Читать книгу Отказные материалы - Владимир Леонидович Иванченко - Страница 2

В этот пригожий осенний день 1986 года у Петрова начиналась новая веха служебной карьеры. После трехлетней работы следователем районной прокуратуры в городе Усть-Каменске, его перевели в областной аппарат. Он получил назначение на должность прокурора следственного управления. Сергею было еще только двадцать пять лет, но уже имелся опыт расследования уголовных дел по умышленным убийствам и более сложных, запутанных преступлений, связанных с хищением государственного имущества.

Сергей родился и вырос в Усть-Каменске, полумиллионном промышленном городе, расположенном на берегу Оби. Учился в Свердловском юридическом институте. Его родители погибли при пожаре, когда Сергею было двенадцать лет. В дальнейшем его воспитывала тетя Лена – старшая сестра отца.

После ее смерти юноше осталась хорошая двухкомнатная квартира, расположенная в доме с видом на красавицу Обь и небольшие денежные накопления. От родителей он унаследовал автомобиль Волжского автозавода, собранный в 1972 году из итальянских комплектующих частей, и находящийся, до настоящего времени, в хорошем состоянии.

Тетка рассказывала, что Сергей был очень похож на своего отца Андрея – известного в городе адвоката. От него сыну достались прямой нос, большие карие глаза и подбородок с ямочкой, якобы свидетельствующий о твердом и решительном характере.

Красивые, четко очерченные, слегка полноватые губы и изящный овал лица – это от мамы Марии, актрисы местного драмтеатра. Своим хорошим здоровьем и крепкой, спортивной фигурой он был обязан обоим родителям.

Петров прошел в кабинет своего непосредственного руководителя Шушина Ивана Семеновича – начальника отдела по надзору за следствием и дознанием в органах внутренних дел, кряжистого, седовласого старика. Он был уже пенсионного возраста, но отличался сибирским здоровьем и уходить на отдых явно не собирался.

Шеф радостно приветствовал нового сотрудника, которого знал по совместному участию в работе следственной группы, и сразу повел знакомить с командой в огромный кабинет, где помимо Сергея располагались еще три прокурора.

– Прошу любить и жаловать новичка, его зовут Сергей. Он наш, усть-каменский, работал следователем в Южном районе – представил подчиненного Иван Семенович. Он познакомил его с Александром, курирующим областное УВД, и Алексеем, закрепленным за сельскими РОВД, расположенными на левой стороне Оби. Последней была Ольга, худощавая тридцатилетняя блондинка, с петлицами младшего советника юстиции. Она осуществляла надзор за деятельностью милиции на правобережье. Сергей обратил внимание на одновременно скучающее и надменное выражение симпатичных голубых глаз.

Мужчины были примерно одного возраста с Ольгой, однако имели чин юриста первого класса. Александр обладал спортивным телосложением, скуластым лицом с серыми, цепкими глазами. Алексей – полноватый брюнет с залысинами на голове и добродушным взглядом узких темных глаз.

– И за какие заслуги юрист третьего класса назначен на столь важную должность? – Это съязвила молодая женщина.

– Наверное, не нашлось желающих сидеть в этом зале ожидания. У меня в районе был отдельный кабинет, – Сергей сопроводил ответ легкой улыбкой.

– Да, с этим у нас не очень, не уважает начальство наш отдел, мы здесь как черная кость, работаем с милицией, а это еще тот контингент – пожаловался Александр, – другие прокуроры почти все сидят в своих кабинетах, ведь они общаются с судьями, работниками КГБ и другими важными персонами.

– Все у нас будет хорошо, ждем денег на строительство и ремонт – вмешался Шушин и ушел к себе, забыв даже показать Сергею его рабочий стол и сейф. За него это сделал Алексей, уточнивший:

– Послушай, Сергей, Иван Семенович, наверняка, забыл предупредить, что все мы здесь загружены, больше других, не совсем приятной работой. А тебе, вдобавок, достался самый хлопотный участок – надзор за районными отделами милиции областного центра, где в производстве больше всех уголовных дел, а соответственно и жалоб населения. Скучать будет некогда.

Словно в подтверждение этих слов к новичку подошла работница канцелярии и принесла стопку уголовных дел, отказных материалов и заявлений от граждан. Можно включаться в работу, и Сергей весело ответил сослуживцам:

– Работы я не боюсь, а если будет что-то непонятно, за советом далеко ходить не надо. Вы определитесь, кто согласен взять надо мной шефство. – Все дружески заулыбались, но добровольцев не нашлось.

После знакомства все быстро вернулись к работе. Сергей стал просматривать полученные бумаги, предстояло выполнить поручения Ивана Семеновича, начертанные на каждом документе в виде резолюций.

Часть заявлений он направил в нижестоящие прокуратуры для проверки. Некоторые из них поставил на контроль – по ним прокуроры должны сообщить о результатах проверки и принятых мерах. Поручений, проводить по жалобам проверки, не было, и новичок стал изучать полученные бумаги. О результатах этой работы надо будет доложить начальнику отдела. Обедать все пошли в недорогую студенческую столовую соседнего пединститута, где предлагался вполне сносный выбор блюд: борщ, суп с фрикадельками, котлеты и гуляш. В шесть вечера зональные прокуроры стали складывать бумаги в сейф и потянулись к выходу.

Никто из новых сослуживцев не предложил, как-то отметить первый рабочий день Сергея, он тоже не стал проявлять инициативы. В стране была объявлена борьба с пьянством и люди проявляли обоснованную осторожность. Петров вернулся домой, приготовил незамысловатую вечернюю трапезу и подвел итоги – работа предстоит несложная, но скучная.

На доклад к начальнику Сергей явился подготовленным, с замечаниями по каждому документу. Тот внимательно выслушал его и приказал подготовить письменные указания по уголовным делам и постановления о направлении отказных материалов на дополнительную проверку. Возбуждать по ним уголовные производства, как предлагал Петров, счел преждевременным.

Не успел молодой прокурор приступить к выполнению поручений Иван Семеновича, как пришел следователь Северного РОВД с ходатайством о заключении под стражу задержанного Иглова, подозреваемого в изнасиловании несовершеннолетней.

Насильник, молодой, щуплый парнишка с отсутствующим взглядом, шмыгал носом и помалкивал. Сергей спросил:

– Ты хоть понимаешь, в чем тебя обвиняют? – Тот понурился и прошептал:

– Она же не сопротивлялась, я думал у нас по согласию…

Петров обратился к следователю:

– Почему к районному прокурору не пошли? Хотя да, несовершеннолетние – это наша забота. Он продолжил опрашивать молодого, улыбчивого лейтенанта:

– А что говорит потерпевшая?

– Она была в стельку пьяная и ничего не помнит.

Вмешалась в разговор Ольга:

– Слушай, Петров, шел бы ты с посетителями в коридор, что ли. Мешаешь сосредоточиться. А лучше переговори с ними в приемной облпрокурора, и дело можешь там прочитать!

Наспех изучив содержимое тоненькой папки, тот направился вместе со следователем, подозреваемым и нарядом милиции к руководству. После утверждения постановления, о помещении задержанного в следственный изолятор, его пригасила к себе старший помощник облпрокурора Иванова и вручила кипу материалов по предмету. Оказалось, что кроме своей зоны, он будет подготавливать обобщения по состоянию борьбы с хищениями государственного имущества.

А в сейфе лежали дела, по которым потихонечку истекал срок следствия, и указания по ним он еще не подготовил. Этим Сергей занялся во время обеденного перерыва, ограничившись выпитым чаем с пряником.

Мнение о том, что работа ему досталась несложная и скучная, окончательно изменилось к вечеру, когда его вызвал начальник и приказал срочно подготовить информацию в обком партии о работе по предотвращению хищений социалистической собственности.

На следующий день Петрову предстояло провести проверку в изоляторе временного содержания Южного РОВД, так как помощник прокурора, ответственный за эту работу, заболел, а задание плановое и отменять его нельзя. Тем временем, девушка из канцелярии продолжала приносить на стол новые кипы бумаг. Петрову стало понятно, почему так радостно встретил его начальник отдела Шушин и зональные прокуроры, видимо выполнявшие работу отсутствующего сотрудника.

Пришлось задержаться вечером в кабинете, чтобы перенаправить жалобы и заявления районным прокурорам и наскоро ознакомиться с отказными материалами. Один из них, связанный с недавним пожаром в Усть-Каменске, привлек внимание, и Сергей захватил его домой.

Происшествие случилось под утро, загорелся частный дом, в котором проживала семья директора универмага Торопова. Огнем полностью уничтожены полы, перекрытие, мебель – все, что может гореть. При пожаре погибли супруги Тороповы, их двое детей случайно уцелели – они заночевали у дальних родственников.

Все события, изложенные в материале, вызывали не только сомнение, они как бы прямо кричали, что все было не так, и выводы о несчастном случае, не соответствуют действительности. Хотя внешне, все доводы следователя РОВД, выезжавшего на место происшествия, вполне убедительны и подтверждены заключением государственного пожарного инспектора, показаниями очевидцев и работников, тушивших возгорание.

Месяц назад, Петров по службе оказался в архиве информационного центра, где хранились старые уголовные дела. Он попросил отыскать здесь отказной материал 1973 года о пожаре в родительском доме, снял фотокопии всех документов и запомнил их содержание.

Сергей понимал, что его восприятие происшествия в доме завмага субъективно и связано с трагедией, случившейся в их семье более десяти лет назад. Тем не менее, он не мог не заметить совпадений, имеющих место, как при обстоятельствах пожара, так и в ходе проверки.

Сгоревшие дома Тороповых и Петровых были относительно новыми и построены из добротного красного кирпича профессиональными строителями. Даже электропроводка, из-за замыкания которой якобы произошел пожар, была медной, как указано в актах приемки домов в эксплуатацию. Но в заключение инспектора сказано, что алюминиевые провода соединены скруткой и небрежно. Лица, проводившие монтаж электрооборудования, в обоих случаях не установлены. Сосед Петровых утверждал, что проводку устанавливали какие-то алкаши и делали это абы как.

По заключению медицинской экспертизы смерть потерпевших, в обоих случаях, наступила в результате отравления угарным газом. Тело отца Сергея было обнаружено в прихожей. Предполагалось, что это он сумел вынести сына во двор, а вернувшись за женой, потерял сознание.

Свидетели утверждали, что огонь распространялся слишком быстро и потушить пожар, в обоих случаях, не удалось. Это Петрову было не совсем понятно, так как очаг возгорания всего один, а двери и окна закрыты, что мешало быстрому продвижению пламени.

При осмотре мест происшествий в домах Петровых и Тороповых, после пожара не было найдено ни денег, ни драгоценных украшений, которые должны были быть у состоятельных хозяев. Ничего ценного, кроме обручальных колец, не обнаружено.

Еще Сергея насторожили данные в заключение пожарного инспектора о том, что скрутки проводов уничтожены.

– Как будто концы в воду – подумал он.

Иван Семенович без энтузиазма отнесся к предложению новичка возбудить по факту пожара в доме Тороповых уголовное дело. Он распорядился поставить проверку на контроль и поручить ее проведение районной прокуратуре. Просьбу Петрова отдать материал ему, Шушин отклонил:

– У тебя своих дел полно, я тебе отписал еще несколько жалоб на волокиту милиции. Иди, работай!

Пришлось Сергею всю свою энергии направить на составление постановления о направлении материала на дополнительную проверку, с подробными указаниями необходимых проверочных действий. Но сам для себя решил, кое какие вопросы проверить лично.

Первым делом он отыскал двоих электриков, производивших монтаж электропроводки в доме директора универмага. Бригадир Козлов неохотно вспоминал об обстоятельствах этой, как он выразился, шабашки. Где хозяин брал проводку, он не знал, но подтвердил, что она была медной, диаметром 3,5 мм и вполне соответствовала техническим условиям. Насчет некачественной скрутки он заявил:

– Неправда, все соединения были выполнены при помощи клеммных колодок и качественно. Никаких алюминиевых проводов мы не скручивали.

Второй электрик Фоменко был напуган вызовом в облпрокуратуру и признался, что провода и клеммы они с Козловым взяли с другого объекта – насосной станции, за что получили отдельную плату от Торопова. Он также категорически подтвердил, что никаких скруток они не делали, работа выполнена качественно, и по-другому, не могло быть. Хозяин строящегося дома сам проверял надежность сборки соединений.

Опрошенный пожарный инспектор заявил, что оплавленные скрутки алюминиевых проводов диаметром 1,5 мм были доставлены ему вместе с актом о пожаре. К документу были приложены объяснения пожарных, согласно которых потерпевшие забыли выключить электроплиту. Очаг возгорания был на кухне: произошло замыкание и возгорание электропроводки, затем пламя охватило шторы на окнах, деревянные коробки, пол.

Для полного установления всех фактов по происшествию необходимо было повторно произвести осмотр места пожара и расширить круг свидетелей. Этого Петров сделать не мог – он и так уже превысил свои полномочия. К тому же Ольга обратила внимание на его опросы свидетелей и выразила по этому поводу свое несогласие – приходившие люди добавляли в кабинете излишний шум и сутолоку.

Сергей позвонил помощнику районного прокурора Серову и стал расспрашивать о ходе проверки, мотивируя это тем, что она у него на контроле. Тот спросил:

– Откуда такая заинтересованность? Обычный несчастный случай и жалоб ни от кого не поступало.

– Какая разница! Может, был телефонный звонок сверху. Но только слепой не увидит, что проверка проведена неполно и очень много странных обстоятельств. Прошу выполнить все проверочные действия, в соответствии с указаниями облпрокуратуры.

– Районный прокурор Гусев уже дал разрешения наследникам производить ремонт здания. Они хотят до наступления холодов поселиться там. Я не уверен в возможности, при таких условиях, произвести качественно повторный осмотр места происшествия. – Петров возмутился:

– Какой ремонт, какие наследники? Разве уже прошло полгода? У вас есть постановление, утвержденное облпрокурором, и будьте добры выполнить его!

Ничего не оставалось, как идти к Шушину и докладывать о возникших неувязках. Тот выслушал, ничего не сказал, а сразу позвонил Гусеву:

– Григорий Петрович, там у вас по пожару в доме Торопова, появились какие-то непонятки, может у вас нет времени и нам самим провести проверку? У нас уже есть кое-что для принятия решения о возбуждении уголовного дела. Материалы мы вам направим, и дело будет на контроле облпрокурора. Кстати, кто там наследником объявляется? По-моему, у Торопова остались его несовершеннолетние дети. – Шушин выслушал ответ Гусева и покачав головой, произнес:

– Ну, если их опекуном назначен сам Светлов, то тем более отнеситесь ко всему с особым вниманием.

Петров только сейчас узнал, что председатель Северного райисполкома, является родственником погибшему Торопову.

Своевременно пришел ответ от районного прокурора Гусева о возбуждении уголовного дела по факту пожара, расследовать которое поручено следственному отделу Северного РОВД. А у Петрова постепенно накапливалось множество других забот, как по службе, так и в личной жизни, где никакого порядка не было и не предвиделось в ближайшее время.

Дело в том, что у Сергея были две подружки – блондинка Лариса и рыженькая Олеся. И чувства к ним он испытывал совершенно одинаковые. Влюблен он был или нет – это обстоятельство было юноше неизвестно, но общаться с ними, и довольно близко, ему нравилось, и расставаться ни с одной из них ему не хотелось. Потерять одну из юных, ослепительно красивых подруг, было равнозначно, как отрезать по живому, важную часть своего тела.

Такое положение не устраивало девушек, и они, в знак протеста, поочередно уходили от него уже несколько раз. Но затем, так же по очереди, возвращались. Сергей понимал, что это как-то неправильно. Но ничего изменить не мог: уж очень милые были девушки, а отдать одной из них предпочтение, у него не получалось. Более того, он допускал возможность кощунственного сговора подруг, установивших очередность для встреч с ним.

На службе также имелись различные неприятности. Частенько доставала своими придирками Ольга, да и сама работа не приносила большого удовольствия. В основном он выполнял рутинную деятельность по пересылке жалоб и изучению милицейских уголовных дел. Ему больше нравилось быть самостоятельным следователем, а здесь все вопросы надо согласовывать с начальником отдела, а иногда с областным прокурором Степановым и его заместителями.

Поскольку дело Тороповых расследовалось Северным РОВД, Сергей имел возможность осуществлять контроль и быть в курсе всех событий. При повторном осмотре места происшествия был обнаружен четкий отпечаток следа обуви, не принадлежащий членам семьи или другим лицам, участвующим в тушении пожара. Проведенными экспертизами установлено, что причиной возгорания был поджог с использованием этанола, а замыкание электропроводки сфальсифицировано.

Преступники приняли меры к быстрому распространению огня на большой площади жилого дома, что не давало шансов спастись его обитателям. Их действия были квалифицированы как умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами. Позднее пришли результаты судебно-химической экспертизы, показавшей в крови погибших наличие следов усыпляющего вещества – сомнолина.

Сотрудниками уголовного розыска проделана большая работа по выявлению свидетелей, установлению и розыску похищенного имущества. Выйти на след преступников не удалось, и нарисовалась перспектива висяка – нераскрытого умышленного убийства двух лиц. Вмешался Гусев и забрал дело у милиции: как и установлено законом, его должен вести следователь прокуратуры.

Посоветовавшись с Шушиным, Петров запросил у Информационного центра все отказные материалы по пожарам в частных домах и квартирах Усть-Каменска за последние пятнадцать лет. Подумав, на всякий случай затребовал прекращенные и приостановленные уголовные дела по аналогичным фактам.

Через неделю, заведующая канцелярией попросила подойти для получения двенадцати уголовный дел и около ста отказных. Все это надо будет изучить в ближайшее время. Содержание одной из папок, которая должна здесь находиться, Сергей знал очень хорошо – это материалы по факту гибели на пожаре его родителей.

Первым делом Петров внимательно прочитал документы прекращенных и приостановленных дел.

Почти все прокурор возвратил в архив: обстоятельства происшедших событий и почерк преступников были разными. Поджигатели никак не маскировались и использовали для ускоренного распространения огня бензин. Ничего общего с интересующим почерком преступлений.

Осталось одно дело, приостановленное еще в августе 1972 года, по факту пожара в доме директора Рембыттехники Крылова. Он произошел в результате взрыва пропана – кран в плите был открыт.

Петров обратил внимание, что в доме проживали небедные люди и, по всей видимости, после пожара пропали деньги и драгоценности. Что было похищено конкретно, установлено не было: все члены семьи погибли. Другие родственники проживали отдаленно и мало общались с потерпевшими.

Это дело было возбуждено по результатам медицинской экспертизы, установившей прижизненные повреждения у всех членов семьи. Видимо, до поджога они были оглушены каким-то тупым, твердым предметом. Среди них был мальчик двенадцати лет и шестнадцатилетняя девочка. Экспертам удалось обнаружить на сильно обгоревших телах остатки веревок, которыми они, перед смертью, были связаны.

Ночью Сергею привиделось, что он просыпается от шума вбегающих в его комнату двух мужчин. Он отчетливо видит их одежду: клетчатые рубашки и спортивные брюки. В руках у вбежавших людей мотки с веревкой и дубинки, покрытые серой корой дерева.

У громил, вместо лиц, какие-то темные, размытые пятна, обозначающие впадины глаз. Смутные выпуклости и черные ямы вместо носа и рта. Руки, удлиненные сучковатыми деревяшками, заносятся над его головой. Сергей слышит отчетливый стон матери и громкий, угрожающий крик отца. Рядом с кроватью возникают клубы огня и пламени. Юноша просыпается, задыхаясь от дыма, полностью перекрывающего дыхание.

Лежа в своей удобной постели, Петров долго приходит в себя, еще не осознавая, что это был только сон, и в этом видении нет реальности: все только навеяно чтением документов, отражающих действительно произошедшие ужасные события.

Раздался телефонный звонок, это напомнила о своем существовании Олеся:

– Привет, как твои дела на новом месте? Что делаешь вечером?

– Не знаю, все плохо, да еще кошмары снятся! – Подружка решила обидеться:

– Так ты меня не приглашаешь? – Сергей опомнился и торопливо сказал:

– Приходи, я тебя жду. Поможешь защититься от дурных снов.

Шушин выслушал доклад Петрова об изученных уголовных делах. Его предложение, объединить старый висяк с делом об убийстве Тороповых, начальнику не понравилось:

– А ты в силах сам поработать по нему… ну так, не возобновляя производство? Очень там все сыро и почти ничего не установлено, мало улик. И оснований для объединения нет пока, в общем, надо разобраться. Кстати, председатель райисполкома Светлов активно стал интересоваться расследованием обстоятельств гибели родственников.

Петров с радостью согласился поработать со старым, но вполне перспективным делом. Надо только приложить старание. Шушин пообещал немного снизить основную нагрузку Сергея в отделе. Но в помощь для проверки отказных по пожарам никого не дал, сказал, что их надо проверить ему:

– Сам напросился!

Несколько дней ушло у Петрова на чтение документов, написанных разными людьми, у которых учеба по чистописанию осталась в далеком прошлом, не оставив за собой ни малейшего следа. Лишь небольшая часть документов была напечатана на пишущих машинках, что немного облегчало работу.

Из горы бумаг Сергей выбрал только три отказных материала. Два из них имели аналогичные заключения пожарно-технической экспертизы: возгорание связано с замыканием неисправной электропроводки. В остальном они существенно разнились – дома были старыми, а потерпевшие не имели большого достатка. Их также пришлось вернуть обратно.

Проверка по третьему отказному проводилась пять лет назад и вновь у Петрова, при чтении документов, где-то в подсознании зазвучали тревожные звоночки. В этом случае горел двухэтажный особняк директора ювелирного магазина Рюмкина. Кроме ювелира, в огне погибли его жена и несовершеннолетняя дочь. Причиной пожара стала непотушенная сигарета, а взрослые члены семьи, перед смертью, были в состоянии алкогольного опьянения. И снова не установлено близких родственников, которые могли бы определить ущерб и подтвердить наличие у потерпевших заначек с деньгами. Ничего существенного после пожара найдено не было.

Материала по факту пожара в доме Петровых, в числе изученных отказных, не было.