Читать книгу В рай через адовы врата - Владимир of Владимир - Страница 2

Солнечные лучи, заливающие стены и пол кабинета, играли тенями, отбрасываемых ветками деревьев, растущих за окном. С ласкающим ветерком, через приоткрытое окно залетел шмель, своим натужным жужжание унося в детство. На письменном столе, среди аккуратно сложенных карандашей, ручек и бумаг, мило ютятся полевые цветы, в стеклянной вазочке. Сидящий за столом человек, с благодушной улыбкой, достал и положил перед собой лист бумаги, вырванный из тетради. Мужчина едва за сорок, был хорошо сложенный брюнет, с лицом артиста, из-за тоненьких усов над губой. Зелёный китель затянутый ремнём и портупеей, выразительно контрастировал с красными петлицами, украшенными парой ромбов с обоих сторон, оценивался достоинством майора. Побарабанив пальцами по столу, майор задал вопрос, сидящему на против него военному:

– Что же вы, Владимир Владимирович, ведёте себя аморально. Обманываете девушек, я бы даже сказал ломаете им жизнь, в результате воспользовавшись их беззащитностью, сбегаете. Как-то не по мужски, вы не находите? – Солнечный свет не проникал в глаза майора и напротив сидящему старшему лейтенанту, с петлицами танкиста, это не понравилось.

– О чём это вы, товарищ майор. – Доверительно изображая удивление, изумился танкист.

– Да ни о чём, о ком.

– Ну и кто у нас потерпевшая?

– Крыса…

– Брехня товарищ майор…

– Перебивать будешь, накажу.

– Так я, это. Понял. – Пряча взгляд ответил танкист.

– Крыса, Оксана Николаевна, двадцать четыре года, работает у нас буфетчицей. Знакомый персонаж?

– Это что, фамилия Крыса, или..?

– Фамилия. – Терпеливо ответил майор.

– Ну, буфетчица Оксана всем известна, а то что у неё такая иезуитская фамилия, слышу впервые. А, начинаю догадываться, решила традиционным путём сменить фамилию.

– Хорошо. Ну и почему же ты не хочешь помочь девушке?

– Какой девушке?

– Оксане Николаевне.

– Простите, почему я?

– Ну как же, вот у нас заявление от гражданки… – Майор не стал произносить фамилию, откашлявшись: – Здесь она сообщает, что вы использовали и бросили…

– Кто я?

– Именно, ты. – Улыбаясь подтвердил Майор.

– Но она сама предложила мне, убраться у меня в комнате. Застарелый холостяк, знаете.

– Знаю. Но вы же с ней спали.

– Кто сказал? Не помню.

– Ну хорошо, может это освежит вашу память. – Майор положил перед старшим лейтенантом жалобу: – Вспомнили?

– Товарищ майор, но это же не серьёзно. – танкист перешёл на шёпот: – Ну может что и было, я пьяный был, ничего не помню. Оксанка сама мне проходу не давала, когда её помощник комполка Липикин бросил. Понимаете он разведён, в творческом поиске.

– Не дури Владимирский. Телегу Оксана Николаевна на тебя накатала, а не на Липикина.

– Ну да, Липикин герой испанской войны. Послушайте, тогда может женить лейтенанта Крыленко, он с этой особой до майора Липикина был.

– Ну, долго будешь ещё фантазировать?

– Товарищ майор, я не могу на ней жениться.

– Это ещё почему?

– Так уж и быть, откроюсь вам. По тому что Оксана натуральная блядь. Ну посудите сами, я на полигон, а она к вам в койку. А потом я ваших детей корми.

– Ну ты не забывайся. – Голос майора стал не хороший и он поднялся из-за стола: – Дядя её у нас в дивизии старший батальонный комиссар.

– Вот беда-то у старшего батальонного комиссара, племяшка потаскуха. Товарищ майор, вы меня отпустите и я ни кому не скажу.

Прямой удар в подбородок, сбил танкиста со стула.

– Ты ещё кочевряжишься, выкормыш белогвардейский. Напомнить тебе каких ты кровей? У кого папашку в тридцать седьмом шлёпнули?

– Сын за отца не ответчик, – так говорил наш товарищ Сталин.

– Ах ты сука, Сталина нетрожь. – Легко подпрыгивая, майор ногой нанёс пяток ударов в брюшную полость танкиста.

– Так значит я прав. – Подал голос с пола Владимирский, поманив к себе майора: – Это у вас личный интерес, Оксанка шалава под вас подлегла всё таки. На удивление майор после сказанного, сразу успокоился. Помог встать на ноги танкисту и отряхивая его форму, неожиданно нанеся тому удар в солнечное сплетение. Владимирский беспомощным образом повис на НКВДешнике, странным образом вытягивая у того силы. Майор отшвырнул Владимирского на стул:

– Затаился гадёныш, только я белую кость за версту чую.

– Ошибаетесь гражданин майор, нет у нас в стране больше класса дворян, я сын госслужащего. Обвинять меня в дворянстве, всё равно что вас в иудействе, только по тому что ваши предки исповедовали иудаизм. Религия это опиум для народа, так говаривал наш незабвенный Владимир Ильич. Кстати, тоже по происхождению дворянин.

– Слишком умный, думаешь. Закончил танковое училище, инженерное, в сороковом стажировался на танковом заводе. Тебе весной исполнилось двадцать восемь лет, а ты ещё не в партии.

– Хотите дать направление?

– Нет. Хочу дать по роже, но не стану, из педагогических соображений. Пока не стану, потому что хорошо служишь. Свободен. Танкист резко встав со стула, подобострастно произнеся:

– При много благодарен.

– Это за что же? – Глядя в глаза старшему лейтенанту, спросил майор.

– Как же, за то что не воспользовались услугами мордоворота, дремлющего в прихожей.

– Я ещё могу воспользоваться. – В глазах НКВДшника появились солнечные лучики.

– Понял. Есть. Можете не сомневаться, насчёт вас и гражданки Крысы, молчок. Бой идёт не на жизнь, а за власть.

– Владимирский подобрал фуражку и тихо вышел из кабинета, размышляя: – Это просто проверка, он меня прощупывал. – Он вспомнил про отца, расстрелянного в тридцать седьмом, машинально посмотрел на свои руки, ходившие ходуном, постепенно стал приходить в себя, успокаиваясь.

Старший лейтенант Владимирский, обожал технику и был технарём, до мозга костей. Будучи командиром танковой роты, самолично, участвовал в починке техники, которая к сожалению часто ломалась, из-за не совершенства и неумелого пользования ею. Попутная машина подвезла его к штабу и он с лёгкостью горного козлика, перепрыгнул через задний борт.

– Лёгок на помине бродяга. – Из штаба вышел заместитель командира полка Лепикин, с орденом красной звезды на груди: – Разобрался что у меня с мотором?

– Разобрались… – Майор Липекин удовлетворительно шлёпнул рукой в плечо Владимирского и не дав договорить, сообщил:

– Слушай, не в службу а в дружбу, меня Дружинин отправил на вокзал. Профессор с дочкой приезжает, нужно встретить. Профессор из Москвы, он операцию делал кому-то из штаба округа. В общем, наш комдив вроде как болен, ну и профессор приехал его осмотреть.

– Товарищ майор. – Владимирский показал пальцы, с чёрной каймой под ногтями, Липекину: – Пошлите кого-нибудь…

– Никого нет, выходной. Слушай, я бы сам, но не люблю я эти политесы. Особо дочек профессорских, очкастых, с худыми лопатками за спиной, вместо крыльев. – И майор, вручил Владимирскому белые перчатки: – Давай, поезд уже прибывает.

ГАЗ-М1 подкатил к железнодорожному вокзалу Шепетовки. Среди разношёрстной публики с чемоданами и баулами, старший лейтенант сразу узнал интересующую его пару. Она была как будто с картинки заграничного журнала. Лёгкое французское пальто на одной пуговице, туфельки лодочки и в такую жару чулки, как и положено барышне. Будто бы от преломления солнечных лучей, через статную и стройную фигуру дочки, профессор с барственными движениями, седеющего и полнеющего человека, расплачивался с носильщиком:

– А вот и машина. Вы наверно за нами, молодой человек.

– Профессор… – Владимирский почтительно склонил голову.

– Полежаев Сергей Игнатьевич. Моя дочь Светлана. – Девушка протянула ему руку. Их взгляд встретился. Танкист в белых перчатках, припал к руке девушки, чем её несколько смутил:

– Guel est ce paon. (Что это ещё за павлин) французский. – Фраза девушки адресована была отцу.

– Vous vous trompez d arrosage. (Ошибаетесь, я мышь полевая) – Неожиданно для девушки, показал знание французского танкист.

– Дети мои, давайте не будем привлекать внимание. Сядем в машину. – Пришёл на помощь растерявшейся дочке, профессор.

– Владимирский подхватил их чемоданы, помог все расположить. Сам сел на переднее сидение, сразу же услышав сзади наставительные слова профессора:

– Светочка, как это не благоразумно изъясняться на иностранном языке, находясь в приграничном округе. Народ прост, могут нас и за шпионов принять. Вы тоже хороши, молодой человек.

– Извините, не успел представиться… – Но Владимирского прервала студентка:

– Поручик Райевский.

– Света. – Укоризненно произнёс профессор.

– Не угадали мадемуазель. Старший лейтенант Владимирский. – Равнодушно глядя за окно движущегося автомобиля, сообщил танкист.

– Может у полевой мыши есть имя, отчество? – Косясь на водителя, проявляя интерес, спросил Профессор.

– Ну откуда у мыши отчество. Фамилия есть производная имени и отчества.

– Как таинственно… – Буквально пропела девушка. Но Владимирский не сомневался, что профессор прикрыв рукой свой рот, склонившись к дочери своей, едва слышно, одними колебаниями воздуха, сказал ей в ухо:

– Похоже это сын покойного Владимир Владимировича.

– Дальше они ехали молча. Прибывших, разместили в гарнизонной гостинице. Владимирский помог отнести чемоданы в номер и уже там спросил:

– Будут ещё какие-нибудь распоряжения?

– Вы что же, находитесь в нашем распоряжении? – Съязвила девушка.

– По долгу службы, Светлана Сергеевна.

– Ах по долгу службы. Но тогда мы вас не задерживаем.

– Как прикажете.

– Светлана Сергеевна, озорная девчонка. – Вмешался в разговор профессор: – Владимир Владимирович, как мне связаться с полковником Катуковым?

– Возле номера вас ждет дневальный, он вас и доставит до места.

– Через пол часа я буду готов. Послушайте Владимир, я так к вам могу обращаться?

– Несомненно.

– Послушайте. – Профессор перешел на шёпот: – Мне бы не хотелось, что бы Светлана пошла на прогулку одна, по не знакомому городу. Вы меня понимаете?

– Вполне.

– Могу я на вас рассчитывать?

– Более чем.

– Света, попроси Владимира Владимировича показать тебе город.

– Город? – Светлана копалась в своем чемодане.

– Нда, Шепетовка не Москва, но после ужина будут танцы в доме офицеров. – Сообщил танкист, сделав физиономию каменной.

– Танцы. Желаете ангажировать на танец?

– А что желаете вы сами?

– Желаю что бы вы не отвечали вопросом на вопрос.

– Так я зайду за вами?

– Попробуйте. – Светлана усмехнулась: – Узнать в орфографическом словаре, что значит слово дерзкий.

– Непременно попробую воспользоваться этим полезным изданием, что бы ещё узнать значение, заносчивая.

– Вот как? А павлин в белых перчатках, вы там не поищете?

– А нет там никакого павлина, потому что он ушёл на танцы. – Они некоторое время смотрели друг, дружке в глаза и когда Светлана отвернулась, танкист добавил: – С маленькой взбалмошной девочкой.

– Идите уже. – Не поворачиваясь ответила Светлана, с появлением отца.

– Какое счастье, что это не надолго. – Неопределённо ответил Владимирский, закрывая за собой дверь. Он был уверен, что девушка думает сейчас о нем, ну или хотя бы о его последнем ответе.

Придя к себе Владимирский тщательнейшим образом отмывал свои руки, царапая ногтями мыло, затем его оттуда выковыривая. Когда он чистил китель, в дверь постучали:

– Разрешите?

– Заходи тёзка. – В комнату Владимирского заглянул его подчинённый, молодой лейтенант, только что окончивший курсы офицеров. Блохин был одного телосложения с командиром роты, оба подтянутые, на этом их сходство заканчивалось. Удивительным образом, живой ум Блохина, не отражался на его внешности. Его карие глаза, скрывали богатый внутренний мир:

– Бойцы говорят что вы привезли артистку и вместо танцев в доме офицеров будет концерт.

– Однако, нет слов. – Натягивая гимнастёрку хмыкнул Владимирский.

– Так это правда.

– Придётся огорчить тебя. Студентка медицинского, к тому же профессорская дочь. – Владимирский налил одеколон на руку и освежил щеки: – Прости старик, мне нужно к ней.

– Свидание?

– Служба.

Представ перед дверью гостиничного номера, не раздумывая, Владимирский громко постучал. Не сразу, но дверь отворилась и от увиденной красоты, у танкиста зарябило в глазах. Светлана была в коричневом шёлковом платье, с жёлтыми цветками и таких же жёлтых туфлях с коричневыми задниками и носами, на каблучке. Платье с рукавами чуть ниже локтя, плотно обтягивало грудную клетку, где ниже тонкого ремешка, свободно струилось вниз, закрывая колени, возможно такие же красивые как и ноги в тонких чулках. Светло русые волосы, заколотые у висков, спускались на спину. На руках были перчатки с длинными раструбами и алые губы. Такие наряды носили жены дипломатов и высокопоставленных чиновников. Они молча стояли друг перед другом, пока танкист наконец молвил:

– Порода, грация и простота.

– Надеюсь это комплимент не для лошади?

– А вы жестоки, как и любая красота.

– Жестока я?

– Ну как же, на вас коллексион Пари. Какая зависть, пересуды, в душе родятся офицерских жён.

– Не думала что здесь в глуши, следят за модой. Платье из Парижской коллекции весна-лето сок первого года. А вы чего же без перчаток? – Девушка улыбнулась и закрыв за собой дверь, направилась по коридору. Владимирский двинулся чуть сзади, безуспешно пытаясь оторвать свой взгляд от её воздушной фигуры:

– Перчатки были лишь уловкой, скрывающие траурную кайму под ногтями. Простите. – Нехотя признался он.

– За что же?

– За серость. – Девушка остановилась, повернувшись к нему, произнесла с сарказмом:

– Юродствуете. Значит мышь полевая.

– Серая.

– Кто серая?

– Мышь.

– Любите зоологию?

– Как говаривал старик Дарвин, куда же без неё, раз люди произошли от обезьян. – Девушка хмыкнула и они двинулись дальше:

– Что же, я тоже произошла от обезьяны? – Озорно произнесла Светлана.

– Упаси Господь. От самого красивого ребра Адама.

– Умеете вы делать комплименты. – В голосе девушки слышалось разочарование.

– Простите. Девушки не мой конёк.

– А я это уже заметила. – Они вошли в столовую, где став объектом всеобщего внимания, она с достоинством произнесла: – Неужели вы меня будете кормить здесь?

– Щи да каша – еда наша. Впрочем у нас есть буфет.

– Да. Пожалуй буфет сгодиться.

– Владимирский ты сбрендил. – Перед ними очутился майор Липикин: – Какой буфет? Михаил Липикин. – Представляясь, он протянул девушке свою руку: – Заместитель командира полка. Холост.

– Светлана Сергеевна Полежаева, студентка медицинского. – Девушка мило улыбнулась, но не подала руку майору, нарушившему этикет.

– Так вы профессорская дочка. Вот ведь служба. Знал бы что приедет такая красавица, сам поехал бы встречать. Как говориться, поздно лучше чем никогда. Светлана, может поужинаем в ресторане?

– Как неожиданно, после знакомства из десяти слов.

– Ну а что тянуть кота за хвост. В нашем деле напор и натиск определяет успех. – Липикин потеребил свой орден красной звезды.

– Простите, а кот у нас кто? – Сарказм читался на лице Светланы.

– Какой кот? Причём тут кот? Ах кот. Это образно.

– Вы значит Македонский. Пришёл, увидел, победил.

– Ну, вроде того. Соглашайтесь.

– Может вы, Владимир Владимирович придёте к нам на помощь?

– Товарищ майор, Светлана Сергеевна готова принять ваше предложение, только будучи в статусе невесты.

– Спасибо объяснили. – Сарказм вылился на Владимирского: – Товарищ майор, девушкам не прилично ходить в ресторан, с мало знакомыми мужчинами. – Светлана сделала милую улыбку Липикину.

– Ну простите, политесам не обучен. Зато обучен кой чему другому. Пройдёмте в буфет. – Удалившись майор вернулся через десять минут, пока Владимирский со студенткой пили чай с коржиками. Перед Светланой на стол была поставлена тарелка с пюре, обложенная домашними котлетами, зелёным горошком и репчатым луком. Самым удивительным здесь был литровый кувшин молока. – Приятного аппетита.

– Спасибо. Я правда ужасно проголодалась, но здесь всего очень много. Разрешите мне поделиться с вами. – Светлана раскидала содержимое из своей тарелки, в тарелки из под коржиков, на равные части. А так как котлет было пять, себе оставила одну. Некогда шикарное блюдо, теперь казалось более чем скромным.

– Вы извините Светлана Сергеевна, вы гость, к тому же с дороги. – И котлетка из тарелки старшего лейтенанта, перекочевала к Светлане.

– Поддерживаю. – Подтвердил Липикин и у студентки в тарелке теперь были три котлетки. – Девушка хотела что-то возразить, но услышав Владимирского засмеялась:

– От перестановки мест слагаемых, сумма не меняется. Красота в гармонии. – Владимирский принёс чистые стаканы под молоко и стал ковыряться вилкой в своей тарелке.

– Ах Света, знали бы вы, что мне стоило обратиться к поварихе. С тех пор как я развёлся, она проходу не даёт мне. – Набивал себе цену Липикин.

– Бедненький. – Смеялась Света.

– Напрасно иронизируете. Мне это ещё аукнется. Видите нашу буфетчицу. Женщина в теле. Так вот, если сложить двух буфетчиц к ряду, это и будет повариха.

– Так вы у нас ходок. От этого наверно разошлись с женой?

– Понимаете Светлана, жизнь офицерской жены нелегка. Не каждая способна ……

– Извините. – Перебила его девушка: – Скажите, ваш орден за финскую…

– Испания.

– Тогда скажите, испанки они красивые?

– По мне красивей русских женщин нет.

– А вы что скажите Владимир Владимирович?

– Вы красивы спору нет… Далее многоточие, по Пушкину. – Так оценил старший лейтенант кокетство Светланы, – «Я ль красивей всех на свете?».

– Понятно. – Ответила студентка, поджав нижнюю губу: – Сказки любите.

– А если вообще Пушкина. – Ответил Владимир, смотря сквозь девушку.

– Знаете, а я Блока люблю. Товарищ майор, как вам Блок?

– Блок? Санитарный блок? – Девушка вспрыснула: – А Блок. Он кажется был немец. Я немцев не люблю ещё с Испании. Минуточку. – И майор спешно куда-то удалился.

– Он что сбежал? – Спросила Светлана, так как Владимир молчал.

– Не сожалейте, он сейчас вернётся. Я думаю сюрприз для вас готовит.

– Надеюсь не от поварихи.

– Думаю что нет. Скорее всего для вас, он клумбу оборвёт.

– Вот как. Мне кажется что ваш начальник слишком напористый. – Девушка достала из крохотного ридикюля губную помаду и подкрасила себе губы, глядя в зеркальце.

– Таких обычно женщины и любят.

– А вам откуда знать? – Большие серые глаза девушки, стали еще больше.

– О, сколько нам открытий чудных готовят просвещения дух и опыт, сын ошибок трудных, и гений парадоксов друг и случай, бог изобретатель. Опыт. Мне всё таки уже Двадцать восемь.

– Как поэтично…

Как вихрь ворвался с букетом цветов Липикин и вручив его девушке, выпалил:

– Это вам. Удивлены?

– Не то слово. Бедная клумба. Надеюсь вас никто не видел.

– Я тоже надеюсь. Что мне зачтётся. – Не моргая, Липикин смотрел в глаза девушке.

– Товарищ майор…

– Михаил. – Вставил Липикин.

– Михаил, вы решительный, способны на подвиг. – Светлана начала торжественно, а закончила чуть ли не бубня: – Таких как вы женщины любят. По версии нашего Пушкиниста.

– Какого Пушкиниста? – Не понял майор.

– Это камень в мой огород, товарищ майор. Светлана Сергеевна у нас Блочную поэзию любит, ну а я как и положено танкисту, Пушкинскую.

– Да, музыка канонад. Грохот, пыль, напор, победа! У нас сегодня в клубе танцы. Светлана соглашайтесь. – Лицо Липикина стало необычно обаятельным.

– А вы что скажите Владимирский? – После некоторого раздумья, спросила Светлана.

– Ничего. Вы уже большая девочка, для принятия самостоятельных решений. – Владимирский отвернувшись не смотрел на девушку.

– Ну что же Михаил, альтернативы вашему предложению не последовало, идём на танцы.

– Оставшись в одиночестве, старший лейтенант собирался уже уходить, но к нему за столик подсел Старшина Белов, командир его взвода:

– Товарищ старший лейтенант, разрешите.

– Присаживайтесь, Семён Иванович.

– Завтра воскресение с семьёй на озеро собрались. Моя за солью послала. А я вот, прикупил шкалик с нычки. Товарищ старший лейтенант, у меня к вам дело. – Внутренняя борьба читалась на лице старшины: – На завтра взял стало быть. Хотел детям цукерок, а вот ведь взял. – Белов покрутил в руках бутылку и поставил её на стол: – Кого я обманываю, давайте примем по стаканчику.

– Так это и было ваше дело?

– Не совсем так. – Мялся старшина.

– Вы пейте, я ещё должен выполнить некоторые обязательства.

– Ну раз так. – Белов махом выпил содержание бутылки и заел оставшимся луком: – Завидую я вам товарищ старший лейтенант. Вы лучший технарь в полку. На стрельбах командующего удивили. Как можно с нашей оптикой, так стрелять из пушки. А на девок не бросаетесь. Потому как цену себе знаете. Моя язва мне всю плешь проела, ну баба дура. Когда меня на курсы командиров посылали, она младшую рожала: – «Що я без тебе буду робити»? Ну отказался я от курсов, ради неё отказался, так я ж теперь и виноват: – Товарищ старший лейтенант, ну если есть такая возможность, пошлите на курсы. Ей Богу не сдюжу с этой бабой. Если б не дети…

– Откуда она родом?

– С Николаевской области… Я сам с Николаева.

– Слушай Иваныч, отправь её с детьми к деду с бабой, пусть в море покупаются.

– Так у неё ж работа. – На последнем слове старшина осёкся: – Думаете всё же война будет?

– Будет, не будет, дети то твои.

– Понимаю. Да разве ж она меня послушает…

– Напугай.

– А это точно? – На молчание старшего лейтенанта он встал из-за стола и отправился на выход, пробубнив: – Понял.

Владимирский уже собирался ложиться спать, когда в дверь его комнаты постучали. Он встал и в одних трусах открыл дверь. Возле его двери стоял майор Липикин, который мечтательно покачиваясь и таинственно улыбаясь, заявил:

– Ты знаешь, оказывается на небе есть звезды. Странно, почему мы их не замечаем повседневно.

– Потому что ночью нужно спать, а не звезды разглядывать.

– Мда, с тобой не поспоришь. Слушай Владимирский, тут такое дело, поехали завтра на рыбалку.

– На рыбалку? Вы же товарищ майор охотник.

– В том-то и дело. Я предложил Светлане завтра на речку съездить, а она без отца не может. В общем пока у нашего комдива анализы брать будут, профессор любезно согласился с утра на рыбалку. Ну какая рыбалка с папой, когда рядом такая девушка.

– Да уж, рыбалка любит тишину. – Мечтательно произнёс Владимирский.

– А я о чем. Так ты согласен.

– Не могу. Червей нужно с вечера было накопать.

– Да я сейчас распоряжусь, накопают.

– Не могу.

– Ну что ещё?

– Вы Михаил Игнатьевич девушку завалить решили. А это аморально, раз, опасно, два.

– Да ты что, червь баночный, совсем чутье потерял, парт собрание устроил!

– Светлана Сергеевна, завтра, после завтра укатит в свою Москву. А мы с вами товарищ майор останемся здесь. Может как школьник ей письма писать будите? А если у вас с ней пойдёт не по плану. Так я вам замечу, её папа кремлёвских лечит. Да у неё туалет из самого Парижа, последней коллекции.

– Из Парижа? А может я жениться хочу. – Видимо неожиданно для себя, сказал Липикин.

– Аргумент.

– Ну что по рукам? – Как-то приземлённо спросил майор и они обменялись рукопожатиями.

Ранним утром было замечательно. Занималась заря, день готовился к солнцепёку. Пришли жаркие июньские деньки. Выехали за темно, на ремонтном автобусе. Сначала ехали по шоссе, затем свернули на просёлочную дорогу. Светлана с отцом лежали на матрасах расстеленных на полу и даже немного задремали. Владимирский рулил, Липикин подсказывал дорогу. Проехав немного вдоль реки, автобус остановился не далеко от шалаша, сооружённого из соломы.

– Прибыли. Располагайтесь. – Сообщил Липикин. Он был в старой фетровой шляпе с пером, клетчатой рубахе, брюках и дешёвых летних туфлях. На поясе его был патронташ. Схватив двустволку и очутившись в траве, зашагал к соседним кустам, заряжая патроны в ружье.

Профессор сразу оценил преимущество этого места на реке. Здесь был мыс с выступом в русло и соответственно заводь. Нахлобучив соломенную шляпу, он схватив удочку, ведро и червей, засеменил к воде, выбирать лучшее место.

К удивлению Владимирского, Светлана была одета в модное платье, с пуговицами спереди. На ногах французские туфли на платформе. На голове роскошная широкополая шляпа, из под которой мило торчит коса. Они встретились возле двери автобуса.

– Опять вы. – С иронией произнесла Светлана. Владимирский был в соломенной шляпе, полосатой футболке, она могла его в потёмках и не признать: – Что теперь входит в ваши обязанности?

– Составить компанию, в ловле рыбы вашему отцу.

– Знаете, тут вы не угадали. Моему папе не нужна компания, когда он на рыбалке. Очень уж азартен, ревнив и не терпит конкуренции.

– Вы сейчас точно про отца, не про Отелло?

– Да, он такой. – Девушка засмеялась и подала лейтенанту руку, что бы спустится с автобуса: – Наряд рыбачка вам больше идёт, чем форма. – Язвила девушка.

– Чего не скажешь про ваше одеяние.

– Что вы имеете ввиду?

– Ваш студенческий наряд, в котором вы посещаете лекции, возможно даже морг, анатомичку чтоб препарировать… Не в этом же наряде что на вас, вы ходите в университет.

– Говорят, мне что не одень, всё лицу. Выходит врут завистники.

– Вам виднее. – Грохнули два выстрела и послышалось ликование майора:

– Вот они голубчики! Я вас ещё в прошлый раз приметил, да ружья под рукой не оказалось! Жаль собаки нет, искать придётся в траве.

– Тише, ради бога тише. – Шептал профессор у реки, снимая с крючка пойманную рыбу: – Владимир Владимирович, у вас там была леска с крючками, не в службу а в дружбу. Щучка играет, я ей живца сейчас подкину…

– Вы позволите, собрать скарб? – Владимирский склонил спину перед Светланой и с каждым его слогом, у него двигалась голова в разных направлениях, что привело к смеху девушки:

– Вы забавный. – Девушка отошла от двери автобуса, пропуская танкиста, слушая как он громыхает посудой, она спросила: – Что же вы умолкли?

– Нашёл. – Он появился в дверях автобуса, демонстрируя леску: – Казалось мне. – Серьёзно добавил и побежал к профессору, оборачиваясь и жестикулируя, призывая к тишине.

– Паяц. Клоун. Шут гороховый. – Одарила Светлана его эпитетами. Возвращаясь к автобусу, проходя мимо Светланы, Владимирский произнёс еле слышно:

– Да вы оказывается ко мне не ровно дышите.

– Ха, ха-ха-ха.

– Вот видите. – танкист высунулся из автобуса и скрылся в нем. Когда он появился с чайником и вещмешком, то услышал следующее:

– У вас, что не удивительно, больное воображение.

– Хотите что бы я стал вашим пациентом, доктор?

– Психи не мой профиль.

– А душевно больные? – Владимирский остановился с удочкой и банкой червей прямо перед Светланой и они глядели глаза в глаза друг, другу какое-то мгновенье.

– У вас что же болит душа? И давно?

– Как только появились вы. Пожалуйста. – И старлей указал рукой на Липикина, который в одной руке нёс двух куропаток, а в другой букет полевых цветов.

– Так это ревность?

– Не фантазируйте. Я говорил о командире. Это же ваш пациент, смотрите как возбуждён.

– Подите к че… рвям своим, составьте общество для них. – Светлана отвернулась от Владимирского и очаровательно улыбнулась подходящему майору: – Михаил, если бы ваши подчинённые были бы такие же расторопные как вы. Какая прелесть, это что?

– Наш завтрак. Мы его запечём в углях.

– Профессор замахал руками на приближающего Владимирского, шепча:

– Голубчик, ступайте вон туда. Видите поваленное дерево над водой.

– Туда идти пол километра.

– Идите, идите голубчик, там будет клёв.

– Слыша за спиной смех Светланы, Владимир направился к дереву:

– Товарищ майор, вы что же сами будете готовить дичь?

– Естественно, только нужны угли.

Устроившись удобней на стволе поваленного дерева, Владимирский погрузился в рыбалку. Прозрачное небо роняло солнце в речную гладь, отчего блики кружили голову. Выше по течению, про лесок переговаривался птичьими голосами. Играющийся в речном течении поплавок, неожиданно начинал плясать на воде и нырял под воду. Пойманную рыбу старлей за жабры насаживал на ветку, которую держал в воде, что бы рыба не испортилась. Постепенно стало припекать солнце, жажда начинала заглушать голод. Наш рыбачек стал даже подумывать что бы закончить рыбалку, но увидев бредущие к нему фигуры Липикина и Светланы, закинул поплавок в воду. Майор шёл несколько впереди, с ружьём на плече. Они тихо переговаривались. Иногда Светлана мило подавала руку своему спутнику, который помогал ей преодолевать береговые уклоны. Когда молодая пара прошла мимо него, Владимирский стал скручивать удочку.

Неожиданно миротворную благодать нарушил страшный рык. Мгновенно повернувшись на сто восемьдесят градусов, Владимир увидел медведя, большими скачками несущегося на нашу пару охотников.

– Беги! – Крикнул Липикин и Светлана визгом огласив окрестность, бросилась прочь от реки.

Эхом отразился в кронах деревьев, выстрел дуплет. Владимирский видел, как Липикин бросился на утёк и словно орангутанг вскарабкался на дерево, уронив ружье.

Вновь послышался истошный визг Светланы, она бросилась бежать теперь в сторону реки, от неё же удирали медвежата. Но самое ужасное, что за девушкой на перехват бросилась медведица. Владимирский помчался к девушке на встречу, схватив её за руку, поволок к поваленному дереву над водой.

Только они заскочив на дерево, пробежали по стволу к воде, как медведица с рыком вскочила на ствол. От такого прыжка ствол качнулся и наши молодые люди чуть не свалились в воду, но удержались, схватившись за ветки. По всему медведице этот манёвр понравился и она стала приближаться к нашим беглецам, поднимаясь на задние лапы, опускаясь, передними лапами била ствол. После очередного сотрясения дерева, Светлана сорвалась и едва не упала в воду, её вовремя подхватил за подол платья Владимирский. И пока он держал её за подол, девушка перебирая руками ветки, вернула своему телу равновесие. За спиной рыбачка заревела медведица, Светлана ответила ей визгом.

– Вас даже страх не портит. – В его глазах читалось восхищение.

– Она совсем рядом! – Кричало нутро девушки.

– А знаете Светлана Сергеевна, у вас стройные ноги. Волей случая я разглядел и верхнею их часть. – Светлана перестала сбивчиво дышать и истерично влепила лейтенанту пощёчину:

– Хам. – Медведица в очередной раз качнула дерево и Светлана с визгом полетела в воду. Владимирский вновь подхватил её за подол, но не удержавшись упал на ствол. Девушка повиснув над водой, стала хвататься за ветки и вновь приняла вертикальное положение, только теперь её икры в туфлях полоскались в реке:

– Да отпустите вы подол, хватит пялиться. – Не понятно в каких чувствах, произнесла девушка.

– Как говорят на Привозе, – я вас умоляю, что я там не видел. – Владимир отпустил подол и после очередного сотрясения дерева, Светлана не удержалась и заскользила в воду. Старлей поймал её за руку и ему пришлось тоже свалиться с дерева. Теперь он, по горло в воде, держался за ветки, уходящие в тёмную глубь, а Светлана инстинктивно обхватив руками и ногами, держалась за него:

– Ну, что остыли?

– Я не умею плавать. – Странно, но ужас в глазах её куда-то исчез.

– Светлана Сергеевна, вы спокойно. Иначе потонем вместе. Не верю что я это говорю, разожмите ноги.

– Я боюсь.

– Просто сзади держите меня за плечи. Хорошо. Пора. – Владимирский стал грести руками и ногами, они по течению стали удаляться от зверя.

– А если она за нами бросится?

– Надеюсь нет, у неё же медвежата.

– Они плыли молча, прямо к мысу, где рыбачил профессор, ибо там к берегу не подходила высокая трава.

– Молодые люди, нашли место купаться. – Недовольно забурчал профессор, когда наша парочка отмахав пол километра, стала приближался к берегу: – Дочка ты же не умеешь плавать. Что случилось? – Рыболовный азарт покинул отца и теперь в его голосе слышалась тревога.

– Пап на нас медведица напала.

Владимирский едва коснулся ногой дна встал на ноги. Светлана тоже попыталась встать, но не нащупав дна повисла у танкиста на шее.

– А что с майором? – Насторожился профессор.

– Заманивая медведицу, он пальнув в неё утиной дробью. В результате пришлось забраться на дерево. – Ответил наш танкист, услышав шёпот девушки:

– Значит вот так, вы используете беспомощность девушки.

– Извините с «хвостом» не повезло, буквально выбился из сил. – Владимирский зашагал к берегу, подхватив девушку на руки:

– Это ещё зачем? – Вяло протестовала Сергеевна.

– Мои ноги вязнут в иле, мне бы не хотелось что бы ваша красота погрязла тоже.

– Пустите. – Совсем не убедительно, произнесла Светлана.

– Света не спорь, дозволь Владимиру Владимировичу доставить тебя на сушу. – Вещал отец, видя мутный шлейф, подымающийся со дна за танкистом:

– Пустите же.

– А как же папа? Папу нужно слушать. – Владимирский вышел на берег, но всё так же продолжал держать девушку на руках. Светлана вздрогнув, огляделась:

– Послушайте, не чего что мы уже покинули водную гладь?

– Не терпится вновь на охоту. – Заметив идущего к ним вдалеке майора, спросил танкист.

– Могу я прежде просушиться.

– Несомненно. – Продолжая держать девушку на руках ответил Владимир.

– Какая хватка. Бандитский размах. Вижу руку мастера. Вы вообще ничего не забыли?

– Как я могу, забыть эти ноги.

– На землю меня опустите, на эти ноги.

– Извините. Вы столько раз бросались мне на шею, что это стало уже привычкой. – Он поставил её на землю.

– Ну знаете… – Не находя что ответить, возмутилась Светлана, глядя на платье прилипшее к её телу.

– Вам лучше туда. В автобусе жарко, а вот в шалаше можете переодеться.

– Во что?

– Не волнуйтесь, что-нибудь придумаем.

Владимирский проводив девушку к шалашу, метнулся к автобусу, принеся свой светлый пиджак и подал Светлане, спрятавшийся в шалаше. Затем натянул полевой кабель, закрепив его на близ стоящих деревьях. Сам же отправился разжигать костёр.

– Как она? – Не весело спросил, подошедший Липикин.

– Обсыхает.

– Да опростоволосился. У меня к ружью не одного жакана, только дробь, и та мелкая.

– Вот и хорошо, зато медвежат сиротами не оставили. – Подала из шалаша голос Светлана.

– Товарищ майор, вы тут сами, а я пойду помогу профессору рыбу чистить.

Вскоре они сидели на деревьях, имитирующие скамейки и с жадностью проголодавшихся людей, уплетали вкуснейшую уху. Палящее солнце мигом подсушило одежду Светланы и она вновь неотразимая, сидела за деревянным столом:

– Никогда, ничего вкуснее не едала.

– Водные процедуры, способствуют аппетиту. Светлана Сергеевна может вам добавки. – Преложил Владимир.

– Нет, нет я лопну. – Протестовала Светлана, но Владимирский ей подлил из черпака.

– Стресс, не последнюю роль здесь играет. Товарищ майор, а не пропустить ли нам ещё по рюмочке? – Простодушно улыбнулось светило советской медицины.

– Папа! У тебя-то какой стресс? Ты медведицу и в глаза не видел. А нам, с товарищем старшим лейтенантом, пока мы на ветвях висели, она чуть головы не откусила.

– Сидела. – Тихо сказал Владимирский.

– Ну вот, по этому у меня и стресс, после ваших рассказов. – Липикин разлил остатки водки в кружку, профессора и свою.

– Кто сидела? – Уткнувшись в тарелку спросила Светлана, пока майор с её отцом занимался распитием.

– Русалка на ветвях сидит.

– Пушкинист вы наш, вы сами тогда водяной что ли? – Светлана насытившись, положила ложку.

– Хотелось бы. Но сзади был хвост, когда мы плыли по реке… Не знаете у водяного есть хвост?

– Как не быть, если он водяной. – Закусывая ухой, благодушествовал профессор: – Причём здесь водяной? Светка она панически воды боится. Получается…

– Получается Сергей Игнатьевич медведя она больше боится. – Перебил профессора Липикин, чувствующий себя удручённо, после неудачной охоты: – Да откуда здесь медведь взялся, он уж и не водится в этом ареале. Не правда, я думал подпущу его к себе по ближе. Он по правилам перед человеком на дыбы должен встать. Думал в луплю ему прямо в сердце, с двух стволов. Ну а что, вблизи кучность выстрела большая, могло и сработать. А медведь бежит и бежит и вообще на задние лапы становиться не собирался.

– Действительно, странный медведь, на задних лапках стоять отказался. Гордый наверно. – Съязвила Светлана.

– Медведица. – Невзначай заметил Владимирский.

– А, да-да. – Усмехнулся профессор: – Странная по тому что медведица.

– Поддерживаю профессор, медведь такие подлянки делать не стал бы. Самцы они прямолинейные. Подбежал, на задние лапы встал, сожрал, или умер и никаких проблем. – Копаясь в углях костра, излагал Владимирский. Он выложил на стол запёченную в углях дичь: – Попробуйте не сыроватая ли внутри.

– Какой аромат. – Светлана отломила себе ножку: – А от вас, товарищ лейтенант, попахивает сексизмом.

– Ну что ты солнышко, Владимир Владимирович говорит об особенности и не предсказуемости женской логики. – Благодушно хихикнул профессор.

– Папа, у товарища лейтенанта есть свой предмет во рту, что бы озвучивать свои мысли. – Замечание дочери, развеселило профессора:

– Язвительная, в свою мать.

– Пап.

– Ну что пап? Владимир Владимирович всё таки не дал тебе утопнуть.

– Ну что вы, какая мелочь. У Светланы Сергеевны сандалии с пробковой подошвой, как поплавки. Так что заплыв был мне не в тягость.

– Ха-ха-ха. В мае я был на конференции в Берне, оттуда все её наряды. – Профессор был в прекрасном расположении духа: – Спасибо вам товарищ майор, за прекрасную рыбалку. Давно хотел вырваться, но времени как всегда нет. Знаете, я же с детства с отцом рыбачил, на Яузе и даже на Волгу ездили в Кострому.

– Мне тоже хочется сказать вам спасибо Михаил. – Светлана любезно улыбнулась майору.

– Мне то за что?

– За приключение. Нет правда, представляю я наш пикник без вас. Рыбаки – это скучнейшие люди. Фу. – Светлана мило состроила рожицу: – Эгоистически сидят в одиночестве, бубнят под нос и всю свою желчь плюют червяку в лицо, само утверждаясь, насаживают беднягу на крючок как палачи.

– Однако, плоды рыбалки ты с аппетитом съела. – Смеялся профессор.

– Пап, ты бы ещё выстроил пищевую цепочку, червяк, рыба, человек, медведь.

– Ну Светлана Сергеевна с медведицей вы утрируете, главный враг человеку, сам человек. – Владимирский поставил на стол миску с картофелем: – Извольте запечённую в золе картошку.

– Спасибо, сыта вашими кулинарными параболами.

– А я и не намекаю ни на что, опасно у нас здесь задерживаться. Воздух наэлектризован. Немецкая авиация не стесняясь нарушая границу разведку ведёт. – Владимирский невозмутимо чистил горячий картофель.

– Не сметь паниковать старший лейтенант. У нас здесь такая сила, враз хребет сломаем немчуре. Вот так. – Липикин взял картофелину и раздавив её, бросив на стол. И всё таки не от кого не укрылось, что он обжёг себе пальцы.

– О, а это кого ещё к нам несёт? – Спросил профессор, глядя на приближающего к ним мотоциклиста.

Приблизившись мотоциклист рапортовал:

– Товарищ майор, у меня пакет профессору.

Профессор вскрыл пакет и быстро просмотрев его содержимое, засобирался:

– Анализы как я и думал не утешительные. Нам нужно возвращаться в часть. Вашего командира дивизии Катукова, необходимо готовить к операции, отправлять в Киев.

Все время пока они возвращались в Шепетовку, Светлана любезничала с Липикиным.