Читать книгу В рай через адовы врата - Владимир of Владимир - Страница 4

Грохот гаубиц потихоньку стал прорываться через вату угасшего сознания. Наконец он понял, что его несут. Владимирский открыл глаза и увидел затянутое едким дымом небо.

– Очухался. – Устало произнёс санитар, продолжающий нести его дальше. Ротный сообразил что его несут в противоположную сторону от места сражения. Он попытался приподняться на носилках, и это ему удалось:

– Что с моим экипажем?

– Вы лежите товарищ старший лейтенант, вам нельзя вставать. Механика вашего тяжело ранило. – Всё так же тяжело дыша, отвечал, несущий носилки сзади ротный санитар. Владимирский скинул ноги с носилок и сел. Затем встал и у него загудело в голове:

– Хватит хренью заниматься, бегом за механиком Батраковым. – Ротному показалось что он говорит под водой: – Нельзя мне в тыл, мне на передовую надо. – Его догнали и остановили санитары.

– Товарищ старший лейтенант, нельзя вам на передовую, у вас осколок из головы торчит! И из ноги тоже.

– Владимирский некоторое время в недоумение смотрел на санитаров, затем потрогал сверху шлемофон и действительно нащупал острый металлический предмет, торчащий сверху. Он попытался снять головной убор, но ему помешали санитары:

– Не нужно, вы и так кровью залиты. Товарищ старший лейтенант вы идите в на горку в тыл, а мы за Батраковым сбегаем.

Артиллерия стихла и расчёты снующие возле гаубиц, с удивлением смотрели на мимо проходящего танкиста с залитым кровью лицом. Перед ним остановился броневик Д-12 из которого вышел командир двадцатой танковой дивизии полковник Катуков, а в след за ним появилась неуместная красота, в облике нам уже известной Полежаевой.

– Владимирский. Что у вас с шлемофоном? – Поинтересовался командир дивизии Катуков.

– Так точно. Разрешите отбыть на передовую.

– Как же вы здесь оказались?

– Меня сюда санитары вынесли.

– Михаил Ефимович, ему нельзя на передовую, он контуженный и весь в крови. – шепнула девушка комдиву.

– Светлана Сергеевна, я уже в полном порядке, окажите посильную помощь нашему раненному. – По лицу комдива было видно, что ему хотелось получить информацию с передовой у Владимирского, но он уступил студентке.

Когда они оказались одни, Светлана оглядев Владимирского, приосанилась:

– Опять вы. Мир тесен. – Девушка хорохорилась, но испуг уже жил в ней.

– Что же вы не уехали в Москву? А, понимаю, забыли со мной проститься.

– У товарища полковника температура тридцать восемь, а он после операции сюда к вам. Не могла же я его бросить в таком состоянии. Тем более папа просил приглядывать за ним. А вы… – Светлана наконец увидела его окровавленные штаны и с ужасом произнесла: – У вас осколок торчит из ноги.

– Что вы говорите. Может окажете раненному медицинскую помощь?

– Я…

– Вы же доктор.

– Я не смогу. Вам в лазарет нужно.

– Доктор, можно что-нибудь по существенней, кроме пустых слов.

– Пустых? – Светлану зацепило это обвинение и она с сарказмом заметила: – Что нам делать? Снимать штаны и бегать. Снимайте!

– Наконец-то. – Владимирский спустил штаны, оставшись в семейных трусах, уселся на брошенный ящик из под снарядов.

– Вы что серьёзно? – Но посмотрев на осколок добавила: – Его нужно удалить.

– Приступайте.

– Я не могу. – И тем не менее девушка открыв свой саквояж достала скальпель.

– А если так. – Владимирский засунул скальпель в рану и подцепив осколок, извлёк его. У Светланы закатились глаза и он вскочил, что бы она оказалась в его объятиях. При этом прошептав ей прямо в ухо: – Не хватало что бы нас в таком виде застали. Как я в трусах, с грабастал беспомощную девушку. – Монолог раненного возымел своё действие и Светлана пришла в себя, взбешённая происходящим:

– Я так и знала, что вам нельзя доверять…

– Доктор, я истекаю кровью, вы собираетесь меня штопать, или нет?

– Штопать. Нужно продезинфицировать.

– Это водка. – Владимирский открыл алюминиевую флягу и сев на ящик обильно полил рану. Девушка пристроилась рядом на коленках и стала рыться в своём саквояже. Достав иголку она ловко вставила нить. Затем неуверенно сделав пару стежков, вновь ткнулась в грудь раненного: – Горе то какое. – Старлей приложил горлышко фляги к губам девушки и влил в неё три хороших глотка. Девушка закашлялась:

– Вы что творите?

– Привёл вас в чувство.

– Вы мерзавец.

– Знаю. – Ответил Владимирский, пытаясь сделать стежок.

– Вы меня напоили. – Неожиданно девушка ободрилась: – Да кто ж так шьёт, белошвейка вы наша. – Она взяла иглу из рук раненного и ловко заштопала рваную рану: – А что это у вас из шапки на голове торчит?

– Догадайтесь, вы же врач.

– Осколок. – Озвучила свою догадку Светлана и глаза её внезапно расширились.

– Ну?

– Что ну? Нет, нет вам к нейрохирургу нужно.

– Да не волнуйтесь вы так. Давайте я сниму шлемофон, а вы поглядите, что там.

– Вы думаете? – Произнесла захмелевшая Светлана, всё так же стоявшая перед танкистом на коленях: – А действительно, хуже уже не будет. Надеюсь этот осколок вам мозги выпрямит. Айн момент. – И девушка извлекла из сумки бинты: – Снимайте. – Ротный снял шлемофон пробитый насквозь: – Знаете вы сейчас похожи на дельфина, пострадавшего от стаи акул.

– Шутите. – Владимирский ухватился пальцами за осколок торчащий из его головы и потянув его, выдернул, который не прорубил кость черепа насквозь. Светлана вновь закатила глаза и повалилась ему на колени. Ещё один глоток волки, вновь привёл девушку в чувство. Танкист так же полил свои раны на голове и ноге водкой: – Светлана Сергеевна, я понимаю что вам не равнодушен, но всё таки, нас могут увидеть… – В этом месте старлей получил пощёчину и всё же закончил: – Вы испачкали платье в моей крови.

– Хам.

– Раненный на поле боя хам, требует снисхождения. Я истекаю кровью.

– Черепная кость не пробита. – Раздвигая волосы на голове раненного, сообщила студентка: – Меня это не удивляет, я и раньше догадывалась что вы твердолобый.

– Значит вы меня спасёте?

– Ха, я это вмиг заштопаю, как старый шерстяной носок.

– Ну что вы Светлана Сергеевна сравниваете боевого командира с шерстяным носком. – К ним вновь подошёл полковник Катуков с начальником штаба подполковником Чухиным: – Вы товарищ Владимирский оказывается умудрились самолично языка добыть, во время затишья между атаками. И удар ваш во фланг врагу был своевременным. Сколько ваш экипаж танков подбил?

– Семь. Из них два средних Т-3.

– А что это вы Светлана, никак водочки булькнули. – Заметил нач штаба дивизии Чухин.

– Ну и булькнула, и что? – Ответила Светлана вызывающе, удивительно ловко штопая рану на голове танкиста.

– Товарищ начальник штаба дивизии, она ещё крови боится. Два раза в обморок падала, вот я ей и пару глотков водки и влил. Смотрите как штопает, будто старый носок. – Начальство засмеялось. Девушка тем временем уже ловко крутила повязку на голове ротного: – Товарищ комдив, вы её от себя не отпускайте, а то она сейчас натворить может. А лучше отправьте в Москву к папе.

– Конечно к папе, который уже волнуется. – Комдив как будто вспомнил, кто у нашей Светланы папа.

– А что это вы мной распоряжаетесь. – Возмутилась девушка, закончив бинтовать голову старлею. У неё получилось что-то вроде велосипедной каски с повязкой под челюстью: – Товарищ комдив, не правда ли на ляльку похож?

– Не очень. – ответил Катуков.

– А так. – Девушка намочила водкой бинт и отмыла кровь с лица ротного.

– Смеётесь своему творчеству. – Глядя как девушка ловко перебинтовывает его ногу, констатировал факт ротный.

– Светлана Сергеевна, машина сейчас с ранеными пойдёт, отправляйтесь на лесопилку, там временный госпиталь. Давайте.

– А вы? – Девушка достала шприц и ампулу и сделала укол Владимирскому: – Это антибиотик.

– Как наш раненный?

– Два осколочных ранения. – И девушка разжала руку, в которой лежали осколки вынутые из старлея.

– Я готов вернуться в строй.

– Вот и хорошо. Мы сейчас контр атаку готовим. – Чухин похлопал по спине ротного.

– Разрешите идти.

– Идите.

– Владимирский решительно зашагал на передовую, ощущая в голове гул, но какую-то лёгкость в груди.

– Да он же контуженный на всю голову. Его в лазарет нужно. – Слышал ротный, как возмущалась Света за его спиной, от чего улыбнулся. Кругом копали окопы. Тянуло дымком от полевой кухни.

День шёл к закату. Периодически где-то, то совсем близко рвались снаряды и стучала пулемётная дробь с той стороны.

– Ротный вернулся. – Радостно сообщил посыльный, он жадно уплетал кашу из котелка.

– Старшина сидел в танковом окопе, раздавая кашу:

– Война войной, поэтому обед всегда не в расписании. – Накладывая кашу ротному, переиначил старшина роты: – Чаю плесни. – Суетился он, будучи крепким мужиком, лет сорока: – Хлебушка.

– А я думаю вы или не вы товарищ старший лейтенант. – В окоп заскочил лейтенант Блохин, за ним следом ахнули два взрыва.

– Товарищ старший лейтенант, вы бы шлемофон надели, а то ваша повязка на голове, видна как мишень из немецких окопов.

– Взводного, Белова ранило! – Разам обедающие и ужинающие оставив котелки, бросились за старшиной. Его приволокли и положили по средине окопа.

– Иваныч, ты что? Нам окопы рыть, а вы перебежками бегаете как новобранцы. – Осматривая раненную ногу старшины, сетовал ротный: – Хотя с другой стороны может и лучше, отлежишься в медсанбате. Кость перебита: – Савченко, палку какую-нибудь к ноге примотать, найди или начни выстругивать из ветки.

– Спасибо тебе ротный.

– Мне-то за что?

– За деток. Я ведь тебя послушал и бабе своей когда кричать стала, синеву под глазами навёл. Она психанула и умотала к старикам.

– Как же ты с ней будешь теперь мириться?

– Щас главное что под бомбежку не попали, а там…

– Вот. – Появившийся Савченко подал палку, которую сразу же стали прикручивать тряпками к ноге старшины: – Это вам товарищ командир. – посыльный протянул шлемофон ротному: – Мёртвому он уже не нужен. – И увидев Липикина в сопровождении политрука и двадцати солдат, добавил: – О, начальство.

– Сидим не высовываемся. – Отреагировал майор на бойцов пытающихся встать в приветствии: – И ротный на месте, кстати принимай пополнение, два отделения, хозяйственники и регулировщики. Пока враг не закрепился, получен приказ, опрокинуть врага, захватив его артиллерию. – Липикин посмотрел на свои ручные часы: – Меньше получаса осталась. Ждите сигнальную ракету. Я в первую роту.

– Товарищ майор, а как же с артподготовкой? – Удивлённо спросил Владимирский.

– Артподготовки не будет, снаряды закончились, новых не подвезли.

– Политрук, оповестите всех, через десять минут выдвигаемся. Ударный кулак создаём в центре. – Владимирский допил чай и прилип к биноклю.

– Как через десять минут? Приказано ждать сигнальной ракеты.

– У нас для атаки сил недостаточно. Поэтому через десять минут как ужи ползком между злаковыми, выдвигаем позицию вперед.

– Блохин. Вон тот Т-3, которому гусеницу разбили, проверьте может башню не заклинило. Посади туда стрелков, что бы поддержали нас огнём. Главное что бы раньше времени себя не обнаружили. – Распоряжался Владимирский. Он видел как отправляя старшину роты с бачками в тыл, политрук сунул ему записку.

– Доносы строчит. – Услышал ротный за спиной, голос посыльного.

– Товарищ политрук, давайте пламенное слово перед атакой. – Забирая Ф-1 у своего заряжающего наводчика, называющиеся по простонародному Фенюша или лимонка.

– Товарищи. Враг вероломно вторгся на нашу землю, уничтожая и убивая всё на своём пути. Не дадим врагу топтать нашу родную землю, своим фашистским сапогом. Ударим разом и опрокинем захватчика и оккупанта.

– Рассредоточились. Ползём тихо и не суетясь. При виде сигнальной ракеты красного цвета, подымаем свой зад и бежим бить врага со всех ног. Вопросы есть?

– А если нас немец раньше времени обнаружит? – Задал ротному вопрос политрук.

– Я же сказал ползём ужами, не спешим. Риск есть, но если получится, много жизней спасём.

– Вторая рота не знавшая что их ждёт впереди, по-пластунски двинулась вперёд. В очертании лунного света виделись контуры немецких землекопов и хорошо слышалась их речь.

– Окапываются сволочи. – прошептал Савченко, подползший к Владимирскому.

– Вон там у них артиллерия. Бьют прямой наводкой. – Сообщил ротный, рассматривая в оптику кусты за окопами.

– Они наш танк уконтропупили, товарищ командир. – Прошипел наводящий- заряжающий: – Хорошо что на сквозь башню пробило. А то бы всем нам крышка.

– Вон там у немцев пулемёт, видишь? – Сообщил ротный.

– Вижу. Только я туда не докину. – Ответил наводчик.

– Я докину товарищ старший лейтенант.

– Отдай лимонку Савченко. – Еле слышно распорядился Владимирский и в этот миг в небо взвилась ракета: – Давай Савченко! – Грохнул взрыв и старлей с пистолетом в руке кинулся в атаку: – Вперёд! – Он буквально летел как стайер по гаревой дорожке. Только когда стали свистеть пули, упал, что бы вновь вскочить и бежать зигзагами. Он стрелял в целящегося в него немца, другого и третьего. Затем буквально нырнул в окоп. Быстро перезарядил свой ТТ и бросив лимонку в застрочивший вражеский пулемёт, открыл огонь по отступающим врагам. Немецкий пулемёт оказался у него в руках и он вместе с наводчиком открыл огонь мелкими очередями, помогая первой роте, приблизиться к вражеским окопам. – За мной к пушкам, пока враг не опомнился! – Передавая немецкий пулемёт, подоспевшим бойцам. Владимирский попробовал выскочить из окопа, но сразу ткнулся лицом в землю. Боль обожгла его ногу. Вскочивший за ним на бруствер окопа боец получив две пули в грудь упал рядом с ротным. Старлей даже и не понял, что когда он бежал к немецким окопам, и упал от того что вновь был ранен в левую ногу, только на этот раз пулей. Из-за кустов стреляли немцы. Он вновь вскочил и побежал на врага, ощутив вновь шум в голове. Немцы бросили гранату и он увидел как его наводчика отбросило взрывной волной от пулемёта. Немцы отчаянно отстреливались и его бойцы залегли: – «Сейчас, или никогда». – Промелькнуло у него в голове. Ротный на бегу выпустил всю обойму из ТТ и подхватив убитого им немца, держал его как щит. Затем толкнул его на рядом стоящих врагов, сцепился с мощным Фрицем. Владимирского спас Вальтер, который он разрядил в немцев. За тем он вытащил штык нож у мёртвого Фрица и стал с ним гоняться за немецкими артиллеристами, которые в панике от него удирали. Сознание старлея помутилось и он пришёл в себя только после того, как политрук оттащил его от мёртвого немца:

– Ты что вообще озверел! Он уже давно мёртвый!

– Башню заклинило. – С удивлением сообщил Владимирский, глядя на порезанных вокруг него немцев: – Контузия. Что с моим наводчиком Николаем?

– Убит Николай. – Ответил Савченко, у которого на шее висел немецкий автомат МП-40, по «кличке» шмайстер.

– Разворачиваем пушки! Савченко, давай сюда артиллеристов! Первое орудие заряжай бронебойным. – Ротный припал к прицелу, на них двигались немецкие бронетранспортёры: – Огонь!

– Есть попадание! – Констатировал Политрук.

– Бронебойным, заряжай! Огонь!

– Есть! – Кричал политрук, начиная командовать подоспевшими бойцами: – Разворачивай пушки!

– Осколочным по пехоте, заряжай! Огонь! – В глазах у Владимирского после получасовой стрельбы из орудий стало рябить и шум в голове усилился. И он провалился в чёрную яму.