Читать книгу Волчьи ягоды - Владимир Колычев - Страница 3

Перестройка, гласность, ускорение… Оказывается, это далеко не пустые слова. Перестраиваются люди, кооперативы открывают, джинсу шьют, в открытую ею торгуют, никого не стесняясь. Раньше за фарцу сажали, а сейчас это называется предпринимательством. Вот тебе и гласность. Темпы продаж растут, а вместе с ними расширяются и барахолки. Вот тебе и ускорение…

Так называемый «черный рынок» из парка перекочевал вдруг на пустырь между домами на Пролетарской улице. Сеткой участок огородили, длинные столы поставили, и теперь по выходным здесь шла бойкая торговля. Да и в будние дни на этой точке можно было прибарахлиться. Раньше народ в Москву на Рижский рынок ломился, а сейчас те же джинсы, кроссовки, футболки и прочий фильдеперс можно было купить в самом поселке. Люди в Тяжмаше жили небедные, потому деньги на «Пролетарке» крутились немалые. И кооператоры себя неплохо чувствуют. А почему? Да потому, что некому здесь дичь отстреливать. Воры по карманам шарят, им большего не надо. «Южане» рады тому, что подмяли под себя поселковую дискотеку. Они там себя королями чувствуют, и это для них вершина счастья. Зато «северяне» уже вошли во вкус легких денег. Железнодорожная станция уже под ними – со всем частным таксопарком и кооперативными кафешками. На очереди – барахолка на Пролетарской.

– Почем? – развесив на руках джинсовую куртку, спросила Карина.

Неплохая куртка, модная, пошита хорошо, строчки крепкие. Ярлык заморский на ней, но видно, что не фирма. «Made in USSR» в самопальном исполнении.

– Сто пятьдесят, – сквозь губу процедил широколобый мужик с нездоровым красным цветом лица.

– Я для брата, – кивком показала на Панаса Карина.

Задача у Эдика простая – стоять рядом с ней и делать глупый вид. Что называется, человек на своем месте.

– Да мне какая разница? – скривился кооператор.

– Эдик у меня в горячем цеху работает. Сто пятьдесят рэ в месяц получает.

– Это не мои проблемы, – начал раздражаться мужик.

– А ты такую куртку за день шьешь. Или даже за полдня.

– Девушка, проходите, не мешайте работать.

– А чего так грубо? – возмутилась Карина. – Люди в горячих цехах на страну работают, а ты с них месячную зарплату за какую-то говенную куртку дерешь! Не стыдно?

– Девушка, я сейчас милицию позову!

Пароход и Слон только этого и ждали:

– Что такое, гражданин?

С красной повязкой на руке Пароход карикатурно напоминал Моргунова из «Операции «Ы».

– Да вот, работать мешают, – повелся продавец.

– А разрешение на работу есть? – насел на него Слон. – А лицензия? А справка из налоговой?..

Ничего такого у кооператора не было.

– Нет у меня справки. Но налоги я плачу! В налоговой инспекции можете узнать!

– С чего ты платишь? С одной куртки? А продаешь сколько? Мы за тобой давно уже наблюдаем, мужик. Знаем, сколько и чего ты продаешь. Поверь, в налоговой тебя за яйца подвесят! – оскалился Слон.

– В переносном смысле подвесят, – улыбнулась Карина. – А мы в прямом смысле это сделаем… Не веришь?

Наконец-то до мужика дошло, что это наезд.

– Э-э… Ну-у… Ну, хотите, я за так отдам вам эту куртку?

– А чего ты заколотился? – хищно сощурилась Карина. – Куртку нам сдаешь… Что, с налогами не чисто, да?

– Да нет, нормально там все, – страдальчески скривился кооператор.

– Ну и хорошо, если нормально. Сейчас мы с тебя двести «рябчиков» снимем. Считай, что это грабеж. Можешь в ментовку обратиться, если у тебя с налоговой все нормально. Давай обращайся. А мы докажем, что там у тебя не все нормально. И «штуку» с тебя за свои труды снимем. Ну, а если бодаться будешь… Слон!

Слон вдруг резко поднял вверх две руки, сцепленные в замок, и с силой опустил их на прилавок. Две доски тут же проломились с устрашающим хрустом.

– А если он тебя так по голове ударит?

– Э-э, я все понял… Но двести много, я сегодня только одну куртку продал…

– Одну куртку, – кивнула Карина, – и три пары джинсов… А может, и больше. За всем же не уследишь, да? А мы следим, мы все видим. Хочешь, мы тебя на процент от прибыли поставим?

Мужик вздохнул и полез в карман за деньгами. Но Карина этого как будто не заметила. Она примерила куртку на Панаса. Тютелька в тютельку, что называется. Пусть носит, пусть помнит ее доброту. Что-то Шах и Кобзарь одеяло на себя тянуть стали, как бы не пришлось сцепиться за ними в борьбе за власть. Поэтому и заручалась она поддержкой Панаса. Он хоть и туповат, но в союзе с ним спокойней. К тому же тупость его только на руку: чем тупее человек, тем он преданнее…

– Берем. – Карина положила на прилавок десять копеек и хмыкнула: – Ну, чего смотришь? Сдачу гони! Полтинник с тебя! – Она забрала у торгаша два четвертных, сунула их себе в карман. – Если вдруг какие-то проблемы, обращайся, всегда поможем. А если к ментам побежишь, похороним за свой счет.

Рейд по торговым рядам удался. Только за один день касса «северного братства» пополнилась на шесть, без малого, тысяч рублей. И завтра должно быть не меньше…

Боксерская «груша» – не человек, отпор не даст, но все-таки лучше тренироваться с ней, чем без нее. Удар, еще удар, еще… Рукой, ногой, снова рукой… Сильней, быстрей, еще быстрей…

– Кара, у нас проблемы, – звонко прозвучало за спиной.

Карина остановилась и обернулась.

– «Южане» «стрелу» забили, – с суровым видом сказал Шах. – Завтра в шесть вечера у очистных.

Кобзарь чинно кивнул, подтверждая слова.

– Дискотека?

– Нет, «Пролетарка»…

– Проснулись-таки…

Карина сняла перчатки, покинула душный боксерский зал, прошла в директорскую. Здесь и мебель уже новая, и ковры на полах и стенах, в холодильнике пиво, «Боржоми».

Она откупорила бутылку с холодной минералкой, плюхнулась в кресло и требовательно посмотрела на Кобзаря:

– Ну, давай, рассказывай.

– Что – рассказывай?

– Кто конкретно наехал…

– На барахолку наехали… Мы там были, а ты здесь… Там надо было быть, тогда бы все знала, – выговорил ей Кобзарь.

– Я что-то не поняла: это что, наезд?

– Это не наезд, – покачал головой Шах. – Просто мы с тобой на равных, а ты ведешь себя так, будто мы никто…

– Значит, наезд, – кивнула Карина.

Бунт на корабле. Мальчики решили тягаться с девочкой. Раньше ничего, не возмущались. Но ведь раньше и денег шальных не было. А там, где деньги, там склоки, интриги. Карина должна была это понимать. И понимала.

– Да нет, не наезд. Просто определиться надо, кто из нас самый старший, – осторожно проговорил Шах.

– Я так понимаю, ты уже определился, – усмехнулась Карина.

– А что тут определяться? – пожал плечами Кобзарь. – Игорь самый старший среди нас, пусть он рулит…

Карина задумалась. Плохо дело. Шах и Кобзарь, видимо, сговорились. Если она примет их вариант, то окажется третьей по счету… Сход можно собрать, но не факт, что братва подтвердит ее старшинство. Как бы на последних ролях не оказаться.

– Ну, пусть рулит, – нехотя согласилась она.

Не сладить ей с Кобзарем и Шахом. Сомнут они ее, если вдвоем навалятся. Сомнут и не вспомнят о своих к ней чувствах. Там, где большие деньги, чувства отходят на второй план.

– Тогда слушай. – Шах приложил ко рту кулак, чтобы скрыть вздох облегчения. Не думал он, что Карина так быстро уступит ему. – «Южане» сами хотят снимать с «Пролетарки».

– Так это наша территория, – пожала плечами Карина.

– А они считают, что их.

– Значит, надо собраться, линию по карте прочертить.

– Да, но каждый в свою сторону потянет.

– Косолап «стрелу» забил, братву собирать надо, – с важным видом изрек Шах.

– Это не ко мне. Ты у нас рулевой, ты и собирай.

– Да это не вопрос…

– А в чем вопрос?

– Ни в чем… И разбор я держать буду.

– Не отдашь «Пролетарку»?

– Не отдам.

– А зачем она? Барыги забурели, делиться не хотят…

Действительно, ситуация с барахолкой стремительно выходила из-под контроля. Кто-то из торгашей в РОВД стукнул, теперь по рынку ментовские наряды ходят. А проблемы с законом никому не нужны, деньги на свободе хорошо тратить. Поняли барыги, что не хочет братва связываться с ментами, почуяли, так сказать, слабину, поэтому зажимают выплаты. С таксистами, как это ни странно, без проблем, но ведь и они могут взбунтоваться.

– Ну, хотят – не хотят, а «штуку» в день имеем, – заметил Шах.

– Скоро и того не будет.

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю?! Ты у нас старший, ты и предлагай…

– А что тут предлагать? – скривил губы Кобзарь. – Где барыги живут, мы знаем. Отлавливать будем и «гасить»…

А ведь это Карина придумала разведкой заняться, всех «данников» на карандаш взять. Она этим и занималась, постепенно расширяя «черный» список за счет новых барыг. У кого-то швейный цех подпольный, кто-то паленую водку чуть ли не в промышленных масштабах гонит, а на днях братва на мастерскую вышла, где ворованные машины на запчасти разбирались. Информация была, но никто ни на кого пока не наезжал. Чувствовала Карина, что Кобзарь и Шах собираются вытеснить ее на обочину, потому и не рвалась в бой. И сами они трусоваты. Драться не бояться, а с ментами связываться не хотят. Зачем же ей рисковать своей головой, таская для них каштаны из огня?

– Прямо сегодня и начинай, – язвительно усмехнулась она.

– Не так все просто, – покачал головой Кобзарь. – Барыги в ментовку могут заявить.

– И что?

– Ну, мы ментов, конечно, не боимся… – замялся Шах. – Просто сначала надо с барахолкой решить. Если «Пролетарка» за нами останется, тогда барыгами займемся.

– А ты что, насчет «Пролетарки» сомневаешься? – звонким от возмущения голосом спросила Карина.

– Я сомневаюсь?!.. Кто тебе сказал, что я сомневаюсь? – слегка растерялся Игорь.

– Не надо ничего говорить, у меня глаза есть, чтобы видеть… Короче, с ментами надо договариваться. Деньги у нас есть, возьмем на прикорм какого-нибудь опера, он будет держать нас в курсе дела. Если какой-то барыга «заяву» накатает, он заявление придержит, а мы заставим его забрать…

– А разве я не об этом говорил? – вскинулся Кобзарь.

– Слова слышала, а дела не видела… Или хочешь, чтобы я ментами занялась?

– Ну, тогда на станции у тебя круто получилось, – с важным видом изрек Шах.

– Отмашку мне даешь?

– Да надо бы вопрос решить…

– Хорошо, с ментами я решу. А дальше? С барыгами тоже мне решать?

– Нет, с барыгами мы как-нибудь сами…

– Как-нибудь?.. И с «южанами» тоже как-нибудь?

– Не, с «южанами» конкретно надо решать…

– Конкретно – это всех в расход. Ты сможешь, например, Косолапа завалить? Наглухо сможешь? – язвительно посмотрела на Шаха Карина.

– Из чего?

– Это ты у меня спрашиваешь? Ты же у нас рулевой, вот и должен был проблему со стволами решить. Сколько ты стволов купил?

– Где я их куплю?

– Людей искать надо. Есть люди, которые этим занимаются. Я понимаю, страшно это, на ментов можно нарваться… Но волков бояться – в лес не ходить.

– Я смотрю, ты умная очень! – раздраженно буркнул Шах.

– Не умная, но проблему со стволами решить смогу. Есть у меня выход на одного человека, он знает, где «железки» взять…

– Так в чем же дело?

– Мне еще и стволами заняться? А ты что делать будешь? На мне будешь ездить? Так я к тебе в ишаки не нанималась… Короче, давайте решать: или мы движемся вперед, или давайте барахолку «южанам» сдавать. Барахолку сдадим, а таксисты сами от нас разбегутся. Слабаков никто не боится!

– Кто слабаки?! – взвился Кобзарь. – Завтра покажет, кто слабаки, мы или «южане»!

– Ну, мы им навалим, а дальше что? Послезавтра они снова на нас наедут. Сколько мы с ними воюем и ничего сделать не можем… Тут что-то одно нужно: или наглухо их всех валить, или договариваться.

– О чем договариваться? – озадаченно спросил Шах.

– А ты сам подумай, о чем. Завтра на «стрелке» и скажешь. А мне с ментами решать надо. Есть у меня на примете один человечек…

Карина вдруг вспомнила про Кастальского. Этот парень до сих пор продолжал волновать ее воображение. Вроде бы и не было в нем ничего особенного, но ей почему-то хотелось продолжить с ним знакомство. Но Кастальский в поселковом РОВД не служил. Может, это из линейного отдела мент, а может, он служит где-нибудь в МУРе…

Хорошо бы Кастальский на нее работал, но, увы, это невозможно. Поэтому она присмотрела немолодого уже опера, давно потерявшего интерес к службе. Старший лейтенант Казанков больше думал о пенсии, чем о своей работе. Пенсия у него небольшая, фазенду в деревне на нее не купишь, а хотелось бы…

Карина почти не сомневалась в том, что Казанков согласится работать на нее, но подходить к нему пока не торопилась. Сначала надо было разобраться с «южанами».