Читать книгу Пролежни судьбы. Книга вторая - Владимир Кукин - Страница 5

Грешит кто льстивыми речами лжет,

возносит незаслуженно, себе подвластно

выкраивая благо – всепрощенья ждет?

минует кара? – обольщайся, но напрасно.

Пароль желаний – рук развязность,

и восхищения чувств трогательной силой,

определяющей свою причастность

воображения игрою с телом милой.

Доверия порог и жажда

свободой нравственного обозренья

рисует ласкою миражно

освобождение от девственности зренья.

Природы властные объятья

приветливы любви инстинктов долга,

предоставляя страсти платье,

когда грядет симпатии помолвка.

Цветеньем жизни наполняясь,

подхваченное искушеньем семя

взаимностью навязывает радость,

неподотчетно наблюдая время…

Услуга дарственной заботы

развратного насилия над телом

предоставляет жизни льготы —

стремления потешиться мечты уделом,

блуждания в миру влечений,

нетерпеливости испытывая жажду

в любви, в противоборстве бдений,

слепцом затеяв с наслажденьем тяжбу…

(Когда-нибудь я это расшифрую).

– Ты уходишь? Только пять утра.

– Рассвета день хочу у моря встретить

и скинуть груз тяжелых мыслей,

чтобы могучий вечности свидетель

сомнения рассеял в жизни…

– С каким пренебрежением я относилась к женщинам, отдавшим девственность на поругание мужчинам, страх наблюдая в их глазах, когда я прикасалась к их сокровищу?

Твоя девчонка – уникум. Такого впечатляющего гордостного вида за свою вагину… я прежде не встречала. Но теперь я понимаю почему: не ей она гордилась, выбором тебя, ей приносящим ощущение необходимости ее иметь не ради родовых услуг.

– Я не обладаю монопольным правом

распоряжаться сей анатомической структурой.

Скромный потребитель вдохновляюсь малым,

облагораживаю страстью, оплатив натурой.

Чужды мне величьем сердцееда лавры,

бездушием растаптывая бескорыстье чести —

мрак. Самодовольства не звучат литавры

по окончании бесплодной праздничной фиесты.

– Ты как будто отстраненно наблюдаешь за собою, что творишь в постели. Я не могу понять кто мною овладел. Ты порабощаешь как физически, так и духовно взглядом недоступного высокомерия. Переживая страстью ощущение свободы, хочется спросить: «Ты кто?» Какое ты испытываешь чувство к тому, с чьей плотью ты соприкасаешься интимом?

– Манящий в неизведанность мечты озноб,

страстью охватившей приближающейся бури;

в душе блуждающий чувствительности тромб,

бередящий нежностью и злом словесной дури…

Дурь твоя неподражаема успехом. Я никогда не думала, что после секса может быть такой в душе подъем… как по окончании духовного спектакля в церкви.

– В медицину вкрался образный налет?

Дурь неподражаема успехом?

Откровений беззаветный эшафот,

разносящийся печальным эхом

отголоска поэтических высот

авторства любовного трагизма,

не познавшего седин заслуги лет

с безразличьем слезным пацифизма,

жизнь линчующего званием поэт.

Дурь неподражаема успехом,

беспокойства творческого бытия,

вдохновенья на любовных вехах

волн судьбы, что прочит времени ладья…

Сбереги, не для меня, девчонки репутацию. Чтоб ни одна душа живая не коснулась к ней язвительной усмешкой венерических проблем. А если вдруг появится необходимость в дефицитных препаратах – дай ей позвонить и будешь все иметь, что нужно.

Хотел быть рядом с ней судьбой…

Но я ошибся страстью увлеченья,

разлука мачехою злой

приговорила душу к излеченью.

Возможно, я ошибся и в другом:

отверг знамение Господне,

кичась высокомерия мирком

подмену не принял от сводни…

– Эвелина мне представила тебя другим: сердечным робким недотрогой, чувства умно прячущего за слова и не имеющего приложения своим талантам. Она ошиблась, думая, что мне соблазном волевым удастся покорить тебя. Я обломилась унижением от взгляда твоего, отбившего охоту предлагать себя мужчинам, кокетством унижаясь перед комплиментами, желающими снять трусы. К тому же, ты меня рассорил с Эвелиной. Четыре года ни словечка… и тут вдруг неожиданный звонок… И связанный опять с тобой.

– Шекспир в гробу перевернулся,

душою взбудораженной рванувшись из покоев,

сюжетным вызовом ресурсов,

поиздеваться маскарадом над судьбой героев…

– Ты о чем?

– Помнишь брючки те, в которых ты явилась на смотрины?

– Нет!

– Вызов сексуальности, призыв – возьми меня!

В споре двух красавиц я решил тебя унизить.

Царское могущество, героя храбрость или красоту…

избрать для поклонения с развязкою неисчислимых бед?

Факелом спалить любовью Трою, справив пылкости нужду?..

Парис – судья и жертва предсказанья поражений и побед.

Поверь мне: роль Урсулы –

похабила бы твой красотный кругозор.

Ведь девственные дуры –

недоработка чувств, фертильности позор…

– Не только нежностью с ума ты сводишь…

– Я пойду.

– Девочка твоя просила передать: «Виновника ты видел…

ночью… в первый раз».

– Ну вот! И час расплаты наступил.

Красота повелевает мщенье!

Могущество и храбрость – факел сил –

брось к ногам любимой преклоненьем.

Нужен буду – позвони.

Хлопотная предстоит неделька…

Спокойствие морское задумчиво протяжно,

переполняет жизнью произвольной темы,

печалью наслажденья – действительность пейзажна

самодостаточностью сложной теоремы

противоречий творчества, с будущностью взгляда

не приносящего угодливости жертву,

блаженства настоящего – верности расплата

любовной власти разбазаренной по ветру.

Сопротивления игра мышления подходу,

сумбурность наслоений волновых скитаний

в среде подсказок творчества славящих природу,

судьбой тестируя пригодность дарований…

Бред! Мысли там гуляют в подворотнях припортовых, разыскивая наказание, обрушившее умилительность надежд на будущее с Ольгой. Чем отплатить за грязную услугу? Да и кому?

«Его ты видел ночью…»

В комфортное гнездо с опаской пробираясь вслед за Ольгой, что я видел. Эко пташечка задумала: мне предложив повоевать моральностью с разгулом вседозволенности подворотен!

В одиночестве?.. Нет! Я не один под пули шел в Афгане, и наше братство крепче, чем порука банд враждующих наживой. Кликнуть только, и слетятся бескорыстной помощью «орелики» из школы для убийц. Как ни пытала нас судьба, но мы смогли найти друг друга и собраться, офицерской честью присягнув на верность памяти погибшим. Адреса и клички званий нет, равны одной задачей – выжить и добиться цели. Трех сослуживцев мне достаточно, разворошить структуры банд, несущих в массы контрабандный лоск, сдирая втридорога за форцу. Только бы ребят не разобрали по загранкомандировкам.

Советники посольств, своими методами устраняющие недомолвки в отношениях межгосударственных.

Воли суверенной боевой костяк,

белые в запасе не держащий флаги.

Скрытым штурмом низвергающий «Рейхстаг»,

жизнью жертвуя за преданность присяге…»

Чудо! – телефон ожил: Таня весточку прислала?.. И тут же: незнакомый номер высветился на экране вызовом…

– Татьяна?

– Нет, не угадал…

Сигналы посылал воспоминаниями на отзывчивость, ну и дождался, позвонила.

Голос поднимающий желанья на дыбы

независимым укладом сладкой речи,

право излагающий претензией мольбы –

письмецом воинственным «Казачей сечи».

Памяткой разлуки лет преодолев порог,

интригующим захватом чувств смешинки,

ласки выставила обозримый маячок,

душу тронув сожалением слезинки.

Голос – это цвет воображенья красоты,

пишущий фантазии душевным ритмом,

смысл нащупывая интонаций чехарды,

чувств палитру слов на полотне кредитном…

– Привет! За слез моих показ – ты должен расплатиться. Кроме тебя, их недостоин ни один мужчина. Не знаю, сколько выплакала бессердечьем женским обагренная твоя душа, но могу гордиться, что я тоже приложила к этому сноровку.

Прекрасна? Зеркало не лжет?

Душа познав тебя, осталась недотрогой,

не ощущающей любовных льгот

среди холопства ласк бездарности убогой.

– Браво! Я не ожидал признаний вариаций

на исповедь тематики вагонной,

с подтверждением сердечных компиляций

от сладкоежки лести непокорной.

– Право! Ты заговорил!

Драчливый все такой же на слова,

в творчестве своем приватном,

дев спеси разрушая терема

грез на поприще развратном.

Помнишь те последние слова, которые сказал мне, доктору передавая в руки? Ласковые руки… Еще одна твоя заслуга.

Ты с ней спал?

– Мысли уязвимая среда

покорна памяти изведанных высот.

Золото – молчанье лишь тогда,

когда за прошлым будущее все ж грядет…

Неотвратимости исход!

Аванс расплаты за ошибку совершенную: взгляд с неба, казематы страсти, ждавшей ласк улыбку…

– Мы с нею родственницы по несчастью,

которых, наградив мечтой аванса,

дразнят неудовлетворенной страстью

судьбы счастливого пасьянса.

У нас с ней дружба получилась на века,

спасибо крестному, предотвратившему беду;

за бабку повивальную, мое дитя

обязано за жизнь сердечному ее ларцу.

Ты помнишь?.. Все ты помнишь.

Чувство, что внушил мне в аэропорту… А ночь под взглядом переплета книг… Ты помнишь все!

Прожив столетье не любя,

души ослепла роговица.

Круги все ада обойдя,

хочу я к чувству возвратиться.

– Здраво! Чувственная заготовка иль экспромт?

Ностальгией чувств я помню все,

заповедник малолетки охраняя любованием

в храме отдаленном, зная, что

столкновенье с прошлым обернется разочарованием.

– Не со мной!

Что у тебя с очкастой этой забиякой, порвать готовой на куски за отведенный от нее твой взгляд?

– Взгляд не простила забияка,

воспевших слез транзитную нарядность,

чутьем распознанного знака –

сопернице Елене уступила слабость…

– Я для тебя уже не Ольга?

– С тех пор, как фреску в будуаре дома у тебя увидел. Или тебе по нраву кровожадность кличек прежних?..

Кто ты по знаку гороскопа?

– Скажу тебе при встрече…

– Предисловием судьбе угодно:

позабавиться свиданием с тобой,

чтобы случай встретить сумасбродно

в точке разногласий отправной.

– Я буду завтра.

– Нет, в субботу.

– Ты неприступностью неподражаем,

растаптывая гордость, залезаешь в душу;

испепеляя вкрадчивым тираном –

рабынь плодишь любви переживаний чушью.

– Неприступная неподражаемость раба,

чувств тиранией опекающего красоту

поклоненьем гордости любви – души судьба,

пока Всевышний не наложит на игру узду.

И театр зрительский, живущий в грезах грез,

не скроет занавесом темноты поклонниц мир,

и стыдливого лукавства у цветков мимоз,

не лгущих, что их сердце вновь завоевал кумир…

Свидание, которого я ждал и избегал, как мог, и даже в мыслях близко Ольгу к ревности не допуская. А сейчас томит,

Изнемогает нетерпением экспромт:

рукопожатие судьбы сопроводить стихами,

седого здравомыслия стряхнуть апломб

и в безрассудстве поиграть безбрежности мечтами…

Что я сделал? В раздумьях, на мобильнике, перебирая ряд сообщений, удаляя старые, небрежно стер послание Татьяны.

Звонок перебежал дорогу эсэмэске. Я пробежал по ней глазами, но не отпечатав в памяти зацепки смысла. Какая-то банальность и вопрос…

Провал! Соперничество продолжается: 2 – 0.

Проверить чувство – с Ольгой переспать?

Размыть монополизм Татьяны, сгинув с глаз,

кремируя мораль, распутству власть

отдать в садах эдемских волею проказ…

Скажи: которая Татьяна?

Да та, которая грустна

И молчалива, как Светлана…

… Неужто ты влюблен в меньшую?

А что? – Я выбрал бы другую,

Когда б я был, как ты поэт.

В чертах у Ольги жизни нет…

«…Как эта глупая луна?..»

Оценщик глуп…

«И снится сладкий сон Татьяне…»

«Спор громче, громче; вдруг Евгений

Хватает длинный нож, и вмиг

Повержен Ленский…»

Раздвоиться?

И не устраивать с собой дуэль!

Поэт любовно выберет Татьяну!

Воспоминаний сладостный кисель

восторга творчества не шлет Баяну…

Татьяна задала вопрос… А у нее вопрос один: «Ты кто?». Твои сомнения: «С кем ты?» ее не мучат. Время, место – нам двоим известно. Ближайшая суб… А Ольга?

Нет сильнее удовольствия в миру,

державшего натужней, чем оковы –

радостью привычки к бытия добру,

к потери коего мы всей душой готовы.

Ловушка та, которую ты для нее устроил с местом встречи, чтобы избежать ее, сработает лишь в случае отказа Ольги поделиться смутою переживаний скромности, мешающей почувствовать не ущемленность сделанным тобой когда-то выбором. Гордись ты заложил основу жизненных ее исканий, телесной прихотью желавшей: хоть чуть-чуть приблизится к тебе. Она не понимает: наслаждения минута вымучена чувством, без которого разрядка множеством оргазмов для нее в далеком детстве затерялась…