Читать книгу Для тебя - Владимир Кондратьев - Страница 6
Часть I
II
ОглавлениеКогда я ощутил себя
и встал на путь всхождения;
чтоб в Божьей Памяти и Полноте Веков,
познать восторг лобзаний Вечности, движение,
приоткрывающее мудрости покров,
я там увидел кончик белоснежной ризы,
моей любимой; ласку, скорбь очей её, —
упав к ногам, смотрел в них снизу,
и чувствовал, как всё во мне поёт.
И в исступлении я ноги целовал,
лаская вечностью ликующее тело.
Она — желанная, которую так звал,
меня взяла и увела с собой несмело:
«Блаженство… Та, незабываемая, ночь,
Прозрачной кисеёй окутала всё ложе.
И я, припав к благоуханной коже,
Не смог своих желаний превозмочь.
Прикосновенье губ, как аромат вина;
Твой нежный взор; любви волна,
Что унесла, окутав запахом волос,
К твоей груди — она прекрасней роз…
Цветёт, подрагивая,
и живёт необъяснимо,
Над самым сердцем —
тем, что так ранимо;
Хранитель страсти пламенной любви,
Огня волшебной силы, что текла в крови,
Сжигая нас тогда,
когда, обняв друг друга,
Мы вспыхнули свечёй и… замерли,
как от испуга,
За всё, что вдруг осталось позади
того мгновенья.
Прошлое – не уходи!
Там ясно всё, сознанию понятно.
А впереди?..
Я потеряю всё и изменюсь
невероятно…»
От сонных
и холодных искривлённых душ,
познавших только радости страданий;
живущих в темноте своих убежищ, —
жилищ,
что сами сотворили для изгнаний;
от времени укрыться
в целостность и слитность;
от всех переживаний, с вихрями в душе.
Миг самого страданья — мимолётность,
с годами чертит борозды, там, на её меже.
Всё множество таких борозд,
как вспаханное поле, —
на лике Вечности из горя огород;
рождённый нетерпимостью от боли,
от злой судьбы,
от всех невзгод…
Всё вспахано и зреет урожай,
толкающий весь этот мир на край:
«Я думаю, упёршись взглядом вдаль:
Вся радость позади, а впереди печаль.
Как тяжело, в минуты ожиданья,
Мне вспоминать всё то, что не сбылось;
В душе остались лишь одни желанья,
Их мне исполнить так и не пришлось.
Как тяжело идти по суматохе дней,
Не ожидая в жизни больше ничего;
Там, далеко вдали,
осталась встреча с ней,
Последняя… И я ушёл от счастья своего.
Как тяжело… Витает серая печаль.
Душа и сердце неподвластны мне;
Они, взлетев, уносят в голубую даль, —
Туда, где ты, где свет в твоём окне…»
Апокалипсис подберёт
от боли, разрывающийся плод,
созревший в состоянии греховном.
Он проклят своим миром бездуховным.
Весь в прошлом,
во всеохватывающем «теперь»,
он в бесконечной смерти
упирающийся зверь.
Удушье давит,
а так хочется дышать;
бессвязный лепет —
там, где хочется рычать.
Не знающий, как выразить,
сказать,
что хочется любить,
а не страдать:
«Я чуть не умер без тебя,
Над мною плоть моя довлела,
Но крылья выпростав, душа,
Преодолев страдания, взлетела.
Пройдя нелёгкий длинный путь,
Хранил черты твои прилежно.
Да, их порой казалось не вернуть,
И смерть моя была бы неизбежна.
Я сбросил всё и суть свою переменил,
Любовь с меня, с живого, шкуру сняла.
И тут же мне, пока от боли выл,
Она мой облик быстро поменяла.
Конечно, было б легче умереть,
Чем сбросить все и над судьбой взлететь».
