Читать книгу ЛЕДЯНАЯ КУПЕЛЬ. ПРОЗА XXI ВЕКА - Владимир Хованский - Страница 3

Случилось это осенью в конце октября. Утром пронзительный блеск солнца разлился по всей округе. Заиграл на блёстках инея, чуть тронувшего остатки поникшей травы, поднял сонных уток над тёмною водою пруда и, плеснув синевы в глубь небес, бросил в неё чёрную россыпь сварливых ворон.

Их крики и гвалт разбудили Листика. Какое-то время он, не открывая глаз, машинально слушал их сплетни, потом чуть приоткрыл свои веки. Так и есть. Ночь унесла соседей слева и справа. Поднял глаза. Только ветки. Только голые дрожащие ветки…

Печаль поразила его в самое сердце. Где Листичка, где его любимая подружка… Ещё вечером они тревожно следили за тем, как порывы ветра, под крики и плач, срывали и уносили их родных и друзей. Как они, отчаянно цепляясь за жизнь, кружились в последнем хороводе, теряли остатки сил и обречённо падали на жухлую траву.

Ему вспомнились первые дни своей жизни, когда, разорвав треснувшую кожицу почки, он просунул головку в узкую щель. Яркий сноп света ослепил его, в ноздри ударил терпкий запах народившейся жизни. Листик вылез из распавшейся почки и задохнулся от солнца, от счастья, от восторженных криков ярко зелёных младенцев. Их было много. Кричали и слева и справа, сверху и снизу. Поминутно лопались почки, и большая белая берёза медленно покрывалась нежно-зелёным пушком.

Тут-то Листик и увидел впервые Листичку. На соседней ветке, почти касаясь его, с тихим шорохом лопнула почка. Зелёная маковка, а затем и головка на длинной шее, показались в открытом проёме. Два изумруда с любопытством уставились на него. А он утратил дар речи. Ведь женщину Листик увидел впервые…

Придя в себя, он прошептал:

– Я – Листик…

– А я – Листичка, – улыбнулись изумруды.

– Я видел, как Вы появились на свет…

– А я рада, что родилась рядом с Вами…

Так завязалась их дружба. Листик не расставался с Листичкой, ведь веточки, на которых родились они, росли совсем рядом. Днём они вместе с соседями обсуждали разные новости и со смехом рассказывали весёлые истории. По утрам умывались росой, а когда начинал идти дождь, наступал «банный день». Так в шутку называли они дождливые дни.

Когда дул северный ветер, старались прижаться друг к другу, чтобы было теплее. Когда припекало солнце, сонно дремали. Смеркалось. Листик желал Листичке спокойной ночи, бережно опускал её ладошку в свою, и они закрывали глаза.

Конечно, не всё и всегда было гладко. Комары досаждали назойливым писком, толпились бестолковые мошки, больно задевали крыльями птицы. Но всё это были мелочи жизни.

А вот тлю, майских жуков и гусениц листья смертельно боялись. Настоящие бандиты и убийцы! Они поедали листочки. Ели… живых! И нельзя было от них убежать – мама-берёза крепко привязала детишек к себе.

К счастью, судьба хранила молодую пару. Безмятежно прошли май, июнь и июль. Листик с Листичкой набрали силу, жизненный опыт и мудрость. Наступил август. Как-то Листик заметил в зелёных кудряшках Листички желтоватую прядь.

– Ты что, красила волосы? – удивился он.

– Старею я, милый, вот что, – грустно улыбнулась Листичка. – Присмотрись-ка к другим…

И правда: у многих собратьев тоже появились жёлтые пряди. Мало того, в жёлтый цвет окрасились и руки, и ноги. Да и мама-берёза начинала пестреть. Жёлтые пятна появились и в её пышной зелёной кроне.

А тут ещё и сарафанное радио разнесло неприятную весть. Будто бы самые первые листья видели странного старца. Тёмно-коричневый, иссохший до невозможности лист утверждал, что родился ещё в прошлом веке. Пережил весь зелёный народ, живший на маме-берёзе, пережил страшный холод и голод и утратил смысл жизни. Через несколько дней он исчез.

Этот рассказ оставил неприятный осадок. С некоторых пор Листик стал замечать перемены в себе. Он начал желтеть и худеть, раздражаться и брюзжать по пустякам.

– Боже, да ведь я настоящий старик… – однажды воскликнул он про себя. – А как же Листичка?

А Листичка, и пожелтев, не утратила своей красоты. Жёлтый цвет был ей явно к лицу.

Ностальгия появилась в их долгих беседах: как молоды мы были…

Промелькнул сентябрь с его «бабьи летом», побежали-полетели деньки октября. Погода испортилась. Дул северный ветер, секли мелкие острые капли дождя. К вечеру он вроде утих, но настроение у обоих было неважным. Вяло пожелав Листичке спокойной ночи, Листик забылся тревожным сном…

Он ещё раз огляделся. Никого. Один, он один остался у мамы-берёзы. Её последний сынок. И снова печаль навалилась на сердце: Листичка, Листичка, как же ты могла уйти без меня…

Листик стал вглядываться в разбросанные по траве жёлтые пятна. Кое-кого он узнал. Вон, знакомая с третьей ветки налево, вон её соседка, а вот и сосед, висевший прямо над ним…

В глазах зарябило. Он наклонился и… свет померк в его глазах. На траве, почти под ним, лежала Листичка. Его родная Листичка лежала и глядела на него.

Он закричал изо всех сил, что любит её, что не может без неё жить… Но голос его, как и у всех листьев, был тих и похож на шорох. Листичка не могла разобрать его слов, и только виновато улыбнулась ему. Беспомощная и нежная…

И тогда Листик начал молиться. Он молил Вышние Силы, чтобы поднялся ветер. Он молил ветер, чтобы тот забрал его у мамы-берёзы. Он молил свою маму, чтобы она не держала его…

И откуда-то взявшийся ветер легонько обнял Листика и мягко оторвал его от ветки. Листик, почувствовав свободу, начал медленно и плавно кружиться и потихоньку терять высоту, не спуская с Листички глаз. Вот она уже близко… Вот она совcем рядом… И Листик мягко опустился на траву рядом с любимой…