий мамин приказ, продолжала лежать, любопытство начало тормошить малышку и подталкивать её к краешку кроватки. Ещё чуть-чуть и Муся упала бы на пол, но крылышки её раскрылись сами собой, и она полетела к двери вместе с любопытством.

В доме оказались ещё две комнаты. Одна из них была обставлена старинной мебелью, её стены украшало большое зеркало и множество картин. От увиденного у Муси закружилась голова, и она упала на мягкое кресло, стоящее возле зеркала.

– Это и есть мир! – только и выдохнула она.

– Да, – ответило любопытство. – И это только частичка его. Мир прекрасен и бесконечен…

Муся вскочила и увидела прямо перед собою маленькую мушку. От неожиданности она вскрикнула и загородила лапкой глаза. Мушка на стене сделала то же самое.

– Этот блестящий кусочек стены называется зеркалом, – любопытство было тут как тут. – И ты увидела в нём свое отображение…

– Так это я! – воскликнула мушка, разглядывая себя. И то, что отразило зеркало, очень понравилось ей. – Какая я маленькая, какая я тоненькая, какие у меня блестящие крылышки. А глаза, глаза… Огромные, в половину лица. Ах… ах… ах…

– Хватит вертеться перед зеркалом, – напомнило о себе любопытство. – Нам еще надо посмотреть и другую комнату…

Другой комнатой была спальня с огромной кроватью, шкафом и лампой под абажуром.

– Наверное, приятно отдыхать на таком роскошном абажуре, греясь у лампы, —подумала Муся. – Отсюда жалко улетать…

– А как тебе нравиться здесь? – спросило любопытство, влетая вместе с Мусей в следующую дверь.

– Ах, как здесь вкусно пахнет! – воскликнула мушка. – Что это?

– Кухня. В ней готовят еду, и она здесь везде: на плите, на столе, на полу и, особенно, вон там, в ведре. Погляди-ка, что в нём…

Муся подлетела к ведру. Она и не подозревала, какое богатство, какая вкусная роскошь может находиться в простеньком синем пластмассовом ведёрке, стоящем на полу под раковиной. Схватив какой-то кусочек и сунув его за щеку, подгоняемая любопытством, Муся вылетела из кухни.

– О, я сюда ещё вернусь вместе с мамой, и мы устроим с нею самый настоящий пир!

– А вот и чердак, – сказало любопытство. – Сюда приносят старые ненужные вещи. Будь осторожна, здесь мало света…

– Какой острый запах старой пыли… – пролепетала маленькая мушка. – Как дрожит лучик солнца под крышей, совсем как мое сердечко… Я боюсь, я хочу к маме…

– Но ты же здесь еще ничего не видела! – проворчало любопытство. – А что вон там, за трубой, а что вон в том дальнем тёмном углу?

В это время мама влетела в форточку и, не увидев в кроватке Муси, бросилась на поиски дочери. Она ворвалась в соседнюю комнату – пусто, в спальню, кухню – никого.

– Муся, Мусенька! – закричала она.

Дом враждебно молчал. У мамы с такою силой застучало в висках, что она едва не потеряла сознание. «Чердак… чердак… Паук… Мусенька, там паук…» И она рванулась наверх.

А Муся никак не могла справиться с тёмным облаком страха, накрывшим её и сковавшим такие послушные, гибкие крылья. Она ощутила чей-то яростный взгляд, какую-то, леденящую кровь, угрозу, исходящую из дальнего тёмного угла. В глазах у неё померкло, тьма стремительно сгустилась в точку, сердечко забилось в горле, что-то подхватило, сжало её и… ничего не стало.

Очнулась Муся в кроватке. Рядом сидела мама с красными от слёз глазами. Она горестно качала головой и что-то шептала. Муся пошевелила губами:

– Мама…

Мама встрепенулась, склонилась над кроваткой:

– Всё хорошо… Всё хорошо, что хорошо кончается. Ты ведь едва не погибла. На чердаке обитает ужасный паук. Тебя на чердак привело любопытство?

– Да, мамочка, – залилась слезами маленькая мушка.

– Ох, уж это любопытство! Если льётся оно через край – жди неприятности, горе встречай. Послушай меня, Мусенька. Мы, мухи дрозофилы, маленькие и беззащитные в этом огромном мире и обидеть нас может любой, кто покрупнее и сильнее. Это и птицы, и летучие мыши, лягушки, ящерицы, рыбы и многие, многие другие. Даже собаки и кошки ради забавы возьмут да и прихлопнут муху-ротозейку. Много у нас врагов, но, конечно, первый из них – паук… Пауки, как воздушные рыбаки, свои сети плетут, чтоб ловить наш мушиный народ. Вот паук сеть развесит свою, затаится и ждёт, как несчастная муха в ту сеть попадёт, а из плена того уж никто не уйдёт. И они, пауки, поджидают нас всюду, везде: на земле и в воде, в чистом поле, в лесу на деревьях, в траве. Очень любят жить в доме – в углах и щелях, в кухне, тёмной кладовой, глухом чердаке… И еще мы нажили врага – человека, и нажили его любопытством своим. Вот пример. На прошлой неделе отправляюсь за город подышать свежим воздухом. Вижу парочку. Надышались, видно, возвращаются домой. Пригляделась… У неё нос короткий и вздёрнутый, у него же длинный, с горбинкой. Ну как тут удержаться и не измерить носы. Не удержалась. Выбираю момент, сажусь на переносицу даме. Рррааз – двадцать шагов. Подождала, полетала, выбрала момент. Сажусь на переносицу господину. Рррраааазз – сбилась со счета, но шагов пятьдесят, не меньше. А перемерять не могу: парочка волнуется, руками махает. Потеха… Меня уж и след простыл – ищи муху в поле. И это только нос. А волосы, уши, губы, руки-ноги и прочее. И все хочется потрогать, лизнуть, укусить… Вот кошка. Хвост да лапы, а человек… Загадка, сплошное «почему». Да, любопытство… Ведь бабушка твоя так и пропала, а всё через любопытство.

– А куда она пропала? – робко спросила Муся.

– Да кто его знает, – ответила мама, – Последний раз её видели возле самолёта.

– А кто такой самолёт? – снова спросила Муся.

– Не кто, а что. Это большая железная птица, которая уносит людей за облака. Наверное, она унесла и нашу бабушку, – вздохнула мама. – Гони от себя любопытство и будешь жить долго и счастливо…

Муся росла не по дням, а по часам. Крылышки её окрепли, и она всё чаще вылетала на улицу. Ей нравился солнечный свет, яркие краски, запахи, дома, машины, люди – весь пёстрый, бурлящий, сверкающий мир. Она была общительной мухой и, знакомясь, представлялась первой: «Муся Дрозофила»… Любила за компанию отправиться на базар полакомиться свежей рыбкой или, подтаявшими на солнце, восточными сладостями, увернуться от хлёсткого удара торговца и в отместку сесть ему на потную лысину и пощекотать её.

Спокойная, интересная жизнь, если бы не любопытство.

– Мусенька, а где твоя бабушка?

– Мусенька, а может твоя бабушка улетела на самолёте?

– Мусенька, а не хочется тебе полетать на самолёте?