Читать книгу Урфин. Книга первая. Захват - Владимир Машошин - Страница 8

Маршрутное такси высадило блондинку, хлопнула раздвижная дверь, двигатель надрывно взвыл, маршрутка покатила дальше.

Девушка оправила короткую юбку, её тонкие пальцы откинули светлый локон, правая ладошка, к бедру, прижала сумочку.

Невысокая блондинка гордо вскинула голову и застучала каблучками. У неё полноватая, но аппетитная фигура, большие, словно постоянно удивлённые синие глаза, пухлые чувственные губы.

Зовут блондинку Лена или, если совсем официально, Бойкова Елена Николаевна.

Лена не жила в рабочем районе и давно не работала, однако регулярно приезжала сюда. На этой земле она испытывала особенные чувства: здесь её часто охватывают страстные желания, сильнее бьётся сердце, до краёв наполняет упоительное могущество…

Четвёртая городская больница, именуемая городком, из-за домов невидима, но Лена ощущала волшебную ауру. Таинственное место, скрытое среди бетонных глубин, обещало наслаждение и силу.

Блондинка пересекла квадратный двор, скользнула через тёмную арку и, вынырнув с другой стороны, вышла к больничному городку.

Зелёная лента аллеи тянулась вдоль кованого забора. По аккуратным дорожкам гуляли беспечные прохожие, на лавочках смеялись влюблённые парочки, хозяева выгуливали собак.

За забором мрачно торчали больничные корпуса, в огромных окнах бледнели исхудавшие лица, иногда мелькали белые шапочки и халаты. Вдоль лучистых дорожек бродили сгорбленные больные, через двор угрюмые люди несли пухлые пакеты.

Когда-то Лена работала медицинской сестрой, именно здесь началась её новая жизнь. Спустя несколько лет работы юная выпускница медицинского училища полностью изменилась.

Позади, цокнули когти, клацнули зубы, грозно зарычал зверь, Лена испуганно напряглась, большая собака пронеслась мимо. Лена приложила ладонь к груди и облегчённо выдохнула.

Незнакомая бабулька приветливо кивнула, Лена тоже кивнула, вероятно, старушка посещала её сеанс.

С недавнего времени Лена считалась ясновидящей, хотя сама себя скромно называла медиумом. Она проводила сеансы, отвечала на вопросы, помогала советом… всё благодаря городку.

Лет восемь назад неопытная медсестра вошла на территорию жуткой больницы.

Тогда, первым желанием было немедленно бежать и больше никогда не возвращаться. Но лишь сюда требовались медсёстры, она преодолела глупые страхи и взялась за работу.

Предчувствия обманули.

Городок не просто дал Лене новую жизнь, подземелье сделалось местом силы, больница познакомила с духом, который научил магии. Произошло это не сразу, а постепенно, Лена пережила несколько странных и страшных минут, но получила способности, о которых мечтают многие мистики.

Перед больничным въездом Лена задержалась.

Её взгляд скользнул по треснувшим стенам заброшенного пропускного пункта, ржавый шлагбаум, словно гигантский палец, указывал в небо, хлынули воспоминания…

Морозный декабрь 2004 года утренней темнотой скрывал больничный городок, ледяной ветер пронзал до костей, от холода болел кончик носа.

Прикрывая мохнатой варежкой рот, Лена спешила на работу и мысленно проклинала себя за глупость устроиться так далеко от дома, если появится возможность, обязательно переведётся ближе.

Первая рабочая смена начиналась неважно, даже день, как сейчас помнит, был понедельник тринадцатое число.

Зал для посетителей встретил холодной пустотой.

Растерявшись, укутанная зимней одеждой Лена свернула не туда, чуть поплутала и вышла к лестнице ведущей вверх.

Нужное отделение занимало третий этаж, рядом с лестничной площадкой, сразу за углом, находился сестринский пост.

Место постовой сестры пустовало, раскрытый процедурный журнал пестрел синими записями, настольная лампа бросала одинокое круглое пятно, Лена глянула по сторонам.

Просыпающиеся больные неохотно выползали из палат, сонные разговоры набирали силу, голоса нарастали нестройным гулом, в сестринской зазвенел женский смех. Из столовой тянуло запахом подгоревшего молока и свежего хлеба.

Лена потупилась и прошла до комнаты сестёр, дверь приоткрыта, она осторожно заглянула.

Две зрелые, похожие на шарики, женщины застёгивали верхнюю одежду, девушка лет тридцати накидывала белый халат.

При появлении Лены, весёлый разговор смолк.

– А, вот и новенькая! Поздно приходишь подруга, – поправляя халат, сказала девушка.

– Смена же с восьми?

Женщины засмеялись.

– Ой, чему вас там только учат молодых, ладно пойдём, Тома уже работает, – обёрнутая мутоновой шубой, женщина потащила за собой.

Напарница Тома, поджарая восточного вида девушка, попалась на встречу.

– Вот, Тома, веду тебе помощницу, покажи ей всё, а мне уже некогда.

Тамара глянула ласково, её губы озарились улыбкой, озорно блеснули тёмные глаза.

Она старше всего на пару лет, Тома взяла Лену под руку и повела обратно. Лена выбрала шкафчик, повертелась перед зеркалом, к её румяному молодому лицу халат и шапочка очень шли.

Закипела работа, непривычная долгая, но всё-таки работа! Любой студент мечтает оторваться от серых учебных будней и взяться за труд. Лишь со временем, когда монотонная деятельность надоедает, учёба вспоминается иначе.

С утроенной энергией новичка Лена взялась за обязанности. Конечно, не всё получалось, однако Тамара терпеливо помогала, видимо заметила, что Лена старается, а значит, скоро научится.

В перерывах Лена испытывала необычное тревожное чувство, будто предчувствовала нехорошие события, ощущение появилось сразу, как она переступила порог больницы. Беспричинная тревога заставляла ныть сердце, живот неприятно сводило, Лена постоянно оглядывалась. Для себя она объясняла нервозность новой обстановкой, но дальнейшие события заставили изменить мнение.

Во второй половине дня, с алкогольной интоксикацией, привезли больного.

Издавая глухие стоны, на каталке лежал крупный мужчина. Возле пухлых губ вдоль подушки расплылось влажное пятно.

Над больным висело густое облако резкого запаха спирта, рвоты и мочи.

Подойдя ближе, Лена невольно зажала нос.

– Привыкай, – улыбнулась Тома.

Какое счастье, что главный корпус оборудован лифтом! Двум хрупким девушкам трудно поднять грузного алкаша на третий этаж, они даже катили его с трудом.

В палате добровольцы помогли переложить раскисшего бегемота и Лена облегчённо вздохнула. Вместе с напарницей настроили капельницу и продолжили обход. Шутками встречали девушек мужские палаты, кое-кто пытался флиртовать, женская половина больше жаловалась или изматывала бесконечными просьбами, текла унылая больничная жизнь.

Незаметно подкрался вечер, смена длится сутки и вечернее время лишь половина дежурства, однако вечером спокойнее. Больные реже выглядывают из палат, гостившие родственники разъехались, процедуры закончены. Гастроэнтерологическое отделение, словно теряющий энергию волчок, постепенно замирало. Вечером постовая сестра может передохнуть, почитать книжку.

Обессилившая от дневной суеты Лена первый раз осталась ночевать вне дома, новизна ощущений будоражила. Она совсем не хотела спать, согреваемая жёлтым светом настольной лампы, Лена уютно устроилась на посту, чтобы почитать книгу.

Тамара оставила её дежурить, а сама ушла подремать.

Из палаты высунулся старичок, оторвав взгляд от книжки, Лена строго взглянула.

Дедок пригнувшись, выскользнул в коридор, его старые ноги зашаркали к туалету.

Минут через десять, словно безмолвный призрак, старик прошаркал обратно.

Будильник мерно тикал, сказывалась усталость, смысл книжки ускользал, Лена зевала и тёрла глаза. Тишина закупорила больницу, людей сморила глубокая ночь. Книжные строчки дрожат, прыгают, расплываются… Лену клонит вниз.

Она отложила книжку, словно примерная школьница, положила руки на стол, сверху опустила голову и прикрыла веки…

Жёсткая ладонь грубо сжала лицо, губы заныли от боли, чья-то рука обхватила подмышки, холодные, будто ледяные, пальцы схватили лодыжки. Лена испуганно открыла глаза, кругом темнота, хотелось крикнуть, но грубая ладонь зажала рот.

Лену подняли и понесли.

Она извивалась, дёргалась, бесполезно, её куда-то тащили. Над ухом тяжелое сопение, сильные, наверное, мужские кисти давили словно тиски. Девичье сердце бешено колотилось, не хватало воздуха, холодными кольцом страх сжал живот. Лена, опутанная множеством рук, будто пойманная паутиной муха, медленно теряла надежду вырваться. Кто-то схватил её зад, грубые пальцы больно сжали ягодицу, Лена мысленно вскрикнула, глаза наполнились слезами.

Темнота превратилась в сумрак, Лена различила три мужских силуэта, двое тащили её, а третий шёл рядом. Под ногами хрустел мусор, мужчины то и дело запинались, слух резала непонятная брань, воздух полон цементной пыли. Свободный мужик приблизился, его рука скользнула ей между ног, пальцы глубоко врезались в промежность, Лена дёрнулась и покраснела, мужик довольно захихикал.

Скрипнула дверь, по пустой комнате, с гулким эхом, затопали сапоги, Лену швырнули на мягкие тряпки и она закричала…

Лена проснулась и подскочила, глаза широко раскрылись, губы жадно хватали воздух, тонкие пальцы впились в край стола.

Объёмная грудь вздымалась, как кузнечные меха, постепенно дошло – это сон.

Отделение хранило молчание, Лена облегчённо выдохнула и опустилась на стул.

Однако беспокойство не покидало, в больнице определённо что-то не так… слабо запахло дымом. Лена напряглась, она явно чувствовала запах тлеющей верёвки. Сердце вновь тревожно забилось.

Подгоняемая предчувствием Лена поднялась, ее беспокойный взгляд пробежался вдоль коридора.

Запах шёл с мужской половины, осторожно она двинулась по коридору, третья палата приоткрыта, из щели клубился дымок.

Лена распахнула дверь и увидела, как алкаш, которого привезли днём, сидя на корточках, любуется языками пламени. Огненные струи мечутся по свисающей с кровати простыне, сверху, укутанный одеялом, спит больной. Огонь вспыхивает ярче, стены шевелятся будто живые, дым поднимается к потолку, во сне больной тревожно ворочается.

– Ты что?!! – вскрикнула Лена.

Завороженный пламенем алкаш вздрогнул, его голова резко повернулась, из рук выпал спичечный коробок. Безумные глаза, как два чёрных стеклянных шара, отражали огненные языки.

– Врёшь!.. – истошно заорал алкаш. – Не возьмёшь! – его губы скривились, зубы блеснули, он бросился к Лене.

Здоровый бугай-алкаш широкими ладонями сдавил горло, Лена захрипела.

Она не могла разглядеть лицо бугая, видела лишь раздутые ноздри, оскаленный рот и волосатые толстые руки. Перед глазами темнело, хотелось вдохнуть, но мужские пальцы давили шею.

«Это сон… всё ещё кошмар…»

От шума и удушливой гари палата проснулась, раздались матерные крики, огонь заметался по полу, больные кашляли, густым туманом комнату наполнял едкий дым.

Впуская ледяной холод, кто-то распахнул окно.

– Мать твою! Ты что творишь?!! – к бугаю подскочил полненький парень и ударил.

Отняв одну руку от горла Лены, алкаш отбивался.

– Что за шум? – приглушаемый зевком донёсся голос Тамары.

Словно загнанный зверь Бугай вздрогнул.

Его ладонь разжалась, волосатая рука оттолкнула нападавшего толстяка, буян выскочил из палаты.

– А-а-а!.. – безумный крик потряс отделение.

Возле сестринского поста буян остановился, сильной рукой подхватил стул, тот, как дубина, взлетел над головой и обезумевший алкаш побежал обратно.

Зыбкий туман висит в общем коридоре, распахиваются двери палат, люди испуганно выходят, от горького дымного запаха морщатся сонные лица, отделение просыпается.

– Убью!!! – размахивая над головой стулом, завопил бегущий алкаш.

Больные кинулись обратно, но Тамара смело шагнула навстречу.

– Прекрати безобразие! – решительно потребовала она. – Здесь больница!

Буян остановился, его глаза испуганно забегали, рука со стулом опустилась.

Мгновение алкаш сохранял спокойствие, голова втянулась в плечи, рука судорожно теребила спинку стула, Тамара быстро пошла на него.

Алкаш встрепенулся и кинулся к комнате отдыха.

Просторный завиток коридора, называемый комнатой отдыха, не имел дверей. Основной проход отделялся стеклянной вставкой, на улицу смотрели два больших окна. Внутри темнел диван, старые ободранные кресла и, грозившая раздавить хлипкий столик, гора журналов.

Буян ворвался, как ураган, стул-дубина ударил о стеклянную вставку, но толстое стекло выдержало. Алкаш пронёсся через комнату, опрокинул кресло, журнальный столик отлетел в сторону, с жалобным шуршанием по полу рассыпались старенькие журналы.

Тамара осторожно заглянула, бешеный алкаш метался и раскидывал мебель.

Стул-дубина ударил окно, зазвенело разбитое стекло. В коридор потянуло холодом, воздух заблестел снежной пылью.

Тамара отчаянно оглянулась, из палат торчат головы, однако никто не спешит помочь. Алкаш продолжал буянить, снова зазвенело стекло.

Ждать бесполезно, Тамара побежала к лестнице, её сандалии затопали вниз, растрёпанная и взволнованная она влетела в отделение сердечников.

На посту дежурила Татьяна, полная медсестра лет сорока пяти, рядом, укутанный махровым халатом, остановился крупный парень.

Парень и Татьяна глядели вопросительно.

– Ох… – Тамара тяжело дышала, слова прерывались. – У нас там… – она показала рукой в сторону лестницы, – такое…

– Мы слышали шум, – Татьяна вскочила, чтобы освободить место. – Да что случилось? Говори уже…

– Больной… больной с ума сошёл… – опускаясь на стул, прошептала Тамара.

Пытаясь отдышаться, она нервно всхлипывала, мелкая дрожь била всё тело, парень подал ей стакан воды, Тамара жадно выпила.

– Бегает по коридору со стулом, всё крушит… окно разбил… ой, что будет-то!.. – завыла Тамара.

Татьяна и парень переглянулись.

Парень расправил плечи, руки туже затянули пояс халата.

– Пойдёмте! – сказал он.

Тамара послушно поднялась, робко взглянула на Татьяну и нерешительно двинулась за парнем.

«А он ничего… интересный».

– Я психиатрическую вызову, – хватая трубку телефона, крикнула Татьяна.

Парень шагал решительно, его толстые крепкие ноги перескакивали через две ступеньки, Тамаре приходилось бежать.

Отделение гастроэнтерологии пахло гарью, холод заставлял дрожать, тысячью снежинок переливался воздух.

Буян со стулом, из дальнего конца коридора, увидел вошедших.

Безумный угрожающе взвыл, стул взлетел над головой, алкаш стремительно побежал на них.

Вскрикнув, Тамара отступила назад и ладошкой прикрыла рот.

Сохраняя спокойствие, парень размял шею, его пальцы собрались в крупные кулаки.

Безумно вращая глазами, алкаш приближался.

– У-у-у… – словно тяжёлый бомбардировщик, гудел он.

Когда до столкновения осталось метра три, парень сделал шаг вперёд и правой ногой ударил буяна в грудь.

Стул вырвался из рук и, по инерции, полетел дальше, а буян опрокинулся на спину.

Алкаш не растерялся, он тут же попытался вскочить, однако парень навалился сверху, завязалась борьба. Буян извивался, щёлкал зубами, сыпал угрозами, с трудом парень одолел алкаша.

После упорной борьбы буян упёрся животом в пол, парень заломил ему руки и коленом придавил к полу.

– Верёвка есть?

Тамара не могла двинуться, она ладошками зажала рот, и не шевелилась.

Из ординаторской прибежал врач, он принёс простыню, алкашу связали руки.

– Вы не понимаете, – кричал связанный, – они всюду!! Их надо уничтожить…

Парень прижал буяна коленом.

Пожилой врач, Игорь Сергеевич, отправился в третью палату.

Через пару минут он вывел Лену из палаты. Она всхлипывала, её плечи вздрагивали, то и дело подгибались ноги.

– Ничего, ничего, – успокаивал пожилой доктор, – всякое бывает, главное обошлось.

Лена кивала и тряслась.

– Сейчас успокоительного дам.

Холод вывел Тамару из оцепенения, и она побежала в сестринскую.

Собрав, что могла и, прижимая к груди ворох покрывал, подушек, одеял, побежала к комнате отдыха. Там уже толпились добровольные помощники, чтобы закрыть разбитые окна.

Постепенно отделение успокоилось, больные разошлись по палатам, однако до утра не смолкал их возбуждённый шепот.

Под утро, сопровождаемая двумя здоровенными амбалами, вошла женщина лет сорока.

Навстречу ей вышел дежурный врач.

– Здравствуйте! – сказал доктор. – Вот, такой случай…. Доставили сегодня, вернее вчера днём, с алкогольным отравлением… вероятно делирий.

Женщина понимающе кивнула, ее острые глазки цепко вонзились в больного, она сделала знак амбалам, те встрепенулись и двинулись к связанному буяну.

Беседуя о своём, врачи пошли вдоль коридора.

Крупные санитары мощными ладонями придавили плечи алкаша, один вытащил белую тряпку, тряпка оказалась смирительной рубашкой.

– Ну, так я пойду? – спросил парень.

Не отводя взгляда от буяна, санитар кивнул.

Возле лестницы Тамара нагнала парня.

– Ой, спасибо вам большое! Без вас, даже не знаю… – она почувствовала, что краснеет.

– Да ладно, – парень смущённо улыбнулся, – всегда рад.

– Вас как зовут?

– Меня, Максим, а вас?

– Тамара. Я ваша должница, Максим… – она почувствовала сильную робость перед этим сильным мужчиной и бессознательно принялась крутить пуговицу халата. – Мы ещё увидимся?

– Конечно, я на этаже ниже… обязательно зайду! – парень подмигнул.

– Тамара Андреевна! – раздался голос доктора.

– Мне пора.

– Пока.

Тамара приблизилась, чмокнула парня в щёку и побежала прочь.

Пробежав десять шагов, оглянулась, её губы зацвели улыбкой, он тоже ей улыбнулся и побежал вниз…

Лена сидела на диванчике, Тамара присела рядом. Они помолчали, главные хлопоты остались позади, страшное дежурство заканчивалось.

– Куришь? – спросила Тамара.

– Угу.

– Пойдём, – Тамара взяла её за руку.

Они вышли из отделения, широкая лестница привела в подвал, за поворотом, почти под лестницей, закуток. У стены ведро с окурками, на стенах, будто следы от многочисленных пуль, чёрные пепельные точки.

Тамара протянула пачку, дрожащими пальцами Лена вытащила сигарету, вспыхнула спичка, кончик сигареты раскалился, Лена глубоко затянулась и облегчённо выпустила дым.

– Ну как, лучше? – спросила Тома.

– Да, ничего.

Тамара сделала несколько торопливых затяжек, расплющила окурок о стену и бросила в ведро.

– Пойду смену передам, докуришь, приходи.

Лена кивнула, постепенно к ней возвращалось спокойствие.

Тамара ушла, мёртвая тишина подземелья пугала, Лена нарочно громко кашлянула, по туннелю побежало эхо.

Молчаливое одиночество пробуждало непонятное любопытство, Лене показалось, будто подвал скрывает нечто таинственное.

Она потушила окурок и вышла из закутка: справа знакомая лестница, слева залитый жёлтым светом длинный туннель.

«Словно дорога из желтого кирпича».

Любопытство росло.

Лена оглянулась на лестницу, словно хотела зацепиться, но взгляд вернулся к туннелю и, будто сами собой, ноги зашагали вдоль коридора. Среди могильной тишины звук шагов разносился громовыми раскатами, эхо повторяло каждый шорох.

Через двадцать шагов она заметила тёмный проход. Лена остановилась, вновь оглянулась, чёрный провал манил, притягивал, будоражил чувства.

Осторожно шагнула в темноту, правая рука нащупала стену, прежде чем сделать шаг, легкими касаниями Лена ногой проверяла пол. Глаза постепенно привыкли к темноте, из сумрака проступили очертания узкого коридора.

Страх таял, сердце билось быстрее, но не тревожно, а радостно, щёки горели, нарастало сладкое половое возбуждение. Ладошки вспотели, между ног горячо, с каждым шагом животная страсть усиливалась.

Глухая стена выплыла из темноты, коридор кончился тупиком, у правой стены пылилась забытая каталка.

Удовольствие вспыхнуло, загудело мощным пожаром страсти. Лена охнула, ей захотелось снять одежду, встать на четвереньки… Дрожащая рука потянулась к пуговице, но стыд обжёг страхом.

Она попятилась, левая нога споткнулась, Лена развернулась и побежала прочь. По туннелю гулко разлетелся звук торопливых шагов.

Смущённая, с пылающими щеками, Лена поднялась в сестринскую, Тамара поглядела внимательно.

– Ну, ты как? Нормально?

Пряча горящее лицо, Лена кивнула.

– Ох, как же он тебя. Может к врачу?

– Пустяки, даже не чувствую, – Лена улыбнулась и потрогала шею.

– Это же надо, – Тамара покачала головой.

Следующее дежурство прошло спокойно.

Ночью, когда больница уснула, Лена спустилась в подземелье.

Она сразу пошла к знакомому тупику, сладкое похотливое чувство манило, ласкало, и, наконец, затопило полностью. Легла на каталку, правая ладошка скользнула под одежду. Наслаждение ослепило, закружило, приятная рябь побежала вдоль тела, волна удовольствия взорвалась яркой вспышкой, Лена застонала. Гулко разнёсся по туннелю женский стон…

В памяти мгновенно пронеслись воспоминания, Лена покраснела.

Словно опасаясь, что кто-то может подсмотреть, она испугано оглянулась, нервно повела плечами, и, по дорожке, торопливо застучала каблучками.

Тёплый воздух висел почти неподвижно, листочки на деревьях еле заметно шевелились, среди листвы порхали маленькие птички. Пахло асфальтом и травой.

Раз в месяц Лена приходила сюда.

На бывшей работе, её помнили, любили, звали вернуться.

Однако она приходила не из-за желания вернуться, а совсем по другой причине.

В загадочном подвале Лена черпала силу, там впервые заговорил таинственный дух, и там же открылись её способности медиума. Эту тайну никто не знает и не должен узнать. Поэтому сначала Лена шла к медсёстрам, они сплетничали, общались, записывались на приём.

Улучив момент, Лена спустилась вниз.

Звуки шагов рассыпались звонким цокотом, она прошла через темноту бокового хода, тупик обжигал сладкой похотью.

Деловито смахнув пыль с каталки, Лена уселась сверху, сумочка легла рядом.

Это её место силы! Тело вибрирует, душа наполняется первобытной мощью, перед глазами мелькают чувственные образы. Животное возбуждение сводит с ума, сознание тонет в страстном потоке диких желаний, мысли носятся среди океана удовольствия…

Через час, пьяная от возбуждения, Лена очнулась, щёки пылали, грудь высоко вздымалась. Она поднялась и схватила сумочку, тут нога подогнулась, Лена опёрлась о каталку.

Переведя дух, она мечтательно вздохнула и, покачивая бедрами, отправилась домой.