Читать книгу Долгое изгнание. Исторические повести - Владимир Иванович Макарченко - Страница 4

Внук растревожил воспоминания Надава. Когда на темно-синем небе зажглись звезды, он удобно расположился на плоской крыше дома, подложив под себя прихваченный из дома тюфячок. Картины прошлого не давали ему покоя.

Пока их семейство строило свое благополучие в Вавилоне, египетский фараон Априй напал на вавилонские порты и города, отделив от Навуходоносора некоторые из них. Но это было не самое страшное для евреев, проживавших тут. Страшные последствия пришли позже, когда посаженный Навуходоносором на царский трон в Иерусалиме Седекия примкнул к фараону и объявил о выходе из подчинения Вавилону, подняв восстание и изгнав из Иерусалима вавилонский гарнизон, частично им уничтоженный.

– Этот – последний из царей Иудеи, кто посмел противиться мне! – Грозно заявил Навуходонасор на собранном по этому случаю военном совете. Седекия пожалеет о том, ч то рожден был своей матерью! Мы еще не побежденыи он поспешил со своими делами. Что думают мои генералы?

– А что тут думать? – Выступил вперед его военный советник Ахрон, прославивший себя своими военными успехами. – Поход на фараона готов. Разобьем его, а потом двинемся на Иерусалим.

– Я сам стану во главе войска! – Заявил царь. – А Иерусалим сотру с лица земли! Выступаем!

Застигнутые врасплох войска фараона Арпия медленно скатились под грозным натиском Навуходоносора с земель Палестины к морским портам. Там остатки их спешно погрузились на корабли и бежали, спасая свою жизнь.

– Теперь Иерусалим! – Заявил Навуходоносор, когда последний корабль египтян скрылся с глаз. – Вперед, мои верные военачальники! Накажем иудеев за все их грязные дела!

Спустя некоторое время Иерусалим был взят в осаду.

С этого момента была утеряна связь с дедом Давидом, который за год до того был призван в новый Великий Санедрин. Никакие с ведения не просачивались в Вавилон сквозь плотные ряды осаждающих.

Вместо себя дед оставил своего старшего сына Гавриэля, которого более иных подготовил по знанию Торы и умению вести хозяйские и торговые дела. Дядя Гавриэль даже выезжал со своим товаром в другие города, где установил контакты со своими единородцами.

Беда пришла в дом в лице одного из пригнанных из разрушенного Иерусалима евреев. Этот обтрепанный и тяжело опирающийся при ходьбе на палку, припадая на непослушную, замотанную окровавленным тряпьем ногу, человек и рассказал им, что произошло в Иерусалиме, жадно поглощая предложенные ем у хлеб кусок вареного мяса.

– Полт ора года город был отрезан ото всех. – Повел рассказ пришелец, немного утолив голод и жажду. – Полтора года ворота города были заперты, и никто не мог пройти за стены и обратно. Однажды царь Седекия под давлением возмущенного его бездействием народа, пошел на прорыв. Только… как можно было одному отряду разбить огромное войско, которое до того разгромило фараона и всех его приспешников на землях Палестины? Радостными крикам и сопроводили люди эту вылазку. Но горькими слезами встретили остатки тех, кто покинул город. Весь отряд пал. Многие попали в плен. Среди них был и наш царь. А, спустя короткое время, вавилоняне ворвались в город и уст роили в не м страшный погром. Были убиты все, кто по усмотрению вавилонских солдат готов был оказать им сопротивление. Само собой первыми гибли те, кто держал в руках какое-нибудь оружие. Потом начался всеобщий грабеж. Все ценности дворцов и горожан вывозились из города. Потом настала очередь храма… – Тут речь рассказчика прервалась глухим рыданиием. Все терпеливо в молчании ждали, когда он успокоится. – Потом они разрушили и сожгли храм Яхве. Разрушили совсем. Все, что хранилось в храме, тоже увезли с собой. Арестовали все семейство царя. Убили всех членов Санедрина…

Эти его с лова оборвались восклицаниями семейства Давидова.

– Там был наш Давид! Если казнили всех, то такая же участь пост игла и его! За что господь был немилостив к нему?! Почему он не внял пророчествам Иеремии?! Все с лучилось именно так, как говорил пророк! Горе нам! Горе!

Слушатели долго не могли успокоиться. Воспользовавшись этим, неожиданный гость успел насытиться и забылся, не взирая на шум, в легкой дреме сильно уставшего человека.

Когда стенания понемногу утихли, Гавриэль растолкал рассказчика, вернув его к реалиям происходящего.

– Говори еще! Мы слушаем тебя! – Потребовал Гавриэль.

– Что говорить?

– Ты – первый кого слушаем мы из выживших в Иерусалиме. Потому нам интересно все, что ты видел и слушал за время осады и после нее, когда находился в пути сюда.

– Я расскажу. Я все рас скажу. Только потерпите немного. Я не ел и почти не спал уже несколько дней, гонимый халдеями* из разных мест. Мне нужно промыть раны. Иначе вскоре я совсем не смогу говорить.

– Хорошо, будь по-твоему. – Согласился Гавриэль и велел двум рабыням заняться ранами гостя и приготовить ему постель. – Продолжим разговор утром. А пока мы предадимся горю, весть о котором ты принес нам и вознесем молитвы Господу нашему.